Just be

      Отправить единственного разбирающегося в ситуации офицера гонять жалкие остатки гетов по системам Терминуса? После нападения Жнеца на Цитадель, доказавшего, что слова коммандера не были пустым звуком? Закрыть глаза на рисующуюся в ближайшем будущем угрозу и заняться текущей мелочевкой? Тцц… Разве не этого Шепард мог ожидать от Альянса и нового формирующегося Совета? Но, будучи справным офицером, приказ выполнил. Хотя, считая себя даже и посредственно разбирающимся в политике, понимал, что выперли подальше от греха, чтобы воду не мутил. И так время сложное – Совет разменян на победу над Жнецом вместе с его проапгрейженным Сареном; политические перестановки – просто праздник какой-то. По крайней мере для человеческой расы. Хотя как раз вот этого праздника Джон никак и не добивался, а чеканным шагом шел к одному – любой ценой остановить вторжение, дать галактике еще немного времени. И вот он со всей своей командой тут – мотается в поисках гетов.       Впрочем, после событий, взявших начало на Иден-Прайм и получивших сомнительное окончание в битве за Цитадель, это было практически увольнением. Относительно сложные, но редкие миссии по уничтожению врага, по пальцам подсчитываемые задания лично от адмирала Хаккета были, в сущности, рядовым и повседневным несением службы. Остальное время занимали рутинные приготовления и отчеты, но даже они оставляли непривычно большое количество времени на отдых, которое порядком вымотанная за последнее время команда с радостью тратила на себя. Боевое судно – это не увольнительная на берег, само собой, чтобы безобразия безобразничать. Но во время, свободное от дежурств, вся его цветастая команда с удовольствием собиралась в кают-компании, оживленно болтая или же перекидываясь в карты. И им с Кейданом также приходилось принимать участие в посиделках. То есть, коммандер еще мог бы при желании сделать суровое лицо и создать видимость занятости и отсутствия времени, скрываясь в своей каюте. Но смысл, если это все равно не давало им с лейтенантом времени для двоих?       Шепард всегда полагал, что практически любое существо на первых порах влюбленности ведет себя на редкость идиотично. Но относился к этому беззлобно, хотя и без понимания. А вот теперь с ужасающе полным, но беспомощным осознанием чувствовал, что оба они с лейтенантом, несмотря на воинскую выправку, субординацию и возраст, катятся в тот же идиотизм.       Нет, никаких прилюдных проявлений – тисканий, жестов, слов, взглядов. Никаких наглых и вопиющих нарушений. Просто каждый сделался для другого наваждением, и оба были бессовестно счастливы. Не проходило и дня, чтобы они не вырывали хотя бы несколько минут наедине, которые они никогда не теряли впустую. Да черт подери, Джон изучил все эти форменные застежки и ремни как свои пять пальцев! Секс в капитанской каюте в условиях действительной службы был экстремален, зачастую скор, чреват неожиданным прерыванием с требованием неотложного появления коммандера или первого помощника на мостике, так что приводить себя в порядок за считанные мгновения оба они научились очень быстро. Не так уж редко, под предлогом совещания командного офицерского состава, им даже доводилось вырвать пару часов на глубокий, словно кома, совместный сон, который был ничуть не хуже секса. Все еще взмокшие и разгоряченные, они вжимались друг в друга, уже идеально привычно переплетаясь руками и ногами, и по-солдатски моментально отключались. С возмутительной и непривычной для себя нежностью Шепард любил дыхание засыпающего Кейдана, щекотно гревшее его бритый затылок. И никакой другой сон не приносил ему настолько хорошего отдыха.       