Раса проклятых

Длинные пальцы рассвета потянулись над высокими горными хребтами. Храм, величественный и древний, почти сливался с ними. Четвёрка каменных слонов украшала одну из его плоских крыш, поддерживаемых огромными колоннами. Горный источник образовывал естественный бассейн, являвшийся частью храма. Воистину прекрасное место, ранее населяемое монахами, сейчас было наполнено новой жизнью. В нём разместилась «Новая ветвь». Идея перебраться в Индию хотя бы на время давно посетила Ника. В стране пряностей и драгоценностей, в отличие от всего остального мира, Объектов почитали и благоговели. Для любого представителя проклятой расы Индия была землёй обетованной, но попасть туда для Объектов, не родившихся на её территории, было невероятно трудно. Чад не мог переместить всю группу на такое чудовищное расстояние, а пересечь океан иными способами для Объектов было практически невозможно. Однако теперь с ними был Асура. Эволюционировавший, обновлённый и могущественный. Он открыл широкий проход для своих людей, и все они прошли через него один за другим. Вмиг нововетвенники очутились в совершенно другом месте. Прямо на площади, переполненной смуглыми люди, одетыми в свободные наряды, чьё внимание они сразу же привлекли. А после этого дела их только шли в гору. И вот они здесь. В прекрасном храме, а не в ветхой лачуге, где забитой крысами и клопами. В месте, где, по мнению местных жителей, Объектам самое место. Им подносили дары, так что не было больше нужды воровать и нечего бояться. По крайней мере, пока. Калеб, проснувшийся одним из первых, был одет в одни лишь широкие белые штаны из прочной ткани, подаренные прихожанами вместе со всем остальным. Синекожий ступал осторожно, стараясь никого не разбудить, продвигаясь ко внутреннему двору, где располагался горный источник. S-310 был рождён для жизни в воде, и это было ясно, как день, но судьба распорядилась так, что всё, чем он хоть сколько-нибудь дорожил, находилось на суше. Сложись всё иначе, и не будь у него Милли и верных товарищей, Мартинес, скорее всего, навсегда перебрался бы в море. А так он мог лишь баловать себя недолгими, но всё же приятными заплывами. Он нырнул в прохладную воду, почти не подняв брызг, что было удивительно при его габаритах. Залёг на скользкое каменистое дно и там и остался на срок, в разы превосходивший мировые рекорды по задержке дыхания. Его жабры шевелились, пропуская через себя воду, и мелкие пузырьки воздуха поднимались к поверхности. Вдруг прозвучал тихий всплеск, и Калеб увидел, как в прозрачную воду вошла пара стройных, обнажённых женских ног. Ног, хорошо ему знакомых. S-310 всплыл и, увидев свою возлюбленную, расплылся в зубастой ухмылке. — А говорят, что кошки не любят воду. Живот Милли сильно округлился за прошедшие три с половиной месяца, беременность её протекала явно быстрее, чем у нормальных женщин. Вода доходила ей до пупка, который теперь чуть выпирал. Груди налились молоком и округлились. Дева-кошка приблизилась к синекожему, прильнула к нему. Взяла его большую ладонь в свою и осторожно приложила её к округлившемуся животу. Почувствовав лёгкий толчок, Калеб обомлел и его выпуклые рыбьи глаза заблестели. Мартинес был счастлив, как и любой другой на его месте, но была одна пугающая мысль, назойливо не желавшая его покидать. Что, если ребёнок будет слишком сильно похож на своего отца? Ведь Калеб, ещё будучи в чреве своей матери, начал буквально прогрызать себе путь наружу, когда та была на последнем сроке. Что, если в животе Милли растёт такая же маленькая, голодная акула? Даже думать об этом было страшно, но всё же… Огромная тень, вдруг накрывшая Объектов да и весь храм, отвлекла S-310 от размышлений. Калеб и Милли подняли взгляды вверх и увидели целую скалу, левитировавшую в десятках метров над землёй и поросшую зеленью. Хоть она и парила над храмом уже несколько месяцев, нововетвенники так и не привыкли к нависавшей на них колоссальной угрозой. Когда они только-только переместились в Индию, Асура не был уверен в том, узнает ли его кто-нибудь, и воспримут ли его группу всерьёз. Он решил устроить небольшую демонстрацию силы. Ему необходимо было вызвать восхищение и любовь, а не ужас, так что вместо того, чтобы проливать кровь, он просто заставил гору взлететь. Если обычных Объектов в этой стране просто почитали, то S-01, его сестру и всех из его окружения после этого стали называть чуть ли не Богами. Гора так и осталась в воздухе, как напоминание, а Первый Объект дни напролёт проводил на её вершине. Об этом никто не говорил открыто, но многим казалось, что так он отгородился ото всех. Ведь никто не мог до него добраться до тех пор, пока он находится так высоко над землёй. Ну, почти никто. — Тесса сейчас с ним? — Калеб прервал тишину, и Милли потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чём он. У девы-кошки, как-никак, слух был гораздо острее, чем у нормальных людей, и порой она слышала различные звуки, доносившиеся с горы, парившей в небе. Обрывки речи Асуры и S-02, их сокровенные беседы, стоны… — Да, — наконец, ответила дева-кошка, и судя потому, что её лицо не покраснело, она не услышала ничего неприличного. — Хочешь знать, о чём они говорят. — Нет, пожалуй, — мотнув головой, Калеб заключил девушку в объятия, и больше они не произносили ни слова, придаваясь тихой ласке. Целуя тонкую шейку Милли, Калеб ещё раз поглядел вверх и подумал: «Ты уж не урони на нас эту гору, ладно, Ас?». Тем временем Асура и