Морем и сталью

— Итак… — Гэндзо был доволен. — Ты приехал, чтобы попросить у меня денег, да? Дорогой мой сын. — Отец… — Арлонг вежливо улыбнулся. — Зачем так строго? Я привез вам вашу внучку… Коала, улыбнись дедушке… На руках кормилицы младенец заулыбался беззубой улыбкой — и сердце Гэндзо дрогнуло. Дочь Нами до обидного не была похожа на его драгоценную огненную девочку — но взгляд был от Белльмере — и он смягчился. То, что грядут великие перемены, было делом явным — и Гэндзо ничего другого не ждал. Но все-таки он надеялся, что Нами и Арлонг не станут активно участвовать во всем этом и просчитался. — И где сейчас моя дочь? — спросил он. Ноджико, которая не сводила взгляда с Арлонга, вздрогнула и посмотрела на отца виноватым взглядом. Она была влюблена в своего зятя — и знала, что отцу это не нравится. — Поехала в столицу с принцем Кизару… — сказал Арлонг. — И она беременна. У нас будет второй ребенок, — с гордостью сказал он. — Надеюсь, это будет сын, рыжий, как солнце, — довольно сказал Гэндзо. — Такой же здоровый, как Коала. Он взял внучку на руки, подкинул ее к небу раз и другой, вернул кормилице — девочка была милой, а новость о том, что он станет дедом во второй раз, безумно радовала. Ради такого он был готов даже дать Арлонгу то, зачем он приехал сюда. Однако сам Арлонг вызывал некую досаду. Гэндзо успел заметить, как на него смотрит Ноджико — и настроение его заметно ухудшилось. Ноджико вошла в свою комнату после завтрака на свежем воздухе — и ахнула, отец уже ждал ее там. Она отвернулась, чтобы поскорее выйти — но он успел схватить ее за руку и закрыть дверь на ключ. — В доме гости… — серьезно сказала она. — Не лучшее время… — Мне все равно, — грубо сказал Гэндзо, — Я видел, как ты смотришь на этого сопляка… Он прижал ее к стене, осыпая поцелуями, руки его грубо шарили по ее телу. С момента отъезда Нами, как только Гэндзо и Ноджико остались одни в замке, вся его привязанность к дочери трансформировалась в уродливую страсть и похоть. Он легко преодолел все ее сомнения — Гэндзо воспитывал ее с пеленок, отлично знал свою дочь и знал, как надавить на нее. Ноджико пришлось уступить — и эта странная противоестественная связь длилась уже несколько месяцев. — Моя дорогая, — мягко сказал он, — Зачем тебе сдался муж твоей сестры? Он глупый и ничтожный… Не лучше ли прожить счастливую жизнь здесь, на побережье, с тем, кто любит тебя больше всего на свете? — Я не могу прожить тут всю свою жизнь… — Ноджико легко увернулась от поцелуя. — Я твоя дочь, и однажды тебе придется выдать меня замуж… — Не придется, — нахмурился Гэндзо. — Ты принадлежишь только мне, Ноджико. Ты кровь от крови нас с Белльмере, но ты красивее своей матери и умнее своей сестры. Ты моя, и я не позволю никому разлучить нас. — Какой бред… — прошептала Ноджико. Она устала противиться, потому как уже почувствовала раздражение в руках отца — и теперь было легче уступить ему, нежели злить его дальше. К тому же Арлонг и его люди могли услышать их голоса — а это было бы унизительно, отвратительно и низко. — Хорошо, — девушка склонила голову. — Но постарайся не шуметь, отец. — Я буду очень нежен, — прошептал тот ей на ухо. — Обними меня… Он легко взял ее на руки и осторожно понес к небольшой софе, стоящей в углу комнаты. Целуя без разбора ее лицо, губы, щеки, глаза, шею, он забрался руками под пышные юбки старшей дочери, пока, наконец, не нашел узкий вход в ее непослушное тело. Задрав юбки, и распустив пару лент корсажа, чтобы ее пышная грудь могла освободиться, он спустил брюки — и тут же вошел в нее. Ноджико вздрогнула, но закусила губу, чтобы не закричать — струйка крови потекла по ее лицу, но боли она не чувствовала — только неприязнь к отцу. Ей ненавистна была эта связь, но сил противиться ему у нее не было, она не Нами, ей никогда не хватало смелости или отчаянья. — Мой дорогая, моя доченька, — стонал тот в ее ухо, пока насиловал собственного ребенка, и Ноджико готова была расплакаться от несправедливости — перед глазами вставал образ Арлонга, высокого, сильного и красивого, и маленькая счастливая Коала — и внутри у нее все переворачивалось. — На месте