Да, это было прямым нарушением устава, теоретически влекшим трибунал по поводу неуставных отношений, но после осуществленного Шепардом угона «Нормандии», оставшегося безнаказанным, в свете надвигающейся угрозы оба без слов и обсуждений позволили себе право на небольшое счастье. Никто не знал, сколько оно продлится. Впрочем, с удивлением Шепард отметил, что происходящее между ними, как ни поразительно, добавило им слаженности и на поле боя. Будучи и так отличными бойцами, теперь они работали как единый механизм, добиваясь полной выкладки и идеального взаимодействия в связке солдат-биотик. ***       «Нормандия» вышла из сверхсветового прыжка рядом с орбитой Алкеры. Одетый в бело-голубую плотную атмосферу сияющий эллипс заполнил проемы иллюминаторов.       - Отключаю сверхсветовые двигатели. – Голос Джокера был расслабленным, маневр был привычным и происходил в рядовых условиях. Никаких неожиданностей и проблем. – Поглотители излучения активированы. Все показатели в норме. Режим тишины.       - Теряем время. – Проворчал Штурман Прессли, сверяясь с показателями на датападе. – Мы четыре дня прочесываем сектор и до сих пор не нашли следов деятельности гетов.       - За последний месяц здесь пропало три корабля. Что-то же с ними случилось. – Первый пилот Джефф «Джокер» Моро мог бы поклясться, что еще четырежды по четыре дня отлично бы справлялся и без следов гетов. Но неумолимые дружбаны-фактики говорили о том, что вся эта история неспроста.       - Ставлю на работорговцев. Их в системах Терминуса полно… – Прессли явно хотел закончить мысль, но его речь прервало сообщение помощника штурмана Флаг.       - Сигнал на сканере дальнего обнаружения. – Пальцы женщины забегали по терминалу быстрее, переключаясь между разными системами сканирования. – Неопознанный сигнал. Похоже на крейсер.       - Не совпадает ни с одной известной сигнатурой. – Нутром чуя, что неопознанные крейсеры, выходящие с обратной стороны планеты и сохраняющие при этом режим молчания, просто по факту не могут быть нагружены подарками, Джокер нахмурился. И если это упомянутые штурманом пираты, то с каких пор они охамели настолько, что позволяют себе рассекать на крейсерах?       - Неопознанное судно меняет курс. Теперь они на траектории перехвата. – Голос Флаг стал напряженным, а Моро витиевато выругался.       - Невозможно. Стеллс-системы «Нормандии» включены. Корабль гетов не может…       Тут Джокеру очень хотелось бы напомнить штурману про его стройную, но ни хрена не реалистичную теорию с пиратами, но выдохнул он только одно, то, что уже не требовало озвучивания.       - Это не геты.       Громада идущего к ним корабля вырастала уже в границах зрительного восприятия – и судно это было внешне непередаваемо чужеродным, странным, не похожим на корабль ни одной известной Моро расы. Исполинская каменюка, несимметрично утыканная странными шипами, внешне неторопливо и неуклюже вращалась на фоне прорывающегося из-за горизонта Алкеры солнечного света. И черт его знает, что это, во имя преисподней, было, но оно с пугающим упорством неостановимо шло на перехват «Нормандии».       - Приготовиться к маневру уклонения! – Джефф был слишком хорошим специалистом, чтобы долго залипать на внешний облик нагоняющего их крейсера, намерения которого были до невозможности прозрачны. Но скорость чужого судна и неудобное взаимное расположение неумолимо делали свое дело.       Первый луч не прорезал внутренних переборок, но нанес внешней обшивке колоссальные повреждения, вызвав пожар в районе боевого информационного центра. Краем глаза Джокер видел, как с криком упал, скорчившись, Прессли, как бросилась к нему Флаг. Но следующий же удар сотряс «Нормандию», бросив женщину с силой на кресла, в огонь. Больше она не поднялась.       - Кинетические барьеры вышли из строя. – Моро ничем не мог помочь мечущимся позади него членам команды, старающимся погасить пламя. Да и вряд ли был там полезнее, нежели на своем месте. Его ответственностью была «Нормандия». – Многочисленные повреждения обшивки. Орудия вышли из строя.       