Призрак Юпитера

В школе не горит свет, как это обычно должно быть по ночам. Видимо, вся линия электропередач повреждена грозой. Данте находит это ужасно меланхоличным зрелищем - его школа без света внутри. Даже фонари вокруг не светятся, утонув в тенях и черноте. Вергилий не идёт к воротам, а обходит тёмные здания школы и переступает через низкий металлический заборчик позади школьного двора. Проходит между корпусами через арку, в которой его спокойные, неторопливые шаги отдаются гулким эхом от исписанных граффити стен, а шелест дождя резко затихает. Затем Вергилий резко сворачивает к беседке и идёт через мокрую осеннюю траву по газону. - Ты можешь поставить меня на ноги. Проверить, прошло или нет, - предлагает Данте, тайно жалея, что они вышли из арки, где нет дождя и асфальт сухой. - Поставлю, когда доберёмся, - говорит Вергилий в ответ. Круглая школьная беседка - небольшая и сырая, с низкими узкими скамейками вдоль стен. В обычное время здесь собираются старшеклассники. Поболтать перед занятиями или во время перемен. Сейчас она, конечно же, должна оказаться пустой. Вергилий входит в беседку и гулко ставит Данте на ноги. Тот отпускает шею брата, скачет на одной ноге, схватившись за его плечо. Делает шаг, опираясь на сайю тати, и, наконец, усаживается на скамейку, откинувшись на стену. Охнув, протягивает ногу и кладёт на неё тати. Ливень звонко барабанит по крыше и шелестит вокруг беседки. Данте вытаскивает из кармана вымокших джинс сигареты. Это "Лакиз" в смятой пачке. Лениво вытряхивает сигарету и серебристую зажигалку, которая была в пачке. - Ты бы шёл домой, Вёрдж, - говорит Данте, вставив сигарету между мокрых от дождя губ. - Тебе нужно спать, ты что, забыл? Тот бросает на него краткий взгляд. - Я хотел узнать, - произносит он, подумав. - Тебе со мной действительно настолько некомфортно? - спрашивает он, усаживаясь рядом на холодную скамейку, упираясь локтями в колени и склоняясь вперёд. Глядит перед собой в темноту. - Возможно, ты смущён? - он вытирает лицо ладонями и теперь устало склоняет голову. Данте удивлённо глядит на него и брови его приподнимаются. - Э-э-э... Что? - Стесняешься меня? - не поднимая головы, поясняет вопросом Вергилий. Вергилий просто устал, это нормально, но со стороны кажется, что он расстроен. Данте вглядывается в него ошеломлённо. Может, это потому что Вергилий озвучил то, о чём Данте давно раздумывал. О том, что время подобного разговора наступит. Когда-нибудь Вергилий скажет. - Ты что, совсем больной? Как я могу тебя стесняться?! - изумлённо спрашивает он, а сигарета едва ли не выпадает у него изо рта. Вергилий равнодушно пожимает плечом, не поднимая головы. - Я слишком отличаюсь ото всех, кому ты симпатизируешь? - предполагает он без каких-либо эмоций. - Не умею говорить на их языке? Ничем не похож на них? Я не стану отрицать очевидное. У Данте начинает мерзко ныть где-то в животе и щемить сердце. Особенно оттого, что Вергилий говорит обо всём как о чём-то совершенно естественном. - Но я также признаю факт, что мне плевать, - сообщает Вергилий глухо. - Поэтому не пытайся расчувствоваться. - Я и не пытаюсь. "Я уже и так расчувствовался". Данте, в общем-то, всё равно, услышит его душу Вергилий сейчас или нет. - Поэтому у меня к тебе предложение, - продолжает тот. "О, нет-нет-нет, заткнись!" - От которого невозможно отказаться? - Данте так необъяснимо больно, что он пытается хотя бы пошутить, чтобы оттянуть время. - Думаю, в нашей ситуации - это подходящий вариант, - Вергилий не склонен шутить в этот момент, а Данте становится необъяснимо жутко. Тем временем тот подолжает, вздохнув: - Ладно, к