Победителей не судят

- Что у вас произошло, Сойк? Джури догнал его, когда Сойк отошел на добрые метров сто от студии. Сначала он лихорадочно шарил в кармане, чтобы достать сигареты, потом искал зажигалку – прежде Сойк подумать не мог, как, оказывается, сложно справляться одной рукой. - У кого у нас? – устало спросил он и остановился, хотя делать этого не хотелось. Не хотелось никого видеть, и Джури был одним из первых в списке самых нежелаемых собеседников. - У вас с Ледой. - У нас с Ледой дисбенд группы. Так же, как и у вас. Ирония в этот момент Сойку давалась плохо, но было наплевать, что по этому поводу думает Джури, который остановился совсем близко и теперь пристально вглядывался в его лицо. Уже стемнело, прохожих на всегда безлюдной улице почти не осталось. Сойка в его легкой кожаной куртке пробирал озноб, и снова разболелась рука. Таблетки, разумеется, он оставил дома. Джури вздохнул и наконец отвел глаза, уставившись на свои ботинки. Не без раздражения Сойк понял, что уходить тот не собирается, а у него самого не получалось проявить грубость и распрощаться первым – Джури все же бежал за ним чуть ли не целый квартал. И Джури не был ни в чем виноват. - Никакой дисбенд мы сейчас объявлять не будем. Назовем это хиатусом, - Леда стоял, скрестив руки на груди, и ни на кого не смотрел. Впрочем, Сойку казалось, что и на лидера никто прямо не глядит, разве что косится украдкой, как он сам. Сойку хватило одного взгляда на Агги, чтобы понять, какое решение тот принял и о чем сейчас им скажет. Агги выглядел измученным и виноватым, и без того всегда тощий, теперь он казался еще более худым – Сойк обратил внимание, какие тонкие, почти по-девичьи хрупкие у него запястья, выглядывающие из дважды подвернутых рукавов несоразмерно большого свитера. У Джури был совершенно потерянный взгляд. Их вокалист так часто запускал пятерню в волосы, что теперь те торчали во все стороны, и Джури казался еще более взъерошенным, чем обычно. Леда же, напротив, выглядел спокойным и сдержанным, немного угрюмым, но не более, чем все последнее время. Словно и не случилось ничего накануне. Разговор, которого они все так долго ждали, не продлился и десяти минут, половина из которых была потрачена на обмен приветствиями и изумленные вопросы согруппников, что у Сойка случилось с рукой. Как будто теперь это было действительно важно. Агги сказал о своем решении – его голос снова не звучал твердо, как отметил Сойк. Леда на это сухо произнес, что ни о каком дисбенде пока разговоров не будет. - Мне надо подумать, как быть дальше, - сообщил он и обратился к Агги: - Тебе важно, чтобы мы заявили о распаде именно сейчас? Ты собираешься играть с кем-то еще? - Я вообще больше не собираюсь заниматься музыкой, - Агги передернул плечами. – Я же говорил уже. - Отлично, значит, тебе без разницы, - кивнул Леда и повторил: - А мне надо подумать. Он стоял спиной к окну, упираясь руками в узкий подоконник. Сойк гадал, о чем Леда собирался думать. О том, чтобы взять в группу другого басиста? Идея вдруг перестала казаться Сойку хорошей, почему-то ему подумалось, что ничего из этого не получится. Быть может, Леда изначально так считал, потому и не желал обсуждать подобный исход. - Если что, я готов и дальше с тобой сотрудничать, - сообщил Сойк и впервые с начала вечера прямо поглядел на Леду. Голос звучал хрипло, а сами слова – слишком официально. - Хорошо, я это учту, - ни единый мускул не дрогнул на лице Леды. Джури от комментариев воздержался, лишь тихо вздохнул. После Леда сказал о том, что в любом случае им надо будет принять ряд решений, как поступать дальше. Возможно, надо будет дать прощальный концерт с Агги – или прощальный вовсе, если решение