Морем и сталью

Громкая музыка вызывала головную боль и раздражение — но Роб Луччи не противился. Как и было положено хорошему гвардейцу, он стоял у дверей, готовый прийти на помощь и защитить интересы своего сюзерена. Луччи был из хорошей семьи, его воспитывали сильным и преисполненным собственного достоинства. Он уважал себя и мир, который окружал его, готовый всегда встать на защиту своего короля и своей страны. Принц Аокидзи всегда был для него примером — как и для всей королевской гвардии — и преимущественно именно этому наследнику они доверяли, его любили. Принц Аокидзи ужинал — и его невеста сидела напротив, нарядная и гордая. Раньше Луччи никогда не рассматривал Нико Робин в качестве достойной пары своему сюзерену, но после небольшой стычки с ней испытал к ней нечто вроде уважения. Эта женщина оказалась не только красивой, но и умной, а также она весьма достойно вела себя, несмотря на то, что была настоящей пленницей во дворце. Конечно, для Луччи женщины никогда не имели особой ценности, но он с интересом наблюдал за невестой принца — насколько хватит у нее терпения и сил, как долго будет она держаться. Нико Робин поймала его взгляд и с презрением отвернулась — темные ее волосы спадали вниз на вырез платья, зеленого, как морская вода. — Ты сегодня молчаливая… — заметил Кузан. — Устала? Или, быть может, тебя утомил мой младший брат и его любовница? — Вам уже донесли о его визите, — заметила Робин. — Быстро работают королевские гвардейцы. Его высочество просто пришло поздороваться, ибо мы с ним не представлены друг другу. Ваш промах, смею заметить. — Моя семья увидит тебя на свадьбе, этого достаточно, — Аокидзи поморщился. — Мои братья не одобряют моего мезальянса. Твоя семья не слишком уж голубых кровей, ты это знаешь… Ммм… Вино отменное. Этот лорд Санджи творит чудеса! Передай ему, Луччи! — Да, мой принц, — кивнул гвардеец. — Как только он вернется. — И пусть приготовит еще вина! Для нашей свадьбы! Мы обвенчаемся в королевской ратуше, а затем устроим прием. Только для членов королевской семьи. — Разве не лучше повременить? — с надеждой спросила Робин. — Ваш брат недавно отпраздновал помолвку с леди Соран из островных земель, а другой ваш брат… — Меня не волнуют мои братья, — отмахнулся Аокидзи. — Я сплю с тобой каждую ночь в надежде, что ты уже беременна… Мой ребенок должен родиться в браке. И когда он родится, я стану королем, а ты — королевой… — Запертой королевой. Мертвой королевой… — вырвалось у Робин. Она отложила вилку и взяла салфетку. — Прошу меня простить, — негромко сказала она. — Моя головная боль стала совсем невыносимой. Я хочу удалиться в свои покои… — Ступай… — махнул рукой Аокидзи. — Прими ванну, успокойся. Я приду к тебе сегодня, так что… — он внимательно посмотрел на нее, — не смей закрывать двери комнаты. Робин встала, отодвинув стул, Луччи помог ей выйти, подав руку. Она поклонилась будущему супругу и вышла из комнаты, еле сдерживая слезы. Луччи насильно сжал ее локоть, заставляя идти медленно. — Это величайшая гордость, — сказал он. — Вам оказана честь быть супругой моего принца. Примите ее с радостью и счастьем. — Могу уступить эту роль любому… — сказала Робин с грустью. — Но вам меня не понять, лорд Луччи. Не понять. Робин и ее фрейлины удалились по коридору — Луччи посмотрел ей вслед и вернулся в зал, где ужинал его принц. — Луччи… — сказал Аокидзи. — Следи за моей невестой, береги ее. Эта женщина не должна покинуть столицу… Никогда. — Да, мой принц, — поклонился Луччи. — Но она испытывает ко мне явную неприязнь, и… — Меня мало волнуют ее чувства… — Аокидзи откинулся назад. — Она принадлежит мне. Она, ее наследство, ее знания, ее красота. Я сделаю эту женщину королевой, пусть будет благодарна. Взамен я прошу только верность и преданность. Иного я не приму. Ни от нее, ни от тебя, ни от моей страны… — Как скажете… — Луччи поклонился. — Я сделаю все, что вы