Призрак Юпитера

Данте бежит уже под проливным дождём, а ранец подпрыгивает за спиной. Быстрее, быстрее. Нужно успеть ещё покурить за овощным магазинчиком, прежде чем переступить порог дома. Данте всегда так делает. Грязный асфальт недалеко от мусорного бака давно усыпан его сигаретными окурками. Иногда их убирают, но чаще - они валяются там пару дней прежде чем кто-нибудь заметёт их в вонючий мусорный бак, вечно забитый пакетами с испорченными фруктами. Данте сворачивает с Гринвич Роуд и направляется за маленький магазин, краем глаза отметив, что парень, который плёлся за ним от самой школы, сворачивает чуть раньше. Данте становится под крышу на серую полосу невымокшего асфальта и вынимает сигареты. Но, едва успев щёлкнуть зажигалкой, его резко отталкивают к стене и Данте больно прикладывается затылком. - Эй, маленький ублюдок, скучал по мне? В лицо ударяет тёплый выдох с запахом мятной жвачки. Данте удивлённо глядит в голубые глаза, обрамлённые длинными русыми ресницами. Ну, сегодня вообще странный день, в котором у Данте был секс, известие о неполадках с братом, поцелуй с первой настоящей любовью, ненаступивший рассвет. А драки ещё не было. После драки день станет абсолютно запоминающимся. Только нужно не бить сильно. - Так это ты меня "вёл" от самой школы? Надо же, Джей Ти, я вижу, ты притащил своего бойфренда? - приподняв бровь, замечает Данте, кивнув в сторону рыжего парня с веснушчатым плоским лицом, почти скрытым капюшоном серой толстовки. - Я что-то не вижу его белого коня поблизости. Джей Ти - это местное воплощение плохой компании из Роквуда. Но, несмотря на всю манерность, Джей Ти смог бы сойти разве что за суетливую "шестёрку" какого-нибудь настоящего гангстера, не больше. Однако в нём всегда было что-то привлекательное. Он, разумеется, не очень-то удачливый преступник, потому что однажды ограбил заправку, вооружившись своей легендарной битой и незаряженным пистолетом, но там он взял какую-то мелочь, после чего был задержан почти сразу и приговорён к паре месяцев исправительных работ за то, что согласился сотрудничать со следствием и вообще явился чуть ли не сам с повинной. Нет, романтик с большой дороги он, конечно, так себе, но зато он харизматичный. Например, умеет кивком забрасывать на спину свои грязные русые волосы до плеч. Когда он это делает, то становится видна его крутая чёрная татуировка на шее. А ещё он вечно нетерпеливый и нервный, будто под кайфом. Всегда пританцовывающий со своей легендарной битой наперевес, вздёрнув острый подбородок и кусая красные тонкие губы. Вероятно, из него получился бы неплохой рок-артист, который загнулся бы от героина годам эдак к двадцати пяти, пройдя несколько курсов реабилитации. - Дети здесь совсем распоясались. Надо бы их как-то начать готовить к взрослой жизни, - качает головой "бойфренд" и внезапно отпускает Данте пощёчину. Тот отворачивается, а потом возмущённо глядит в ответ. - Чего тебе, а? - спрашивает "бойфренд" глухим голосом, будто бы говоря в нос, ласково пошлёпав Данте по щеке, на которой всё ещё горит отпечаток ладони. - Не рад нашей маленькой дружеской встрече? - Почему только ты решил драться с несовершеннолетним? - интересуется Данте, надеясь, что отпечаток от ладони задержится ещё ненадолго. - Потому что думаешь, что я не выбью тебе зубы? - Почему? А это видел? - Джей Ти демонстрирует Данте руку, закованную в гипс по локоть, и шевелит пальцами с грязными ногтями. - Тройной оскольчатый перелом со смещением. Как тебе? - Мне? Мне всё нравится, - Данте пожимает плечами. - И цвет гипса тоже ничего. Ну, пару месяцев - и будешь как новенький. И забудешь, что кто-то сломал тебе руку. - Кто-то? - переспрашивает Джей Ти. - Кто-то, ха?! - он кратко усмехается, непонимающе покачав головой. - Кретин, это нихрена не смешно! Ты устроил мне это дерьмо и пора вышибить из тебя мозги и забрать то, что ты отнял. Данте смаргивает, глядя в голубые злые глаза. Вот, что это был за крик ночью. Так значит, ему не приснилось? - Забрать? Но у тебя же нет мозгов, поэтому я уверен, что никто их не отнимал. Покопайся в этом мусорнике, приятель, они точно