о дисбенде будет принято. Возможно, они выпустят еще один диск, завершающий и подытоживающий их деятельность. - Уходить надо по-человечески, - едко заметил Леда, и в интонациях его голоса Сойк четко уловил упрек, адресованный им всем. – Надеюсь, против этого ты ничего не имеешь? Здесь он уже обращался исключительно к Агги, и тот опять повел плечами. Ничего против Агги не имел. На этом разговор был окончен. Леда ушел первым, Сойк последовал за ним через минуту, но догонять умышленно не стал. Куда тот сейчас пойдет и что будет делать, Сойк пока не знал… - Вы поругались, да? – не отступал Джури, и Сойк, глубоко затянувшись, неожиданно понял, что Джури тянет время, что ему просто не хочется уходить – не хочется оставаться одному или же оставлять одного Сойка. - Джури, мы вчера попали в аварию, очень неприятную аварию, - Сойк призвал все свое терпение. – А полчаса назад мы узнали, что Агги все же уходит. Это нормально, что мы все теперь не в духе. Никто ни с кем не ругался. - Мне просто показалось, что… Но да ладно, - Джури махнул рукой, и Сойк не стал спрашивать, что именно Джури показалось. Сойку действительно было неинтересно, кто – он или Леда – выдал себя и что именно заметил проницательный Джури. В эту ночь Сойк очень плохо спал, подскакивая на постели едва ли не каждые сорок минут. Ломило все тело, видимо, выписанные ему обезболивающие были слишком слабыми. В голову лезли муторные мысли об аварии, о больнице, о группе и о Леде. Сойк гнал их от себя, снова засыпал, но ненадолго. Несколько раз он ходил на кухню выпить воды, потом опять проваливался в дрему. При том, что лег он очень поздно, утром поднялся чуть ли не на рассвете. В городе был туман – отвратительный сырой осенний туман, который Сойк терпеть не мог. Он затопил улицы и дома, парки и скверы, и Сойку чудилось, что точно такой же вязкий непроглядный туман и в его голове. Мысли о еде вызывали тошноту, а от первого же глотка кофе его вывернуло. Сойк не знал, были тому физические или психические причины – быть может, тошнило из-за полученных накануне травм, а может, из-за нервов и переживаний всего последнего времени. В любом случае, экспериментировать Сойк не стал и больше в этот день ничего не брал в рот. Удивительно, но к вечеру он по-прежнему не чувствовал голода. - Не хочешь сходить сегодня куда-нибудь? – вдруг спросил Джури, видимо, почувствовав, что пора прекращать ходить вокруг да около – терпение неразговорчивого сегодня Сойка было не железным. - То есть, не хочу ли я набраться? – усмехнулся Сойк. - Вроде того, - Джури невесело улыбнулся. - Не уверен, что это совместимо с моими лекарствами. - Оу, я не подумал… Джури замялся. Наверное, он подбирал подходящие слова для прощания, ведь говорить вроде как было не о чем больше, да и Сойк был не в настроении. Сойк сам не понял, почему вдруг передумал. - Если хочешь, поехали ко мне, - предложил он. – У меня найдется что-нибудь… чтобы скрасить вечер. Компанию составлю, но пить не буду. Несколько очень долгих секунд Джури смотрел в его лицо, и Сойку, как уже порой бывало, сделалось не по себе. У Джури немного косили глаза, с близкого расстояния было практически невозможно понять, куда именно он смотрит. В такие моменты Сойку почему-то казалось, что тот понимает и знает куда больше, чем говорит. - Хорошо. Если ты не против, - наконец кивнул Джури. - Был бы против, не приглашал бы, - пожал плечами Сойк. Джури снова кивнул, и они уже вдвоем зашагали по улице в сторону метро. - Как тебя угораздило врезаться в столб? Ты же такой опытный водитель… - Пытался не врезаться в другую машину. - Ого. А кто был виноват? - Я. Отвлекся и не уследил за ситуацией. Сойк был благодарен Джури за то, что