Победителей не судят

Расставание с Аюми далось Сойку тяжелее, чем он сам ожидал. Он не чувствовал какой-то особенной тоски, не испытывал горя, которое переживают покинутые влюбленные, но уход девушки выбил его из колеи несколько иначе. К хорошему привыкаешь быстро, и Сойк тоже успел привыкнуть. К тому, что дома его кто-то дожидается, что существует близкий человек, с которым можно после тяжелого дня поговорить по душам и спланировать вместе досуг, к регулярному сексу, в конце концов. Теперь же по вечерам в холодной квартире Сойка встречал только Вачча, в редкие выходные он не знал, чем себя занять, холодильник опустел – если живешь один, нет смысла готовить что-то особенное. С непривычки Сойку было трудно, и полученная свобода казалась банальным одиночеством. При этом посетившую его однажды мысль о том, что Аюми можно попытаться вернуть, Сойк сам же и высмеял. Что он мог ей сказать? Что любит, скучает и жить без нее не может? Это было неправдой – если Сойк и скучал, то не столько по Аюми, сколько по отношениям с ней. Да и просить вернуться человека, тебя бросившего, Сойку казалось унизительным. В последних числах ноября вышел очередной их сингл – Леда запланировал целую серию из трех дисков, которые выпускались с периодичностью раз в месяц. Релиз последнего из них назначили на тридцать первое декабря, бонусом к нему должен был пойти их первый клип, и предзаказ вскоре превысил запланированное число копий. Леда ликовал, Джури непрерывно отпускал по этому поводу шутки, Агги загадочно улыбался. А Сойк смотрел на своих согруппников и ловил себя на странной, какой-то почти сонной апатии. MIX LEMONed JELLY – в уходящем году последний концерт, в котором они приняли участие вместе с десятком других команд – не отложился в памяти Сойка как что-то особенное. Съемки клипа, как ни странно, тоже. - Это будет очень весело, - в предвкушении потирал руки Джури. - Думаю, это будет, скорее, сложно, - возражал Агги. В результате Сойк пришел к выводу, что ни один, ни второй не угадал. Это не было слишком сложно, заняло один полноценный рабочий день и уж точно потребовало меньше сил и нервов, чем выматывающие ненавистные фотосеты. В ангаре с низким потолком было холоднее, чем на улице, и у Сойка закралось подозрение, что кто-то из них обязательно схватит простуду после нескольких часов позирования и показушных манипуляций перед камерой. "И это будет Леда", - про себя мрачно добавлял Сойк. У лидера был самый открытый из всех их нарядов: глядя на его голый живот и короткие черные кружева на безрукавке, Сойк ловил себя на чувстве, будто заглядываться на Леду не совсем прилично. Если раньше во всем этом вижуальном маскараде Сойку виделось нечто забавное, то теперь он думал о том, что Леде его образ определенно был к лицу, как шел и макияж. Перед съемками лидер перекрасил волосы из светлого в почти ядовито рыжий, за что Джури обозвал его "лисичкой", а после долго хохотал, пока Леда возмущался. Сойк отмалчивался, а про себя думал, что прозвище весьма подходящее. - Тебя, наверное, тошнит от всего этого? – на перерыве между съемками спросил Сойка Леда. Казалось, что от холода у него даже губы посинели: если во время работы они были накрашены блеском, то сейчас Леда успел перекусить и от помады не осталось и следа. Сойку почудилось, что от холода Леда даже дрожит немного – не спасала и наброшенная на плечи куртка. - Почему это? – искренне удивился он. На самом деле хотелось попросить Леду одеться, пока их все равно не снимают, но Сойк одернул себя, напомнив, что тот все же был взрослым человеком и сам знал, как ему лучше поступать. - У тебя вечно физиономия страдающая, - хмыкнул Леда. - Вечно? - Ну не вечно, а когда мы занимаемся чем-то