Just be

      Кривая погрузка в МАКО запомнилась Шепарду отрывочно. Он был ранен, утомлен и разбит беспокойством за лейтенанта. Теперь, помогая Гаррусу погрузить Кейдана на заднее сидение вездехода, он явственно чувствовал, как один осколок собственного ребра скребет о другой; и черт его знает, что там еще с внутренними органами, по которым основательно потоптался чертов кроган. Именно поэтому он не решался применить панацелин: препарат отлично срабатывал для исцеления сквозных огнестрельных ранений, резано-колотых ран, но при переломах существовала опасность неправильного срастания костей, так же, как панацелин не гарантировал правильного заживления повреждений внутренних органов. Тут уж только в медблок, под наблюдение врача.       И только перед тем, как самому погрузиться на переднее сидение МАКО, коммандер удосужился вытереть мешающую обзору кровь врага с лицевого щитка.       - Джокер, выходим на траекторию возврата. Принимай нас. И подготовьте группу забрать зонд из шахты. Гаррус командует.       Возвращение на «Нормандию» тоже было покадрово-туманным. Запомнилось, что мутило; как Рекс осторожно забрал из МАКО все еще недвижимого Кейдана, самому же Шепарду помогла выбраться Эшли, подставив свое плечо. Кажется, было что-то еще - насчет того, что безалаберных мужиков ни на минуту нельзя оставить без присмотра, но это уже Джон милостиво и с внутренним удовлетворением пропустил мимо ушей.       Когда коммандер очнулся от полунаркотического сна, свет в медицинском отсеке был приглушен, и царила блаженная тишина. Мягкие отблески ложились по углам и вдоль центральной дорожки, оставляя больничные койки в полумраке. Привычно по накатанной схеме – сверху вниз - Шепард оценил свое состояние. Перетянутые накрепко ребра, зафиксированная в схватывающемся медицинском геле кисть руки, остальное – мелочи. На нем всегда все заживало как на собаке.       Осторожно повернув голову, он обнаружил доктора Чаквас, которая сидела спиной к нему, погрузившись в чтение статьи на датападе.       - Доктор, - Джон повозился на койке, обхватив торс рукой. – Мне бы разрешение покинуть медицинский отсек…       Женщина обернулась, окинув копошащегося коммандера изучающим взглядом, подобающим для оценки способностей потрепанного боевого варрена. Улыбка долго не появлялась на ее губах, Шепард ждал ее, как ждут хорошего знака. А вот и он.       - Коммандер, как вы себя чувствуете? – Чаквас поднялась с кресла и подошла к койке Джона, проверяя достаточно ли туга повязка на его ребрах. После включила инструментрон, сканируя его тело от макушки до пяток.       - Почти в норме. Завтра буду вообще здоров, судя по ощущениям.       - Я бы рекомендовала вам провести ночь в медблоке под приборами. На всякий случай. Я буду спокойнее, пронаблюдав вас еще часов двенадцать.       - Я клятвенно обещаю вернуться, – сообщил Джон, лежа под сканированием недвижимо, словно дохлая мышь. Этакая жилисто-мускулистая, потрепанная и покорная мышь. – Если вы отпустите меня для доклада адмиралу Хаккету. Как Аленко?       - Сносно. Когда очнется, я лично попрошу его больше не подставлять голову под удар. Стабильность работы имплантата была нарушена, сотрясение мозга, возможно, вызовет некоторые временные сбои в его биотических способностях, но своевременное медицинское вмешательство гарантирует лишь легкие и непродолжительные последствия. – Доктор Чаквас обернулась к соседней койке, и коммандер разглядел из-под ее локтя сначала мерно вздымающуюся от неглубокого дыхания, так же затянутую в фиксирующую повяку, грудь Кейдана, а затем, когда доктор чуть отступила в сторону, и его бледное лицо. Спал ли лейтенант или бы в отключке – разобраться с ходу не представлялось возможным. - Я прошу вас, коммандер, обратить внимание на то, чтобы в ближайшее время лейтенант принимал бой в некоторой дальности от врага. При учете того, что заставить его отсиживаться на «Нормандии» я вряд ли в силах.       - Прикажу - и будет отсиживаться как миленький. – Буркнул Шепард и тут же скривился, представив себе, как Кейдан последовательно и спокойно будет доказывать ему, раскладывая по ярлыкам и полочкам, почему он вполне готов к высадкам. И волноваться не надо, разве ж это коммандерское дело, сэр, волноваться? Впрочем, прямо оспорить приказ не решится, но, черт побери, разве ж Джон не увидит это запрятанное несгибаемое упрямство в его темных глазах?       