Морем и сталью

Робин не любила новый тронный зал, построенный через месяц после похорон Конга — тот располагался в мрачной западной башне, холодной даже летом, продуваемой всеми ветрами. Не нравились ей и новые цвета, в которых был оформлен зал — синий и все его оттенки, цвета ее мужа. Алый цвет Акаину или желтый цвет Кизару подошел бы сюда лучше, но королем стал ее муж, и с этим можно было только смириться. Синим было и ее платье из тяжелого бархата, синими были сапфиры на ее запястье и в ее ушах, всеми оттенками синего переливались следы на коже, оставленной ее супругом. Королева прибыла на суд первой, как ей и было положено, сопровождали Робин ее свита и лорд Ло, в чьих объятьях она согревалась последние несколько дней. Он без страха и стеснения смотрел на нее так, словно она была обнажена, и она в очередной раз поражалась его смелости и опасалась ее. Робин знала, что совершает грех, знала, что подвергает опасности свои жизнь и свободу, но отпустить лорда Ло, оставить его она не могла теперь. За короткие месяцы ее правления он стал для нее целым миром, каким когда-то был одинокий пират Ророноа Зоро, а еще он дважды спас жизнь ее дочери — и она боготворила его. Маленькая принцесса Куина тоже была здесь. На следующей неделе ей исполнится семь месяцев — она потеряла свои младенческие черты, выглядела здоровым и счастливым ребенком. Конечно же, ей больше пристало бы находиться в своей детской, но Куина была наследницей страны, и по регламенту она должна была быть тут. Впрочем, ребенку это никак не мешало. Она сидела на руках своих фрейлин и беззубо улыбалась всем подряд, вызывая бурю восторга. Особенную радость девочка испытывала, когда видела лорда Ло — она обожала его. Едва тот подошел к ней, она тут же запищала и протянула обе ручонки к нему. На правах личного врача королевы, лорд Ло, которому недавно вручили титул графа, взял принцессу и поднес ее к матери — обычный жест со стороны, на деле наполненный любовью. — Ее высочество тут, чтобы поприветствовать ваше величество, — улыбнулся он. — Она обожает вас. — Я не видела ее целый день… — вздохнула Робин. — Сначала разбирательства и встреча с послами, теперь этот суд… Моему мужу стоило уделить больше внимания стране и дочери, но мы все еще пытаемся выяснить, кто виновен в смерти крон-принца. — Расследование ведется тайно, моя королева, — Ло усмехнулся. — Его величество не хочет привлекать лишнего внимания. И я не советую вам будить его гнев, иначе я не смогу навещать вас тогда, когда этого так хочется нам обоим. — Я понимаю, — Робин пальцем пощекотала дочь, и та радостно рассмеялась ей. — Я бы с большей радостью уехала с вами и с Куиной в развалины старой столицы снова… Но мне придется до конца своей истории запереться в этом холодном тронном зале и выслушивать льстивые лживые слова приехавших сюда гостей. — Гости, которые приехали сюда, не была даже на коронации, — напомнил ей Ло. — Они важные люди, хранители ваших пределов, при некоторых обстоятельствах я бы сказал, что они даже опаснее вашего мужа и его братьев. Будьте осторожны. Робин кивнула ему и тут же повернула лицо к входящим в зал. Прибыли братья ее мужа — Фуджитора и Акаину. Первый располнел после недавней болезни, но выглядел счастливым. Его жена, принцесса Виола, была беременна — роды могли случиться со дня на день. Робин любила Виолу, единственную близкую ей даму королевской семьи, и искренне радовалась за то, что у них будет ребенок, а у Куины — брат или сестра. Однако что-то при взгляде на Виолу вызывало ее беспокойство. Ее живот был небольшим и аккуратным, при том, что сама Виола и ее муж были высокими и крупными людьми. Лицо ее было совсем не тронуто отеками и кожными пятнами, каким были подвержены даже самые красивые дамы королевства во время беременности. И вела Виола себя активно, слишком активно для беременной. — Надо бы предупредить ее быть аккуратнее, — подумала Робин, кивая им обоим. — Иначе она может навредить ребенку и себе… Акаину и его жена, маленькая принцесса Мари, вошли вторыми, и даже невооруженным взглядом было заметно, насколько они чужды друг другу. Мариголд не любила своего мужа, боялась его и не могла противостоять ему, а сам Акаину не пытался даже быть добрым к своей жене, которая ради него бросила и родину, и пропавших в море сестер. За последние месяцы она перенесла несколько выкидышей. Здоровье ее