Морем и сталью

Робин не спала — собирала Ло в дорогу, тот должен был давно уже присоединиться к королевской армии. Она тосковала по нему заранее, представляя, что ей придется пережить теперь, когда ее мужчина покинет ее. Знала она и то, что Аокидзи постарается сделать все, чтобы Ло никогда не вернулся в столицу. Главной ее целью была теперь возможность сделать его пребывание на войне как можно более комфортным. — Я не женщина, чтобы меня кутать, — ворчал Ло, когда Робин повязывала ему шарф на шею. — Моя королева, тебе стоит вернуться в свои покои. — Я не могу туда вернуться теперь, — пожала плечами Робин. — Когда я знаю, что ты будешь рисковать своей жизнью, разве могу я спокойно проводить свои дни в безопасности? Я хочу поехать с тобой. Если бы только Аокидзи разрешил… — Он никогда на это не пойдет, — покачал головой Ло, — И я никогда не соглашусь, чтобы ты проливала кровь за его амбиции. Ты должна остаться тут, растить свою дочь и жить в безопасности. Это то единственное будущее, что я позволю тебе иметь. — Не единственное… — поправила его Робин. — Единственным была бы возможность уплыть вместе с тобой. Не на войну, а в неведомые земли, где король бы не смог найти нас, а я смогла бы быть с тобой без опаски и страха. Она осторожно прижалась к его груди, и Ло обнял ее в ответ. Он знал, что Робин не любит его по-настоящему, знал он и то, что и сам терялся в догадках, какие именно чувства испытывает к ней, но расставание причиняло боль им обоим. Он был бы рад провести с ней еще время, погреться о ее нежность и согреть ее в ответ. К тому же он не мог доверить ее никому из тех, кто был рядом с ней. Он не доверял ее никому, кроме себя. — Расти большой, маленькая принцесса, — сказал Ло принцессе Куине, которая сидела на кресле и внимательно наблюдала за матерью. — Клянусь богами старыми и новыми, я бы с радостью увидел, как ты растешь и становишься настоящей королевой, способной спасти нашу страну… Расти большой и здоровой, и пусть твоему детству не мешает ничего. — Что я могу сделать для тебя? — спросила Робин на прощание, в последний раз позволив Ло поцеловать себя. — Что я могу сделать именно для тебя? Как напоминание о нашей истории?.. — Только беречь себя, — попросил он. — Я мечтаю однажды снова увидеть тебя и вернуться к тебе, моя королева. И пусть даже пройдет миллион лет, но я хочу, чтобы ты снова посмотрела на меня с нежностью и любовью. Не позволяй королю погубить наш народ. Не разрешай ему причинять себе боль. Береги себя — и я с радостью вернусь к тебе однажды. — Клянусь, — прошептала Робин, вытирая непрошенные слезы. Она вспомнила, как прощалась с Ророноа Зоро, и боль сковала ее сердце во второй раз. Робин чувствовала, что больше она не увидит Ло, а даже если и увидит, они оба перестанут быть теми, кто они есть. Взяв на руки свою дочь, она с нежностью прижала к себе ребенка — то, что она стала матерью, заслуга Ло, если бы не он, они с Куиной бы умерли в ту страшную ночь. — Лорд Ло, — сказал Чоппер, открыв дверь. — Нам пора. Корабль уже на пристани. Если не отправимся сейчас, утром король решит проводить нас и тогда… — Он не должен знать, что я беру тебя с собой, — сказал Ло. — Иначе ты, Чоппер, никогда не будешь в безопасности. Не беспокойся. Я сберегу тебя. — Прошу вас будьте осторожны, — попросила Робин. — Чоппер, леди Виви будет счастлива, если ты вернешься живым и невредимым. Береги своего учителя… И себя береги. Я помолюсь за вас. — И вы берегите себя, ваше величество, — Чоппер тепло улыбнулся Робин. — Я мечтаю снова увидеть вас и маленькую принцессу. Когда дверь за ними закрылась, Робин без сил села на свое кресло и внимательно посмотрела на дочку, сидящую у нее на руках. Девочка была голодна и сердито тянула ручки к груди матери — и Робин с наслаждением стала кормить своего ребенка, пока кормилицы и няньки не найдут их и не заберут у нее ее дитя. С недавних пор она стала догадываться о двух тайнах, съедающих ее изнутри — и обе ее догадки оправдались. Принцесса Куина прекрасна — она очень похожа на свою мать, только вот глаза темные, сердитые, Аокидзи гордится ими больше всего, считая их своими глазами. Вот только не ему принадлежат эти глаза… Ло был прав, когда посоветовал Робин приглядеться к собственной дочери — и Робин послушалась его совета. Эти крошечные черты, пока еще изнеженные младенчеством, вскоре станут походить на другие черты, более грубые и благородные, на черты лица того мужчины, о котором она думает до сих пор. — Никаких сомнений, — сказала Робин дочери, которая сосредоточенно сосала ее грудь. — Ты дочь Ророноа Зоро. В тебе все от твоего отца — и ты плоть от плоти его. Он навсегда покинул меня, но оставил мне самый дорогой в жизни подарок. Он подарил мне тебя, моя Куина. И я буду беречь тебя больше всего на свете. Она прижала к себе ребенка, укачивая, и вторая мысль согрела ее изнутри — вторая ее тайна, о которой она