тот не стал спрашивать, на что именно отвлекся Сойк – наверняка он и сам догадался. А еще Сойк был рад, что Джури не заводит разговор об Агги и о группе. * Сойк не очень хорошо запомнил, о чем они говорили с Джури той долгой ночью: вроде бы обо всем на свете, но ни слова о том, что действительно волновало. Он и правда не пил, ограничился чаем, а Джури влил в себя почти полную бутылку джина и отключился, едва добредя до футона, который ему расстелил Сойк. До утра оставалось совсем немного, Джури проспал, ни разу не шевельнувшись, а Сойка сон так и не нашел. Он лежал на спине на нерасстеленном диване и следил за скользящими по потолку тенями. Несколько раз он вставал, чтобы перекурить, и думал о том, что вторую ночь подряд почти не спит и при этом даже не хочет. В голове было пусто, на сердце – тоже. Проснулся Джури рано и почти сразу попрощался, отказавшись и от завтрака, и от кофе – Сойку показалось, что он даже не успел протрезветь, так нездорово блестели глаза его гостя. Они сказали не более двух фраз друг другу тем утром, не задумываясь, что в следующий раз встретятся очень нескоро – теперь у них просто не было причин видеться. А дальше потянулась серая полоса в жизни Сойка – не черная и не белая, именно серая, попросту никакая. Сойк не стал искусственно придумывать себе занятия, искать временную работу, например, или какие-то сессионные проекты, как это делал Леда. Впрочем, в его ситуации с полученной травмой последнее было, мягко говоря, и невыполнимо. Сойк не захотел выискивать утешение в объятиях случайных подружек, пускай раньше правило "клин клином" ему неплохо помогало, и очередную бывшую девушку удавалось быстро забыть с другой временной пассией. Также Сойк не пытался забыться в алкоголе или во встречах с друзьями. Он понимал одну простую истину – не поможет. Сойку было уже не семнадцать, чтобы пускаться во все тяжкие и наивно верить, будто это что-то изменит. Он все равно будет думать о Леде, даже если завалит себя делами на двадцать часов в сутки. Единственной отдушиной, которую Сойк для себя неожиданно нашел, оказался спортзал: ежедневные тренировки по два, иногда по три часа хорошо выбивали из головы все лишние мысли. Сломанная рука ограничивала его возможности, однако некоторые упражнения все же оставались Сойку по силам – беговая дорожка, например, или велотренажер. Он едва доползал до дома и без сил падал на постель, чтобы почти мгновенно забыться во сне. По большому счету жизнь Сойка не сильно отличалась от того, что происходило последние несколько месяцев, пауза и хиатус по сути не отличались ничем, и принятие решения о дальнейшей деятельности по-прежнему откладывалось. Только Леда теперь ушел от него окончательно. Сойк пытался убедить себя, что объективно ему стало лучше. Агги определился – это уже было хорошо, лучше, чем подвешенное состояние, в котором все они четверо болтались несколько месяцев. И разрыв с Ледой – с человеком, не принесшим в его жизнь ничего, кроме нервотрепки, тоже был верным шагом. Вот только Сойк никак не мог ответить себе на вопрос, почему поступать правильно порой так сложно? А потом Сойку приснился сон. Он был сумбурный и какой-то нелогичный, первую его половину можно было назвать скорее эротической. Сойк видел Леду в одной светлой бежевой футболке на голое тело, ничего не скрывавшей, видел его длинные стройные ноги и все остальное тоже – не мог отвести глаз, но почему-то не смел прикоснуться. Леда расхаживал по его квартире, улыбался и говорил о чем-то, а Сойк следил за ним глазами, тянул вымученную улыбку и хотел его так, что возбуждение было почти болезненным. В последнее время, после нескольких недель воздержания, Сойку периодически снилось нечто