пошатнулось. Теперь это не была та красивая туземка, которая впервые пересекла порог королевского дома. Принцесса Мари была закутана в бархат и шелка, лицо ее было бледным, пальцы постоянно дрожали. Достаточно было громкого вскрика или музыки — и она тут же вжимала голову в плечи и испуганно искала взгляда своего мужа. Виола так же говорила Робин, что Акаину бьет ее — и та охотно этому верила. Они обе пытались помочь маленькой принцессе, но та всегда избегала их, предпочитая короткие вежливые ответы на вопросы и натянутые добрые слова, ничего личного и лишнего. Поймав взгляд Робин на своей жене, Акаину и сам неодобрительно посмотрел на Мари и сделал ей знак, после чего та испуганно распрямила плечи и заулыбалась королеве. На лице принца было написано огромное желание высказать Робин все, что он о ней думает, но воспитанность взяла верх. Он отсалютовал ей и прошел на свое место возле трона, оставив супругу на попечение фрейлинам и принцессе Виоле. — Ваши родственники такие разные, — Ло высказал ее мысли вслух. — Такой контраст. — Ваш дядя ничего не говорит о принце Кизару? — спросила Робин. — Никаких вестей пока нет? — Они ищут его, — сказал Ло. — Активно. Он первый подозреваемый в гибели крон-принца. Все помнят их ссору накануне убийства. К тому же он больше всех был заинтересован в его смерти. Он презирает своих братьев и одержим языческими идеями о старых богах. И он настроил восточный предел против короны. — Леди Намиморе… — с грустью сказала Робин, вспоминая красивую огненную девушку с темноволосым младенцем на груди. — Возможно, она сейчас счастливее, чем была когда-то. Ророноа Зоро увез ее на том корабле. Быть может, теперь она обрела свою свободу. — Ревнуете? — спросил Ло, и Робин в очередной раз удивилась, как хорошо он успел изучить ее. Безусловно, она все еще любила Зоро — мужчину, который сумел завоевать ее сердце без титулов и денег. Иногда она с надеждой всматривалась в личико маленькой Куины, стараясь разглядеть там знакомые черты — быть может, именно он подарил ей ее возлюбленное дитя. И все-таки не могла она признаться лорду Ло, что думает о другом мужчине. Ророноа Зоро был тем, кому она подарила сердце, и тем, кто от нее отказался. Теперь ей осталось только тешить себя надеждой, что они с леди Намиморе счастливы — и ничего больше. — Нет, — покривила она душой. — Я рада, что они уплыли. Если бы остались тут — висеть им обоим в петле. Мой муж не пощадил бы пирата, посмевшего полюбить его жену, а лорд Арлонг никогда бы не позволил изменнице остаться в живых. Я читала письмо ее отца. Он отрекся от леди Намиморе… Вычеркнул ее из своей жизни. Теперь ей некуда идти — и море единственный ее дом. — Я восхищаюсь вашей добротой… — Ло отдал задремавшую Куину фрейлине и встал позади трона королевы. — Ваши гости прибыли. — Лорд-хранитель Вапор и леди-хранительница Юниверс, а также их сыновья, — громко произнес поверенный. Робин подняла глаза, чтобы поздороваться с хранителями севера, они первыми прибыли сюда. — Моя королева, — сладко сказал Вапор. — В эти тяжелые дни мы прибыли скрасить ваше одиночество… Он намеренно говорил с Робин неформально, так как считался ее родственником. Его мать была принцессой, сестрой последнего короля и Конга — и Робин это знала. Знала она также и то, что именно к этому лорду она отправила леди Виви и ее покойную дочь год назад. Робин кивнула ему, стараясь не выдать своей неприязни — лорд Вапор казался ей лживым и расчётливым человеком. Его бледная жена, уставшая от многочисленных родов, поклонилась ей. Их старшие сыновья были похожи на отца — значит, север всегда будет под надежной охраной. — Я рада приветствовать вас, — Робин говорила вежливо и аккуратно подбирала слова. — Вы правы, времена сейчас недобрые. Но семья в сборе, значит, страна под надежной охраной. Вапор просиял лицом и поклонился ей. Он обожал красивых женщин и пасовал перед ними — Робин показалась ему интересной особой, с которой можно будет договориться. — Лорд Мория, лорд-протектор рудных горных цепей, лорд Абсалом, сын лорда Мории, леди Перона, дочь лорда Мории, а также профессор Хилулук — услышала Робин. Она тут же с интересом подняла глаза на необычную троицу и расступающуюся перед ними толпу. Она никогда раньше не видела лорда Морию, но хорошо знала, кто он такой. Ее страна переживала не самые лучшие времена, но оставалась на плаву благодаря