кроме музыки. На фотосетах, инсторах или вот теперь. Сойк на это ничего не ответил, только плечами пожал – Леде было видней, какая у него физиономия. А тот, помолчав немного, добавил: - Если честно, меня самого все это не радует, и я бы сам с радостью лабал на гитаре да сочинял музыку. Но чтобы лучше продавалось, приходится делать еще массу скучных вещей… - Я все понимаю, - перебил его бессмысленный монолог Сойк. – Не переживай, меня не тошнит. Все в порядке. Безусловно, Леда был прав: даже трижды гениальный музыкант мог положить талант на полку, если не умел продавать свою музыку. С другой стороны, Сойк был практически уверен, что Леда покривил душой, когда говорил, что все это ему совсем не нравится. В центре внимания, в объективе фотокамер он чувствовал себя как рыба в воде. Сойк был готов поспорить на все что угодно, что Леда получает удовольствие от процесса, даже когда с созданием музыки тот непосредственно не связан. От их будущего клипа Сойк не ждал ничего особенного и ничего особенного в результате не увидел, хотя его одногруппники были в восторге. Темный ангар и сами музыканты были плохо различимы за наложенными эффектами, зато Сойк отметил несколько особенно удачных кадров с Ледой, о чем сразу запретил себе думать. "Красивые люди красивы всегда", - сделал удивительно логичное умозаключение он, добавив мысленно, что нечего пялиться. Когда Сойк начал думать о Леде как о красивом человеке, он сам не заметил. Клип был готов уже к середине декабря, а Леда в одном из интервью на радостях задвинул, что в песне*, на которую тот был снят, отражена вся музыкальная концепция их группы, сосредоточены все музыкальные характеристики и что это вообще теперь их гимн. Прозвучало торжественно и в духе лидера – Джури посмеялся, после чего долго цитировал интервью, раздражая Леду. Вопреки мрачным прогнозам Сойка, после съемок никто не заболел и не слег. Работа кипела, на январь был запланирован выход еще одного сингла, который все еще не был записан. Ближайший концерт ждал их также уже в новом году, и Джури предложил для разнообразия записать любительское видео об их досуге. - Главное, не показывать досуг Леды, - насмешливо фыркнул на это Агги. – Он ничем не отличается от рабочих будней. - Главное, твой досуг не показывать, - тут же парировал Леда. – Твои бесконечные скандалы с прекрасной Тоей. Сойк, прислушиваясь к этому разговору, лишь вопросительно поднял брови, но спрашивать ни о чем не стал – он не знал, чем живет Агги за пределами работы, в отличие от Леды, который, как показалось Сойку, коснулся не самой удачной темы. - У меня хотя бы Тоя есть, - ничуть не обиделся Агги. – А ты вообще с гитарой спишь. - Ой, ну хватит, - вмешался Джури, пока Сойк переводил озадаченный взгляд с одного из спорщиков на второго. – Давайте снимем то, что делают нормальные люди, когда отдыхают. - Рубятся на консоли? – ехидно поинтересовался Агги, но к его неожиданности Джури уверенно кивнул: - Ну а почему нет? Сойк сомневался, что кому-то может быть интересно смотреть видео, как они играют на приставке, но, как и всегда, пожал плечами и согласился с большинством. Кроме того Джури заявил, что на Рождество уедет в свою Тояму и что если Леда желает работать, он настаивает на перерыве. Сойк думал о том, что ехать к родителям он категорически не хочет, как и отмечать праздник в одиночестве, а потому работа могла бы хорошо скрасить предновогодние дни, но вставать на сторону трудоголика Леды не стал из солидарности с друзьями. Впрочем, тот тоже не стал спорить. - На Рождество у меня концерт, - невозмутимо пожал плечами он. – Можем на пару дней прерваться. Сойк вспомнил, что во время их последнего тура он действительно слышал, как Кайя приглашал