Морем и сталью

— Моя супруга не покинет моих галерей… — подумав, сказал Аокидзи. — Исключено. Она носит ребенка, который станет наследником этой страны. Неужели вы подумали, что я подвергну их обоих такой опасности? — Мой племянник неверно объяснил все, — сказал Дофламинго. — На самом деле, мы вовсе не собираемся увозить ее величество навсегда. Мы хотели предложить ее участие в королевской экспедиции. Пора исследовать старый город. Тем более, перед коронацией нового короля… — лукаво сказал он. — Она готовится стать матерью… — упрямо заявил Аокидзи. — Ребенок начал шевелиться. Я не могу отпускать ее в такой далекий путь. Она моя супруга, и должна находиться рядом со мной. А я сейчас нужен здесь, в столице. Придется вам исследовать старый город без нее. — Его величество Конг одобрил ее участие, — просто сказал Ло. — Он полагает, что знания и умения миледи помогут нам. Несметные сокровища принадлежат вашей семье, и пора их вернуть вам, мой принц. — Она сделает это после родов, — Аокидзи нахмурился. — Я не могу сейчас так просто рисковать жизнью моего сына. Это долгожданный ребенок. Он обещан нам богами старыми и новыми. — Ее высочество и сама желала бы этой поездки, — с жалостью сказал Дофламинго, — Ведь ей так неуютно в столице. К тому же единственная близкая ей подруга, принцесса Виви уехала… Теперь ей даже не с кем словом перекинуться. Беременным столичный воздух не особо полезен. Было бы лучше для нее уехать сейчас, но ваше слово — закон. Простите, что прервали вас… Он нарочито извиняюще поднялся, склонился перед принцем, Ло последовал его примеру. Аокидзи задумался и прервал их — показав жестом, чтобы они вернулись на свои места. — Позови мою супругу, — сказал он пажу. — Скажи, что я хочу ее видеть… Минуту спустя Робин вошла в залу, Ло и Дофламинго приветствовали ее. После ее беседы с Ло прошло около месяца. Теперь Робин носила слегка свободные платья, не затягивая туго корсеты. Привычный темный шелк или бархат она сменила на легкую светлую кисею, волосы ее отросли и волнами покоились на плечах. По тому жесту, как Аокидзи помог ей сесть рядом, Ло понял, что ее беременность не отвернула его от нее — напротив, он пожирал свою жену взглядом, и ревниво оберегал ее от посторонних. — Милорды, — выдавила она из себя улыбку. — Я рада видеть вас. Простите, что не встретила вас, мне с утра нездоровится. — Вам следует беречь себя, ваше высочество, — Дофламинго был вежлив с той, что должна была стать королевой. — Ваше здоровье сейчас очень важно для всех нас. Мы все желаем поскорее увидеть первого принца в третьем поколении… — У вас их уже и так два… — Робин не сдержала улыбку. — Принц Коби — сын своей матери, а она чистая принцесса по крови, а новорожденный младенец принца Кизару… — Чистокровного, он имел в виду… — перебил ее Аокидзи. — Сейчас речь о другом, любовь моя. Лорд Дофламинго хочет предложить твое участие в поездке на Рафтель. Наш дядя рекомендовал тебя, но я не уверен, позволяет ли тебе твое здоровье… — Я с радостью бы поехала туда… — перебила его Робин, поймав взгляд мужа, она осеклась и осторожно продолжила. — Если, конечно, вы не против… Просто я уже больше года не работала со старинными текстами или памятниками, я скучаю по историческим местам, а старая столица представляет особенный интерес для меня, как для носительницы знаний Запада. — Твой отчим много раз бывал на Рафтеле, — сказал Аокидзи. — Мы родились уже здесь, но все наслышаны о богатствах и чудесах этого города. Разумеется, это все наследие нашей семьи. Нашего ребенка. Я был бы рад, если бы его мать помогла бы найти их. Но твоя безопасность сейчас важнее… — Я считаю, что мне безопаснее будет находиться подальше от столицы, — неожиданно сказала Робин. — Лорд Луччи со мной согласится… — повернулась она к гвардейцу. — Здесь у меня нет друзей, не осталось даже близких знакомых. Я совсем одна, и моя беременность нежелательна для очень многих. Вдали от столицы я была бы более спокойна и счастлива. А к родам успела бы вернуться, чтобы мой ребенок родился здесь. Лорд Ло — отличный врач. Я доверяю ему и его знаниям. — Я не подумал об этом… — Аокидзи задумался. — Я обещаю подумать еще над твоими словами. Милорды, прошу вас дать мне еще время. Если все так, как говорит моя супруга, думаю, ничто не мешает мне отпустить еще на несколько месяцев с вами. Под надежной охраной, разумеется, в окружении надежных людей. — Мы были бы искренне благодарны вам… — Дофламинго поклонился. — А теперь, просим нас простить, мы более не смеем занимать ваше время. Надеемся на скорый ответ, ваше величество. — Я оповещу вас… — кивнул им Аокидзи. — Передайте мои слова дяде… Дождавшись, когда его гости покинут его дом, он подошел к своей жене, стоящей у окна и смотревшей вдаль. Последние два