Just be

      - Ох, Шепард…       - Шепард!       Оба голоса произнесли его имя почти одновременно, практически слились в один. Но первый был мягким, мужским, знакомым, и звучал в его сознании, а второй был женским, жестким, неизвестным, и был реальностью.       - Вы меня слышите? Выбирайтесь, к черту, из кровати. На нас напали!       Голос доходил до сознания, но очень глухо, как будто бы издалека, да еще и через вату, но тон был знакомым – в нем звучал приказ. И тут уж, хочешь - не хочешь, но срабатывали рефлексы, выработанные за долгие годы службы.       Свет резанул по глазам, заставив их заслезиться. Первым побуждением было привычно, не рассуждая, ссыпаться с койки и лихорадочно начать одеваться. Внеплановая тренировка? Реальная тревога? Солдат, не спрашивай. Но, к удивлению Шепарда, первая же попытка совершить резкое движение обернулась кратким сокращением мышц тела, приведшим лишь к мелкому подергиванию левой руки. Масса вопросов обрушилась лавиной в мозг – о том, что происходит, где он находится, почему в его каюте такой яркий свет, почему он чувствует себя, словно придавленным бетонной плитой… Джон усилием воли заткнул мысленную свистопляску. При условиях тревоги сначала должны идти действия, потом – вопросы.       Давящая на тело тяжесть почти ощутимо откатывалась вниз, от плеч по ногам, к ступням. Следующая попытка поднять руку увенчалась успехом и коммандер механически потянулся пальцами к лицу. Странное рефлекторное бесполезное движение – тактильная проверка самоидентификации. Под щетинистой кожей на челюсти под давлением пальцев обнаружилась глухая боль. И эта боль словно разбудила ощущения во всем остальном теле – оказывается, в той или иной степени, но болело все. Несильно, терпимо, но так, словно бы он провел в силовых тренировках не менее суток, работая на износ.       - Шепард, ваши раны не залечены до конца, но мне необходимо, чтобы вы начали действовать. База атакована. – В женском приятном, но холодном голосе, звучавшем из динамиков, на миг послышалось сожаление. И тут Джон мог бы поспорить: сожаление это было вызвано не его плохим самочувствием, а, скорее, его неполноценностью, как боевой единицы. Так бывает, если в условиях внезапной угрозы приходится воспользоваться неоткалиброванным оружием.       Раны? Он был ранен? Коммандер, как ни напрягался, никак не мог припомнить ничего, кроме общей информации. Никаких последних событий.       Попытка приподняться на койке прошла успешно, но отозвалась глухой болью то ли в ребрах, то ли во внутренностях. Шепард обхватил ноющий торс рукой и заставил-таки себя, скалясь и покачиваясь, утвердиться на ногах. В конце концов, ему не впервой действовать в подобных условиях.       Он был одет в незнакомую форму – что-то бело-черно-желтое, явно не альянсовское. Обстановка вокруг также не вызывала никаких вспышек узнавания – то ли научное, то ли медицинское крыло, масса аппаратуры, сосредоточенной вокруг койки, с которой он заставил себя подняться. А вот картина происходящего за стеклами иллюминаторов была, без сомнения, впечатляющей. База и правда была под атакой. Чьей бы ни была эта база.       - Ваше снаряжение в отсеке в правой части помещения. Поторопитесь! – Голос невидимой женщины подгонял его.       К его удивлению, броня была знакома – разновидность сборки N7, причем сборка, предпочитаемая именно им самим. Неужто все-таки Альянс?       Облачаться в броню в столь разбитом состоянии, без помощи, оказалось делом непростым и медленным, как Шепард ни старался поторопиться. Коммандер чувствовал, что мышцы постепенно реагируют, разогреваются, но он все равно осознавал себя отнюдь не в лучшей форме. Сейчас бы так кстати пришлась помощь Кейдана…       Воспоминания прорвались в сознание ледяной вьюгой, заставив Джона качнуться к двери оружейного отсека. Голова тошнотворно закружилась и он привалился спиной к стене, из последних сил заставляя себя держаться и не сползти на пол. Нападение неопознанного крейсера, гибель «Нормандии», эвакуация, Кейдан, упрямство Джокера, поврежденный уплотнитель на скафандре, удушье, сверкающая поверхность Алкеры, темнота – все это пронеслось в мозгу словно кадры из безумного кино.       