сути. Если-и тебе так будет... спокойней, мы могли бы свести общение к минимуму. Я серьёзно. - К какому минимуму? - осторожно уточняет Данте. Вергилий чуть пожимает плечами. - Я не буду настаивать на совместном времяпрепровождении, - он выдержиает паузу, чтобы сформулировать мысль. - На наших тренировках и вылазках в Госпиталь. Спотти больше не станет тревожить тебя по ночам. А ты не станешь приходить по ночам ко мне. - Эй, что?! - А я не появлюсь перед твоими знакомыми даже случайно, чтобы не ставить тебя в неловкое положение. Придумай какой-нибудь диагноз для меня, это поможет избежать расспросов. Например, скажи им, что я нездоров рассудком и потому не должен общаться с посторонними. - Одержим дьяволом? - Да брось, никто не верит в дьявола. Скажи, что это просто шизофрения, - он раздумывает. - Должно сработать. - Ты? Шизофреник? - Данте фыркает. - Если я скажу это, за шизофреника примут меня. - Тогда подумай. Есть же какие-то другие расстройства, - он пожимает плечами. - И ещё. Если ты думаешь, что у тебя есть какие-то обязанности по отношению ко мне, - он пожимает плечами. - Я освобождаю тебя от них. Относительно моей бессонницы - я сам буду искать способы борьбы или продления. Скорее продления, - тут он как-то самодовольно и даже жутковато усмехается. - Она мне нравится. Дождь хлопает крупными каплями по чёрной ночной листве и гулко топает по крыше беседки. - В смысле, давай останемся друзьями? Как в кино? - голос Данте явно подводит. - Нет, давай не останемся. Я самоустранюсь с твоего пути, я обещаю, - Вергилий поднимает голову. - У нас разные дороги и мне не хочется быть препятствием на чужой, - он пожимает плечами. - Так вышло, что я совершенно не склонен к эмпатии. Даже если это касается тебя. Брат, - он выдыхает, опускает плечи и добавляет своим глубоким, мальчишески-сипловатым голосом. - Как бы то ни было, мне жаль. "Жаль тебе, ха?" - Дурак, давай останемся! Ты похож на меня! Ты меня вообще не так понял! - возмущённо заявляет Данте, надеясь, что голос не дрогнет. - Я тебе не чужой и ты похож на меня. И да! Я уже расчувствовался. - Не стоит, - утешает Вергилий. - Мы живём в одном доме. Кроме того, мы по-прежнему будем встречаться на семейных ужинах. И ты по прежнему можешь брать мой водный камень, если обещаешь всё-таки класть его на место. - В жопу этот водный камень! - выходит из себя Данте. - Ну Вергилий! - он стискивает сайю тати, лежащую на колене. - Ты так не можешь! Не можешь ставить меня перед таким выбором! Ты не можешь! Понимаешь?! Вергилий, кажется, удивлён такой реакцией. Наверное, он был уверен, что Данте скажет "по рукам" и они пойдут домой разными дорогами. А потом - в разные дома... Вергилий бы, конечно, не пошёл сегодня домой вообще, а отправился бы к Госпиталю и, может быть, вернулся бы лишь под утро. Поэтому теперь он не знает, что он сделал не так. - Они ведь тебе нравятся? - интересуется он. - Да, они мне нравятся. Но проблема в том, что они мне не подходят! - голос Данте чуть срывается, поэтому он пытается взять себя в руки. - Просто я не знаю, как быть с ними и без них, - заканчивает он и прирывисто вздыхает. - Так-то. - М-м-м, - задумчиво тянет Вергилий, кивнув понимающе, а потом быстро пожимает плечами. - Не торопись с ответом, я не хотел задеть тебя, поэтому не спеши, принимая решение. Я лишь считал нужным пояснить, что не буду чувствовать себя оскорблённым, какую бы позицию ты не занял. - Она... где-то посередине. - Нет. Так не бывает. Не в нашем случае. Данте устаёт от злости, внутреннего напряжения и раздумий. Он умолкает, опускает голову и сидит так, слушая шлепки капель по листьям вокруг