подобное. Непонятно было, почему в этом сне он не мог заняться с Ледой сексом, ведь тот был вроде как не против. - Ты же хочешь меня? Так в чем проблема? – улыбаясь, спрашивал его Леда. Почему-то у него снова были темные волосы, а линзы в глазах, наоборот, светлые – такие, как он сто лет не носил. Сойк пялился на его возбужденный член и едва ворочал языком: - Это неправильно. Мы расстались. Вроде бы в ответ на это Леда расхохотался. А потом картинка резко изменилась, и Сойк остался один. Он увидел перед собой заснеженный парк, пустынный, весь в сугробах. Наверняка что-то такое он видел в кино – трудно было представить, чтобы столько снега намело в Токио. Вокруг не было ни души, затянутое облаками небо казалось таким низким, что протяни руку и сможешь дотронуться. Да и вся картина не выглядела умиротворяющей и красивой, напротив – серой и унылой. Леда умер. Сойк стоял посреди этого парка, один между елок со снежными шапками на разлапистых ветках, и эта мысль заполняла все его сознание. Леда умер, его больше нет. Его не будет никогда. Дальше картинки сновидения пустились в пляс, они сменялись и кружились вокруг Сойка. Он видел обрывками какие-то концерты и дружеские попойки, дни рождения и гостиницы. Вроде бы он наблюдал и похороны, но это точно не были похороны Леды, потому что Сойк бывал на них когда-то раньше, когда-то давно, а потом вспомнил, что это хоронят его дедушку и самому Сойку на тот момент всего шесть лет, и он вообще мало что понимает в происходящем. - Как ты будешь жить без него? Калейдоскоп видений вдруг замер, и перед глазами Сойка возникло лицо Джури – светлые волосы и холодные серые глаза за квадратными стеклами очков в металлической оправе. Джури так выглядел бесконечно давно, когда они только познакомились. - Я не знаю, - честно ответил Сойк. Собственный голос показался ему чужим и незнакомым. - Ты ушел от него, ты его бросил, а теперь его нет, - не отступал Джури. - Так было правильно. - И что ты этим доказал? - Так было правильно, - упрямо повторил Сойк. - Леда умер. Навсегда. Первый раз в жизни Сойк проснулся от того, что подскочил на постели как ошпаренный. Ему казалось, что он кричал, но он не был в этом уверен, а еще не сомневался, что во сне он плакал, но когда ладонью здоровой руки провел по лицу, понял, что его щеки совершенно сухие. Сердце грохотало о ребра, кровь шумела в ушах, а часы показывали всего лишь начало второго. Этот сон, как мнилось Сойку, длился бесконечно долго, а на деле получалось, что не дольше часа – он точно помнил, как ложился спать в начале первого. "Как будешь жить без него?" – будто наяву Сойк снова услышал вопрос в своей голове и с трудом удержался, чтобы не застонать. Вместо того, чтобы снова лечь, он подтянул колени к груди и отчаянно потер лицо раскрытой ладонью. Больше всего ему сейчас хотелось схватить телефон и набрать номер Леды, чтобы удостовериться: с ним все нормально и чертово сновидение не было вещим. Сойка ощутимо потряхивало, и это было очень, очень плохо – так и свихнуться недолго. Он сам себя остановил в тот момент, когда пальцы скользили по панели телефона, интуитивно набирая знакомую комбинацию цифр. Сойку пришлось хорошо напрячься, чтобы нажать "отбой" и выдохнуть сквозь сжатые зубы. Медленно он приходил в себя, морок сновидения отпускал, в ногах завозился разбуженный Вачча, и именно присутствие кота окончательно вернуло Сойка в реальность. "13 декабря" – светилось на дисплее телефона, и Сойк вдруг вспомнил, что сегодня день рождения Агги. До Рождества оставалось меньше двух недель. Выбравшись из-под одеяла, он как можно быстрее включил свет, а после поплелся в душ, по пути щелкая выключателями везде – в коридоре, на