Морем и сталью

Когда Робин очнулась — рядом с ней сидела испуганная донельзя Нами и куском своего платья вытирала кровь с ее лица. — Где я? Что случилось?.. — Робин ахнула — свежая ссадина отдавала металлическим привкусом крови, она вспомнила злобу и ярость Аокидзи. Сколько он бил ее? Час? Два? Почему тут эта девочка Намиморе и почему она плачет? — Зачем ты тут? — спросила она. Нами схватилась за голову, глотая слезы. — Я… Я увидела… Я спряталась… Когда они ушли… Я… — она вдруг схватилась за свой живот — ее ребенок толкнулся, испуганный истерикой матери. — Они так били тебя… Я думала, тебя убьют. — Он не убьет меня… — Робин поднялась — ноги и руки были целы. — Я его невеста и будущая жена. Он просто лишит меня всего, что имеет для меня цену — но жизнь мне оставит. Из милости. Милости короля. — Кизару никогда не поднимал на меня руку… И Арлонг тоже… — Нами села на каменный пол и обняла свои колени. — Однажды ты погибнешь после такого. Я тебя не знаю, но то, что я увидела… — Пришла следить в галереи второго принца? — Робин уныло посмотрела на цепочку на своей ноге. — Я наказана на подобное. Я была у вас утром — и он узнал. Мне нельзя покидать его дом. Я его собственность. — Ты женщина! — возмущенно заявила Нами. — Ты принадлежишь самой себе! Защищайся! Убей его! Ударь! Не знаю… Сделай что-то, что объяснит ему — ты не игрушка! Когда мой муж пытается… — Твой муж отдал тебя своему сюзерену, — напомнила Робин. — Спасибо тебе, но сейчас лучше вернись к своей свите. Он умен и заподозрит тебя в шпионаже. Брата, конечно, он не тронет — но ты всего лишь его беременная любовница. Ты попадешь под удар. — Какая заботливая… — хмыкнула Нами. — Ладно уж… Она встала и поправила платье, с сожалением глядя на избитую Робин и на пятна. В душе у Нами боролись два зверя — эгоизм, который отец вбивал в нее с детства, и природное милосердие. Она еще раз коснулась своего живота, стараясь успокоить свое дитя, потом пододвинула Робин кувшин с водой, оставленный неподалеку. — Быть может, мне принести тебе ключ? — спросила они из жалости. — Давай я расскажу кому-нибудь, что с тобой плохо обращаются или… — Ты и так много сделала… — сказала Робин. — Если хочешь мне помочь, можешь просто передать одному человеку, что ты увидела здесь? Хотя зачем тебе помогать мне, леди Намиморе? У тебя другая судьба… — Считай это женской солидарностью, — надулась девушка. — Кому передать? Твоему отцу? Брату? Опекуну? — У меня никого нет, — грустно сказала Робин. — Его зовут Ророноа Зоро. Он работает на моего бывшего сюзерена лорда Крокодайла. Скажи ему, что мой жених плохо со мной обращается. Он все поймет. — Он твой любимый? — наивно спросила Нами. — Или друг? Как он сможет тебе помочь? — Он просто хороший товарищ, — сказала Робин, грудную клетку сковала стальная боль — у нее было сломано ребро. — А теперь беги, леди Намиморе, скоро сюда вернется лорд Луччи. Мое здоровье важно для них — я ведь должна выносить наследника престола. Если он найдет тебя здесь, ты пострадаешь. Нами еще раз с жалостью посмотрела на Робин, накинула на голову подол верхней юбки и скрылась в коридорчике. Она покинула галереи ровно за минуту до выхода принца и его свиты. Откланявшись, она поскорее поспешила покинуть страшное место — но избитая Робин не выходила из ее головы. Нами вдруг отчетливо поняла — для наследников престола они, женщины, обычные игрушки и не более — и ей, Нами, тоже угрожает опасность. Она с жалостью коснулась своего живота — ясно же, что Кизару не так важен этот ребенок, не так важна она, Нами. Он видит в ней богиню Солнце и ничего больше, как только его восторг сменится скукой, он избавится и от нее, и от ее ребенка. — Я не позволю мужчинам управлять мной, — сказала самой себе Нами. — Я дочь от крови первых людей и спасу себя сама. Я обязательно покину это место и верну себе свои приключения. *** Аокидзи получил прошение от лорда Крокодайла — и с неприязнью подумал, что это тот мужчина, который в свое время имел полную власть на его невесту. Однако теперь он был мужем его двоюродной сестры крон-принцессы Востока Виви, и игнорировать его он не мог. Крокодайл прибыл с женой и свитой в его владения два дня спустя — после всех церемоний их допустили к принцу. — Мой принц, — Виви выглядела измученной — роды ее были тяжелыми, — Я рада приветствовать вас. Мое почтение к вам и моя вечная вам благодарность. — Принцесса Виви, — улыбнулся