Морем и сталью

Робин любила темные вечера, когда солнце садилось поздно — обычно в такое время суток уют чувствовался в покоях королевы на расстоянии. Она предпочитала пылающий огонь в камине, горячий чай или кофе, привезенный с островов, умную книгу — а нянечка всегда приносила к ней маленькую принцессу Куину, чтобы та могла разделить вечер с матерью. Ребенок редко виделся с родителями в последнее время ввиду того, что страна готовилась к войне, но Робин нуждалась в обществе своей малышки и любила ее. Крошка заметно подросла — она уже умела сидеть, гулила на своем собственном языке и сосредоточенно пыталась перевернуться самостоятельно. Хорошая здоровая малышка, ничего в ней от отца или матери — красивые глазки, темные волосы, внимательный взгляд. Робин кормила грудью дочь иногда — редкое блаженство — изучала личико малышки и с радостью отмечала в ней свои черты. Она обожала своего ребенка, материнство стало ее религией — и вряд ли кто мог обвинить ее в этом. Иногда в такие вечера к ней приходил и Ло — здесь, в покоях королевы, где даже у стен были уши, он не мог бывать с ней наедине, но зато он слушал ее чтение или сам читал ей вслух и наслаждался жизнью. Ло был умным человеком, и отлично чувствовал приближение расставания с любимой женщиной и стремился хотя бы немного времени провести с ней рядом. Он до сих пор не мог осознать, что именно он чувствовал к королеве — но то, что это чувство было сильнее обычной привязанности, было несомненным фактом. Иногда же ее навещала принцесса Виола, к радости обеих дам. Она приносила с собой крошечную принцессу Скарлетт — маленькую плаксу — и Робин с нежностью возилась с младенцем, не зная, что эта девочка единокровная родная сестра ее дочери. Виола и Робин стали близкими подругами, с огромным уважением они обе относились друг к другу, стараясь оберегать свои семьи от пламени войны. И реже других ее навещал доктор Чоппер, тот, к кому она безумно привязалась, скучая по дерзкой и доброй леди Виви, ее ближайший друг и соратник, существо с характером ребенка, но мудростью мужа. Робин часто проводила с ним вечера за чашкой чая и беседой, поражаясь тому, как много знал доктор Чоппер и как сильно он любил всех живых существ на земле. Не зная, кто он и кто его родители, найденный стариком-лекарем в горах, он был выращен в доброте и сердечности, до того момента, как его приемный отец не умер. — Именно тогда я пошел учеником к матушке Курехе, — рассказывал Чоппер. — И она согласилась сделать из меня врача. Но я никогда не бежал от сложностей, я старался по мере моих сил удовлетворить ее желания и делал все именно так, как она хотела. Больше ничего… — Она смелая женщина… — задумчиво сказала Робин. — Не каждая взялась бы учить совершенно постороннего человека… К тому же она принцесса по крови, насколько я знаю, и ревностно относится к своим знаниям. Раньше она никогда не брала учеников. — Потому что они приходили к ней только за знаниями, за славой и жаждой наживы… — Чоппер задумчиво посмотрел на играющую у камина принцессу Куину. — А моей матушке важнее было другое. Она мечтала найти уникальное лекарство — микстуру или порошок — способное вылечить любую болезнь. Это было ее целью, единственным ее желанием. Люди вокруг — не только люди — звери, птицы, природа, человеческие сердца — все это нуждалось в исцелении. И матушка хотела, чтобы я, как врач, и другие ее ученики лечили прежде всего боль и ненависть, но никак не обычные лихорадки или простуды. У любой болезни тела есть корень зла внутри. Любая болезнь тела есть болезнь духа. Древние народы знали об этом, они много писали о таком. Жаль, только их культура утеряна. — Не совсем… — Робин стало неловко, но она продолжила. — Среди обывателей есть хранители истории, способные принести древние мысли нашему поколению. Многие из них истинные ценители жизни и счастья, многие из них могут помочь вам и вашим поискам. Я полтора года назад навещала развалины Рафтеля, чтобы перевести древние тексты для доктора Ло. Именно он рассказал мне о них. Я нашла драгоценные памятники истории, перевела множество трактатов и кое-что привезла сюда. Жаль, мне пришлось вернуться в столицу, там есть еще много того, чему я хотела посветить свою жизнь. — Госпожа Виви говорила мне, что королева влюблена в историю, — вежливо сказал Чоппер. — Но, ваше величество, история принесет много пользы настоящему и будущему… Хотел бы я знать, зачем вам эти поиски? Вы ведь сейчас частица той силы, что прошлое не ценит… — добавил он с грустью. — Я не хочу ею быть… — ответила Робин. — Я мечтала стать частью силы другой, доктор Чоппер… Но так сложилась моя судьба, что я получила титул, неинтересный мне, а моя дочь — будущая королева этой страны… Быть может, скоро судьба наша сгинуть в войне, но пока финал таков. — И если бы вы могли… — доктор Чоппер улыбнулся. — Я бы давно уже вышла в море, — искренне призналась ему королева. — В мире столько чудес и приключений, к которым я хочу прикоснуться. Мои глаза горят жаждой приключений, я мечтаю стать смелее и умнее — я хочу, чтобы для моей дочери границ в