месяца сблизили их с Робин, сделали его отношение к ней лучше, однако сердце ее все еще оставалось закрытым для него. Он все еще никак не мог понять, что в голове у этой женщины, что беспокоит ее, чем она дорожит. — Расстроилась? — спросил он, обнимая ее со спины. — Я обещаю хорошо подумать об этом. — Я приму любое решение, — равнодушно ответила Робин. — В любом случае, там мне хотя бы немного будет интересно. Здесь же одно и тоже, каждый день. Ничего не меняется. — Все изменится, когда родится мой сын, — Аокидзи довольно улыбнулся. — Изменится жизнь целого государства. Ты станешь не просто королевой — ты станешь королевой-матерью. Даже после моей смерти твоя жизнь будет определена. — Это и мой сын тоже, — твердо сказала Робин. — И я люблю своего ребенка не за перспективы, что он дарит мне. Если моему ребенку не захочется править, я поддержу любое его решение. К тому же я могу родить дочь. Тогда тебе придется позабыть о своих претензиях. — Я получу корону даже в случае, если у меня родится дочь, — пожал плечами Аокидзи. — Дочь — это даже лучше. Она будет моей всегда. Я воспитаю из нее настоящую принцессу. А потом ты родишь сына. И еще дочь. И еще сына. Я собираюсь иметь много детей, чтобы в будущем мои потомки правили не только страной, но и всеми пределами. — Какой бред… — покачала головой Робин. — Корона отравила твой разум. Ты болен властью, а это не лечится. Мне тебя жаль. Ты делишь шкуру неубитого медведя. В любом случае я буду на стороне своего ребенка и не позволю никому ранить его или причинить ему боль. Даже тебе. Особенно тебе. — Прикуси свой острый язычок, — Аокидзи сжал ее руку. — Пока я даю тебе возможность поберечь себя, чтобы не ранить моего ребенка, но не забывай, что ты принадлежишь мне, и, если ты попробуешь совершить ошибку, я заставлю тебя пожалеть об этом. — Я не собираюсь совершать ошибки, — равнодушно сказала Робин. — Я просто устала, больше нечего. Не стоит беспокоиться, ваше величество. Я буду хорошей матерью, а большего вы от меня и не ждете. Она легко коснулась пальцем его грубой ладони, высвобождаясь, и прошла из комнаты, неслышно неся свои пышные юбки. В двери ее встретил Луччи, который тут же подал ей руку и помог ей спуститься с высокого порога. Он поклонился своему принцу и вытянулся перед ним, ожидая приказаний. — Она хочет уехать с этим врачом на Рафтель… — сказал Аокидзи. — Ты посоветовал ей? — Я беспокоюсь о ваших братьях, — кивнул Луччи. — От принца Фуджиторы, понятно, зла не жду, но принцы Акаину и особенно Кизару недолюбливают вашу жену. — Думаешь, они могут причинить ей вред? — спросил Аокидзи. — Было бы лучше отправить ее подальше отсюда. Но тогда чем буду занят тут я? Как я могу быть уверен, что с моим ребенком все в порядке? — Я поеду вместе с ней, — спокойно ответил тот. — Я намного лучше знаю леди Робин, я неплохо ее изучил, к тому же она не сможет провести меня. Я возьму с собой тех, кому доверяю, и попробую приложить все усилия, чтобы привезти к вам обратно послушную и преданную супругу, которую вы заслуживаете. А вам остается только побольше времени проводить со своим дядей, чтобы подготовить его к передаче короны. Ведь вы наш будущий король. — Ты неплохо все продумал, Луччи… — Аокидзи усмехнулся. — Если все случится, то твое будущее будет светлым. Ты несешь ответственность за эту женщину и моего ребенка. Заботься о них. — Сделаю все, что от меня зависит, ваше величество, — низко поклонился тот. *** — Значит, эта девочка-принцесса уедет из столицы? — Калифа лежала на кровати, не стесняясь своей наготы. — И ты поедешь с ней?  — Именно, — Луччи неспешно одевался. — Я должен буду защищать ее и ее беременность. Но для тебя у меня есть кое-какое важное дело, Калифа, так что скучать тебе не придется. — Я тебя слушаю, — лукаво улыбнулась она. — Сделаю все, что ты попросишь. — Мне нужно, чтобы ты нашла для его величества девушку… — сказал он. — Любовницу. Он привязан к своей жене и не сможет вынести одиночества на такой срок. У тебя много знакомых шлюх из разных семей. Найди мне самую красивую и не сильно испорченную, чтобы она смогла соблазнить его и удержать его рядом, пока его жена не разродится. — Я тебе не сводница, — надулась красотка. — Ненавижу, когда ты взваливаешь на меня такие обязанности! Я не владелица борделя и не мамка! — Но у тебя широкие связи, — улыбнулся ей Луччи. Он достал кошелек и бросил его Калифе, та с достоинством взяла его и ахнула — он был довольно тяжелым. — Постараюсь подыскать, — сказала она. — Так уж и быть. — Да, помоги мне, — кивнул ей Луччи, — Она должна быть противоположностью его жене. Легкая и красивая, необремененная умом, но изобретательная в постели. И приведи ее ко мне. Если она поможет мне держать его величество в узде, это будет замечательно.