Было горько и невозможно признать, что первый же удар чужеродного крейсера лишил экспериментальный корабль Альянса возможности защищаться. И Джефф никогда бы не поверил в то, что уже второй прошивший «Нормандию» луч поставил крест на возможности отступления. ***       Кейдан должен был найти Шепарда. Но то и дело останавливался на бегу, чтобы подтолкнуть очередного оглушенного или обожженного солдата или инженера в сторону люков спасательных капсул. Вбитое в голову на учениях не всегда срабатывает рефлекторно в условиях реальной опасности.       - Шепард?!. – В голосе лейтенанта, наконец-то разглядевшего в дыму закованную в броню N7 спину коммандера, был и вопрос о дальнейших распоряжениях, и облегчение. Джон с мягким щелчком закрепил свой шлем, подключая систему жизнеобеспечения, и обернулся, бросая взгляд на биотика. Короткий властный кивок Шепарда напомнил Кейдану и о его шлеме.       - Аварийный маяк готов к запуску. – Коммандер, как и всегда в критических ситуациях, был собран и сосредоточен. С острой злостью, впрочем, ворочавшейся где-то глубоко, он знал, что его «Нормандии» пришел конец. Теперь он был нацелен на то, чтобы спасти всех, кого успеет.       - Альянс успеет добраться сюда? – Кейдан надел шлем, и с какой-то глухой неосознанной тоской Шепард порадовался, что успел поймать его взгляд до того, как непроницаемый тонированный лицевой щиток скрыл лицо лейтенанта.       Новый взрыв сотряс все существо корабля, заставив Джона пошатнуться, а биотика бросив на колени к переборке. Коммандер ухватил Кейдана за плечи и поднял на ноги.       - Мы действуем не для того, чтобы они нашли здесь замороженные трупы. Погрузи всех в спасательные капсулы.       Пламя подбиралось все ближе, и Шепард рванул со стены огнетушитель, бросив его в руки Аленко.       - Джокер все еще в рубке. Он не бросит корабль. – Лейтенант сбил подобравшийся огонь и обернулся к Джону. – Я тоже не уйду. - Коммандер не мог видеть лица биотика, но в самом хриплом голосе, в развороте плеч, в самой фигуре мужчины Шепард увидел упрямство и убийственную решительность. Кейдан не собирался покидать судно раньше своего капитана.       Но он уйдет. Он спасет свою чертову смуглую шкуру. Он, черт подери, послушается приказа коммандера, как слушался их всегда. Не быть Шепарду Шепардом, если случится иначе.       - Немедленно в чертову капсулу! - Глубокий и властный голос коммандера прозвучал как надо, рявкающе, отрезвляюще. Не оставляя маневра для возражений. Джон мог бы смягчить тон, но слишком хорошо знал своего самоотверженного лейтенанта. Благородного. Любящего. Готового заживо сгореть за компанию, если Джону не выдастся шанс спастись. Места и времени для сантиментов не было – где-то там, в рубке пилота, был второй упрямец, которого необходимо было отрезвить и заставить покинуть гибнущее судно. Последним уходит с корабля капитан, не так ли?       – Пойду вытащу этого безумного Джокера. – Джон приблизил лицевой щиток своего шлема к лицевому щитку Аленко, ободряюще кивнул и подтолкнул биотика в плечо.       - Коммандер… - Кейдан чувствовал, что его разрывают изнутри железное желание не покидать Шепарда в этом аду одного и необходимость подчиниться приказу. Это разбивало на острые режущие осколки, сталкивая две основные установки его сущности: любить Джона, подчиняться Джону.       Шепард уже отвернулся и начал путь к лестнице, ведущей на палубу, когда в спину болезненным выстрелом его достала эта тихая мольба. Но он ожесточил себя, заставив повторно выплюнуть приказ. - Выбирайся отсюда к чертовой матери! – развернулся, словно бы в ярости, на самом деле не ощущая ее, - только глухое поганое предчувствие и невнятный стыд, - и подкрепил приказ указующим жестом, ткнув пальцем в сторону спасательных капсул.       