Тесса сидели на голых, холодных валунах, постепенно впитывавших в себя солнечное тепло. Сидели совсем близко друг к другу, и голова седоволосой красавицы покоилась на плече альбиноса. С такой высоты им была видна вся округа, и они видели, как в гору к храму медленно поднимаются местные жители, нёсшие плетёные корзины с дарами. Они приходили почти каждый день, и если с утра их поток был похож на тонкую струйку ручья, то ко второй половине дня он превращался в настоящее подобие быстротечной реки. Многие шли сюда, чтобы своими глазами увидеть «чудо» и помолится, стоя на коленях под парившей скалой. — Эти люди нас почитают, — тихо произнесла S-02. В её голосе звучала особая, расслабленная хрипота, ласкавшая слух. — Это так странно… — Не менее странно, чем-то, что они считают коров святыми и так же их почитают. — А ведь ты прав, — Тесса рассмеялась, и Первый Объект сам не сумел сдержать улыбку. Ему нравилось слышать её смех и даже в том, чтобы проводить дни вдали ото всех забот этого мира, было нечто приятное. Да, за минувшие месяцы S-01 не сделал ничего существенного, ничего не изменил, а мир всё так же вращается, и солнце по-прежнему встаёт на востоке. Но зато Первый Объект и нововетвенники успели вкусить радости жизни, которые в течение очень долгого времени были ей недоступны. По ночам они спали крепко, не боясь, что на них нападут, а днём могли даже позволить себе выйти в город, не прячась от простого люда. Их кормили фруктами и сладостями, заваливали одеждами и украшениями. Они были предоставлены самим себе, могли принимать подношения или отвергать их, наслаждаться видами, теплом и достатком, могли придаваться любви и придаваться мечтаниям о будущем. Словом, Объекты жили. И это было прекрасно, но… Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вдруг внезапный холод будто заковал сердце Асуры в ледяные объятия. По всему его телу прошлась слабая дрожь, и все его мышцы напряглись против воли. Внезапное чувство, пронзившее его, было слишком ярким и отчётливым, чтобы списать всё на простое «показалось». Седоволосый был абсолютно уверен в том, что произошло что-то страшное. Более того, он даже знал точное место неведомого происшествия, но вот само событие оставалось для него загадкой. Спустя пару секунд Тесса, должно быть, тоже что-то почувствовала, потому что она встрепенулась и уставилась на него круглыми рубиновыми глазами. — Что только что произошло? Брат ничего не ответил ей. Он резко встал и открыл перед собой портал, а после взял её за руку и шагнул внутрь. Близнецы исчезли, а гора так и осталась висеть в воздухе. *** Мгновение спустя S-01 и S-02 вышли из портала в десятке метров над потрескавшейся, безжизненной землей пустыря, омытой ещё не запёкшейся кровью. Под ними был искореженный амбар военного типа, напоминавший банку, вскрытую консервным ножом. Несколько перевёрнутых, смятых и взорванных машин, пылавших ярко. Даже обломки вертолёта. И трупы убитых военных, усыпанных гильзами от пуль. Асура слишком часто видел подобные сцены, чтобы не понять сразу, что перед ним развернулась сцена разорения базы Организации. Где-то далеко отсюда можно было услышать радостные возгласы сбежавших Объектов, но преследовать их седоволосые близнецы не стали. Вместо этого они двинулись к амбару. Им пришлось спуститься глубоко под землю, чтобы попасть на саму базу. В самом комплексе царил ещё больший хаос, чем снаружи, а самая настоящая кровавая баня выходила на новый уровень. Коридоры усеивали тела, расстрелянные, разорванные, замороженные, сожженные и убитые прочими неведомыми способами. Были тут и военные, и учёные, судя по изодранным халатам, напитавшимся кровью, и Объекты, хотя последних здесь имелось меньше всего. Остальным удалось сбежать. А ещё на полу виднелись отпечатки чьих-то ног. Тёмные и склизкие, будто по коридорам носился человек, искупавшийся в нефти. Асура и Тесса продвигались по длинным коридорам, лампы в которых мигали алым, тревожным светом, и на пути им встречались десятки камер Объектов, расположенных по боками от них. Все они были открыты, за исключением одной. Ничем не примечательной, такой же небольшой и простецкой, как и все остальные. Утолщённое стекло, заменявшее в ней стену, выходившую в коридор, было выбито изнутри и вымазано в тёмной, густой слизи. Со стекла свисали лоскуты ткани, пропитанные чёрной субстанцией. S-01 и S-02 оба замерли перед этой камерой, испытав смесь смятения и какой-то неясной ностальгии. Асура подошёл к стеклу и коснулся его ладонью, пытаясь вспомнить, с чем у него ассоциировалась эта слизь. Лишь одно слово слетело с его губ: — Многоглазая… Это следы многоглазой твари были на полу, в этом сомнений у Первого Объекта не осталось. Он особо не думал о ней до сего момента, но сейчас, стоило только вспомнить, и под ложечкой у S-01 засосало, хотя он был и не голоден. Кто-то словно сковырнул его старую рану, и альбинос ощутил внутри себя пустоту, которую когда-то заполняла многоглазая. Она определённо была как-то причастна к тому странному чувству, которое испытали Асура и Тесса, да и вообще была связана со многими Её следы вели не только к выходу из базы, но и в противоположном направлении, вглубь базы. Они привели близнецов к комнате с прочной выбитой дверью, вымазанной во всё той же слизи. Это было что-то вроде допросной, и внутри их ждала очередная гротескная картина. В комнате имелся стол, прикрученный к полу, и пара опрокинутых стульев. На гладкой поверхности стола