там, - Данте указывает сигаретой на мусорный бак за спиной Джей Ти. - Ты что, больной? - выдыхает ему в лицо Джей Ти. - Что за дерьмо ты тут несёшь?! Ты слышишь, что я тебе говорю? Данте становится скучно и он вздыхает. - Это, наверное, был мой брат, - хмыкнув, наконец, говорит Данте. - Люди болтают, что мы с ним офигенно похожи, - тут он пожимает плечами. - Был не в настроении, не понял твою шутку, размазал тебя по асфальту. Может, не подрассчитал силу. "Бойфенд", кажется, стоит на страже, засунув руки в карманы, оглядываясь по сторонам и чуть отступив назад. - Какой нахрен брат? - взглянув на Данте так, будто у того только что вырос разноцветный хобот, интересуется Джей Ти. - Мой. Мой брат, - терпеливо объясняет Данте и разводит руками. Затем, наконец, щёлкает зажигалкой и закуривает, взяв сигарету указательным и большим пальцами. С напускной наглостью дымит в лицо Джей Ти, приоткрыв рот. - Но я передам ему твои извинения. Джей Ти закусывает губу и усмехается, обернувшись к приятелю. И в этот миг "бойфренд", тоже оглянувшись, но уже по сторонам, вынимает руку из кармана. А в ней - тускло отсвечивающий раскладной нож. - Знаешь, что происходит со смазливыми нехорошими мальчишками в тех местах, где я побывал? - интересуется тот, провернув в руке нож. Данте вздыхает и отбрасывает почти невыкуренную сигарету на землю, где мокнут другие окурки. - Думаю, тебе там ничего не угрожало, не кипятись. Ты же стрёмный, - криво усмехается Данте. - Хотя даже тебе можно надеть на голову мешок. Это были лучшие моменты твоей жизни, да? - Шпана распоясалась, - шепчет зло "бойфренд" и губы его белеют. Он делает резкий выпад, выбросив вперёд руку с ножом. Данте вжимается в стену магазинчика, приподнявшись на цыпочки, и выворачивается, отступая от стены подальше. Мотоциклетная расстёгнутая курточка лихо взлетает, будто Данте танцует и делает резкий оборот. - Какой ты внезапный, - смеётся Данте. Он тут же отскакивает назад, приподняв руки, чтобы избежать удара ножом, потом рывком подаётся в сторону и атакующий вновь промазывает, недовольно рыкнув. "Бойфренд" бьёт снова и снова, он оказывается очень подвижным, а бесцветные рыбьи глаза его кажутся сосредоточенными и внимательными, но задевает он лишь воздух. Только разок лезвие ножа задевает кожаную курточку Данте. И того, наконец, начинает утомлять эта игра. - Всё, хватит, - говорит он спокойно. Он смело идёт вперёд, ухватывает вытянутую руку с ножом и резко заводит её на спину нападающему, заставляя согнуться пополам и придерживая за ворот серой толстовки. Затем пережимает его запястье, заставляя раскрыть руку с ножом, пока Джей Ти традиционно пританцовывает на длинных худых ногах чуть поодаль, с тревогой оглядываясь по сторонам. У Джей Ти снова всё пошло не по плану. - Ну давай же, дава-ай, я тороплюсь, - говорит Данте, пока тот выкрикивает что-то неразборчивое. Наконец, нож выпадает на мокрый асфальт. - Да какого же... - сквозь зубы уже цедит Джей Ти, решительно направляясь к Данте. - Не вынуждай меня, - негромко говорит Данте, крепче сжимая ворот куртки "бойфренда" и глаза сверкают. Но тот бросается к нему навстречу и Данте резко приподнимает его приятеля, оказавшегося в заложниках. Джей Ти делает красивый прямой удар, попадая во внезапно возникнувшее перед кулаком лицо приятеля. Тот, неприятно хлюпнув, хрипло вскрикивает. Джей Ти выглядит ошеломлённым, а Данте усмехается. - В яблочко, - говорит он. - Вот же маленькая сука, - шипит Джей Ти и начинает выбирать нужный ракурс для удара, чтобы не попасть по приятелю во второй раз. Решает зайти с бокового и Данте тут же прикрывается неповоротливым заложником, который получает очередной удар в челюсть. И, конечно же, сразу обмякает на руках у Данте. Тот осторожно выпускает его и молча делает подзывающий жест Джей Ти, который тут же покупается на эту уловку, подскакивает с намерением ударить лбом в лоб. Ударяет. Его голова тут же запрокидывается назад, а сам он, глухо вскрикнув, прячет лицо в ладонях, отшатываясь на ослабевших ногах. Данте абсолютно доволен: второй раз за день после удара в лоб перед глазами не темнеет и не