Тем временем доктор отсоединила от его торса пару датчиков, и Шепард встал, со сдержанным кряхтением натягивая форменные штаны. Нагибаться пока еще было тяжеловато. Узкая форменная рубашка не сходилась поверх повязки, и пришлось, словно оборванцу, придерживать ее, запахнутую, рукой.       На выходе из медицинского отсека Джон встретил Эшли, которая, вытянувшись в струнку и отдав честь, доложила о том, что зонд, согласно приказа коммандера, доставлен на борт, проверен на предмет деактивации и складирован в помещениях дока.       Доклад адмиралу Хаккету не был долгим. Возможно, от того, что старый вояка углядел, как Шепард скрывал беспорядок в форменном облачении, и отпустил его с богом отдыхать, нагрузив еще парочкой заданий.       Прихватив по дороге из капитанской каюты свой датапад, Джон вернулся в медблок в полном соответствии с данным обещанием. Правда, не стал пока ложиться в койку, а устроился в кресле, закинув ноги в незашнурованных армейских ботинках на соседнее кресло, – так заживающим ребрам было не в пример легче.       - Доктор Чаквас, не мучайте себя, идите спать. Вся «Нормандия», за исключением дежурной смены, уже ушла на отбой. Я какое-то время еще не буду спать, - надо кое над чем поработать, – и понаблюдаю за лейтенантом. – И тут же предупредил реплику женщины, подняв ладони. - Обещаю лечь спать под сканерами.       Разработка предстоящих миссий в условиях заданных планет увлекла коммандера на добрую пару часов – он любил не только само ощущение битвы, но и предшествующую ему разработку стратегии и тактики. Через пару часов его заставило вынырнуть из планировки банальное ощущение сухости во рту. Да что там сухости, казалось, что во рту у него развернулся сам безводный Агебиний, вместе со всеми своими скалами и пиками – побочный эффект действия панацелина, расхода резервов организма на скоростное исцеление. А еще через пару часов накроет звериный голод.       Шепард отложил мигнувший датапад на стол и опустил ноги на пол, бросив контрольный взгляд на койку Кейдана. Тревожные датчики молчали, но проверить все равно стоило. Мужчина повернулся во сне на бок и теперь спал, прижавшись щекой, покрывшейся непривычной взгляду короткой темной щетиной, к подушке. Во сне лицо лейтенанта теряло черты своего обычного сосредоточения и упрямства, становясь совершенно безмятежным, а исказившаяся от плотного соприкосновения лица и подушки линия губ и вовсе рушила впечатление строгого офицера и боевого биотика. Бледность и сон делали лицо Аленко моложе.       Сколько ему?       Джон мысленно поднял в памяти дело лейтенанта.       Тридцать два? Чуть старше меня, а выглядит сейчас на двадцать пять, не больше. Женщины наверняка в восторге от этой сонной беззащитности.       Тихо, чтобы не разбудить Кейдана, Шепард поднялся со своего места и достал из охлаждающего аппарата бутылку воды. Отвернул ладонью пробку и с жадностью покинутого в пустыне припал к горлышку, обливаясь и только что не фыркая от удовольствия. Вода – основа жизни, это сейчас не требовало никаких доказательств. Если бы была возможность сейчас еще и принять душ, возможно, Джон бы впитывал жидкость порами.       - Коммандер… - Шепард, со все еще стекающей по щетинистому подбородку водой, обернулся от светящегося прямоугольника внутренностей холодильника на хриплый голос, чувствуя себя застуканным при разграблении захоронения протеанских артефактов, да еще и цинично закусившим мумией протеанина.       - Ммм? – только и смог промычать Джон, глядя в бледное лицо с узором отпечатавшейся подушки на щеке и проглатывая последнюю порцию воды, ту, что не успел проглотить до этого. Только кадык двинулся под предательски влажной кожей.       - Можно воды? – обычно севший голос Аленко напоминал и вовсе карканье, а пересохшие и потрескавшиеся губы говорили о том, что лейтенанту приходилось еще похуже, чем самому Шепарду. И это не удивляло, если вспомнить о том, какой силы способностями раскидывался Кейдан на миссии. Его организм, и так изрядно потрепанный применением полей эффекта массы, сейчас еще и работал на износ, стремясь под действием панацелина к самоизлечению. Сахара Джона показалась ему песочницей по сравнению с пустыней биотика.       «А уж вид моей потрепанной мокрой рожи и вовсе, наверное, его удручает» - подумалось коммандеру с сочувствием.       - Можно. – Хмыкнул Шепард и достал еще одну бутылку холодной воды, покачав ей в воздухе перед вожделеющим бледным помятым лицом Кейдана. – Если мы с тобой подружимся, – это не запрещено уставом, – и ты станешь называть меня Джоном. Ааа, черт с тобой! Как вариант, можешь звать Шепардом.       - Я… Эмм… - Сухо сглотнул лейтенант. – К этому нужно будет привыкнуть.       - На Агебинии у тебя отлично получилось. Я даже впечатлился и вдохновился. Держи. – Коммандер подошел к койке биотика, сам отвернул пробку и сунул в слабые еще пальцы Кейдана бутылку. – Помочь? – Спросил, косясь с сомнением.       - Нет-нет. – Забавно испугался лейтенант, поспешно припадая к горлышку и, прикрыв от восторга глаза, сделал первый глоток. – Сам, спасибо. – Пауза. - Шепард.       - Не так и сложно. – Хмыкнул Джон, бесцеремонно усаживаясь на край койки Кейдана. Хотя какие уж тут церемонии, когда ребра поют что-то невнятное? – Докладывай, как здоровье. И не захлебнись.       Биотик помолчал какое-то время, то и дело припадая к бутылке с водой. То ли сверялся с внутренними ощущениями, то ли думал что-то там себе – серьезные карие глаза снова были непроницаемыми.       - В целом, в норме, комм… - Кейдан споткнулся о слова, достаточно занимательно скривился и последовательно исправился. - В целом, в норме.       Шепард успел поймать короткий взгляд Аленко на прямоугольник яркого света из холодильника и отметить нахмурившиеся густые брови. Припомнив, что L2 заставляют носителей болезненно реагировать на яркий свет и громкие звуки, коммандер мягко поднялся и, не дожидаясь пока лейтенант попросит, отправился закрывать дверцу.       Джон вернулся и, устраиваясь на прежнем месте и понизив голос, спросил с сочувствием:       - Мигрень?       Лейтенант опустил ресницы и рассматривал собственные колени, укрытые белым синтетическим покрывалом. «Просчитывает – не отодвинут ли от заданий и уместно ли жаловаться начальству, идиот» – догадался Шепард.       - Есть немного – выдохнул наконец хрипло Кейдан, и тут же кинулся оправдываться. – Последствия сотрясения. Это быстро пройдет.       - Сколько бы ни было, драгоценный мой героический лейтенант-биотик… - Шепард вздохнул и с удовольствием уточнил, уже улыбаясь, - По совместительству друг Кейдан, что немаловажно! Меня доктор Чаквас попросила напомнить тебе, что голова у тебя слабое место. И чтоб ты больше под кроганов не кидался. Даже забыв про доктора, это я тебе уже и как коммандер, и как друг скажу – ты мне эти фокусы брось. Умеешь расшвыриваться темной материей, расшвыривайся издалека. Ты мне в команде живым полезнее, чем мертвым.       - Они бы тебя раскатали, Шепард. А я бы из той дальности не смог сработать настолько эффективно. – Вскинул темный сверлящий взгляд исподлобья Аленко. А Джон мимолетно порадовался суровости мужчины – ему искренне нравилось, когда амплуа Кейдана отступало от образа каменного истукана в безупречной синенькой форме. Нет, не то, чтобы коммандер был исключительно против – благоразумие биотика, тот самый пресловутый моральный стопор, был полезен Шепарду. Но не все же время напролет.       - Ладно. Я сказал, ты запомнил… - Шепард чуть отпихнул лейтенанта вбок, устраиваясь локтем на краю его подушки. – Но я еще вот что хотел сказать… Спасибо, что спас мне жизнь, Кейдан.       Стальные глаза коммандера были исключительно серьезны, и биотик не отвел взгляда. Прошелся кончиком языка по влажным губам и кивнул так же серьезно, привычным жестом потерев ноющий висок:       - Я всегда тебя прикрою, Шепард.       Джон еще несколько секунд позволил себе молча смотреть в глубину карих глаз. «Словно гипнотизирует» - подумалось Кейдану, на миг даже забылась головная боль.       - Это хорошо. Я запомню. – Серьезно сказал Шепард.       На время в медицинском отсеке воцарилась тишина, как будто каждый из мужчин обдумывал что-то; тишина висела, словно после какой-то серьезной озвученной клятвы.       Кейдан думал о том, что по сути, именно она это и была, клятва, даже если коммандер не понял. Он всерьез восхищался Шепардом, считал его героем, способным на многие свершения и готов был защищать его ценой собственной жизни, чтобы Джон мог и дальше идти по своему нелегкому героическому пути спасения Галактики, пути чести.       Шепард думал о том даре преданности, который снова бездумно вложил в его руки лейтенант, и о том, что ему придется потрудиться, чтобы быть его достойным. Что бы там ни думал себе лейтенант о героях.       А на самом деле просто двое мужчин сидели на больничной койке плечом к плечу в полутемной комнате и думали друг о друге. И каждый на уровне подсознания это знал – и о себе, и о том, кто был рядом.       - Хочешь жрать? Я слышал, что биотики сами не свои до еды после боя…       - Хммм… Было бы неплохо. Шепард…