Леду в качестве сессионного гитариста. В итоге последняя репетиция была назначена на двадцать третье декабря, после чего они должны были встретиться лишь перед Новым годом. После разговора в автобусе ни Сойк, ни Леда больше не коснулись темы их сложных отношений. Они ровно общались, оба вели себя естественно, как добрые приятели, однако Сойку все равно казалось, что между ними повисла недосказанность. Порой он замечал, что Леда украдкой посматривает на него и торопливо отводит глаза. Периодически он сам ловил себя на том, что думает о Леде втрое больше положенного. Ситуация в чем-то раздражала Сойка – ему было давно не пятнадцать, чтобы ходить кругами и молча засматриваться на кого бы то ни было. С другой стороны, он плохо представлял, как ему следует поступать, и не отдавал отчета, что именно влекло его к Леде. "Меньше об этом думать", - приказал себе Сойк, однако в душе шевелилось странное предчувствие, что в их отношениях еще не все сказано и что вскоре стоит ждать перемен. * Город готовился к Рождеству, предвкушение праздника чувствовалось в самом воздухе, и даже Сойк, настроение которого было совсем невеселым, начинал невольно проникаться этой атмосферой. Погода уже неделю держалась теплая и солнечная, улицы были переполнены спешащими людьми, кричащие вывески магазинов зазывали потенциальных покупателей. Участия в этом сумасшествии Сойк не принимал: из-за того, что после ухода Аюми у него появилась масса свободного времени, все подарки он успел купить заблаговременно, а отмечать и как-то по-особенному готовиться к празднику все равно не собирался. Прежде Сойку казалось, что все его время отнимает работа, и лишь теперь понял, как много сил он отдавал своей девушке. Утром двадцать третьего декабря к студии Сойк приехал едва ли не на полчаса раньше – проснулся он очень рано и, рассудив, что разлеживаться без дела смысла нет, решил сразу отправиться на репетицию. Следующая была назначена только на двадцать восьмое число, и, нажимая кнопки на кофейном автомате, Сойк думал о том, что испытывает неожиданную досаду из-за таких продолжительных каникул, первых за все время существования их группы. Мысль о том, что так долго он не увидит никого из своих согруппников, Сойка совершенно не радовала. Думая о своем и пребывая в полной уверенности, что сегодня он пришел первым, Сойк толкнул дверь и замер на пороге от неожиданности. Перед ним спиной к двери сидел Леда. Но, разумеется, не это удивило Сойка, а то, что сидел лидер за синтезатором, которого еще вчера здесь не было. Сойк открыл было рот поздороваться, но осекся, прислушиваясь к мелодии. Леда играл так тихо, что за дверью музыки не было слышно. Мелодия не была знакома Сойку, и в какой-то момент показалось, что это и вовсе импровизация. Потоптавшись на месте пару секунд, Сойк пришел к выводу, что глупо так стоять и подсматривать, и нарочито громко хлопнул дверью, привлекая внимание. Музыка сразу оборвалась, и Леда взглянул через плечо. - Доброе утро, - слабо улыбнулся он, тут же отворачиваясь к синтезатору. - Вот так неожиданность, - вместо приветствия произнес Сойк, подходя ближе и бездумно болтая из стороны в сторону банкой с кофе в руке. - Что именно? – не отвлекаясь, поинтересовался Леда, продолжая скользить пальцами по клавишам, чем окончательно убедил Сойка, что это не была какая-то заученная мелодия. - Ну, когда мы уходили вчера в девять вечера, этого здесь не было, - Сойк постучал пальцем по гладкому блестящему боку синтезатора и, прислонившись плечом к стене, весело поглядел на Леду. – Ночью ты украл его и спрятал здесь? - Это подарок на Рождество, - снова вяло улыбнулся Леда, опуская глаза. Сойк отметил, что вид у него был усталый и не выспавшийся. - От