беседки. Затем, наконец-то, прикуривает сигарету, щёлкнув зажигалкой и осветив своё бледное лицо ярко-жёлтым огоньком. Через миг, когда лицо его снова тонет во мраке, он затягивается сигаретой и выпускает дым через нос. - Оставишь, - говорит Вергилий, глянув на оранжевую точку сигареты. Данте лишь молча кивает. А Вергилий прищуривается. - Он всё никак не угомонится, - криво усмехается он. - Кто это? - хмурится Данте. - Наш однорукий бандит. - Твой! Это ты сломал. - Нужно было обе, - мрачно говорит Вергилий, оборачивается и прослеживает глазами за передвижением вокруг беседки в полной темноте. - В этом месте совершенно негде уединиться даже в грозу, - вздыхает он. - Это бесполезно. Я вижу тебя. И Джей Ти появляется в лучших традициях кино: как раз во вспышке молнии и в припадке грома. Весь худой и очень гибкий, в короткой кожаной курточке и штанах, прилипших к длинным ногам. С неизменной битой в опущенной руке. Но на этом магия заканчивается. Джей Ти мокрый и жалкий, хотя держится молодцом. А потом мрак поглощает его. - Чего тебе? - спрашивает Данте, запоздало беспокоясь о том, что так и не убрал тати с колена. - Надоела вторая рука? Тот бросает на него мрачный взгляд. - Нет, она мне дорога как память. А я пришёл договориться, - пожав плечами, сообщает тот, быстро усевшись на низкую лавку напротив близнецов и широко разведя колени. - Мы же цивилизованные люди. Пора договариваться. Вертлявый и вечно нервный, ведёт себя как профессиональный гангстер под кокаином и всегда говорит с придыханием, вздёрнув подбородок и с какой-то злой акульей усмешкой на тонких красных губах. - Ну, ты всё ещё жив, а это значит, что мы договорились, - усмехается Вергилий, установив локти на колени и тяжело склонившись вперёд. - Нет, о чём это ты, мать твою? - смеётся Джей Ти, уложив локоть на перила беседки. - Ты только думаешь, что мы договорились. Но у меня есть ещё претензии по поводу морального ущерба, - он стучит битой по ладони. - Так как насчёт возместить немного? - Хороший ход. Но у тебя нет морали. Тебе нечего возмещать. Уходим, Данте, - вздыхает Вергилий. Данте едва заметно глазами указывает на раненую ногу и в темноте блестят белки его глаз. - Ещё минутку, ты, вроде как, хотел докурить? - негромко спрашивает он. Джей Ти, почему-то, внезапно смелеет. Неужели, в его беспринципной голове созрел какой-то очень хитрый план? Или просто распереживался, что братья уйдут прямо сейчас и он так и не успеет договориться. - Вы оба, кажется, не поняли, - он принимает такую же позу, что и Вергилий, и говорит низким, хрипловатым голосом, игнорируя, воду, капающую с кончика носа: - Мы тут с бро... - Тот неудачник был твоим братом? - уточняет Вергилий. - Вы не очень-то похожи. - Нет, это просто такое обращение к близким друзьям, - поясняет Данте негромко. Джей Ти едва ли видит близнецов и, похоже, ориентируется в их местоположении просто по голосу, потому что переводит глаза точно с Вергилия на Данте. - Так вот. Посовещались и подумали, что полиция ведь может заинтересоваться. Это Портленд, чувак, здесь правосудие превыше всего, - он шмыгает носом, всё пытаясь усесться поудобней на низкой узкой скамейке, которая, должно быть, жутко неудобная для его удивительно тощей задницы. - Тогда почему ты ещё не за решёткой? - тут же интересуется Данте. - Потому что я не по зубам копам, - Джей Ти разминает шею. - Потому что ты даже для копов слишком жалкий, - смеётся Данте. Вергилий качает головой, криво усмехнувшись: - Полицейские участки Портланда похожи на пряничные домики, утопающие в зелени и огражденные элегантными кованными заборами с гербом, - он усмехается холодно. - Ты