кухне, в ванной. Это было глупо – взрослому человеку бояться теней в темноте, но в тот момент Сойку не было стыдно перед собой. Потому что по-прежнему было страшно. "Сейчас меня отпустит", - мысленно пообещал себе он, с трудом стягивая через голову футболку и забираясь под горячие струи душа. За три недели со сломанной рукой он приноровился справляться и почти не обращать внимания на гипс, однако ему все равно было неудобно. Даже самый дурной сон не мог держать долго, да и сновидение Сойка было слишком нечетким, чтобы всерьез завладеть его мыслями. Но когда после достаточно продолжительного купания Сойк снова забрался под одеяло, он все еще чувствовал внутреннее напряжение. Будто все его внутренности сковало холодом. * "Какого хрена я здесь делаю?" – в третий раз спрашивал себя Сойк, доставая из пачки третью уже сигарету. И умышленно не давал себе ответа, который прекрасно знал. Это напоминало глупую игру с самим собой: Сойк сам себя водил за нос и сам же был одурачен. Вечер выдался очень холодным, едва ли не морозным – у Сойка мерзли пальцы, а перчатки он не захватил. По прогнозу ночью ожидали снег. Через два дня было Рождество, и Сойк некстати подумал о том, что уже и не помнил, когда в последний раз на его памяти на праздник улицы были припорошены снегом, как на открытках или как показывают в фильмах. Праздничного настроения он не чувствовал, хотя украшенные улицы и витрины магазинов к этому располагали. Рождество Сойк считал детским праздником и не слишком верил, что взрослый человек может всерьез проникнуться волшебной атмосферой. Впрочем, о днях рождения, новом годе и прочих торжествах он был того же мнения. В этот вечер Сойк приехал к клубу недалеко от студии Matenrou Opera, куда его пригласил Ю. Приехал специально с опозданием и все равно никак не мог заставить себя войти. - Ни хрена не успеваю, - сетовал его приятель, когда они вдвоем с Сойком встретились накануне, чтобы выпить в баре. – Гребаное Рождество. - Что именно ты не успеваешь? – спросил Сойк. - Подарки, вечеринки, подарки, гости, подарки… - Тем не менее, пригласить меня в бар ты успел, - усмехнулся Сойк. - Бар – это святое, - поучительно поднял указательный палец в воздух Ю, и Сойк рассмеялся. У Matenrou Opera полным ходом шла подготовка к концерту и к записи альбома каверов, потому Сойк искренне удивлялся, как Ю находит время для встреч с ним – уже не впервые он подумал о том, что Ю считал их дружбу куда более тесной и близкой, чем ее оценивал сам Сойк. Слово за слово, в баре они просидели далеко за полночь, Ю пригласил Сойка на их ближайший концерт – уже после Нового года, а заодно позвал заглянуть на следующий день в клуб неподалеку. Группа завершала работу перед Рождеством и хотела дружно отметить перед тем, как все разъедутся. - Что мне там делать? Это ж ваш праздник, - пожал плечами Сойк. - Чего ты как чужой? – уже не совсем трезвый Ю хлопнул его по плечу. – Народу полно будет, человек тридцать. Леда, кстати, тоже придет. Сойку на миг почудилось, что высокий барный стул под ним покачнулся. - Я в этом году с семьей Рождество отмечаю. И Новый год тоже, - рассказывал Ю, не заметивший, как Сойк переменился в лице. – Сестра двоюродная через две недели замуж выходит, так что с меня потребовали, чтобы я участвовал во всех семейных сборищах: будем знакомиться с родственниками будущего мужа. Хоть бы от скуки не кончиться. Планируется свадьба на сто пятьдесят человек. Сойк, ты бывал на таких огромных свадьбах? - Нет, - честно ответил Сойк, хотя уже особо не прислушивался к тому, что говорит Ю. - И я нет. С удовольствием не пошел бы, но… Ю продолжал рассказывать, а Сойк расфокусированным взглядом смотрел на ряды цветных бутылок на