Раса проклятых

Писалось под Nine Inch Nails - Hurt. Николас уже несколько часов неподвижно лежал на кровати и смотрел в одну конкретную точку на потолке — какое-то маленькое, тёмно-красное пятнышко. Увидь его сейчас кто-нибудь со стороны, наверняка решил бы, что невидимке нужна медицинская помощь. Тёрнер и вправду чувствовал себя паршиво, но дело тут было не в состоянии его физического здоровья. Дело было в стрессе. За последние полтора года на Ника очень многое навалилось. Когда Асуры не стало, ему пришлось стать лидером стремительно разрастающейся общины, притом что ни навыками, ни силой, ни необходимым для этого характером он не обладал. Он взвалил непосильную ношу на свои плечи, став опорой для Объектов, которым было больше некуда пойти. Ради блага сородичей и сохранения порядка в рядах «Новой ветви», невидимке приходилось делать вещи, которыми он не гордился. Вещи, из-за которых он не мог уснуть по ночам или взглянуть в зеркало без отвращения. Ему пришлось измениться. Стать совершенно другим человеком. К смерти дорогих ему людей «нынешний» Ник относился как к регулярному и неизбежному явлению — настолько часто товарищи и друзья гибли у него на глазах, а он ничего не мог с этим поделать. Дошло до того, что он начал забывать лица погибших спустя всего несколько дней, и за это Тёрнер себя ненавидел. Что уж там говорить о тех, кого убил сам Николас? Он уже давно перестал вести счёт загубленных душ и колебаться. Такова уж была война, что шла по всему миру. Каждый день. Да, не было взятых штурмом городов, артобстрелов, бомбёжек, публичных расстрелов, и никто никогда официально не объявлял начало войны, как таковой, но никак иначе происходившее назвать было нельзя. Сегодня был один из тех дней, когда Тёрнеру не хотелось вставать с постели, не хотелось выходить к Объектам-новичкам и учить их стрелять, не хотелось толкать вдохновляющую речь о светлом будущем. Ему хотелось лишь одного — сдаться. — Ник, — голос Кэндис отвлёк Николаса от самобичеваний. Девушка уже давно стучалась в дверь его комнаты, просто он этого не замечал. Подождав немного, Кэндис вошла и в течение нескольких секунд молча глядела на невидимку с сочувствием. Затем, всё так же не произнося ни слова, подсела к нему и с осторожностью запустила пальцы в тёмные волосы. — Хочешь, принесу тебе пива? — Пиво, как и любые другие горячительные напитки, у нас давно закончилось. Запасы прочих продуктов тоже вот-вот иссякнут, — пробубнил Ник в ответ. — Оно и не удивительно. Община у нас немаленькая, и всем нужна еда и вода. — Что ж, это не проблема. Я отправлю кого-нибудь за едой… — Кэндис чувствовала себя ужасно неловко, и это было заметно. — Слушай, Ник, мы в этом убежище живём уже две недели, и пока что ничего страшного не произошло… Не думаешь, что тебе пора хоть немного расслабиться? Ты же постоянно, как на иголках, только и ждёшь, что на нас кто-нибудь нападёт. — И как же, по-твоему, я должен расслабиться? — девушка не ответила. Вместо этого она наклонилась к его лицу и едва коснулась губ Тёрнера своими. Горячие дыхание цыганки дрожало, она нервничала, а Николас лежал неподвижно с каменным лицом и просто позволял себя целовать, словно ему было всё равно. Однако спустя несколько секунд он остановил Кэндис, произнеся всего одно слово: - Нет. Сенсор отстранилась от невидимки и поражённо взглянула на него с непониманием и обидой. От этого взгляда ему становилось стыдно. — Просто нет. — Почему? Скажи мне, в чём дело! — за последние три месяца Ник ни разу не «притронулся» к Кэндис, но сам он никогда прежде не отвергал. Терпение девушки лопнуло, ей захотелось наконец узнать причину. — Я не могу… Не имею права быть