действительно хочешь напугать этим меня? - он делает ударение на слово "меня" и с усмешкой качает головой. - Какой же ты глупый. Тот усмехается в ответ, наконец, перестав деловито ёрзать по мокрой скамье: - Я не пытаюсь напугать. Нет, я говорю серьёзно. Посмотри на себя, чувак, ты же одет с иголочки, мать твою! Сечёшь? - Это зависть? - интересуется Вергилий. - Зависть? - он хмыкает. - Да нихрена я не завидую. Просто мне интересно, сколько ты получаешь от папочки на карманные расходы. - Достаточно, чтобы выглядеть с иголочки, - пожимает плечами Вергилий. - Разве в этом нет логики? - Вот это оно, чувак, - Джей Ти улыбается и потряхивает указательным пальцем. - Это оно, да-а. И ты ломаешь руки из-за какого-то проклятого бумажника! Совесть на твоём правом плече прямо сейчас говорит тебе, - он складывает руки рупором, подаётся в сторону Вергилия и негромко продолжает: - "Э-эй, брат Данте-е, ты совершает плохой поступо-ок!". Слышишь её зов? Данте прикрывает лицо ладонью, а Вергилий интересуется у брата: - Скажи, твои друзья - они все инвалиды по уму? - Нет, есть нормальные, а этот никому не друг, потому что он местная знаменитость, - говорит Данте из-под ладони. - Полоумный паяц. Джей Ти, кажется, понимает, что серьёзно его не воспринимают. - Так не делают дети влиятельных отцов. Это... некрасиво, - Джей Ти пожимает плечами и подаётся вперёд: - Сечёшь, так? Ходите вокруг по ночам, обижаете людей из-за пары долларов, - он приподнимает тонкие брови в выжидательной гримасе. - И ничего не даёте взамен. - Мне чужда благотворительность, - качает головой Вергилий. - Могу отрезать тебе язык, чтобы ты не позорил себя пустой болтовнёй в светском обществе, но на этом всё. Тот взмахивает рукой в неопределённом жесте. - А я и не говорю о благотворительности! Просто назови мне хоть одну причину, по которой я не могу потрясти таких как вы? Совсем немного. В пользу бедных, а? - он шмыгает носом и склоняет голову к плечу, улыбаясь. - Парень с разбитым носом - выходец из семьи, которая воспользовалась правом защиты свидетелей и переехала сюда из Нью Йорка, там всё ещё идёт следствие. Никто не хочет проблем, не так ли? - Я не очень разбираюсь в этих тонкостях, - равнодушно признаётся Вергилий. - Держу пари, он сам встрял в какое-то дерьмо вместе с компанией, а теперь пытается смягчить наказание и даже согласился быть свидетелем, - отмахивается Данте, как делают, когда возражают, не выдержав наглости. - Да у него на роже написано, что он из тех, кто готов кого угодно подставить, только бы выйти сухим из воды! - А ты не думаешь, что ты всё равно в дерьме, умник? - интересуется Джей Ти негромким шелестящим голосом, облизнув губы и подавшись на голос. - Ты, придурок, сейчас на грани жизни и смерти! - выходит из себя Данте. - Поэтому в дерьме - ты! - Вы же не дураки, так? - Джей Ти качает головой. - Я говорю о деньгах, а ты - о какой-то жизни и смерти. Вергилий усмехается где-то в темноте. - Да, но ты не знаешь, с кем говоришь. У нас не может быть проблем с такими как ты, - он качает головой. - Не в этой жизни, - он прищуривается. - Однако я отдаю должное твоей смелости: прийти к тем, кто мог бы убить тебя едва ты успеешь открыть свой рот... У тебя большое будущее, если только ты не умрёшь до того, как оно свершится. - Да он урод! Нужно было сломать ему позвоночник, чтобы он не шастал по округе ночами, - зло говорит Данте. - Но момент упущен, - пожимает плечами Вергилий и криво усмехается. - И разве не ты бегал вымакивать кровь с лица того плебея? Ты заслужил то, что получаешь теперь, изначально проявив сострадание. - Мне кажется, что пора выбить из тебя