Шепард, словно смертельно раненый, но несгибаемый варрен, уперто и угрюмо мотнул головой из стороны в сторону, разгоняя туман дурноты. Сейчас явно было не время блевать или падать в обморок. Раз он жив, значит Альянс успел к месту крушения «Нормандии», успел спасти и его? Да только это не представлялось возможным. Подача кислорода в шлем была нарушена, скафандр был поврежден, система жизнеобеспечения приказала долго жить. Он должен был умереть почти сразу.       Вместо никуда не ведущих размышлений Джон предпочел цепко сейчас ухватиться за одну мысль – ему было необходимо найти женщину, чей голос из динамика вел и подстегивал его. И задать ей несколько вопросов. Если для этого было необходимо остановить атаку на базу, что ж… Нападающим не повезло. Уж что Шепард умел отлично, так это упрямо идти к поставленной цели, продираясь через препятствия – это всегда делало победы еще более ценными, значимыми и сладкими.       В коридорах базы живых не наблюдалось. Не считать же охранных роботов, решивших сделать из него решето, живыми? Голос велел ему двигаться к шаттлам. Шепард старался поторопиться, насколько это было возможным, но иногда по дороге ему попадалось нечто такое, что привлекало его внимание, принуждая сделать остановку.       Голографическими снимками были завешаны все стены помещения. И на каждом, будь на нем запечатлены части скелета, внутренние органы или же просто отражены показания приборов, была лаконичная надпись: «Шепард». Джон не обладал глубокими познаниями медицины, но хватало даже их, чтобы сделать бесспорный вывод – с такими повреждениями не живут. Словно загипнотизированный, бессильно оперевшись ладонями на стол, он разглядывал снимки: полностью раздробленные кости левой ноги – крошево, почти не сохранившее форму; посеревшие неактивные ткани сердца; полный снимок его скелета – кажется, целым был лишь череп, все остальное безжалостно перемолото; вялые трубки вен, торчащие из исковерканной обожженной плоти... Джон с отвращением отвернулся, чувствуя во всем этом какую-то жуткую неправильность. Ему необходимо было получить достоверную информацию, чтобы знать… Знать что же именно произошло и кем или чем он теперь являлся. И эту жажду знаний сопровождало нестерпимое желание обозреть себя в отражающей поверхности. Не для того, чтобы полюбоваться на свою скуластую рожу, заросшую щетиной, а для того, чтобы хотя бы зрительно убедиться, что он все еще тот самый Шепард, что и был раньше. Иррациональное человеческое желание, результаты которого ничего бы не гарантировали. Мертвые не оживают. Что же, черт подери, они сделали с ним? И для чего?       Терминалы принесли ему информацию о том, что на проект было потрачено более четырех миллиардов кредитов – астрономическая сумма. Также они позволили коммандеру увидеть лицо женщины, которой принадлежал холодный голос из динамиков. Идеальное такое лицо, немного высокомерное, холодное, под стать тону. Красивое, в отличии от его осунувшейся рожи, отразившейся в черноте погасшего монитора. Рожи, испещренной жутковатыми красными, явно кибернетическими, шрамами.       Твою-то мать!..       От таких вот зрелищных картинок Джон быстро терял свое и так невеликое терпение.       Возможно, поэтому, когда он наткнулся в холле на первого попавшегося ему живого чувака, разодетого в памятную уже трехцветную форму, первым побуждением Шепарда было ухватить того за горло, шваркнуть о стену да расспросить хорошенечко. И так бы Джон и поступил, если бы парень не отбивался от заполонивших соседний балкон охранных роботов, явственно мешавших немедленному допросу меткими выстрелами. Коммандер в подкате нырнул в укрытие рядом с отстреливающимся мужчиной и, высунувшись, метко снес паре железяк головы.       - Что вы здесь делаете? – Удивление, написанное на темнокожем лице, не было деланым. – Я думал, что вы все еще в процессе…       - Ты с Мирандой работаешь? – Шепард выплюнул вопрос, вновь занимая укрытие. Чертовы роботы валили на балкон толпой. Откуда только брались в таком количестве?       - Да… Прошу прощения, забыл, что вам здесь все в новинку. Я Джейкоб Тейлор. Служу здесь уже… - Фразу парня прервала новая волна выстрелов. Шепард огрызнулся ответным огнем, наконец-то установив в помещении долгожданную тишину.       Еще бы. Не то слово, парень, не то слово. Но ты же поделишься с добрым недоумевающим коммандером информацией?       - Кажется, все хуже, чем я думал. Я все расскажу вам, но сначала нужно добраться до шаттлов.       Предложение было логичным, но ни черта не устраивало своей отложенностью во времени Джона, несколько смущенного всей последней свалившейся на него информацией.       - С тех пор как я очнулся, мне все только приказывают, дружище, а ответов не дают. – Коммандер взглянул на Джейкоба долгим холодным взглядом, после чего нехорошо нахмурился. – Мне нужны ответы.       - Логично. – Тейлор сдался неожиданно легко. – Расскажу вкратце. Ваш корабль был атакован и уничтожен. Вы погибли. Сюда принесли самый настоящий труп. Наши ученые два года возвращали вас к жизни. Все это время вы были в коме, если не хуже. Добро пожаловать в мир живых.       Все догадки Шепарда были подтверждены вслух, но легче почему-то не стало. Нет, быть живым, несомненно, было куда как приятнее, чем быть мертвым, но переварить мысль о том, что его воскресили, Джон никак не мог.       - Где мы? Это не похоже на базу Альянса. – Коммандер отмахнулся от того, что не мог сейчас проглотить, и решил вернуться на более надежную почву.       - Так она и не альянсовская. – Не стал отпираться Джейкоб. – Большего пока сказать не могу. Не имею права. Альянс объявил вас погибшим в бою. Вся галактика считает вас мертвым.       - Еще кто-нибудь на «Нормандии» выжил? – В ожидании ответа все внутренности Шепарда, и так ноющие, сжались в один тугой узел.       - Выжили почти все. Погибли несколько солдат с нижних палуб. Штурмана Прессли убило взрывом. Но все остальные, в том числе и те, кто не состояли на службе Альянса, уцелели. – Тейлору сложно было не заметить вздох облегчения, вырвавшийся у Шепарда. Но о мыслях, бившихся в черепную коробку Джона он, слава богу, не знал.       Это было ударом в солнечное сплетение. Два года вся галактика считает его мертвым? Альянс, его команда, его друзья? Его Кейдан? Все это невозможно было уложить в голове. Ему было необходимо вернуться в Альянс и обозначиться живым, ему было необходимо вернуться к своему лейтенанту, пока он… Шепард похолодел. За два года без Джона с Аленко могло произойти все, что угодно. Будучи боевым офицером, он мог погибнуть. Мысль эта прошлась ледяным лезвием по сердцу. Вторая мысль, менее жуткая, бросилась огненной волной в голову - Кейдан мог давным-давно влюбиться, жениться и, пожалуй что, даже стать отцом. Два года, это вам не две недели. Что такое жаркая интрижка на корабле, возникшая между двумя мужчинами? Кто же знал, что биотик нужен Шепарду, как воздух? Разве Джон упоминал об этом в душной темноте каюты? Нет, кажется, больше рассказывал о том, как он хочет лейтенанта. До сердечных откровений вслух дело не доходило. Шепард отдаленно понимал, что все мысли, шмыгающие сейчас в его голове, были неправильными, неверными и несправедливыми. Это было судорогами собственнической лихорадки, рефлексией человека, у которого отобрали два года жизни именно тогда, когда они были ему так нужны. Ясное дело, если Аленко жив, если он справился с гибелью «Нормандии» и Джона, это было отлично. Разве можно желать лучшего? Но предательский голос в сердце твердил, что да, можно. Если бы Кейдан знал, что он, Джон, жив…       - Ты знаешь, чем они заняты сейчас?       - Не знаю, коммандер. – Джейкоб покачал головой. – Два года ведь прошло. Они разбежались. Ищи их теперь.       Что же… Шепард поклялся себе поискать.       