полках на спиной бармена. "Даже не думай", - потребовал от себя он. Сойк не видел Леду с того самого дня, когда они вчетвером всей группой приняли решение о хиатусе. Причин для встречи не было и теперь. - …так что? - А? – Сойк очнулся, только когда Ю прикоснулся к его локтю, возвращая в реальность. - Я спрашиваю, придешь завтра? - Нет, - голос Сойка звучал твердо. – Извини, другие планы. - Жаль, - Ю не стал его уговаривать, да и вряд ли он действительно сожалел: на подобных больших вечеринках одним человеком больше, одним меньше – никакой разницы. - Но если передумаешь… - Да, спасибо за приглашение, - поблагодарил его Сойк и поспешил сменить тему. И вот на следующий день в девять вечера Сойк топтался на пороге того самого клуба, о котором накануне говорил Ю, и на все лады проклинал и его, и себя, и Леду. Сойк думал о том, что Леда мог не прийти и что Ю мог ошибиться, когда говорил, что того пригласили. Еще он думал о том, что не поздно убраться восвояси. И что сигарета в пачке была последней, а стало быть, тянуть дальше некуда – надо или уходить, или заходить. В последний раз Сойк чувствовал себя таким неуверенным идиотом, когда был подростком и не решался подойти к понравившейся девочке. Эта мысль, промелькнувшая в голове, ему не понравилась, и Сойк решил, что пока будет просто действовать, а поразмыслить об этом вечере он еще успеет – потом. В конце концов, у него будет много одиноких вечеров дома, отлично подходящих для самоедства. Кивнув своим мыслям, с упрямой уверенностью Сойк направился ко входу в клуб… Живая музыка оглушила. Клуб был куда больше, чем казался снаружи – только войдя внутрь, Сойк понял, что здесь было два яруса. Он растеряно оглянулся, даже не предполагая, где искать знакомых, когда неожиданно его чуть не сбили с ног. - Сойк! А Ю сказал, что ты не придешь! Аямэ улыбался ему так радостно, что Сойк невольно вернул улыбку и тут же посторонился, когда шумная компания человек из шести едва ли не бегом промчалась мимо него к выходу. - У меня были планы, но они поменялись, - пояснил Сойк. - Что? Неудивительно, что за грохотом музыки Аямэ не услышал ни слова и скорчил недоуменную физиономию, когда Сойк попытался что-то объяснить. - Пойдем наверх, наши все там, - махнул он рукой куда-то в сторону – Сойк скорее угадал по губам, чем услышал, о чем тот говорил. Веселье было в самом разгаре, и пригласившего его Ю за общим большим столом Сойк не обнаружил, зато почти сразу угодил в объятия Соно, который не слишком связно заплетающимся языком начал рассказывать, как он рад видеть Сойка. Кого-то из присутствовавших Сойк знал, кого-то видел впервые – знакомиться не имело смысла, собравшиеся смеялись и плохо слышали друг друга. Те, кто заметили появление Сойка, радостно его поприветствовали. - Что с твоей рукой? – поинтересовался Анзи, но Сойк только отмахнулся – за последнее время ему осточертело пересказывать историю о том, как он попал в аварию. Вежливо улыбаясь и здороваясь со всеми, Сойк успевал скользить взглядом по лицам присутствующих, и чем дальше, тем острее чувствовал разочарование – Леды здесь не было. Конечно, он мог спросить, не приходил ли сегодня его согруппник – быть может, тот отлучился куда-то? В этом вопросе не было ничего криминального, но Сойк почему-то не решался – не решался то ли перед самим собой, то ли перед другими, как будто озвученный вслух вопрос мог выдать все его наболевшие тайны. - Я отойду, - сообщил он Аямэ, и тот кивнул в ответ. Сойк решил прогуляться к барной стойке, а заодно подумать о том, стоит ли вообще задерживаться – того, кто был ему действительно нужен, он здесь не нашел. "Это все очень глупо, - говорил себе Сойк, проталкиваясь через толпу по