кого? – прежде чем подумать, задал не самый вежливый вопрос Сойк. - От меня. Мне от меня, - Леда тихо рассмеялся и снова поглядел на Сойка снизу вверх уже чуть более ожившим взглядом. - Я не знал, что ты играешь, - покачал головой Сойк и отставил банку с кофе на небольшой стол рядом. - Пока я только учусь. Но скоро он нам понадобится, потому теперь заниматься буду больше. Все так же не отрываясь от стены, Сойк скрестил на груди руки и подумал о том, что успевать столько всего делать, да еще и в придачу начать осваивать новый музыкальный инструмент, это или верх безрассудства, или действительно гениальность. Впрочем, даже очень талантливым людям надо иногда отдыхать, и Леда, очевидно, об этом забыл. - Ты хоть иногда спишь? – озвучил свои мысли Сойк. - Иногда, - вежливо улыбнулся Леда. – Ну а ты почему так рано сегодня? - Не спалось, - пожал плечами Сойк и перевел взгляд за окно. Небо было зимним и низким, прозрачно-голубым – даже не видя остального пейзажа, по одному небу Сойк почти всегда мог определить, какое сейчас время года. Неожиданно он отметил, что в комнате было тепло, и пришел к выводу, что Леда сидит здесь достаточно давно, раз обогреватель успел нагреть воздух. Мелодия, неуверенная и какая-то нестройная, которую медленно выводил Леда, вдруг показалась Сойку замечательной, соответствовавшей его внутреннему состоянию – не мрачная и не грустная, но при этом и не позитивная. А следом в голове Сойка мелькнул вопрос: действительно ли Леда был настолько талантлив, чтобы даже простой импровизацией касаться души слушателя? Или же это Сойк так на него реагировал, видя то, чего не видели другие? - Ты на праздники тоже к родственникам поедешь? – вывел его из раздумий голос Леды, и Сойк ответил, не отрывая взгляда от голубого неба за окном: - Нет. Я не очень это люблю. - Что именно не любишь? - Ездить к родственникам. - Понимаю, - кивнул Леда. – Я тоже от такого не в восторге, но иногда приходится. Отметить с девушкой тоже неплохо. На это заявление можно было вообще ничего не говорить, но Сойк, будто кто за язык его тянул, все же выдохнул устало: - Нет. - Что нет? - Нет у меня девушки, - усмехнулся он и наконец посмотрел на Леду. Его пальцы на мгновение зависли над клавишами, и на Сойка он бросил короткий и не совсем понятный взгляд, чтобы тут же снова уставиться на синтезатор перед собой. - И куда она делась? Любой другой взрослый человек, если он был достаточно вежливым и воспитанным, спрашивать подобное не стал бы, но Сойк напомнил себе еще раз, что перед ним сейчас Леда – вчерашний подросток, избалованный и нахальный. Было бы правильно ответить, что его личная жизнь Леду не касается, но Сойк вдруг осознал, что он вообще не чувствует раздражения из-за поведения Леды, как неоднократно бывало раньше. "Что-то изменилось, а я и не заметил", - сделал вывод Сойк. - Она решила, что мы друг другу не подходим, - после небольшой заминки честно ответил он. - Ну это и так было ясно, - с плохо скрытым удовлетворением заявил Леда. Сойк не удивился бы, если бы сейчас на его лице, остававшимся совершенно непроницаемым, вдруг расцвела бы победная ухмылка. - Мог бы посочувствовать, - резонно заметил Сойк. - Тут не сочувствовать, тут поздравлять надо, - со свойственной ему честностью парировал Леда. – Да и не похоже, чтобы ты сильно страдал. В очередной раз Сойк пожал плечами. Ответить было нечего: из-за Аюми он и правда не горевал, скорее, с некоторыми трудностями переживал возникшие в жизни перемены. - Так что ты делаешь на Рождество? – вернулся к прерванному разговору Леда. - Вероятно, сплю. Нет у меня планов. - Мы с тобой чем-то похожи: у меня их тоже нет. - У тебя же концерт с Кайей как раз на Рождество? – вопросительно поднял