счастливым, — брови цыганки встали домиком. Она ненадолго лишилась дара речи от шокирующих слов парня. — Что ты имеешь в виду? — невидимка сделал глубокий вдох и сел, свесив ноги с кровати и упёршись ладонями в колени. На его лице заиграла горькая ухмылка. — Кэндис, на моей совести столько грехов… столько людей и Объектов, погибших по моей вине. Я даже не уверен в том, что после такого заслуживаю право на жизнь. Что уж там говорить о счастье? — Я ушам своим не верю! — постепенно непонимание Кэндис сменялось злобой. — Да твоё имя стало нарицательным благодаря всему тому хорошему, что ты сделал для нашей расы! Ты стольких спас, стольких приютил, стольких научил постоять за себя! И не забывай обо всех тех Объектах, которых МЫ освободили из исследовательских комплексов! — А сколько из них дожило до сего дня? Большинство всё равно погибло, так что какая разница, — метко подмеченная, хоть и печальная деталь, заставила Кэндис жалобно поджать губки. — Неужели ты правда не понимаешь? Вся та хрень, что сейчас твориться в мире — это наша вина. В Вашингтоне мы развязали войну, и всё, что мы сейчас делаем, каждая спасённая жизнь — это всего лишь попытка справиться с её последствиями. — Всё это чушь собачья! Объекты гибли и до того, как мы напали на Вашингтон, в огромных количествах! — А мы развязали Организации руки, и увеличили это количество в сто раз! В двести!!! И при этом на нас смотрят, как на героев! Объекты, которые к нам присоединяются, восхищаются нами, и всё от того, что они напуганы, беспомощны, и что хуже всего, наивны! И только мы знаем горькую правду! Так как с этим жить?! Как строить своё незаслуженное счастье?! После всего сказанного, Ник и Кэндис какое-то время просто сверлили друг друга взглядами. В глазах цыганки Тёрнер видел презрение, но он и не думал обижаться на девушку, поскольку понимал, что заслужил это. — …Я соберу всех в спортзале. Будем практиковаться в стрельбе. Если захочешь, можешь к нам присоединиться, — не сказав больше ни слова, девушка-сенсор просто ушла. Николас зажмурился на несколько секунд, пытаясь очистить голову от лишних мыслей, затем подошёл к стене с совершенно спокойным выражением лица и вдруг со всей силы ударил по ней кулаком, стесав кожу с костяшек. — Ну, почему?.. Почему ты умер, Асура? *** Выйдя из своей комнаты, Ник оказался в целом ветвистом лабиринте из коридоров и комнат убежища, в котором укрылись члены «Новой ветви». Что же представляло из себя это место? Нельзя было сказать с уверенностью, но всё указывало на то, что раньше здесь была научная база Организации. Особо секретная, расположенная в лесах Канады. Настолько секретная, что даже сама Организация, кажется, забыла о её существовании. Так как же о ней узнала «Новая ветвь»? Всё благодаря анонимному информатору. Он уже давно помогал группе в плане поиска убежищ, заранее предупреждал их о рейдах Организации. Правда, непонятно было, откуда ему всё это известно, но свой кредит доверия он определённо заслужил. База хоть и была немного грязноватой и устаревшей, но в остальном, в качестве дома для пятидесяти Объектов она подходила идеально. Она была рассчитана на то, что в ней будут безвылазно жить учёные, так что она обладала всеми необходимыми удобствами. Независимый источник электропитания, отопление, санузел. Всё, конечно, работало через раз, но большинство Объектов даже о таком не могло мечтать. И в убежище был спортзал! — Лукас, — Ник заглянул в комнатку, оборудованную под склад провизии. На это имя откликнулся парень с чешуйчатой кожей, заметно повзрослевший со дня, когда Чад подобрал его в Вашингтоне. Змеёныш был смышленым, и во многих вопросах «Новая ветвь» полагалась