вспыхивают звёзды. Джей Ти медленно усаживается на землю, откинувшись на чёрный пластиковый мусорный бак спиной. Дождь льёт на его волосы, превращая их в тонкие сосульки, сбегает по побледневшему лицу и крутой гематоме справа на лбу. А Данте оглядывает свою курточку. Обнаруживает на неё прореху от ножа и расстроено прищёлкивает языком. Затем переступает через бессознательного неприятеля и опускается на колено напротив Джей Ти. Во взгляде его - ни капли раскаяния, только азарт и интерес, а на губах - едва заметная усмешка. И уже через миг глаза становятся серьёзными. Джей Ти глядит ему в лицо и в его глазах возникает явное выражение прозрения. Господи, да как можно было перепутать этого парня с тем маньяком, который вчера выломал ему руку из сустава, даже не моргнув?! - Так вы оба эти... Как их... - вяло начинает он. - Мы оба надираем задницы придуркам, которые бродят в округе по ночам, - говорит Данте. - И зачем тебе мой брат, а? - Хотел от него совсем немного. - Ты что, спятил? - Данте качает головой. - Он же мог тебя убить и не заметить! Ты этим сам спровоцировал его на нападение, он не умеет защищаться, только нападать! Джей Ти сплёвывает кровь, которая повисает розовой вязкой ниточкой слюны на нижней губе. - И откуда только я, блядь, мог знать, что вас двое? - устало отвечает он, а ниточка обрывается и её смывает дождь. - Он бы сказал, что неосведомлённость - первая причина поражения. И ещё, что вы, кретины, ни черта не учитесь на своих ошибках, - пожимает плечами Данте, а потом убирает со лба мокрую прядь волос. - Так и чего ты хотел, а? Тот тоже понимает плечами и отвечает тоном, будто это нечто само собой разумеющееся: - Денег. Мы все этого хотим, - он поднимает явно тяжёлую голову и бросает взгляд на Данте. - Не так ли? Данте качает головой и усмехается: - Не так. - Не так, если папочка обеспечил безбедное будущее, - криво усмехается тот в ответ. - И что бы ты только знал о будущем, которым меня обеспечил мой папочка? - так же криво усмехаясь и в тон ему говорит Данте. - А завидовать - нехорошо. Он краем глаза замечает какое-то движение - это приятель Джей Ти начал приходить в себя. - Ну вот, твой друг проснулся. Теперь вам будет, что обсудить, - замечает Данте. - Например, твой удар левой. - Заткнись... - угрюмо бросает Джей Ти. Данте поднимается на ноги и оглядывается по сторонам. - Окей, мне пора, - говорит он. - И в следующий раз попытайтесь снова грабить заправки. Там вас хотя бы не избивают. - Стой! - вяло требует Джей Ти, всё сидя у мусорного бака подогнув длинную ногу. Данте оборачивается, перешагнув через поверженного, стонущего приятеля. - Моя бита... - Джей Ти сглатывает. - Ты или там... Твой брат. Унёс с собой. Она мне нужна. - Завтра поговорим, - бросает Данте, уходя. - Нет! Нет, - Джей Ти начинает с трудом подниматься. - Поговорим сегодня. Верни её. Данте поглядывает на копошащегося среди окурков неприятеля, который как раз слепо пытается нащупать свой нож, валяющийся недалеко от ареала с окурками. - Иногда, глядя на вас двоих, я начинаю понимать своего брата и не понимать своего отца, - негромко и глухо замечает Данте со вздохом. - Чего ты там болтаешь? - хрипло спрашивает тип в вымокшей и почерневшей толстовке, нащупав, наконец, нож. Данте не отвечает, а только кивает в сторону, молча предлагая Джей Ти следовать за ним. Они втроём добредают до дома Данте и тот оборачивается. Дом - это обобщение. Жилище семьи Данте - это особняк, единственный такой в округе, поэтому не зря Джей Ти пытался ограбить того, кому он принадлежит. Жаль, что он так глупо не рассчитал сходство между братьями: Данте хотя бы не стал ломать ему руку. Парни стоят напротив Данте на тротуаре совсем угрюмые, вымокшие и вообще никакой радости на их лицах так и не появляется, когда до возвращения биты остаётся пару минут. Джей Ти, подняв плечи, подпирает загипсованной рукой локоть другой руки. А друг, тот рыжий и бритый, всё ещё пытается окончательно смыть кровь с лица, набирая дождь в дрожащие ладони и аккуратно прикладывая к лицу. Переносица его страшно распухла и под глазами нарисовались тёмные круги. Всю дорогу