брови Сойк. – И что-то мне подсказывает, что гулянка продлится до утра. - Вероятно, - согласился с ним Леда. – Только я не уверен, что останусь. Несколько секунд Сойк пытался сохранять серьезное лицо, но почти сразу потерпел фиаско, рассмеявшись. - В чем дело? – нахмурился Леда. - Да ни в чем, - отмахнулся Сойк, но так как Леда продолжал на него смотреть немного сердито, решил, что будет лучше пояснить: - Я просто отказываюсь даже представлять это – Леда, избегающий пьянки. - Можно подумать, я только и делаю, что бухаю со всеми подряд. - Ну… На моей памяти ты еще ни разу не отказывался от приглашения. - Врет тебе память, - отрезал Леда. Сойк действительно немного преувеличил: Леда любил повеселиться, но в действительности бывали случаи, когда он не присоединялся к тому или иному празднеству. Сойк сам не знал, зачем его подначивал. - Ну врет – так врет, - миролюбиво заключил он, чем, должно быть, разозлил Леду и того больше. Еще пару раз ударив по клавишам чуть более нервно, чем до этого, Леда немного откинулся назад, насколько это было возможно, сидя на маленьком стуле без спинки, и неожиданно выдал: - Если хочешь, приходи. - Куда приходить? – растерялся Сойк. - На концерт, куда же еще? – усмехнулся Леда. – Если все равно дел нет. Потом выпьем с тобой за праздник, а дальше видно будет. Это приглашение, в общем-то логичное и совершенно обыкновенное, обескуражило Сойка. Если бы кто-то спросил его, что в нем было не так, он не смог бы ответить. В конце концов, в порядке вещей приглашать друзей и коллег на свои концерты, а что касалось выступления Кайи, так тем более – после совместного тура у Сойка появилось немало знакомых музыкантов, отметить с которыми наступающее Рождество было не самой плохой идеей. И все же, то ли из-за дурацких мыслей о Леде, которые часто посещали голову Сойка, или из-за неоднозначности в их отношениях, почему-то Сойк подумал, что ему предлагают не просто прийти на концерт, а нечто другое. Что именно, он и сам не знал. - В общем, подумай, - не дождавшись ответа, произнес Леда. – Адрес ты знаешь. - Знаю, - рассеянно кивнул Сойк и, опомнившись, добавил: - Спасибо, что позвал. Я постараюсь… То есть, я подумаю. Леда кивнул на это, а потом, посмотрев куда-то в сторону, спросил: - Допивать будешь? - А? - Кофе, спрашиваю, допивать будешь? - Нет… Нет, наверное, - мотнул головой Сойк, который о кофе и думать забыл. - Я попробую? - Да пожалуйста. Только он остыл, наверное… Раньше за Ледой не водилось угощаться у кого бы то ни было, в отличие от Агги или Джури, которые постоянно норовили украдкой выпросить у Сойка или сигарету, или шоколадку. Потому про себя Сойк убедился во мнении, что это утро было очень странным, пускай в просьбе Леды самой по себе ничего особенного не было. - Как ты пьешь такую гадость? - поморщившись, Леда протянул банку обратно Сойку, и тот принял ее, на долю секунды коснувшись пальцев Леды, которые показались ему очень холодными. - Я предупреждал, что остыло. - Да причем тут это. Ты сахар вообще не признаешь? - Не признаю, - улыбнулся Сойк. – Сахар забивает вкус кофе. Как и молоко. - А от кофе без молока и без сахара будет дырка в желудке, - с энтузиазмом продолжил за него Леда. – Я вот думал, ты все сладкое любишь. - Чего это? - Того это, что ты единственный мой знакомый, который постоянно таскает с собой шоколад. Единственный, старше десяти лет. - Просто у тебя мало взрослых знакомых, - рассмеялся Сойк, ожидая при этом, что Леда сейчас снова рассердится и заявит что-то вроде того, что он не такой уж и юный, чтобы Сойк потешался над его возрастом. Но он ошибся: секунду или две Леда сохранял невозмутимое выражение лица, а после тоже фыркнул. - Ничего подобного. Да и вообще