будущем не существовало. Я не ращу пленницу церковных стен, я хочу, чтобы Куина была смелой и получала то, что хотела — но не желала бездумно весь мир и его богатства, как ее отец. — Думаете… — чуть помолчав, сказал ей Чоппер. — Это коснется всех нас? Пострадают ли моя матушка и моя госпожа Виви? Они обе не хотят сражений и сказали об этом всем вокруг — но обойдет ли их это стороной? — Не обойдет, — Робин печально опустила глаза. — Мой муж жаден в отношении власти, я не знаю, что именно шепчут ему его королевские гвардейцы и лорд Дофламинго, теперь, когда нет сдерживающей руки крон-принца Конга, король будет творить свою судьбу сам, и только боги знают, куда его это приведет. Он жаждет не просто новых земель или золота… Он жаждет весь мир — мечтает создать империю, в которой не будет места никому, кроме него и его амбиций. И у него получится погрузить страну в хаос, покуда его поддерживают жадные вассалы, мечтающие о землях своих соседей. Лишь только у леди Виви получилось отказаться — но в ее крови есть толика королевской крови по матери, она смела и мечтает о спокойной жизни для Арабасты. Войны и боль ее подчиненных не украсят ее биографии. Зато ее муж мечтает о том, чтобы показать себя и получить то, что ему причитается. Он ни перед чем не остановится, пока не добьется своей цели. Я хорошо знаю лорда Крокодайла — и у меня есть основания быть уверенной в этом. — Значит, война скоро охватит эту страну… — Чоппер взял на руки крошечную принцессу, которая протягивала ему свои ручки. — Что же будете делать вы, ваше величество? Кровопролития не для ваших глаз, вероятно, ваш супруг позаботится о том, чтобы спасти вас от такого зрелища, быть может, даже даст вам возможность выбора… — Никогда… — Робин с жалостью положила руку на ладонь полузверя. — Король никогда не отпустит меня от себя, мой доктор Чоппер… Вы плохо знаете короля. Он презирает любое мое стремление к свободе. Скорее всего — я думаю — я буду сопровождать его везде, пока моя дочь будет в безопасности. Он будет стремиться сделать мне еще ребенка и еще, и еще, чтобы укрепить свои претензии на трон, ни о чем другом мой муж не будет думать. Он выбрал меня сам — из сотен — благодаря моим знаниям и знаниям моего отца. Он считал, что я буду рада стать женой наследного принца — но он никогда не был венцом моих мечтаний. Я не интересовалась принцем Аокидзи и никогда не любила его. А его поступки заставляют меня убедить только в одном — скорее всего, я никогда и не полюблю его уже. Ни сегодня, и никогда. — Я хотел бы поклясться вам в верности, ваше величество… — доктор Чоппер улыбнулся ей. — Ваши глаза полны воды сейчас, но не вечно вы будете плакать. Я вижу восход вашего солнца — он скоро наступит, начнется новая история, и вы никогда уже не будете смотреть в сторону короля. То солнце, что поведет вас за собой, поведет и меня, а дальше и весь мир. Этот гений прост и обыден, как вода и хлеб, но сложен и многогранен, как вопросы мироздания. Нам стоит дождаться его, моя королева. Вместе с ним идут люди, способные повести нас — и среди них есть тот, кто однажды станет наставником вашей дочери. — Куины?.. — Робин с нежностью посмотрела на засыпающую в больших теплых руках доктора малышку. — Она еще слишком мала, чтобы учиться. Знаете, доктор, я была бы рада сохранить ее маленькой подольше… Пусть будет рядом со мной, чтобы я могла защитить ее. — У принцессы Куины большое будущее… — сказал Чоппер. — Она станет источником силы великого зла и великого добра — но только ей решать, в какую сторону смотреть больше. И вы, и ее отец не сможете достигнуть и пятой части ее величия — но вашими идеалами будет жить она всю свою жизнь… Я прочел это в ее ладони, ваше величество… Приключения и опасности увлекут ее, но она никогда больше не будет одна — принцесса Куина. Единственной ее соперницей будет ее родная сестра — но у той своя история, и никто не знает, куда именно она ее приведет… — Родная сестра? — задумалась Робин. — Вряд ли у Куины будет сестра… Я не хочу больше носить детей, я едва не умерла от тех родов и только оправилась после них. Мой муж желает иметь сына и наследника, но вряд ли я решусь снова на такой риск. Тем более — в семье, где нет чувств, я бы не хотела приносить в мир еще одно дитя. — Но ладонь вашей дочери, королева… — улыбнулся Чоппер, — Она говорит, что у принцессы будет сестра. Так что — хотите вы или нет — но Куина не останется одна. Ее тенью и помощницей, любимым человеком и врагом станет ее родная кровь. Только и всего. — А что тогда вы прочтете на моей ладони? — удивилась королева — и Чоппер тут же начал свой рассказ. Наивный и добрый он доверчиво рассказал Робин то, что увидел — и фрейлины, сидящие тут же, разнесли по всему замку новость о новом докторе, умеющем видеть будущее. — Интересно… — задумался Дофламинго, узнав о такой новости. — Если у этого юноши талант, я был бы рад проверить его на себе и на своем будущем. Но сначала… Он внимательно посмотрел на серое бледное лицо леди Хины, сидящей возле него. — Не хотите ли узнать у него, моя дорогая, кто убил нашего крон-принца?