он тихо бранился с Джей Ти, явно не простив ему ни единого удара. - Ждите здесь, - Данте вздыхает. - Долбанный шизофреник, - сипит друг Джей Ти, с головы которого таки сполз капюшон и обнажил всю прелесть идеально круглого черепа и низкого лба. - Этот чёртов малолетка. - Эй, будь с ним вежлив. Он не очень-то любит ругательства, - предупреждает Данте. - Может снова разозлиться. Он открывает дверь и вступает в молчание дома. Здесь, кажется, никого нет. Данте пробегает на кухню, не сняв обувь и оставляя следы от мокрых ботинок на паркете. Но в просторной кухне полная чистота и тишина. Кажется, что сумеречное утро здесь было не больше чем сном. Взгляд Данте падает на стол, где так и лежит чёрная скомканная салфетка как напоминание о том, что разговор ещё не окончен. Данте выходит их кухни, пересекает гостиную и, переступая через две ступеньки, поднимается по лестнице на второй этаж. В комнате Вергилия распахнуты окна и балконная дверь, и поэтому внутри помещения серебрится шелест дождя. Иногда Данте кажется, что шум дождя здесь всегда громче, чем в остальном доме, а ветер завывает как-то надрывнее, И ещё ему кажется, что Вергилий тоже так думает. Данте бросает взгляд на кровать: брат действительно до сих пор спит, укрытый по грудь. Одна рука за головой, а вторая спадает на пол. Дождь всё шепчет тысячами чужих голосов, но Вергилий спит крепко и спокойно. Это, наверное, после слишком долгой бессонницы. Данте смотрит на него ещё пару мгновений. В душе его - терпкое сожаление оттого, что всё пошло не по плану и он не может сбросить вымокшую одежду и забраться к брату в постель, чтобы поёжиться и уснуть. Вергилий бы, как обычно, утомлённо вздохнул и медленно перевернулся на бок, позволив Данте прикорнуть поближе. Может, ещё есть шанс? Данте понятия не имеет, где искать биту, но разбудить Вергилия прямо сейчас, означает никакого послеобеденного сна в тёплой постели. Он проходит к столу, осторожно приподнимает книги и горы неизвестных плотных манускриптов, ищет в шуфлядках, заполненных разными интересными штуками, вроде ручек с чернильными перьями и пустых чернильниц, а ещё - разным хламом, вроде кусочков серебра, часовых шестерёнок и маленькими чёрными в золотистые крупицы камешками - это подарки Спотти. Данте заглядывает за книжный шкаф, но там разве что какие-то тубусы и свёрнутые карты, он знает. А ещё - три маленьких простых меча с удобными рукоятками. Это мечи, что выковал отец, когда парням было по пять лет. Теперь они слишком малы и поединки близнецы проводят на настоящих... Данте растерянно бродит по комнате, а подошвы ботинок глухо стучат по паркету. - Что ты делаешь? - раздаётся низкий, сипловатый ото сна голос Вергилия у него за спиной. "И какого чёрта ты так рано проснулся?" Данте тут же оборачивается: - Там пришли два парня и просят их биту обратно, - указав большим пальцем за окно, говорит он. - Что ты несёшь? - морщится Вергилий, лениво проводя ладонью по лицу и жмурясь. - М-м-м... Бита, - говорит Данте осторожно. - Чтобы разбивать лица и иногда играть в бейсбол. Ты отнял её этой ночью, помнишь? Вергилий задумывается, удивлённо глядя на брата и приподняв брови, а потом вспоминает и кивает: - А. Понял, - хриплым голосом говорит он спокойно, и чуть откашливается. - Она под кроватью. - Так сам и возвращай, раз проснулся, - мстительно говорит Данте, распрощавшись с надеждой позже улечься поспать: Вергилий уже вряд ли ляжет. - Это ведь ты отнял оружие у неудачников. Как вообще тебе не стыдно ломать слабаков! Вергилий молча глядит на него, затем чуть пожимает плечами и выбирается из постели. - Мне никогда не бывает стыдно, - негромко и хмуро ото сна замечает он. - Тебе ли не знать. Данте призадумывается: - Ну да, чувством стыда ты особо не можешь похвастаться, - приходит он к выводу. Вергилий хмыкает: - Зато я могу похвастаться чем угодно другим как раз из-за нехватки чувства стыда. Данте ухмыляется и сначала даже собирается ответить, но потом всё же передумывает. Мало ли, может, брат думал не о том, о чём подумал Данте. Кстати, когда Данте уходил, Вергилий был совсем голый, а сейчас на нём бельё. Он