стоял небольшой куб из странного метала, подобного которому Объекты не видели прежде. Он был открыт и пуст, а его содержимого, каким бы оно ни было, поблизости не было видно. Пол, стены и потолок комнатки были покрыты слоем густого налёта кровавой кашицы. Асура повидал достаточно самых разных смертей, чтобы сказать, что в этой комнате кто-то буквально взорвался изнутри. Асура шагнул к столу и поднял маленький куб. Оказавшись у альбиноса в ладони, он стал испускать слабое голубоватое свечение, приковывавшее к себе взгляд. Близнецы заворожено уставились на загадочный предмет, ненадолго утратив чувство реальности и времени. Чувство, овладевшее ими, наверное, можно было сравнить с тем, что испытывают люди, взглянув на какую-то старую вещицу из далёкого прошлого, напоминавшую им о родном доме. Опомнившись, Объекты обменялись недоумевающими взглядами, но ничего не сказали друг другу. Прихватив куб с собой, они продолжили продвигаться дальше, хотя следы многоглазой твари уже давно оборвались. Она, судя по всему, вырвалась из своей камеры, ворвалась в допросную, сделала что-то и сбежала. Наконец S-01 с сестрой достигли тупика. Дорогу им преградила огромная механическая дверь, на которой виднелись следы царапин и ударов. Похоже, что кто-то из Объектов пытался через эту дверь пробиться, но не преуспел. Небольшое усилие, и дверь со скрежетом начала подниматься, словно прочные ворота какого-то замка. За ней близнецов ждал огромный зал с аппаратурой, всяческой техникой и самым странным созданием из всех, что Асуре и Тессе доводилось видеть в центре комнаты. Сотня сросшихся воедино тел, тянувшихся к потолку бесчисленным множеством человеческих рук. Дерево из плоти и крови. Стоило Объектам приблизиться к S-19, и тот затрепетал, а затем наклонился к ним, будто деревце, пригнувшееся к земле. Близнецы замерли, не зная, чего стоит ожидать, а «Древо плоти» тем временем чуть ли не вывернулось наизнанку и буквально исторгло из себя темноволосую женщину, осторожно придерживая её руками. Она была вся мокрая, едва дышала, а на халате учёной виднелись следы крови. Страшную рану на горле покрывал слой новой плоти, созданный S-19 в кратчайшие сроки. Разрез глаз женщины был довольно узким. — Кохина! — Асура редко называл японку по имени, если вообще делал это когда-либо. Будь Накамура в сознании, она, несомненно, обрадовалась бы. Флешбэк. Дальше писал под John Murphy — In The House In A Heartbeat Кохина проснулась посреди ночи, тихо вскрикнув. Она была вся взмокшая от пота, а сердце её било по груди отбойным молотком. Ей снова приснился сон, посещавший её почти каждую ночь с тех самых пор, как Венимиру и загадочный куб доставили в её исследовательский комплекс, носивший название «Райский сад»… Ей снился великий город, вымощенный из светло-зелёного камня и сокрытый за облаками. Город, полный храмов, домов и башен, нарушавших все мыслимые и немыслимые законы симметрии и человеческой архитектуры. Город был пуст, ни единой души вокруг, ни единого звука, и всё же Кохина знала, что она в нём не одна. Чувствовала, как на неё кто-то смотрит и просыпалась всякий раз, не зная, что так сильно её напугало. — М-м-м… — Кьюри, лежавшая рядом, сонно застонала. Она уже до того привыкла к резким пробуждениям любовницы, что сама почти перестала на это реагировать. Не открывая глаз, она пробормотала: — Что, опять?.. Японка тихо угукнула и поднялась с их общей постели, начав торопливо одеваться. Она знала, что уснуть ей уже не удастся и остаток ночи намеревалась провести за работой. Накинув халат, учёная вышла в коридор, встретивший её ошеломляющей тишиной, и направилась к лаборатории, где держали S-19. Билли Андерсен, он же «Древо плоти», обрадовался её появлению, хоть и продемонстрировал это по-своему. За время работы с ним Накамура успела изучить его повадки и пришла к выводу, что вопреки общему мнению странный Объект всё же обладал интеллектом, хоть и далеко не таким развитым, как у человека. Он, тем не менее, был способен выказывать привязанность к ней, походившую на ту, которую испытывают питомцы к своим хозяевам. Впрочем, зачатки разума S-19 проявлял лишь в присутствии Кохины. Должно быть потому, что она была Объектом, и в ней он не видел врага, чего нельзя было сказать о других учённых, населявших базу. Рухнув в удобное кресло перед одним из мониторов, Кохина в пару кликов включила для Билли успокаивающую музыку, зная, что Объекту это придётся по душе, и открыла файл, содержавший информацию о кубе. С тех пор, как Венимира поручила учёной открыть его, она и дня не проводила, не вспомнив о злосчастной шкатулке неизвестного происхождения. Что она только ни перепробовала, какие только методы не задействовала — ни открыть её, ни нанести ей вред у Накамуры не получилась. Куб был для неё так же таинственен, как и прежде, и она ни на йоту не приблизилась к поставленной перед ней задачей. Вот всё, что было известно японке о кубе: он сделан из неизвестного современной науке материала, когда-то он передался из поколения в поколение в семье одного из основателей Организации, а ещё куб был как-то связан со снившимся ей городом. Последнее умозаключение основывалось исключительно на интуиции Кохины, но она привыкла доверять своему чутью. Ещё меньше учёной удалось узнать о самой Венимире. Вспомнив о многоглазой твари, назвавшейся ей Богом и творцом всей расы Объектов, Накамура захотела проведать её. Узнать, чем она занимается. Для этого ей не нужно было покидать