лестнице на первый ярус. – Если хочется с ним встретиться, можно просто позвонить и…" "И что?" – ответил ему внутренний голос. Самым абсурдным было то, что для встречи с Ледой теперь действительно надо было искать повод, какую-то причину, и Сойк едва ли мог придумать оную, ведь больше их ничего не связывало. И тем не менее, он пришел сюда, в этот шумный клуб, в надежде увидеть его. Зачем? Или, скорее, почему? Потому что соскучился? - Двойной Джек Дэниелс, - бросил Сойк, даже не взглянув на бармена, и вдруг услышал короткий смешок рядом: - Старый добрый Сойк. Полумер по-прежнему не признает. Сойк сразу узнал голос Ю и улыбнулся, прежде чем обернуться. Но когда сделал это, Ю заметил будто вскользь – все его внимание захватил сидевший рядом Леда. Сойк не увидел их, когда подошел, – все же здесь было очень много людей. Леда расположился на высоком барном стуле, а Ю стоял рядом, облокотившись на стойку и весело поглядывал на Сойка. Леда тоже смотрел на него, и Сойку виделись в его взгляде одновременно и радость от встречи, и неясная тревога, и что-то еще, не совсем понятное. - Привет, Сойк! Все же пришел, - уже привычным и порядком раздражающим жестом Ю хлопнул его по плечу. - Ага, - чуть поморщился Сойк – Ю немного не рассчитал силу. - А говорил, что занят. - Планы поменялись. Привет, Леда. - Привет, - Леда чуть заметно кивнул и так же слабо улыбнулся. Сойк только поразился про себя, как сразу не заметил его в толпе, тем более ведь искал глазами постоянно с того момента, как переступил порог. Как часто бывало, Леда был одет в светлое: голубые джинсы и белый свитер с высоким горлом, настойчиво казавшийся Сойку женским. Такая одежда не подходила для похода в клуб, зато очень шла Леде. "Ему вообще все идет, - вдруг подумал Сойк, а вдогонку в голове пронеслась следующая мысль: - Господи, как же я соскучился…" Он не знал, что в этот момент отразилось на его лице, но определенно что-то изменилось, потому что Леда вопросительно поднял брови, не иначе, без слов спрашивая, в чем дело и почему Сойк на него таращится. Бармен поставил перед Сойком выпивку, но тот даже не заметил этого – не заметил, пока Ю не указал ему на стакан, а после мотнул головой куда-то в сторону: - Так, думаю, вам не скучно будет, а я пока отойду ненадолго – там еще народ подтянулся, а я даже не поздоровался. Вы тоже не расходитесь, ладно? - Ладно, - кивнул ему Леда и искоса посмотрел на Сойка, который не взялся бы определить, что означал это взгляд. Сойк не знал, радоваться ему или сокрушаться, что словно по заказу его и Леду оставили почти наедине – пускай в толпе, шумной и разношерстой, но все-таки вдвоем. Только теперь он вдруг понял, что именно этого и хотел со вчерашнего вечера, когда Ю неожиданно пригласил его на вечеринку. Хотел, сам не до конца осознавая, для чего это ему нужно, к чему это приведет. - Как дела? – едва Ю отошел, спросил Леда, не давая повиснуть неловкому молчанию, и почему-то его Сойк слышал отлично, несмотря на шум вокруг. - Лучше не придумаешь, - усмехнулся он и сделал большой глоток из своего стакана. – А у тебя? - Так же, - кивнул Леда и, помолчав секунду или две, вдруг негромко рассмеялся: - Хреново, если честно. - Ну еще бы, - Сойк кивнул на это. Можно было и не говорить о том, что хреново было им обоим. В этот момент он не сомневался, что и Джури, и Агги, будь они тут, поддержали бы их в этом признании. - Может, выйдем, покурим? – неожиданно даже для себя предложил Сойк. – Шумно здесь, не слышно ни хрена. Леда в ответ пожал плечами, что, очевидно, означало согласие, и Сойк, сделав еще глоток, отодвинул от себя полупустой стакан. В этот момент он даже не вспомнил, что его сигареты закончились полчаса назад.