именно на него. — Чего могу быть полезен? — весело спросил Лукас. — Ты уже проводил перекличку? Все наши на месте? — Нет. Четверо отсутствуют, — Николас вопросительно вскинул брови. — Кэндис только что отправила Чада за покупками, Калеб и Милли вышли на прогулку примерно час назад и сказали, что вернутся не скоро… А ещё, Алексис ушла прошлым вечером и до сих пор не вернулась. А вот это было очень плохо. Алексис относилась к той трети Объектов «Новой ветви», что испытывали тягу к человеческой плоти. А у общины по поводу этого имелся пунктик: не есть людей, не имея на то причины. Дело было не в моральных устоях, просто пропажа людей привлекала внимание властей. Если Алексис вчера отправилась перекусить в ближайший город, возвращаясь в убежище она может привести за собой хвост. — Сообщи мне, как только она вернётся. Сразу же, понял? — Лукас часто закивал. Он знал, насколько страшен Тёрнер может быть в гневе. Чтобы как-то себя отвлечь, Николас всё же присоединился к остальным Объектам на «стрельбище». Кэндис избегала зрительного контакта, но она была рада, что невидимка пришёл. Здесь были все члены «Новой ветви», даже самые юные, и далеко не всем им прежде доводилось стрелять, не говоря уже об убийстве. — Рано или поздно вы, скорее всего, убьёте, — привычка — странная штука. Тёрнер, вроде, решил не толкать речь, но как-то само вырвалось. — Вам придётся это сделать, чтобы спасти свою жизнь или жизни дорогих вам людей. Можете считать это меньшим из двух зол. Однако вы не должны относиться к убийству, как к чему-то ненормальному или незначительному. Помните, что убив кого-то, вы не просто отнимаете жизнь. Всё, чем был человек до момента его смерти, и всё, чем он мог стать после — вы всё это перечёркиваете. Так позаботьтесь же о том, чтобы Ваша жизнь стоила этой жертвы. Честно говоря, Николас даже не верил собственным словам. Говоря конкретнее, той части, что касалась меньшего из двух зол. По мнению невидимки, меньшего зла вообще не существовало. Это всего лишь красивые слова. На деле же зло нельзя было измерить и выбрать одно из двух, основываясь на «размере». Зло всегда зло, а убийство — это убийство. Но пусть лучше Объекты верят, что их действия оправданы, чем колеблются, держа палец на курке, и в итоге гибнут. Когда Объекты перестали стрелять, запах пороха стоял такой, что глаза слезились, а пол был усыпан гильзами. Они решили передохнуть, размяться и воспользоваться спортзалом по назначению — поиграть в баскетбол. — Мистер Тёрнер, давайте с нами? — предложил какой-то подросток, имя которого Ник ещё не запомнил. Его передёрнуло от того, что к нему обратились так официально. — А почему бы и… — тут невидимка заметил Лукаса, стоявшего у дверей спортзала и подзывавшего его жестом. Алексис вернулась, и игра в баскетбол моментально отошла даже не на второй или третий, а на десятый план. *** Алексис стояла, склонившись над раковиной в общем туалете, и яростно смывала с рук кровь. Это была миниатюрная девушка шестнадцати лет, с длинными вьющимися светлыми волосами и крашенными чёрными корнями, одетая в джинсы и кожаную куртку. В глазах орехового цвета читался страх. Она знала, что нарушила правила, но всё ещё надеялась легко отделаться. Ей не хотелось разочаровывать Ника. Она ведь не просто восхищалась им. Она… была влюблена в него. — Здравствуй, Алексис, — голос Тёрнера, гораздо более резкий и жёсткий, чем обычно, заставил девушку подпрыгнуть на месте. Невидимка уже с минуту стоял у неё за спиной, и лишь сейчас решил показать тебя. — Н-ник, я… — у Алексис голос осел от волнения. — Вот только не надо мне говорить, что этой ночью ты никого не сожрала. Кровь на твоих руках ещё даже