лабораторию или даже вставать с кресла. Достаточно было вывести на экран то, что показывали камеры видеонаблюдения, коими был нашпигован исследовательский центр. Мгновение спустя перед Кохиной уже высвечивалось несколько дюжин небольших «квадратиков», каждый из которых транслировал то, что в эту самую секунду видела камера. Большинство Объектов, заключённых на базе, спало, но Венимиру японка застала, бодрствовавшей и прильнувшей к стеклу камеры всем своим заключённым в смирительную рубашку телом. Что-то приковало к себе интерес многоглазой, и спустя пару секунд, обратив внимание на съёмку с других камер, Накамура поняла, что именно. По коридорам «Райского сада» вооруженная охрана вела кого-то. Нового пленного Объекта, судя по одежде и тому, что сопровождающие направляли на него стволы. Присмотревшись, Кохина охнула и сразу вспомнила, кого же обещали доставить в её комплекс в эту ночь. Ошибки быть не могло, уж слишком специфичной сделалась внешность Объекта, являвшегося никем иным как Часовщиком. Обе руки вора способностей были отсечены по локоть, зашиты и обработаны на весьма грубый манер. Голова выбрита, как у тюремного заключённого или призывника, на тело надета серая униформа. За те месяцы, что Организация изучала его, била током, накачивала различными препаратами и чуть ли не каждую клеточку его тела рассматривала под микроскопом, она страшно переменился. Часовщик будто усох, превратившись в худого, немощного старика с обвисшей кожей, которую местами покрывали зеленоватые пятна. Лицо осунулось, глаза покраснели и сделались более выпуклыми. Лишь бледная тень себя прежнего — так, кажется, в таких случаях говорят. Впрочем, винить мужчине было некого. Он знатно потрепал всем нервы, и многим в Организации хотелось на нём отыграться. А благодаря тому, что Часовщик не мог умереть насильственной смертью, его совершенно не щадили, хоть он и представлял определённую ценность. В течение всего своего пути вор способностей шёл с опущенной головой, никак не реагируя на тычки автомата в спину и подначивания. Но когда его проводили мимо Венимиры, мужчина внезапно остановился, впившись в неё взглядом выцветших глаз. Часовщик и многоглазая оба не двигались с места и просто смотрели друг на друга, не обращая внимание на выкрики военных. Хоть никто из них и не издавал ни звука, Кохина не могла отделаться от мысли, что в эту самую минуту между ними состоялся какой-то тайный разговор. Вскоре один из сопровождающих вора способностей так огрел его прикладом, что тот упал на одно колено. Клацнув при этом зубами так, что, будь у него язык, Часовщик бы его откусил. Он скривился на мгновение, а затем его лицо исказило подобие ухмылки. Мужчина невозмутимо поднялся на ноги и продолжил свой путь. Минуту спустя Кохина уже шла к камере Венимиры. Уж слишком сильно её заинтересовал небольшой эпизод, произошедший ранее. Многоглазая тварь, будто знавшая, что учёная явится, сидела в ожидающей позе, одетая в смирительную рубашку, пропитанную тёмной слизью. Накамура лишь сейчас, оказавшись в нескольких метрах от существа, вспомнила о том, какой ужас в неё вселяла тварь. Конечно, между ними было прочнейшее пуленепробиваемое стекло, но если бы Венимира пожелала убить учёную, ничто бы не смогло её защитить. — Госпожа, — выдавила из себя через силу Кохина, чуть склонившись. Она была достаточно умна, чтобы выказывать Венимире своё уважение. Десятки ониксовых, не мигающих глаз устремились на японку, и она с трудом подавила дрожь. — Объект, которого только что сюда доставили… — заговорила многоглазая тварь. — Он сможет сделать то, на что ты не способна. Он откроет для меня шкатулку. — Что? — слова существа были столь неожиданны для Накамуры, что она чуть не захлебнулась воздухом. — Часовщик? Но он ведь никто, всего лишь вор чужих способностей… У него даже рук нет, он ни на что не годен! — А вот это уже мне судить, — голос Венимиры сделался жёстче. — Он понимает, как всё устроено. Как куб устроен, и как его открыть, он тоже поймёт. Я в этом уверена. — Н-но… — прежде, чем учёная успела толком возразить, многоглазая метнула в неё убийственный взгляд, и женщина затихла. — Служи мне молча. *** На следующий день Кохина, хмурая, словно грозовое небо, вошла в комнату, куда по её приказу привели Часовщика, держа в одной руке небольшой кейс. Безрукий сидел за столом, терпеливо дожидаясь учёную, а когда она пришла, даже соизволил натянуть учтивую улыбку. Хоть вор способностей и был в весьма потрёпанном состоянии, и немногие видели в нём угрозу, на него всё же надели ошейник, способный выдавать мощные удары током, а пульт от ошейника вручили Накамуре. — Оставьте нас, — спокойно скомандовала женщина, и двое солдат, которым полагалось исполнять роль телохранителей, без запинки ушли. Кохина села перед Часовщиком, поглядела на него с минуту и демонстративно отложила пульт в сторону. Мужчина не удивился, даже бровью не повёл, словно заранее знал, что японка не собиралась мучить его. Она наклонилась к нему через весь стол и, глядя вору способностей в глаза, произнесла ровным голосом, будто отчитываясь: — Стивен Миллер, Огайо. Родился 12 августа 1984 года. В народе известен, как «Часовщик», — тощий мужчина, сохранявший спокойствие миг назад, переменился в лице и изумлённо вытаращился на учёную. Когда она усмехнулась, он громко заскрипел зубами. Уже давно никто не называл его по имени и не упоминал город, в котором вор способностей провёл большую часть своей