Кейдан замер на секунду, качнувшись вперед, но затем сорвался с места и бегом бросился к отсеку, где оставшиеся члены команды грузились в капсулы. В наушниках Шепарда почти сразу раздался его хриплый сорванный голос: лейтенант взял на себя командование операцией по организации эвакуации. Это было отлично.       Главная проблема была решена и Шепард, почему-то не ощутив утешительной легкости в сердце, двинулся на палубу.       «Нормандия», искореженная и обожженная, потерявшая управление, неумолимо входила в зону притяжения Алкеры, дрейфуя среди собственных обломков.       Когда открылась переборка, ведущая в боевой информационный центр, на сапогах Шепарда сразу же автоматически включилась функция магнитных подошв. Почти вся обшивка отсека была содрана и потерявшие всякий вид обломки парили в невесомости. Над «Нормандией», занимая почти весь обзор в пробоине, слишком близко висела слепящая поверхность планеты. Времени оставалось все меньше. Но еще достаточно. Его безумный гений, отгородив рубку пилота кинетическим барьером – последним оплотом – все еще пытался в отчаянии что-то сделать с системами «Нормандии». Но они были практически мертвы.       - Давай, Джокер, нам надо выбираться отсюда! – Миновав барьер, Шепард тряхнул кресло пилота.       - Нет! Я не брошу «Нормандию»! Я еще могу спасти ее! – Глаза Джеффа блестели, но у коммандера не было времени разбираться – плакал ли его пилот или окончательно сошел с ума. Если они выживут, дай бог, врачи разберутся. Там и поддержим, и побеседуем.       - «Нормандия» уже погибла! – Припечатал сурово Шепард, сжав зубы. – И мы тоже погибнем, если не выберемся отсюда.       - Нет, нам просто нужно… - Взгляд Моро уперся в монитор и он выдохнул, но как-то отстраненно, без истерики, - О, нет… Они разворачиваются для новой атаки.       А это Шепард мог бы сказать и без мониторов, воочию наблюдая маневр крейсера через дырявую, словно решето, обшивку. Времени больше не осталось совсем. Джон ухватил упрямого гения за руку, вытаскивая того из кресла пилота и подхватывая под плечи.       - Осторожнее! Рука! – Заорал Джокер, но для коммандера все эти жалобы перед лицом неминуемо надвигающейся смерти уже не имели значения. Он проволок Джеффа до капсулы практически на себе и, ударив по кнопке, открывающей эвакуационный отсек, запихнул упрямого пилота внутрь.       Очередной взрыв сотряс «Нормандию», сбивая Шепарда с ног и отбрасывая в сторону – прямо к пробоине в обшивке, только что проделанной ударным лучом вражеского судна. Кувырком пролетая мимо панели управления, Джон дотянулся из последних сил и коснулся пальцами сенсора, запирающего люк капсулы. В следующий момент его неминуемо поволокло мимо летящих обломков прямо в черноту космоса.       Шепард не паниковал. В голове пронеслись мысли о том, что это все еще не конец – Кейдан распихал команду по капсулам и сам находится там же, упрямец Джокер так же теперь вне опасности. Аварийный буй сброшен, так что ближайшие корабли Альянса скоро прибудут на помощь. Возможно, настолько скоро, что при определенной удаче ему хватит кислорода, чтобы выжить. Если его не притянет к Алкере, конечно.       Джон озирался, пытаясь придумать что-нибудь еще для своего спасения, когда раздалось предательское шипение, и в наушнике взвыл сигнал, оповещающий о критической потере кислорода. Выгнувшись, коммандер попытался нащупать шланг уплотнителя на затылочной части шлема, но он уже знал, что проиграл.       В глазах темнело слишком быстро. Шепард извивался, задыхаясь, не контролировал себя, в рефлекторной попытке силясь разодрать прорезиненную горловину скафандра - как все умирающие от удушья пытаются разодрать собственное горло.       Последнее, что отразилось в его глазах – нестерпимое голубоватое сияние атмосферы Алкеры.       «Кейдан…» - это было его последней мыслью. Но даже это имя он не успел произнести про себя до конца.