дерьмо, - усмехнувшись, замечает Джей Ти. - Успеешь перед этим рассказать, с кем я говорю? - Это долгая история, - выпустив невидимый в темноте дым, отвечает Вергилий. - Так поделись? Вергилий глядит на звёздочку сигареты. В беседке недвижимо стоит запах сигаретного дыма, который только со временем начинает разбавляться запахом дождя и мокрой земли. - Ну хорошо, - говорит старший из братьев и в голосе его скользит неслышный смех. - Итак, две тысячи лет назад на земле шла большая война между миром демонов и миром людей. В какой-то момент люди начали терпеть поражение. И тогда один из демонов, Легендарный Тёмный Рыцарь, без видимой причины решил... - Вергилий выдерживает паузу и интересуется. - Мне продолжать? Тут Данте прыскает со смеху. - Я как-то не очень понял, ты что, тронутый? - недоверчиво и осторожно интересуется Джей Ти, чуть подавшись вперёд. Вергилий пожимает плечами. - Данте полагает, что я мог бы быть одержим дьяволом. А я склоняюсь к простой шизофрении, потому что в дьявола нынче мало кто верит, - Вергилий откидывается на низкую стенку беседки, уложив на неё локоть. - Но с удовольствием выслушаю и твоё умозаключение. Док. - Ну, некоторые верят в дьявола, - замечает Данте, тихонько отсмеявшись во мраке. Он начинает думать, что это всё похоже на некий шабаш, который устраивают дьяволопоклонники тёмными мрачными ночами, поэтому у постороннего Джей Ти, должно быть, просто стальные яйца. Будто в подтверждение этому, парень распрямляется и забрасывает ногу на ногу, они у него тощие как щепки и обуты в сапёрные ботинки. И нервно подёргивает той, что лежит сверху. Он сплёвывает в сторону и Данте видит, что Вергилий с отвращением переводит взгляд в чёрный потолок. Джей Ти кивает в темноте: - Я умозаключаю, что... - Ты - что? - переспрашивает Вергилий. - Ну, умозаключает, Джил, - повторяет Данте негромко и Вергилий кивает иронично, а Джей Ти умолкает. Вокруг шелестит дождь, бьёт крупными холодными каплями по осенней листве, а раскаты грома теперь урчат где-то вдалеке. Гроза, кажется, заканчивается. Вергилий, наконец, докуривает сигарету, тушит о деревянный столб и поднимается на ноги. - Я подумал и решил, что тебе не стоит дальше умозаключать, потому что всем плевать. Неужели тебе так хочется выставить себя ещё большим глупцом, - говорит он, забирая у Данте свой тати. - Я исправляю досадное упущение со стороны брата, когда его эмоции взяли верх. Уходи. Данте тоже на пробу поднимается. Вроде бы, нога уже ощущается. Возможно, придётся немного похромать, но это пустяки. Было бы, конечно, хорошо, если бы Вергилий его пронёс на руках до самого дома, но... - У Олли разбит нос. - Оливер, - сразу поясняет Данте брату на ухо, пока Вергилий не успел заметить вслух, что это дурацкое имя. - Он устроит мне весёлую жизнь. Мне нужны чёртовы деньги, - уже без всяких ухищрений произносит Джей Ти, осознав, что надежда разжиться наличкой тает с каждой секундой. - Мне тоже нужны, - мрачно говорит Данте. - Всем нужны. Чёрт, ну что за... - Он обронил бумажник в госпитале Святого Франциска, - сообщает Вергилий. - А, чё-о-орт, тебе обязательно было напомнить?! Что за дерьмовая ночь! - стонет Данте. - Г... Где? - переспрашивает Джей Ти. - В операционной, - вздыхает Данте, хотя это вовсе не то, что хотел узнать Джей Ти. - Ты говорил, что там было всего пять сотен, - отмахивается Вергилий. - "Всего"?! Почти шесть! - Какая жалость, - равнодушно говорит Вергилий. - Придётся возвращаться за ним поутру. А сегодня мне претит даже мысль о том, чтобы снова мокнуть под проклятым дождём. Джей Ти замирает. Не двигаясь, он пытается рассмотреть братьев и потом