жизни. Он ненавидел вспоминать о своём прошлом, ведь оно было переполнено неудачами и разочарованиями. Стивен Миллер был слабым, убогим, «домашним». Он теперь Часовщик! Он… так же слаб и убог, как и раньше, благодаря стараниям одного седоволосого Объекта. — Я буду с тобой откровенна, Миллер. Ты мне неприятен, и если бы у меня был выбор, я бы не стала тратить на тебя время. Но одной важной особе кое-что нужно. Ты виделся с ней прошлой ночью, помнишь? — глаза Часовщика вдруг вспыхнули, а лицо приняло серьёзное выражение. Кохина опустила свой кейс на стол, щёлкнула замком, раскрыв его, и, извлекла из него куб, поставив его прямо перед мужчиной. Предмет отразился в его заблестевших зрачках, он довольно долго изучающе осматривал его. Накамуре показалось, что вору способностей уже было известно о таинственной шкатулке больше, чем ей, и тот факт, что он не поднял на неё вопросительный взгляд, лишь подтверждал её предположение. — Тебе известно, что от тебя требуется? — спросила учёная, в ответ на что безрукий Объект решительно кивнул, даже не взглянув на неё. Учёная тихо заворчала, но и на это Часовщик не обратил никакого внимания. Спустя секунд десять он раздражённо клацнул зубами и указал своей уродливой культёй на стену, что была справа от него. Взгляд Кохины устремился в указанном ей направлении, и она увидела блинообразные настенные часы, висевшие под самым потолком. Непонимающе сощурившись, она покосилась на Часовщика, но тот был полностью поглощён изучением куба и не намеривался, а может и вовсе не мог что-либо пояснить. «Мешают они ему что ли? А ведь так тихо тикают», — подумала женщина, пожимая плечами. Скорее всего часы либо отставали, либо спешили на пару секунд, Накамура не могла быть уверена. Не зная, что именно нужно подправить, японка просто использовала свою способность и полностью остановила ход часов. Она сделала это, не опасаясь раскрыть Часовщику свою небольшую тайну. Он и так, скорее всего, уже знал о том, что она Объект, но рассказать об этом никому не мог. Не похоже, чтобы это хоть сколько-нибудь интересовало его. «Интересно, если некий „безмолвный разговор“ между ним и Венимирой всё же состоялся, что она сказала ему? Как заставила служить себе? Что пообещала в обмен на открытие шкатулки? Безграничную силу или, быть может, какое-то тайное знание? Ведь меня она подкупила именно последним… Или ей вообще не потребовалось его уговаривать? Возможно, Венимира способна подчинять Объектов своей воле без особых усилий, по щелчку пальцев, а мне она дала право выбора, лишь затем, чтобы создать иллюзию свободы воли? И стоит мне хотя бы попытаться воспротивиться ей, и она тут же превратит меня в безвольную марионетку? Столько вопросов и ни одного ответа…». Сидя в абсолютной тишине, один на один с Часовщиком, японка всё глубже погружалась в собственные мысли. Она думала о Венимире, и с каждой секундой росла и крепчала её неприязнь к многоглазой. Тварь обещала открыть тайны сотворения расы Объектов, известные лишь ей одной, но она не спешила выполнять данное обещание. Она лишь использовала Накамуру в своих целях, а как только японка исполнит свою функцию, Венимира, скорее всего, просто избавится от неё. Кохина давно это поняла, но признавать до сего момента не хотела, ведь это, по сути, означало, что она попала в ловушку, из которой нет выхода. Венимира её не отпустит, уж в этом она не сомневалась. А уж когда Часовщик откроет шкатулку… О том, какая судьба её ждет, японке не хотелось даже думать. «Чёрт со мной. Мне бы только Марго спасти. В этом комплексе уже давно не безопасно для неё, и если случится что-то страшное, я не хочу подставлять её под удар. Знать бы ещё, как её защитить…» Пара часов пролетела за столь тревожными размышлениями быстро, и вот уже пора было возвращать шкатулку в хранилище комплекса. Даже Кохине с её статусом не позволяли слишком долго работать с кубом. Когда Накамура забрала у него куб и убрала его обратно в кейс, Часовщик уставился на неё с таким возмущением, будто учёная потревожила его, когда он был в одном мгновении от достижения оргазма. — Сам виноват. Только и делал, что два часа пялился на проклятую хреновину, — недовольно буркнула японка, вызывая охрану. Когда двое мужчин явились и занялись пленным Объектом, Накамура поспешила удалиться. До конца дня Кохина всё делала на автомате, стараясь обходить камеру Венимиры стороной. Многие, должно быть, замечали, какая она рассеянная, поскольку у неё часто спрашивали, в порядке ли она? А японке оставалось лишь кивать в ответ. С Марго она увиделась, когда все остальные в комплексе уже давно уснули. Блондинка пришла очень поздно, и вид у неё был ещё более угрюмый, чем у самой Накамуры. Глаза у неё были на мокром месте. — Что-то случилось? — спросила японка. — Кохина… — француженка опустила взгляд в пол и вся зажалась, будто чего-то стесняясь. Всё это начало пугать Накамуру. — Я была у нашего надзирателя. Спорила очень долго, но на принятое решение повлиять не смогла… — Какое ещё решение? — блондинка не отвечала, и у Кохины начали сдавать нервы. Она схватила любовницу за плечи и с силой встряхнула её. — Да объясни ты толком! Марго часто захлопала ресницами, так посмотрев на японку, будто она только сейчас её заметила. Испугавшись, она затараторила: — Пришёл приказ сверху, меня вербует отделение Организации в Германии! Посылают работать на одной из тамошних баз, неясно пока, насколько, но парой месяцев дело точно не ограничится! Отправляться