что, всё-таки вставал? Вергилий берёт со спинки стула свои домашние шёлковые чёрные брюки, быстро надевает их, потом обувается. Аккуратно зачёсывает свои стеклистые, белые волосы ладонью, проведя ладонями по вискам - это его привычный финальный жест, означающий, что он готов к действию. - Сейчас, - опустившись на колено, Вергилий вынимает биту из-под кровати и проворачивает её в руке. - Идём? - кивает в сторону двери, поднявшись. Данте молча следует за братом в родительскую спальню, потому что балкон там выходит как раз на лужайку, за которой стоят парни. В этой комнате, самой уютной из всех, в которой Данте почти никогда не бывает, всегда пахнет водой и свежестью. Данте оглядывается по сторонам, довольно щурясь мягкому, тёплому свету, золотящемуся из-за задёрнутых шёлковых штор. Ева не очень-то любит косметику, поэтому стеклянная полка снизу овального зеркала в витой серебряной раме над её "дамским столиком" почти пуста, но Данте, по пути к балкону, всё же привычно проводит пальцами по каменной шкатулке с серебристой тонкой сеточкой поверх полированного камня. Он никогда не интересовался, что там, внутри этой шкатулки. - Что в ней лежит? Ты хоть раз смотрел? - спрашивает он у брата, который не обращает внимания ни на шкатулку, ни на освещение. - Украшения и какие-то цветные камни, - пожимает плечами Вергилий. - Наши фото. Фото отца и Евы на крышке. Ева на нём в красном платье. Говорит, это свадебное фото, хотя у матери и отца никогда не было свадьбы, насколько я знаю, - он задумывается и добавляет: - Ну, в традиционном смысле этого слова. - У них не было свадьбы?! - удивляется Данте. - Нет. Видимо, потому что не пристало демону вступать в брак со смертной. - Эй! - Увы, но этот союз невозможен по общепринятым канонам, о которых ты понятия не имеешь, - Вергилий пожимает плечами. - Впрочем, это не мешает им вполне комфортно сосуществовать и размножаться. - Фу, Вергилий! - с укоризной говорит Данте. - И тем не менее. Видишь, даже мы пришли в этот мир, чтобы довершить картину идеальной невозможной семьи. - И это ещё и не мешает им испытывать чувства, - упрямо напоминает Данте. - Ну... И это тоже. Он ступает мимо широкой кровати по толстому, круглому ковру, подходит к балконным дверям, подвинув в сторону цветную шёлковую ширму, за которой мать переодевается. Это очень старомодно, иметь такую ширму дома. Она наводит на мысли о ярких городских огнях дождливого Парижа середины века, о закулисье кабаре с его полуголыми танцовщицами с приглаженными локонами, накладными ресницами и ярким макияжем, все в блёстках и перьях. Танцовщицы торопятся, хохочут и болтают друг с другом, глядя в зеркала, обрамлённые крупными лампами, поправляя чулки, убирая лишнюю помаду со смеющихся губ, а в воздухе тесных, ярко расцвеченных гримёрок витает белая пудра и крепкий смешанный запах духов. Странно, но Данте кажется это удивительно правильным, подходящим матери, которая ничего общего с этими танцовщицами и шумным старомодным Парижем не имеет. Ширма - это единственное яркое пятно в этой светлой, умиротворённой спальне. Броские цветы на чёрном фоне - в этом вся Ева. Вергилий отдёргивает в сторону занавески и открывает балконную дверь. Теперь спальня постепенно заполняется шумом дождя с улицы и терпким запахом мокрой травы. Вергилий выходит на широкий балкон-террасу и, всё ещё сонно хмурясь, поглядывает на двоих парней, отчего-то похожих на сломанные пугала, если смотреть издалека. - Что ты с ним сделал? - озадаченно интересуется Вергилий, уложив локти на перила и сцепив пальцы в замок, заодно лениво рассматривая парней, которые негромко переговариваются друг с другом. - Мне помнится, ночью он выглядел иначе, разве нет? - он оборачивается к Данте. - Это точно он? - Ну... - Данте пожимает плечами, бросив взгляд вниз. - Я не заметил особых изменений. Вот тот слева - это Джей Ти. У него ты отнял. А это его бойфренд. - Что? - слабо усмехается Вергилий. - Я шучу, это его приятель, я с ним не знаком. Знаю только Джей Ти. Веpгилий присматривается. - Да, точно. Голубые глаза, - бормочет он. - Я припоминаю. Данте сам не знает почему, бросает