прикажете, мой принц. — И следи за этим лордом Санджи, — усмехнулся Аокидзи. — Он отличный повар — но он настоящий мастер по ядам. Мы для этого включили его в мою свиту. Держи его подле себя, Луччи. Не позволяй его поводку ослабиться. Иначе в будущем мы потеряем важные рубежи. — Слушаю и повинуюсь, — сказал Луччи. — Ваш младший брат был с женщиной, мой принц. Она вынашивает ребенка. Скорее всего — его ребенка. — Ублюдки не особо интересуют крон-принца и корону, — Аокидзи рассмеялся. — И если Робин родит до нашей свадьбы, мой сын тоже будет считать ублюдком. Но я этого не позволю. Я женюсь на ней через неделю. И получу своего наследника. Он громко рассмеялся — и Луччи улыбнулся ему. Его принц был честолюбив и искренен — это было как раз то, за что его любил Луччи. *** — Презираю… — глухо сказала Робин. Она сняла с волос тяжелые заколки и швырнула их на ковер. — Презираю. — Кого? — спросил Зоро, успев схватить ее, прежде чем она закричала. — Не шуми, девочка! Тебя услышат! — Что ты тут делаешь, Ророноа? — Робин в ужасе схватила его за ворот рубашки — но тут же вспомнила, что она успела раздеться ко сну, и запахнула халат. — Врываться в спальню к леди… — Ты уже не леди, — сказал Зоро. — А пленница. А я пират. Я беру то, что мне нравится. Ты мне нравишься. И я тебя заберу. — Когда? — Робин с интересом посмотрела на него. — Через неделю я буду крон-принцессой этой страны. И меня будут охранять как других членов королевской семьи, понимаешь? — Понимаю… — Зоро кивнул. — Поэтому я заберу тебя до твоей свадьбы. Приготовься к отъезду. Детали — позже. Корабль я нашел. Но будь готова к тому, что потеряешь все… — Я ничего не теряю… — Робин всплеснула руками. — Я получу свободу. А здесь я теряю свое будущее, свое время… Я теряю себя! Я больше не в силах терпеть его притязания, я ненавижу его, и… — Хорошую новость я принес? — спросил Зоро. — Я заслужил награду, девочка. — У меня нет здесь наличных денег… — Робин улыбнулась грустно. — Возьми мои драгоценности. — Я хочу другое… — Зоро легко прижал к себе тонкое тело девушки, подарив ей горячий поцелуй. — Это моя плата. На сегодня хватит… — Глупый… — Робин вспыхнула, но улыбка залила ее лицо. — А теперь иди… Он придет сюда с минуты на минуту, он может увидеть тебя… И тогда мой побег… — Хорошо, хорошо… — Зоро снова завязал платок на лице. — Берегись гвардейца с кошачьим взглядом, он следит за тобой. Ты получишь от меня весточку через пару дней. Он легко вспрыгнул на широкий подоконник и слетел с него — Робин в ужасе подошла к окну — но ни тела под ним, ни Зоро видно уже не было. Только еле заметная тень скользила вдоль пирса. — Он справится… — сказала себе Робин. — Этот пират украдет меня… И я отдам ему все свои мечты, я стану свободна. Глубокой ночью, когда Аокидзи оставил ее тело в покое, Робин встала с постели, накинув на себя халат. Она подошла к окну, любуясь полной луной. Мечты впервые охватили ее полностью. Она представляла себя в море, свободной и счастливой. — Ты простудишься, — сказал ее жених. — Возвращайся в постель. Я не хочу, чтобы ты потеряла ребенка из-за своей глупости. — У нас не будет ребенка, мой принц, — звонко сказала она. — И не будет свадьбы. Я не принадлежу тебе, как никогда не принадлежала тебе страна и корона. Ты потеряешь все в моем лице — и это будет лишь началом твоего падения. — Надо бы вырвать твой гадкий язык… — сонно сказал Аокидзи. — Но я устал. Спи. Завтра к тебе придет королевская портниха. Ты наденешь платье моей матери, как положено в нашей семье. Ты будешь первой королевской невестой в моем роду. — И последней… — усмехнулась Робин. Во сне она увидела море, пирата с саблей, приключения, чудовищ и прекрасных нимф — все то, о чем читала в книгах — и у всех ее героев было лицо Ророноа, а все ее маги напоминали ей Санджи. Робин проснулась утром — глядя на спящего Аокидзи — она не испытывала больше ни страха, ни боли. Только надежду.