полезным ископаемым, которые в большом количестве находились на западе страны, в рудных горных цепях. Там правил лорд Мория, мрачный человек, которого многие считали чернокнижником и язычником. Он был крестником Конга и выходцем из известной семьи. Мория надежно контролировал добычу руды и следил за ней. Он никогда не подводил королевскую семью и давал стране столько, сколько от него просили. Вместе с тем его дела никто не контролировал, и Мория слыл богатейшим лордом. Теоретически он должен был подчиняться юрисдикции хранителя западного предела, но он этого не делал — и запад сам по себе считался нищим, тогда как рудные горные цепи были богатыми и преуспевали во всем. Мория был высоким и полным с недобрыми глазками, профессор Хилулук, фигура странная и таинственная, который по слухам помогал Морие открывать новые месторождения был полным и улыбчивым мужчиной, который обожал красивых женщин. Три года назад он буквально выторговал себе в жены красавицу Викторию Синдри, дочь бедного лорда и главную актрису королевского театра, девушку на двадцать лет моложе его. Та в ужасе умоляла крон-принца пощадить ее, но тот не стал отказывать Морие и Хилулуку. Робин видела Викторию Синдри, она восхищалась ее игрой и талантами, ее красивой улыбкой и оптимизмом. Теперь же та выглядела бледной куклой, будто ожившим трупом, бледная и печальная. Поменять сцену театра на мрачные холлы замка в горах — незавидная судьба. Сын Мории, лорд Абсалом, был изуродован на нижнюю половину лица после взрыва в шахтах. После выздоровления его лицо напоминало морду льва. Могучий, высокий с длинными волосами, он производил впечатление на женщин. Он дерзко смотрел на Робин, пока та говорила с его отцом, от чего королеве стало не по себе. И только дочь Мории производила нежное впечатление. Та была словно кукла с круглыми глазками, улыбчивая, наряженная в шелка и ленты. Отец, по слухам, обожал ее и выполнял все ее капризы. — Они выглядят довольно уверенно, — шепнула Робин Ло, когда ее гости прошли на свои места. — Запасы золота помогают им верить в завтрашний день. — Они хранят золотой королевской семьи, — напомнил ей Ло. — Леди Перона очень мила, на мой взгляд. Ее брат, как я слышал, является отцом почти дюжины незаконнорождённых отпрысков. На будущий год король женит его. — И кто же невеста? — шепотом спросила Робин. — Несмотря на свое уродство, девушкам он явно нравится. — Говорят, это будет сестра леди Намиморе, — сказал Ло. — Леди Ноджико наследница своего отца. До короля дошли грязные слухи о связи той с родным отцом… И он желает прервать все это. Она последняя носительница крови первых людей, значит, ей самое место в сердце гор. — Леди Ноджико… — повторила за ним Робин. — Я впервые слышу это имя. — Лорд-хранитель Рику, — сказал поверенный. — Лорд Кирос. Лорд Лео, леди Маншери… Робин хорошо знала лорда Рику с самого детства. Она родилась на западе, и ее отчим, лорд Саул, часто ездил в западный предел, и иногда брал ее с собой. Тогда запад был внушительно богат, и лорд Рику казался человеком уверенным и надежным. Теперь от былого величия не осталось и следа. Лорд Рику кланялся всем подряд и был рад, что выдал дочь замуж за принца. Он тут же припал к руке Робин и торопливо сказал, как счастлив служить ей и ее мужу. Муж его умершей дочери, Кирос, нравился Робин больше. Он был спокойным и уверенным в себе и не опускался до лести. Рядом с ними была внебрачная дочь Кироса, леди Маншери. Она родилась после смерти леди Скарлетт от одной из его фрейлин — и Кирос, в отличие от других лордов, не скрыл свое отцовство. Благодаря помощи лорда Фуджиторы, Маншери получила хорошее приданое и вышла замуж на лорда Лео, небольшого землевладельца. Они были оба молоды и красивы — истинные лица запада. — Я давно не видела леди Ребекку, — сказала Робин. — Она хорошо служила мне в первые месяцы моего брака… Где же она сейчас? Я слышала, что она была больна. — Она получает лечение, — пискнул Рику, побледнев. — Она очень, очень больна. — Отец хотел сказать, что она еще не скоро вернется в столицу, — вежливо с достоинством ответил Кирос. — Ее разум страдает. Но я передам ей, что вы волновались за нее, ваше величество. Благодарим вас. От лорда Ло не укрылся страх, с которым отец и зять слушали слова королевы. Он хорошо помнил ту сцену с Ребеккой и Аокидзи, и понимал, что корень проблемы может быть именно в этом.