на брата недовольный взгляд. Он не понимает, почему его так задел факт, что Вергилий запомнил цвет глаз какого-то постороннего харизматичного парня, который так эффектно умеет кивком смахивать волосы с лица и локтями забрасывать назад полы своей короткой кожаной куртки. - Они не такие уж и голубые. Скорей, серые, - ядовито замечает Данте, не удержавшись. Но Вергилий качает головой, не сводя с него своих глаз. - Хотя это абсолютно неважно, они голубые: я вижу даже отсюда. Данте стискивает кулаки. Вергилий как-то говорил, что ему нравятся голубоглазые девчонки. Это всё очень глупо, но Данте сейчас неслабо раздражён без всякой на то причины. И тогда оба неудачливых грабителя замечают, что на них смотрят. Друг указывает Джей Ти на Вергилия и что-то говорит, склонившись к его уху. Наверное, и правда, есть на что посмотреть. Вергилий и Данте действительно похожи, разве что Вергилий бледнее. Вообще, оказывается, что Данте выглядит крепче. Как только их можно было перепутать? Но это только с виду Вергилий слабее, а Джей Ти уже успел познакомиться с ним поближе. Вергилий стоит там, на балконе, а брызги дождя, разбивающиеся о край крыши, изредка падают на его голые плечи. И в светлых глазах - полное спокойствие и отчуждение. Нет даже злорадства или чего-то подобного. Уверенность в себе - возможно. Этот взгляд делает его старше и действительно наводит жуть после всего, что произошло. С этим взглядом, спокойным, чуть утомлённым, он выглядит даже старше даже самого Джей Ти. Он выглядит так же самоуверенно, как и этой ночью, когда остановил биту, уже почти достигшую его челюсти. Он тут же безапелляционно отнял её, буквально с первого раза, отбросил в сторону и молниеносно вывернул чужое запястье вверх и влево. Бита, откатываясь, весело гремела по асфальту где-то во мраке, пока тот молча и спокойно выворачивал запястье Джей Ти вверх и влево. Это было так неожиданно и быстро, что все события остались вспышками посреди чёрного и звонким стуком падения биты на асфальт в темноту. Нехороший, предупреждающий взгляд и ещё то, как он чуть склонил голову, а глаза его жутковато и как-то странно засветились. Действительно сверкнули странным светом, как бледная вспышка. Может, просто свет от фонаря, отразившись, сыграл с перепуганным Дже Ти злую шутку? Белый свет от фонаря... Но взгляд этот будто бы задержался в темноте, как трассирующая пуля. Джей Ти помнит, как упал на колени, помнит, как закричал и потом скулил в одиночестве от невыносимой боли, рвано, хрипло, раздирая мирную ночь, наполненную чужими сновидениями, пока ему выворачивали из суставов запястье и кисть. При чём, его и держали-то одной рукой. А Джей Ти вопил там, наверное, едва не разбудив весь квартал. Странно, что, подняв биту, этот парень не пришиб его прямо там. У него были все шансы. А он лишь отряхнул ладони и поправил свой дорогущий тренч. Он ещё сказал напоследок негромко: "Отребье. Как же тесно среди вас." А вот слово "тесно" он выкрикнул сквозь зубы. И всё. Он появился как призрак, а ушёл вполне себе осязаемый, к тому же унося трофейную биту. Но когда удалялся по освещённой жёлтыми фонарями улице, то всё равно был похож на бесшумную тень. Будто сам он - часть той странной ночи и живёт где-то в ней, а утром растворяется и не существует. Поэтому теперь как-то странно видеть его обыкновенным человеком из плоти и крови, который ещё ночью был похож на мрачного ожившего маньяка. Джей Ти вовсе не это планировал, когда до самого дома "вёл" одинокого парня, вынырнувшего из подсолнечного поля, за которым была дорога к госпиталю Святого Франциска. О, господи, ну как можно было вообще связываться с кем-то, кто шёл из госпиталя святого Франциска глубокой ночью! У Джей Ти тогда даже мелькнула мысль, что парень и есть тот странный неуловимый маньяк, который время от времени орудует там, раздирая людей на клочки, которые иногда находят в окрестностях Чёртового Госпиталя. А иногда даже не находят... От этой мысли его бросило в холодный пот. Джей Ти сидел на земле, а рука ныла и ныла. Ушёл лишь тогда, когда услышал вой полицейской сирены издалека. Там потом оказались