даже боялась подумать раньше. Еще месяц назад ее начало беспокоить это гнетущее недомогание, страх и боль, тяжесть внутри, сдавленное беспокойство… Она списывала это все на начало войны, на ненависть и тревогу, но все оказалось намного проще и чище. Она снова была беременна — вот в чем было решение. Во второй раз. Внутри нее развивалась новая жизнь, она понесла дитя — и понесла дитя от мужчины, от которого и мечтала бы иметь ребенка. Это был ребенок Ло, без сомнений, ведь только с ним она была близка все это время. Аокидзи никогда не навещал ее, он был занят своими войсками и интригами. Значит, у нее будет второй ребенок — и во второй раз это будет ребенок от мужчины, к которому она испытывает чувства. Какое счастье… Робин с наслаждением баюкала Куину, пытаясь представить каким именно будет ребенок от Ло, ребенок, которому она даст жизнь, даже если это будет стоить ей самого дорогого. — Это будет наш ребенок, — сказала она самой себе. — Мой ребенок. Брат или сестра моей Куины. И я сберегу его, сберегу обязательно. — Ваше величество, — встревоженная фрейлина нашла ее в пустых покоях. — Мы ищем вас по всему замку. Его величество обеспокоен и зол. Вам следует вернуться домой… — Я знаю, — кивнула Робин. — Значит, король ищет меня? — Он вернулся с маневров, — сказала девушка. — Он сказал, что хочет видеть вас и принцессу. — Вот как… — Робин поднялась с кресла. — Что же… И мы тоже хотели бы увидеть его. Она шла по коридору, окруженная своими фрейлинами, и мысли ее лихорадочно крутились в голове. Конечно, ее долг, как матери, сберечь свое второе дитя — и сберечь его она сможет только если Аокидзи будет считать и этого ребенка своим собственным. Она будет нежна с мужем, проведет с ним эту ночь или даже следующую тоже — и сообщит ему, что они станут родителями во второй раз. А когда Аокидзи окончательно поверить в ее ложь, попросит у него возможности спрятаться от целого мира, чтобы спокойно выносить свою беременность, он, без сомнений, разрешит ей, надеясь, что в этот раз она родит ему сына — и Робин увезет Куину и своего второго ребенка на развалины Рафтеля, где будет переводить древние тексты и читать их снова и снова. Достойная мысль — она обретет настоящую свободу. Вдалеке от войны и столицы, Робин сможет воспитывать двоих своих детей — дочку Зоро и ребенка Ло — и никто никогда не разлучит ее с ее детьми. — Вы выглядите хорошо, моя королева, — заметила фрейлина. — Выглядите счастливой. — Война началась, — улыбнулась Робин. — Значит, грядут большие перемены. Перемены к лучшему, я имею в виду. Мы обретем свободу. Свободу и счастье. *** Кизару перекатился на другой конец огромной кровати, глядя, как безмолвные рабыни ласкают королеву Шалулию. Та спокойно наслаждалась этой лаской, словно ничего странного или плохого не происходило. — Знает ли король Чарльз, что его жена предпочитает женщин… — задумчиво сказал он. — И что выбор ее пал и на меня? — Мне нравятся молодые и красивые… — хмыкнула Шалулия, — Мужчины и женщины — разницы нет. Я люблю всех. Ты, брат, молод и красив. К тому же ты намного лучший любовник, нежели мой муж. Тот только стонет и кричит, и бьет своих рабынь, к тому же. — Но почему тогда ты вышла за него? — спросил Кизару. — Разве не могла ты, дочь короля, сделать иной выбор? — Я родила отцу внука — чистокровного внука, — Шалулия задумчиво покачивала ногой. — Принца Салли… Он настоящий Тенрьюбито, отец правильно воспитает его. Моя мать была сестрой моего отца. И оба они родились от брата и сестры. Как только мой сын подрастет, я рожу ему сестру и будущую невесту. И мой долг перед страной будет выполнен. Я смогу наслаждаться жизнью, чем я и собираюсь заняться. — Но разве у твоего мужа не множество ублюдков от его рабынь? — спросил Кизару. — Разве так достойно поступать с королевой? — Мой брат жалок, не спорю, — сказала Шалулия. — Но Тенрьюбито передают власть от отца к сыну — не к дочери. Но отец обещал мне свободу, если я подарю ему наследников. Я это сделала, и теперь отец оставит меня в покое. Я получу богатства и свободу… — Я вижу в глазах твоих сомнения, — сказал Кизару. — Ты мечтаешь о другом, моя королева. — Правда? — Шалулия оттолкнула от себя рабыню. — Расскажи-ка мне, брат, о чем я мечтаю? — О свободе, — сказал тот. — И о власти. Об истинной власти. Если я стану королем… Не хотела бы ты обрести истинную свободу? Стать той, кем ты хотела бы стать? — А кем ты видишь меня? — красавица села в постели, собрав простыню на груди. — Королевой? — Единственной правительницей этих мест, — прошептал Кизару. — И великим войном… Вот кем я вижу тебя. — Мне нравятся твои мысли, брат, — Шалулия заулыбалась. — Но отец… — Росвальд-сей обещал мне помочь, — сказал Кизару. — Но если помощь мне пообещаешь ты… — Я даю тебе слово, — рассмеялась королева. — Но в ответ дай мне слово и ты… Обещай мне, что я стану самой свободной на свете, и я помогу тебе, брат.