не засохла, когда ты сюда пришла. — Пожалуйста, выслушай меня! Я-я была очень осторожна и никому не попадалась на глаза! — Это не важно! У нас тут много Объектов, и они же как-то держатся! Что, по-твоему, делает тебя особенной?! Что даёт тебе право ставить всех нас под угрозу?! — Ник продолжал наседать на бедную девушку, которая уже начала рыдать. Она была в отчаянии. — Прошу, только не сердись на меня! Такое больше не повторится, я обещаю!!! — Алексис молитвенно сложила ладони, будто выпрашивая прощение не у лидера группы, а у самого Господа-Бога. И вдруг Ник будто бы успокоился. Всё его негодование разом сошло на нет после нескольких глубоких вдохов. — Пойдём со мной. Я хочу кое-что тебе показать. Алексис плелась за Николасом, опустив голову и боясь издать лишний звук. Он отвёл её в спортзал, где всё ещё проходила игра в баскетбол. Невидимка встал вместе с девушкой в стороне от всех, держа руки на уровне пояса. — Посмотри на всех этих людей. Хорошо посмотри, долго и внимательно, — Алексис так и сделала, хоть и не понимала, к чему это всё. На её лице невольно появилась улыбка, уж больно приятно было смотреть, как народ веселиться. Сейчас Объекты выглядели почти что нормальными и даже счастливыми. — Ты считаешь их своими друзьями? Дорожишь ими? Любишь их? — Да, конечно! — Отлично. Все эти люди… Они мертвы Они, блять, погибли. Знаешь почему? Из-за тебя, — трудно описать то выражение, которое застыло на лице девушки. Это было нечто большее, чем просто страх или шок. Тут была какая-то, почти что детская обида. Её слезившиеся глаза словно спрашивали: «За что? Почему? Почему это происходит со мной?». А Тёрнер продолжал говорить, серьёзно и беспощадно: — Чада сейчас здесь нет. Если ты ошиблась, если за тобой кто-то всё-таки проследил, и в течение ближайших часов сюда ворвётся вооруженный до зубов отряд силовиков, мы не сможем телепортироваться в другое место. Мы все тут подохнем на хуй. Так что лучше молись, чтобы всё обошлось. Ты всё поняла? — …Да, — прошептала блондинка в ответ и выбежала из зала в слезах. Николас чувствовал себя просто отвратительно за всё сказанное. Ему не нравилось морально ломать людей, но ещё больше ему не нравилось наказывать их за ошибки физически. Другого выхода просто не было. Обстоятельства вынуждали его быть жёстче. — Что у вас тут случилось? — спросила Кэндис, подойдя к невидимке. Она видела, чем закончилась его беседа с Алексис и была сильно обеспокоена. — Не здесь. Обсудим это позже, хорошо? *** Ник и Кэндис говорили. Долго, до самого вечера. Тёрнер объяснил ситуацию с Алексис, и как он себя по поводу этого чувствовал, а девушка-сенсор извинилась за утренний скандал. Давненько они не общались настолько откровенно, и им обоим определённо стало легче. — Она ведь просто ошиблась… А я на неё орал, унижал её. Словно какое-то блядское чудовище. — Перестань. Пусть лучше поплачет, но усвоит урок, — цыганка взяла парня за руку и взглянула ему прямо в глаза. — Мы все выживаем благодаря тебе. Знаешь, почему я уверена в завтрашнем дне? — Понятия не имею, — Кэндис расплылась в добродушной улыбке. — Потому что я верю в Ника Тёрнера, — от этих слов Тёрнер и сам не сумел сдержать улыбку. — Спасибо. Нет, правда, спасибо. Кэндис потянулась к лидеру «Новой ветви». Она, кажется, хотела снова поцеловать его, но вдруг остановилась, схватилась за голову и вскрикнула. Ник перепугался и схватил девушку за плечи. — Что? Что случилось?! — этот приступ продолжался ещё несколько секунд, а после Кэндис уставилась на парня с таким непередаваемым удивлением, что на секунду Николасу показалась, что у неё помутился рассудок. — Кажется, Асура жив. — Чад… Срочно зови Чада!!!