многочисленные оскольчатые переломы. Потасовка заняла всего несколько секунд, а на лечение уйдёт несколько месяцев. По кисти будто бы пару раз проехался внедорожник. Чёртовы малолетки. Совсем обнаглели. - Эй, ты! Твоё? - зовёт Вергилий с балкона. Джей Ти глядит молчаливо. Затем медленно кивает, приподняв одну уцелевшую, не рассеченную бровь. - Маленькое дерьмо, спускайся сюда и ты проглотишь свои зубы, - сообщает его друг с распухшим носом, рывком наставив на Вергилия указательный палец. - Ты так думаешь? - усмехается Вергилий. Наверное, усмехается он слишком дерзко или высокомерно, потому что тот лихорадочно оглядывается вокруг в поисках чего-то на асфальте. Может, камня. Но не находит ничего и снова что-то говорит зло. Выкрикивает какие-то грязные, совершенно низкопробные ругательства, хотя Джей Ти его одёргивает устало. Вергилий чуть прищуривается и, едва заметно склонив голову, заинтересованно наблюдает за человеком, суетящимся на тротуаре. Данте встревожено переводит глаза на брата. На фразе "в твою бледную задницу", Вергилий качает головой. - У него изо рта льются отборные помои, - замечает он. - Как он с этим живёт? - Ну... Может, он ударился головой слишком сильно? - предполагает Данте. - Видимо, недостаточно сильно. Данте наблюдает за братом осторожно. - Не нужно, он просто не в себе, - негромко говорит он, а потом зовёт тихонько: - Вёрдж? Вергилий бросает на него краткий взгляд, отворачивается и резко запускает биту вперёд. Дико вращаясь, та стремительно рассекает воздух над зелёной мокрой лужайкой и с глухим стуком попадает точнёхонько в лицо взбешённому приятелю Джей Ти. Данте вздрагивает и морщится. А тот падает на колени, глухо вскрикнув. Что-то стонет, пытается говорить неразборчиво, снова притиснув ладони к и без того уже разбитому лицу. Затем всё же громко выкрикивает сквозь ладони что-то невнятное. - Промах, - мрачно говорит Вергилий сам себе, глядя на возню. - Это промах?! - возмущается Данте. - Я должен был попасть точно в середину лба, но я промахнулся. Как видишь. - Ну зачем ты?! - возмущается Данте, глядя на Вергилия сверкающими глазами. - Зачем?! - Потому что проигрывать нужно с достоинством, - негромко напоминает Вергилий, безэмоционально глядя на чужие терзания посреди спального квартала, а потом качает головой и глухо произносит без самодовольства и даже намёка на злость, всё не сводя спокойного взгляда со страдающего и взбешённого незнакомца: - Молчание. Это лучшее, что остаётся проигравшему, чтобы он окончательно не увяз. Кажется, будто он говорит это сам себе. - Вот ты же не можешь нормально, да? - раздражается Данте. - Почему ты всегда... - Я напомнил ему о важности субординации, только и всего, - прерывает Вергилий всё так же спокойно. - Ну и ещё, - тут он усмехается. - Просто хотел телеграфировать этому скудоумному артефакт, напоминавший бы ему о том, что нельзя нападать на посторонних по ночам. - Это даже не был он! Они же просто... - Что? - Вергилий оборачивается к нему и глядит прямо в лицо, пока недалеко от зелёной лужайки стонет раненый. - Ну... Неудачник, - Данте пожимает плечами нерешительно. - Ты не тех жалеешь, глупый, - качает головой брат. - Я не жалею! - почему-то устыдившись, протестует Данте. Вергилий наблюдает за поверженным врагом как-то отстранённо, а потом замечает. - В одной книге сказано, что сострадание - это недосягаемая роскошь для демона. И расплата за неё - смерть или бесчестие, - он умолкает на миг и оборачивается к брату: - Знаешь, на что эта отсылка? "О дьявол." - Я не жалею, Вергилий! - с отчаянием повторяет Данте. - Понял?! Он переводит взгляд на парней внизу. Джей Ти стоит на колене возле приятеля и что-то говорит ему тихо. Данте почти незаметно для самого себя покрепче хватается за перила балкона. Всё в нём восстаёт против того, что он видит. Но перечить Вергилию, родному брату перед побеждёнными слабыми людьми - это неправильно. Братья так не поступают. А Вергилий наблюдает за ним. - У него лицо - как бифштекс! - громко сообщает Джей Ти, подняв голову и глядя на Данте уже в отчаянии, потому что он слишком ошеломлён, чтобы испытывать