Нами должна была быть я, — думала она. — Арлонг просил моей руки. Если бы не отец… Я была бы его женой. Я бы служила ему. Я бы родила ему дочь, сына, много детей. Я была бы счастлива и свободна. Но меня заменила Нами… Это несправедливо. Когда все кончилось, она торопливо прошла в угол комнаты, чтобы привести себя в порядок. Гэндзо вытер собственное семя ее носовым платком, оделся и подошел к двери. — Постараюсь выпроводить этого идиота в свой восточный предел, — сказал он. — Чтобы мы с тобой, наконец, остались вдвоем в нашем доме… — он улыбнулся ей и вышел за дверь. — Будь ты проклят, — сказала ему Ноджико в спину. — Гори в аду, отец. *** Зоро и Санджи пили в заброшенном баре — и обоих распирало от ненависти друг к другу. Санджи, изящный и хорошо воспитанный, считал себя человеком высшего толка — и от грубого пирата его тошнило. Зоро же, который превыше всего ставил воинскую честь и силу, презирал чистеньких лордиков, к которым относил и Санджи. Связывало их только одно — таинственная Нико Робин и их клятва помочь ей сбежать. Потому им и пришлось встретиться и, дабы они могли забыть, что ненавидят друг друга, они решили напиться — как и положено мужчинам. — Что он с ней делает? — спросил Зоро. — Трахает, конечно, — Санджи не сдерживался — вокруг не было леди. — Причем довольно часто. На ее руках следы, и, боюсь, внутри нее следов тоже достаточно. — Чертов ублюдок… — Зоро допил эль и стукнул кружкой о стол. — Я убью его, выпотрошу и выброшу в море. — Прежде тебя убьют его гвардейцы… — Санджи закурил. — Особенно лорд Луччи, будь он неладен. Отвратительный тип. И… Каков план? — Я просто украду ее и все… — Зоро отмахнулся. — А дальше пусть решит сама. Я пират. Пираты не неволят женщин. Но только тех, кто им нравятся… Она мне нравится. Но я хочу освободить ее. А дальше пусть решит сама. Если захочет остаться, я сделаю ее своей. Если не захочет… — Ты работаешь на Крокодайла? — Санджи задумался. — У него есть корабли? Мы должны украсть корабль, чтобы уплыть на нем из столицы… — Я найду… — Зоро нахмурился. — Для пирата это не так сложно. Выйдем в море — а там меня уже никто не найдет. А ты? — он подозрительно посмотрел на Санджи. — Ты куда? — Я не хочу работать на королевскую семью… — Санджи устало кивнул. — Это грязный мир, который ведет в никуда. К тому же я никогда не буду служить тому, кто делает больно леди… Быть может, леди Робин захочет поехать со мной… Тогда я заберу ее туда, где никто не найдет нас. Если нет — отвезу туда, куда она захочет. Но в Барати я не вернусь… Там меня будут искать. А за побег могут даже и казнить. — Тогда я должен буду найти корабль, так? — Зоро не любил лишних слов. — Я его найду и подготовлю к отплытию. Когда все будет готово, ты должен будешь вывести ее из королевского дворца. — Я это сделаю, — Санджи кивнул. — Не будь я мастер по ядам — я помогу леди бежать из заключения. И даже буду терпеть твои выходки, пока она не будет в безопасности… Его слова прервал веселый смех — и Зоро с Санджи обернулись. На них смотрел счастливый мальчишка с широкой улыбкой. Он был немного пьян — но взгляд у него был ясным и свободным, как у ребенка. — Здешний эль бодрит тело и дух, — сказал тот, — На моем пиратском корабле должно быть много такого эля. — А ты пират? — Зоро нахмурился. — Выглядишь как лорд, чистый ребенок. — Какая разница… — отмахнулся паренек, — В душе я пират! Самый свободный человек в мире! Хотите вступить в мою команду? Я буду кормить вас, будет много эля и женщин! У меня и корабль есть. Скоро отплываю. — Да что ты… — Санджи рассмеялся. — Иди-ка домой, малыш. Мама будет искать тебя… Он внезапно замолчал — и поймал на себе взгляд Зоро. Они оба подумали об одном и том же. Мальчишка расхохотался и сел за их стол без разрешения. Санджи налил ему еще эля. — Как тебя зовут? — спросил он. — И не хочешь ли ты взять в команду кроме нас еще одного человека? Девушку? Только надо будет отплыть сразу, потому что нас будут искать. — Я Луффи, — сказал мальчишка. — Моя фамилия известная, и я от нее отказался. И я не против уплыть. Вот только вы расскажете мне, от кого мы бежим, да? А я покажу вам свой корабль.