Аокидзи. — Чем я могу помочь вам? Королевский двор счастлив, что вы живете с нами, но ваш супруг требовал аудиенции с таким жаром, что я заподозрил что-то серьезное… — Это мой ребенок, — сказала Виви, кивая позади себя. По традиции, именно женщина на Востоке считалась наследницей трона — поэтому говорить с наследным принцем могла только она, Крокодайл стоял позади и смотрел на принца с неприязнью. Слабый умирающий ребенок никак не упрочнил его претензии на Восточный предел. Крокодайл ненавидел всех сейчас — и больше всех того, кто отнял у него умную, рассудительную Нико Робин. — Ее зовут леди Рика, — сказала Виви. Прислужницы поставили перед Аокидзи колыбель, увешанную розовым тюлем. — Она родилась раньше срока и очень больна, — сказала Виви. Коза позади нее темнел лицо, страдая от душевной боли — его дочь умирала. — Лучшие врачи страны не могут помочь нам, — сказала Виви. — Но я знаю человека, который много времени проводил в моей стране, которому я верю. Она очень умна и начитанна — она знает разные тайны врачевания. Мне нужна ее помощь, мой принц, но я никак не могу встретиться с ней… — Ты говоришь о моей невесте? — Аокидзи нахмурился. — Леди Робин сейчас нездоровится, — сказал он, вспомнив ее избитое лицо. — И она не врач. Никогда им не была. — Я знаю, — сказала Виви. Она выпрямилась — ее красивые волосы цвета небес рассыпались по плечам. — Мой принц, вам ли не знать — леди Робин постигла многие тайны бытия. Она знает, как помочь любой беде — а это моя единственная дочь, и, если есть шанс спасти ее, я обязана попробовать. Разрешите мне увидеться с леди Робин. Я знаю, вы готовитесь к свадьбе — я клянусь, что не займу ее времени, мне просто нужен ее совет. Этот ребенок — наследие Арабасты, мой принц. Восточный предел не забудет вам вашей милости… Аокидзи еще раз посмотрел на решительное отчаянное лицо Виви — и на ее ребенка. Он презирал всякие пассажи и ненавидел жалость, но он всегда старался поддерживать родственников, исключая родных братьев, ибо на них опиралась его власть. Виви он знал с детства — и уважал ее качества. Крокодайл в качестве мужа был не лучшим вариантом, но если можно спасти ребенка, почему бы это не сделать. В его голову пришла мысль, как он может предрасположить на свою сторону восточный предел. — Леди Робин встретиться с вами, принцесса, — сказал он. — Я дам согласие. Как только она поправится. Сейчас она действительно недомогает. Но у меня два условия… — Я согласна на все, — перебила его Виви. — И мой отец, и я, конечно же, поклянемся в верности вам, принц Аокидзи и вашей невесте леди Робин. — Отлично, — Аокидзи был доволен — Виви прекрасно знала, что от нее требуется. — И второе — я хочу, чтобы на встрече были только вы и ваша дочь. Я запрещаю моей невесте общаться с людьми мужского пола. При всем моем уважении. — Я муж принцессы Виви, — Крокодайл потерял все терпение. — И это моя дочь, и… — Мы согласны, — перебила его Виви. — Мой муж и мой брат останутся в нашем поместье. Я приеду сюда с ребенком. Никто не перемолвится словом с леди Робин, кроме меня. — Тогда я буду рад видеть вас у себя, — сказал Аокидзи. — Лорд Луччи… Тот тенью выскользнул из-за спины своего сюзерена и встал перед ним, как мрачная темная стена. — Мы ждем принцессу Виви и принцессу Рику в наших владениях послезавтра, — сказал он. — Сообщи моей невесте — она должна помочь принцессе Виви спасти ее дитя. А после того, мы примем присягу восточного предела — и присяга прозвучит на дне нашей свадьбы. Мы слишком долго откладывали этот счастливый день — теперь же сами боги хотят, чтобы мы стали супругами. Леди Робин должна найти способ спасти наследницу Востока, нашу вассалку. — Я сообщу ей, — поклонился Луччи. — Пусть леди Робин поторопится со своим выздоровлением, — сказал Аокидзи. — А теперь прошу меня простить… Ророноа Зоро стоял у дверей королевской галереи — его, как простого гвардейца, внутрь, конечно же, не пустили бы. Он пил вино из бутыли, пока его хозяева не выходили — и думал о том, как было бы хорошо поскорее бы выйти снова в море. — Ты Ророноа Зоро? — спросили у него. Он обернулся — невысокая красавица обвила его шею руками и прильнула к нему. — Меня зовут Кейми, — сказала она. — Я приехала с жаркого юга. Не хочешь развлечься? — спросила она и тут же ответила, не дожидаясь его слов. — Пойдем со мной, Ророноа Зоро, — сказала она. — Моя хозяйка хочет передать тебе одно послание…