у меня уже давно нет ощущения, что ты старше нас. - Да ну? - Да. Потому что мы отлично сработались и вообще нам хорошо вместе. Всем нам. Последнюю реплику Леда произнес чуть быстрее, словно опомнившись и уточнив – речь шла не только о них двоих, но и о Джури с Агги тоже. - Да, это правда, - не стал спорить Сойк. Леда весело поглядывал на него и улыбался, чуть покачиваясь на стуле и держась двумя руками за синтезатор. Опора была очень условной, и у Сойка мелькнула мысль, что если он чуть не рассчитает, завалится на спину вместе с инструментом. А потом взгляд Сойка остановился на губах Леды, и он вдруг подумал о том, что после кофе, пускай тот и сделал всего один глоток, его губы должны быть горьковатыми, как и любимый напиток Сойка. Как падающие косточки домино, одна мысль потянула за собой следующую. Перед глазами Сойка мелькнуло воспоминание, как Леда подсел к нему в автобусе, и потом еще более раннее, когда он едва ли не прижимал Леду к стене в гостиничном коридоре, а тот смотрел на него широко распахнутыми глазами с расширенными зрачками, занимавшими почти всю радужку. Сойк не осознал до конца, как оторвался от стены и свободной рукой, которой не держал банку с остывшим кофе, оперся на край синтезатора. Не подумал о том, что инструмент и так стоит на хлипкой подставке и, если надавить сильнее, может упасть. Он только заметил, как за мгновение улыбка сползла с лица Леды, словно он раньше Сойка догадался, что тот собирается сделать, но вопреки здравому смыслу не отшатнулся и не одернул его… - Всем привет! Джури появился как обычно, распахнув дверь, и та едва ли не ударилась о стену. Сойк резко отпрянул назад. Порой у него закрадывалось подозрение, что Джури открывает двери исключительно ногой. Лишь каким-то чудом синтезатор не рухнул на пол. Леда оторопело моргнул – ему тоже понадобилась доля секунды, чтобы осознать происходящее, после чего он обернулся, немного резко, как отметил Сойк. - Еще громче заорал бы, - недовольно заметил Леда и только после этого поздоровался: - Привет. - Ну а чего вы тут шепчетесь? – ничуть не устыдился собственного поведения Джури и закрыл за собой дверь. – Да и вообще, вы что, не уходили вчера? Я думал, я первым приду… На этой фразе Джури осекся, наконец заметив синтезатор. - Ого, Леда, что это ты приволок? Пианинку? Сойк видел только затылок Леды, но не сомневался, что при слове "пианинка" лидер не то что побледнел, а, что вероятней, позеленел. И не сдержал смешка: - Джури, сейчас Леде плохо станет… - Иногда мне кажется, что я работаю не с музыкантами, а с умственно отсталыми, - страдающим голосом протянул тот. – Пианинка… - Пианинка как пианинка, - продолжал веселиться Джури и, подойдя ближе, наугад нажал несколько клавиш. – Теперь у нас будет клавишник? Или клавишница? Давай лучше искать девушку, а то скучно мне с вами… - Нет. На синтезаторе буду играть я. - О, отлично же. Тогда можно я буду играть на гитаре, как в старые добрые? Вместо тебя? - Так, Джури… - теперь в голосе Леды Сойку послышалась неприкрытая угроза, тогда как сам Джури лишь радостно расхохотался, явно считая, что день задался, если он успел вывести Леду из себя за каких-то пару минут после собственного прихода. Джури трещал без умолку, делясь планами на ближайшие дни, рассказывая, как планирует провести праздники. Через пять минут подтянулся Агги, и вскоре они начали последнюю предрождественскую репетицию. Сжимая в руках барабанные палочки и усаживаясь за установку, Сойк отказывался верить в то, что буквально только что он чуть было не поцеловал Леду – снова. Это было похоже на минутное помутнение, нереальный сон, поверить в который невозможно уже сразу после пробуждения. __________ * Речь идет о "HYBRID TRUTH"