враждебность. - У него всё лицо как... Н-нужен лёд или... - У него лицо как что? - уточняет Вергилий с усмешкой на бледных губах. Данте бросает взгляд на брата и пальцы стискивают перила покрепче. - Окей, может быть, я немного жалею, - пожимает плечами Данте, перепрыгивая через перила и с глухим стуком приземляясь на землю. Пока Данте бежит по дорожке, он так и чувствует взгляд спокойных глаз, бьющих ему в спину холодным ледяным потоком и тихое, насмешливое "дурак". Данте на ходу сдирает с себя курточку, отбрасывает на лужайку, сдёргивает футболку на ходу и подбегает к неудачливым грабителям. Опускается рядом с ними на колено. - Дай посмотреть, - шепчет Данте, обхватив его лицо и оглядев травму. - Это ничего. Просто нос сломан, кажется, но с кем не бывает. До свадьбы заживёт. Вот, держи, - торопливо шепчет он, прижимая к окровавленному лицу свою футболку, уже вторую за этот день. - Уже вторая за сегодня. Держи так и не запрокидывай голову. Вот так, да, - он кивает, когда пострадавший послушно прижимает к лицу открашивающуюся в бордовый футболку. - И валите, наконец, отсюда! Городская больница рядом, там вам как-нибудь помогут и... Просто не торчите здесь, посреди дороги, пока вокруг не собралась толпа с поп корном! - говорит он с досадой, а глядя на то, что эти двое всё сидят, стонет: - Ну валите же, чёрт бы вас побрал! У меня и так уже полно проблем из-за... - он переводит дыхание и бросает быстрый взгляд на балкон: Вергилий разворачивается и уходит. - Вставай... - требует Данте у раненого. - Поднимайся. Ну же! Он обхватывает его за подмышки и сам поднимает на ослабевшие ноги. - Так и будешь сидеть и смотреть, как он истекает кровью, крутой чувак?! - стиснув зубы, спрашивает Данте у Джей Ти, обернувшись. Тот смаргивает, приходит в себя и поднимается на ноги. Кое-как помогает приятелю удержаться на ногах. - С тобой всё будет отлично, братишка, - уверенно говорит он приятелю, такому же бодрому как дохлая рыба. - Продержись ещё! - Пошёл на хер, - мычит тот глухо приятелю. - У него просто нос сломан, - фыркнув, замечает Данте. - Может, что-то ещё. От этого никто не умирает. Раненый поднимает голову и, сквозь кровавые пузыри, снова пытается разговаривать. - Заткнись, тебя всё равно никто не понимает, - отмахивается Данте. - Уходите, ну же! - уже просит Данте, отпуская пострадавшего на поруки Джей Ти. - У Вергилия настроение не очень, и если он сейчас выйдет, вас потом по кусочкам будут соскребать с асфальта, я его знаю, он такой. Тут Данте солгал: настроение у Вергилия было вполне себе нормальное, то есть, он чуть замкнут в себе сегодня, как обычно после сна, но достучаться до него было вполне возможно. Кое-как двое неудачливых нападавших всё же начинают вразвалку двигаться прочь от дома Данте по широкой мокрой дороге. Данте стоит и смотрит им в спины ещё пару мгновений, затем внезапно окликает их. - Эй! Стоять! - он подхватывает с дороги биту и в три шага догоняет неприятелей. Джей Ти разворачивается и молча глядит на него внимательными, очень серьёзными, усталыми глазами. Смотрит даже без злости. Данте приходит в голову, что такие равнодушные и печальные глаза обычно бывают разве что у животных. Например, у коров. Это, конечно, смешно, вот только Данте Джей Ти таким не видел ни разу до этого. - Ты забыл, - говорит Данте не то, чтобы примирительно, но хотя бы тоже без зла, протягивая ему биту и тяжело дыша. - Выдумай любую историю. Я не буду никому болтать, что вы получили по роже от нас. Тот сначала раздумывает, а потом всё же берёт биту здоровой рукой, так и не отведя взгляд и не проронив ни слова. И, мрачно оглядев лицо Данте, отворачивается. Они уходят. Идут медленно-медленно. А Данте снова бросает взгляд на опустевший балкон. Затем разворачивается сам и бежит обратно к дому. Хватает на ходу с травы свою мокрую куртку, быстро набрасывает её на голое тело, подбегает к балкону и, подпрыгнув, а затем подтянувшись, ловко забирается наверх. Открывает дверь и входит в комнату. Только бы Вергилий убрался. Данте не представляет, что он будет делать, если окажется, что Вергилий всё ещё там и ожидает объяснений.