в путь велят завтра же! Я не хочу уезжать, но моё мнение никого не волнует! — Это… это… — обомлевшая учёная не находила слов. — Ужасно! — Прекрасно! — Что?! — воскликнула поражённая Кьюри, но вместо того, чтобы ответить, Кохина обняла её так крепко, что блондина с трудом смогла дышать, и покрыла её лицо частыми поцелуями. Когда француженка снова попыталась вставить слово, Накамура накрыла её губы своими, подавив всякое желание сопротивляться. Впереди их ждала бурная ночь, но когда они всё же заснули, Кохине снова приснился заоблачный город. На сей раз она была ближе к его центру, и здания показались ей ещё более величественными и чужими, будто воздвигли их не люди вовсе. Она сделала первые шаги по направлению к главной твердыне, но в тот же миг проснулась. До рассвета оставалось недолго, и Накамура предпочла провести оставшиеся часы в постели, держа мягкую грудь спящей любовницы в ладони и слушая её сердцебиение. *** Позднее Кохина снова оказалась в одной комнате с Часовщиком, и снова он тратил время, с таким усердием и сосредоточением сверля шкатулку взглядом, словно открыть её можно было, лишь просверлив в ней дыру взглядом. Накамуру, впрочем, мало заботили действия вора способностей. Она знала, каким будет конечный результат, и хотела потратить то время, что у неё осталось, на размышления. Ей предстояло принять ответственное решение, и она должна была всё как следует обдумать. Учёная поневоле проводила параллель между Венимирой и Асурой. Оба они были наделены неоспоримой, огромной силой, и оба обладали весьма сомнительными моральными устоями. Так почему же Первому Объекту японка помогла, не раздумывая, при этом чуть не расставшись с жизнью, а для многоглазой не могла сделать того же? В Асуре она видела нечто большее, чем простого монстра, одержимого смертью. Она видела возможности и нереализованный потенциал. Какие-то зачатки добра, которых было достаточно, чтобы подвигнуть S-01 на деяния, не столько ужасные, сколько великие. Он мог стать для Объектов спасением, а мог стать и погибелью. И то, и другое было возможно. Это Асура был её Богом, ключом к будущему их расы. А Венимира… Кем или чем бы ни было это создание, оно — призрак прошлого. И Накамура не чувствовала в нём ничего, кроме вселенского зла. Какую бы цель многоглазая тварь перед собой ни поставила, Кохина должна как минимум попытаться ей помешать. В идеале ей бы избавиться от куба, прежде чем Часовщик успеет его открыть, но Накамура понимала, что это невозможно. Уничтожить его не получится, увезти с базы тоже. А уговорить вора способностей предать его новую Госпожу тем более не выйдет. — Вот бы ты умер, — выпалила раздражённая японка. Часовщик оторвался от своего занятия и удивлённо поглядел на неё. Затем искривился в медленно, холодной ухмылке, широко раскрыл рот, продемонстрировав укороченный язык и издал злорадный, гортанный гогот: — Га-га-га-га-га! В этот момент Часовщик напомнил Кохине самого настоящего гуся. Смеялся ли он, потому что не попросту не мог умереть и удовлетворить её желание, или же была какая-то другая причина? Кто знает. Часовщик уж точно был не в состоянии ответить на этот вопрос. Его смех и разинутая пасть пугали Накамуру и она уже готова была ударить безрукого Объекта током, но он, будто почувствовав это, внезапно затих. Остаток своей небольшой сессии они провели в молчании. Часовщик как и вчера не открыл шкатулку, да и вообще не прикоснулся к ней, и учёная начала сомневаться в нём. Её безумно радовали эти сомнения. А ещё её радовал отъезд Марго. Пусть им и придётся расстаться, но зато француженка будет за тридевять земель от Венимиры. И ей не обязательно знать обо всех тех опасениях, что терзали Накамуру. Пусть живёт в блаженном неведении до тех пор, пока это возможно. «Лети, моя милая», — думала японка, обнимая возлюбленную на прощание. Вертолёт, приземлившийся возле ангара, уже ждал блондинку, и потоки воздуха, создаваемые его лопастями, трепали волосы Накамуры и Кьюри. — «Лети туда, где ты будешь в безопасности. Лети и не погибай здесь… со мной». *** На следующий день к Часовщику женщина пришла с опухшими, покрасневшими глазами. Ночью она вообще не спала, поскольку не хотела просыпаться среди ночи с криком и осознавать, что рядом нет тёплого и желанного тела Кьюри. Как ни странно, на сей раз Часовщик сразу же пустил в ход свои руки, а вернее, культи. Орудовать ими было неудобно, и ему пришлось так наклоняться к столу, что он касался его подбородком, но всё же он исправно выводил на кубе какие-то узоры своими обкорнанными конечностями. Свечение, испускаемое кубом, становилось всё ярче. «Правильно, открой его», — думала Кохина, напряжённо наблюдавшая за происходящим. — «Открой, чтобы я могла уничтожить его содержимое, чего бы мне это ни стоило! Что бы ни скрывалось внутри шкатулки, Венимира это не получит!». Внезапно свет на мгновение сделался таким ярким, что Накамуре и вору способностей пришлось зажмуриться, а когда они снова открыли глаза, одна из граней куба куда-то исчезла. Он был открыт. *** Венимира сразу почувствовала, что шкатулку открыли, и время её заключения в тот же миг подошло к концу. Она без особых усилий разорвала смирительную рубашку, которую продолжала носить лишь для виду, и налетела на стену из пуленепробиваемого стекла. Пробить её оказалось не так легко, но всё же многоглазой потребовалась лишь пара секунд, чтобы выбраться на свободу. В тот же миг сработал сигнал тревоги, и по всему комплексу