недоверчиво склоняет голову: - Только полный псих сунется ночью в госпиталь Святого Франциска, - замечает он. - Да. Или мы с братом. Но я смотрю, благоразумие в тебе ещё не полностью мертво, - хмыкает Вергилий. - Что ж, как знаешь. Тот всё не двигается, так и не видя в темноте глаз Вергилия, но, видимо, угадывая интонацию. Потом хмыкает. - Дерьмо это всё, - фыркнув, говорит Джей Ти с кривой усмешкой. - Я, по-твоему, похож на трусливую бабу? - Мне нет до этого дела, - он хмурится и рассматривает Джей Ти в темноте. - Вроде, не похож. Но имей ввиду, что я не большой специалист в анатомии. Данте вздыхает устало: - Бумажник валяется где-нибудь на полу в операционной, а Вёрдж высадил там окно только что. Это всё. - Вы что, серьёзно ошиваетесь в Чёртовом Госпитале?! Среди ночи? - Джей Ти качает головой. - Какого хрена вы там ищете, а? Данте неуверенно переводит на него глаза. Но ничего не говорит. - Укрывались там от дождя? - приподняв бровь, предлагает вариант Вергилий. - Да вы же оба больные, мать вашу! - восклицает Джей Ти. - Там люди дохнут пачками! Там всё построено на трупах, все так говорят. Туда не суют нос даже чёртовы копы! А вы хотите, чтобы я пошёл на руины, под завязку набитые костями?! - Занимательные истории для особо мнительных, - комментирует Вергилий интонацией диктора новостей, а потом пожимает плечами. - И нам, в общем-то, всё равно, пойдёшь ли ты к этим костям или нет. - Да нет там никаких костей, - уже раздражённо говорит Данте. - Если намочил штаны от страха, поищи там меч. Ну, такой, здоровый нож. Он должен быть где-то на втором этаже. Вергилий качает головой: - Не думаю. Скорей, на третьем. На втором точно пусто, я успел проверить все палаты и даже уборную. Когда ходил там в поисках... ценного артефакта. - Ценного? - улыбается Данте. Вергилий молчит, но Данте так и чувствует его усмешку. И сердце переполняется необъяснимым теплом, будто не было никаких терзающих разговоров в полной темноте, когда дождь отплясывал на крыше школьной беседки. "Два", - произносит по себя Данте. - Погнали? Вергилий кивает, поднимается и молча выходит первым. Данте выходит за ним, чуть прихрамывая и ухватившись за его плечо. Они выходят под раздражающий дождь. Всё такой же холодный, но это хотя бы уже не ливень. Данте становится на ногу и делает первый неуверенный шаг. Ну вот, уже лучше. - Эй, ты! Как там тебя... Данте! - зовёт Джей Ти. Данте оборачивается. - Что у тебя с ногой? Данте молча глядит на него пару секунд, а потом пожимает плечами. - Перецепился о кабель, - он указывает кивком в сторону примерное направление. - Там, где дерево упало. А ты думал, меня укусил мертвец из госпиталя? Что-то происходит с Джей Ти, потому что он буквально взрывается. Наверное, он хочет пойти за бумажником, но что-то трубит ему об опасности, поэтому он в отчаянии и не знает, как поступить. - Вы оба - психи! - почему-то с кричит им в ответ Джей Ти сломавшимся голосом и тычет пальцем себе в висок. - Ты и он! Оба! И копы будут у вас уже завтра! Вся его наигранная, гангстерская деловитость, с которой он эффектно явился во вспышке молнии, растворилась в позорном истерическом шоу. - Слушай, Джей Ти, иди нахуй! - уже стискивает кулаки Данте. - Пока я сам не забрал свой бумажник и на засунул его тебе в задницу, трусливый мудак! Джей Ти стискивает зубы, но потом усмехается своей этой злой хитрой усмешкой. - А если я возьму и прямо сейчас пойду в чёртов госпиталь? Что ты потом скажешь, маленький кретин? - с вызовом интересуется Джей Ти, кажется, добравшись до выхода из беседки - да, точно. Сейчас он стоит, зацепившись пальцами за верхнюю планку на входе. - Или