Было бы очень неплохо со всем пристрастием тряхнуть Тейлора на предмет того, что это за организация такая могла себе позволить выкинуть на восстановление коммандера, не чихнув, четыре миллиарда кредитов, и при этом оставить такое благодеяние в тайне, но Джон понимал, что сейчас это возможно только при условии того, что ему придется испортить отношения с Джейкобом пытками. Оптимально будет расспросить Миранду.       По дороге к грузовому отсеку, где находились шаттлы, им пришлось заскочить в инженерное отделение в поисках еще одного выжившего, умолявшего о спасении. Голос этого мужчины Шепард смутно помнил. Кажется, именно он, Уилсон, когда-то из тумана вещал о невероятной мозговой активности Джона, ощущавшего себя на тот момент мизерной искрой сознания.       Пока Шепард колдовал с панацелином над простреленной ногой мужчины, сами Уилсон и Тейлор спорили о том, нужно ли идти спасать Миранду. Джон, давно решивший для себя побеседовать с красавицей, не вмешивался. Зачем, если он все равно туда пойдет?       - Стоит забыть о Миранде. – Убеждал бритый налысо Уилсон. – Она была в блоке D. Там повсюду роботы. Она не могла выжить.       Коммандер по опыту знал, что проверить никогда не помешает.       - Кучке роботов Миранду не одолеть. – Как-то излишне, на взгляд Шепарда, эмоционально отрезал Джейкоб. Неровно он к ней дышит, что ли? – Она жива.       - Ну и где же она? Почему не вышла на связь? – продолжал сыпать вопросами Уилсон. – Она либо мертва… Либо предательница.       Взгляд мужчины пытливо заскользил по лицу Джона. Уилсон словно пытался заглянуть ему в глаза, чтобы коммандер поддержал его мысль. Но Шепард лишь безразлично пожал плечами.       - Я никого из вас не знаю достаточно, чтобы доверять. – Все они были чужими. Скрывали что-то. Все это осиное гнездо не стоило и толики доверия.       - Шепард… - Тейлор развернулся к коммандеру, словно бы решившись на что-то. – Если я расскажу тебе на кого мы работаем, ты доверишься мне?       - Не лучший момент, Джейкоб… - Уилсон попытался ухватить Тейлора за плечо, и Шепард, еле удержавшись от того, чтобы не сломать ему руку, просто подался вперед. Кажется, они подходили к наиважнейшей теме. Джон не стал озвучивать, что стремление Джейкоба поделиться информацией вовсе не делало его в глазах коммандера достойным доверия. В такие глупые игры он не играл уже давно. Если организация, воскресившая его, скрывала этот факт ото всех, включая Альянс, вряд ли дело было чисто.       - Проект «Лазарь», программа, которая тебя воскресила… - Тейлор зажмурился на миг, словно бросаясь в пропасть, а Шепард сжал зубы, сдерживаясь, чтобы не поторопить мужчину отнюдь не вежливым тычком в грудь, - В общем, ее финансирует и контролирует «Цербер».       Так как Шепард морально готовился к чему-то подобному, шоковой эта информация для него не стала. Кто еще мог позволить себе подобные эксперименты? Стоило догадаться сразу.       Закованная в броню рука Джона молниеносно метнулась вперед, и пальцы сжались железной хваткой, сгребая Джейкоба за грудки.       - Зачем «Церберу» меня спасать? – Мысль о том, как эти безумные ученые копошились в его останках, преследуя какие-то свои отвратительные цели, не отпускала Шепарда, подогревая ярость. Он видел результаты экспериментов «Цербера» еще во времена преследования Сарена, и мог с уверенностью сказать, что в увиденном не было ничего хорошего. Быть живым было бесконечно приятно. Если только не задумываться о цене, которую назначит за это «Цербер». Или о том, что они уже могли с ним сделать.       - Ответы не в моей компетенции. – Джейкоб нахмурился, но не разозлился. Даже ударить или начать вырываться не соизволил. Голос его был относительно спокойным. Но оно и ясно – «Церберу» ли сейчас нервничать? – Альянс признал тебя мертвым. Они сдались. А «Цербер» потратил кучу денег на твое воскрешение. Когда уберемся со станции, я отведу тебя к Призраку. Он ответит на все твои вопросы.       - Валяй. – Шепард медленно разжал пальцы, отпуская Тейлора. Глупо было выбивать информацию из рядового солдата. Хотя зверю внутри очень хотелось разрушений. Чтобы кто-нибудь ответил за все происходящее. – Идем за этой вашей Мирандой.