пронеслась оглушительная сирена. Существо с множеством глаз раздражённо цокнуло. Военные уже были на пути к нему, а на битву времени не было. Да и тело Джейсона, которое Венимира занимала, порядком поизносилось и уже было на пределе своих возможностей. Как ни прискорбно было это сознавать, в одиночку многоглазая не могла принять бой, но и необходимости в этом не было. В комплексе было полно жаждущих свободы и крови Объектов, нужно было лишь выпустить их. Желательно всех разом. И Венимира знала, как это сделать. Сорвавшись с места многоглазая тварь с молниеносной скоростью двинулась к комнате управления базой. *** Опомнившись, Кохина запустила большой и указательный пальцы в отверстие, возникшее в кубе. Нащупав что-то шершавое и до боли знакомое она извлекла… лист? Бледно-желтый исписанный бумажный лист, сложенный столько раз, что он превратился в крошечный квадратик. Стоило его развернуть, и в руках у Накамуры оказалось хорошо сохранившееся письмо. Женщина понимала, что следовало бы уничтожить его немедля, но она колебалась. «Дура, чего ты медлишь?!», — вопил голос разума в её голове, но любопытство учёной брало верх. После всего этого ожидания она должна была знать, что такого важного было в этом письме, раз Венимира так хотела обладать им? Проклиная всё на свете, Кохина пробежалась по письму взглядом один раз, затем другой, но лишь на третий буквы слились слова, а слова в предложения, имевшие хоть какой-то смысл. — …Бред какой-то, — пробормотала учёная, теперь готовая без колебаний уничтожить злосчастную бумажку, но тут, издав нечеловеческий рёв, на неё налетел Часовщик. Калека повалил её на лопатки, выбив воздух из лёгких, а письмо вылетело из её рук и медленно опустилось на пол в паре метров от боровшихся Объектов. Накамура упиралась в грудь вора способностей ладонями, пыталась оттолкнуть его или скинуть с себя, но всё было тщетно. Внешняя немощность скрывала за собой остатки былой физической силы. Напрасно учёная так расслабилась и перестала воспринимать его всерьёз, ой напрасно. Часовщик яростно клацал зубами, опускаясь всё ближе к глотке Накамуры, а она ничего не могла сделать, чтобы ему помешать. Её глаза слезились из-за зловонного дыхания, обдававшего лицо. Вор способностей припал к горлу женщины, и словно через пелену сна она почувствовала пронзительную боль. Мир словно замер для Кохины, а её рука вдруг нашарила пульт от ошейника в глубоком кармане халата. Со всем тем остервенением, на которое она только была способна, учёная надавила на кнопку, и вор способностей буквально отлетел от неё. Кохина всё продолжала нажимать на кнопку, забыв обо всём на свете, а Часовщик корчился на полу в страшной судороге. Корчился и, должно быть, проклинал своё дефектное бессмертие. Кохина перестала терзать пульт, лишь когда почувствовала, как по её горлу, ключицам и груди стекает жидкое тепло — Часовщик выдрал ей кусок мяса, и теперь из раны обильно сочилась кровь. Краем глаза учёная заметила Венимиру. И когда только та успела выбить дверь и войти в комнату? Грохота Накамура, вроде, не слышала. Впрочем, она вообще сейчас ничего не слышала. Многоглазая прошагала к центру комнаты, не обращая внимание ни на Кохину, ни на Часовщика, наклонилась и подобрала с пола письмо. Быстро прочитав его, тварь довольно оскалилась и, тут же скомкав бумагу, небрежно бросила её прямо к Накамуре. Венимира уже готова была уйти, когда вор способностей нашёл в себе силы встать перед ней на колени в молящей позе. — Ах, да, — прошипело чудовище, вспомнив о мужчине. — Ты хорошо мне послужил и заслуживаешь обещанную награду. Часовщик смиренно склонил голову, а Венимира поднесла к нему свои руки, усеянные тёмными, безжизненными глазами. Она едва коснулась пальцами его затылка, и в тот же миг тело вора способностей стало багроветь раздуваться, разрывая на нём одежду. Казалось, что кровь его закипела, а тело начали покрывать чудовищные опухоли, растущие с завидной скоростью, но Часовщик отнюдь не кричал. Он улыбался. Улыбался вплоть до того момента, пока не взорвался, забрызгав комнату кровью и разжиженными внутренностями. Он был повержен, искалечен и измучен бесчисленными опытами. От его гордыни и раздутого самомнения ничего не осталось. После всего, что было, мужчина хотел одного: умереть. И Венимира была в состоянии исполнить его желание. Кохину многоглазая даже не соизволила добить. Тварь просто исчезла, оставив японку умирать, но та отказывалась сдавать без боя. Одной рукой зажимая кровоточащую шею, Кохина подползла к скомканной бумажке, сжала её в ладони и кое-как смогла подняться на ноги. Пошатываясь, Накамура вышла в коридор, и только там поняла, что массовый побег Объектов с базы был в самом разгаре. Всё перемешалось: люди, Объекты, крики, пальба. Кохина не узнавала знакомых лиц, проносившихся рядом. Все бежали к выходу, а она, словно рыба, упрямо плывущая против течения, продвигалась вглубь комплекса. Японка знала, что Венимира ушла туда же, куда сейчас мчались все остальные, и больше всего боялась встретить её вновь. «Как же хорошо, что Марго здесь нет», — промелькнуло в голове у Кохины, когда она ковыляла мимо трёх озверевших Объектов, грызших кого-то. Солдата, военного или собрата — попробуй разобраться в такой суматохе. К сожалению для Кохины, троица заметила её и предпочла ещё живую плоть мёртвой. Их нельзя было в чём-либо винить, всё же одета японка была, как и все остальные учёные комплекса. Накамура вскинула перед собой руки в бессмысленной попытке защититься. «Стойте! Не надо! Я одна из вас! Одна из вас!!!», — хотелось выкрикнуть ей, но из её горла вырвалась лишь кровь. Женщина согнулась пополам, а троица уже двигалась на неё, будто в замедленной съёмке. Ещё бы немного, и Кохина зажмурилась, приняв свою судьбу, но тут мимо неё со свистом пронеслась чья-то высокая бледная фигура. Руки, длинные и гибкие, словно лианы, ударили трёх Объёктов сразу, подобно хлысту, и рассекли их мощные туловища. Шокированная Кохина исступленно уставилась на своего спасителя. Это было голое человекообразное существо под два метра ростом, лишённое полового признака. Кожа его была бледной, неровной и будто оплавленной, совсем как на левой руке и ноге Кохины, созданных при помощи S-19. Голова не имела абсолютно никаких черт и походила на белый мячик, на теле не было ни единого волоска, на руках отсутствовали ногти. Из спины торчала бледная «трубка» из плоти и крови, тянувшаяся вглубь лаборатории. Этакая пуповина. Странное создание приблизилось к Накамуре. Та попятилась, но налетела на стену. Внезапно гуманоид подхватил её на руки и прикрыл одной ладонью рану на её горле. Кохину пронзила жгучая боль, словно на рану полили алкоголем, и она ощутила, как недостающая плоть медленно заменяется бледной плотью гуманоида. Лишь тогда японка окончательно убедилась в том, что существо имело самое прямое отношение к «Древу плоти» и, скорее всего, являлось созданным им телом, посланным ей на выручку. — Билли… — прохрипела Кохина, стараясь не напрягать связки, — спасибо… Ничего не ответив, гуманоид отнёс женщину в лабораторию, где держали S-19. Там она увидела, что «пуповина» напрямую соединялась с самим «Древом плоти». Задействовав остатки своих сил, Кохина наглухо запечатала дверь лаборатории, чтобы простые Объекты не могли в неё ворваться, а после этого потеряла сознание. Она смутно помнила, как руки «Древа плоти» обхватили её и приняли в себя, и как со всех сторон её окружило приятное тепло. В тот миг ей казалось, будто она вернулась во чрево своей дорогой матери, и больше ничто в целом мире ей не грозит. Конец флешбэка. В руках Асур и Тессы Кохина так и не открыла глаза, но зато разжала кулаки, уже успевшие побелеть от скопившегося в них напряжения. В её правой руке обнаружился какой-то скомканный листок. Любопытствуя, S-01 развернул его и всмотрелся в письмо. Смятое, заляпанное кровью и влажное от пота, но всё же читаемое. С каждой прочитанной строчкой лицо альбиноса каменело. «Тот, кто прочтёт это, скорее всего, будет напуган и растерян. Не волнуйтесь. Я, как никто другой, понимаю ваши чувства. Мои слова не обретут для вас больше смысла, если их будет очень много, а время моё на исходе, так что буду краток и перейду к главному. Шёл четвёртый год с момента обнаружения Объектов. Организация совершенно утратили всякий контроль над S-01, мы не справлялись. Никакие наши усилия не могли его удержать, а жертвы множились с каждым днём. Мы уже совсем отчаялись, и тут явился Он. Человек… Нет. Нечто большее. Он был немногословен и не назвал своё имя. Я бы описал его внешность, но почти все воспоминания о нём стёрлись из моей памяти в тот же миг, когда он нас покинул. Остальные и вовсе забыли о нём, но только не я. В дальнейшем я буду называть его „S-00“, хоть я и не уверен в том, что мой таинственный визитёр был Объектом. S-00 принёс с собой два странных артефакта. Каменный трон и некие чёрные бинты. Он сказал, что с их помощью S-01 можно сдержать и подтвердил свои слова делом. Он самолично заточил Первый Объект ко всеобщему удивлению, а затем просто ушёл. Воспоминания всех, кто стал свидетелем явления загадочного гостя, были стёрты. Люди, видевшие всё своими глазами, теперь понятия не имели, откуда взялись артефакты и каким образом силу S-01 удалось подавить. Я не стал им ни о чём напоминать, ибо сам не был уверен в том, что мне положено было помнить о произошедших событиях. Встреча с S-00 как-то повлияла на мой рассудок. С течением времени меня стали всё чаще посещать видения, сны о великом городе, который не мог существовать в природе. Будто завеса некой тайны приоткрылась для меня, и я прозрел. Знания, недоступные людям, заполонили мою голову. Я обнаружил, что могу создавать доселе неведомые устройства так, словно их чертежи были выжжены в моём мозгу. Всякую технологию, созданную мной, я уничтожал в скором времени, дабы она не попала не в те руки. Остаток своей жизни я провёл, пытаясь отыскать город, сокрытый за облаками. Технологии, которые я освоил, помогали мне в моём деле, и я почти преуспел. Я нашёл место…, но не нашёл город. Быть может, он просто не предназначался для моих глаз? Если так, то, надеюсь, я хотя бы проложил дорогу для того, кому суждено посетить сей град. Сейчас я уже стар, и время моё на исходе. Но я должен оставить своё тайное знание для потомков, чтобы кто-то более достойный, чем я, разгадал те секреты, что остались мною не познаны. Шкатулка, в которую я поместил эту записку — единственное моё творение, которое я сохранил. Если вам удалось её открыть и сейчас вы читаете эти строки, возможно, вы преуспеете там, где меня постигла неудача. Я могу лишь назвать вам координаты места, где находится город, а остальное зависит от вас. 44° 30» 6« (44° 30» 10) северной широты и 38° 8« 3» (38° 8« 5) восточной долготы*. Если я прав в своих предположениях, и вам удастся проникнуть в город, вас ждёт встреча ни с кем иным, как с Богом. Желаю удачи. Т.Ш.»