думаешь, что пять сотен - это всё, что вы нам должны? - Я думаю, что сломаю тебе вторую руку прямо сейчас, тупой ублюдок! - сквозь зубы огрызается Данте. - Прекрати орать, - сквозь зубы говорит брату Вергилий. - Не позорь хотя бы меня нашим родством. - Что-то подсказывает мне, что ты будешь обыкновенной размазнёй этой прекрасной ночью, такой же, как днём... - Джей Ти уже ступает из беседки, скольнув тонкими длинными пальцами по планке на входе и даже начинает привычно пританцовывать, разминаясь. О, эта его раздражающая привычка... Кажется, он забыл, что у него только одна рука работоспособна. Или не забыл... Данте прикрывает глаза на миг, а затем разворачивается. Тут его хватает за плечо брат. - Уймись, - с нажимом, но негромко, чтобы не услышал Джей Ти, говорит Вергилий ему в лицо. - Он провокатор, а ты не будь идиотом. Я не хочу ещё больших проблем с отцом из-за жалкой свары с немощным. - Да отвали ты! - злится Данте, отдёргивая его руку и направляясь к беседке. - Это даже не твоё дело, - бормочет он. - Да. Отвали, это даже не твоё дело, - смеётся Джей Ти. Вергилий оборачивается и бросает мрачный взгляд на Джей Ти. Тот стоит, вздёрнув подбородок и ожидая чего-то. И в темноте обоим близнецам отлично видна его улыбка, довольная и самоуверенная. Но Вергилий догоняет и снова разворачивает лицом к себе. - Не совершай того, о чём можешь пожалеть, - медленно и отчётливо произносит он, едва сдерживая себя в руках. - Не размазывай по асфальту людей если затем бесполезное сострадание прёт у тебя из всех щелей. Твоя двойственность меня раздражает. - Так вали домой! - отталкивает его в грудь Данте. - Тебе здесь нечего делать! Это не твой ареал, понял? - Этот необдуманный поступок будет стоить тебе душевного равновесия позже, - Вергилий дёргает его на себя, когда Данте начинает выворачиваться. - Так как, рандеву отменяется? - подначивает Джей Ти. - Или за тебя твоя мамочка решит? - интересуется Джей Ти. - Та горячая блондинка в белом корсете... Это она? Данте выдыхает и с холодным спокойствием говорит: - Джил. Убери. Руки. - Нет. - Я не хочу выяснять отношения при нём, - глухо говорит Данте ему в лицо. - Но если будет необходимо... - Давай так, - перебивает Вергилий горящего в холодном гневе брата и разворачивается. - Я буду говорить с ним сам, а ты подождёшь меня здесь. Идёт? - Нет, это не твоё дело, - криво усмехается Данте. - Ты не умеешь говорить с такими как он. Ты вчера уже поговорил. - А ты - сегодня. Так я прошу? - Вергилий вопросительно глядит ему в глаза. Данте раздражённо смотрит на брата, затем с негодованием - на сложившегося напополам от беззвучного смеха Джей Ти. Дохрена смешно, как два брата выясняют отношения при общем враге. И Данте ничего не говорит, а просто отступает, кивнув устало. Вергилий едва заметно кивает в ответ и идёт к Джей Ти, проворачивая в руке зачехлённую тати. Джей Ти, конечно, отважный малый, но теперь он заметно струхнул: ведь это Вергилий сломал ему руку. А сейчас у него с собой эта огромная зловещая хреновина... Парни оказались абсолютно недоговороспособны. Джей Ти отступает на шаг обратно к беседке и ищет глазами Данте, потому что одно дело подраться, а совсем другое - быть порезанным на декоративные снежинки. Но Данте, - на это последняя надежда, - не позволит правосудию свершиться. - Я не желаю тебе зла, несмотря на твой длинный язык, - Вергилий бесшумно ступает к беседке, медленно вынимая из ножен меч. В темноте слышен прерывистый выдох Джей Ти, когда он, пятясь, задевает каблуком порог беседки и неловко переступает с ноги на ногу. Вергилий продолжает гладко и без запинки, будто всегда готовил подобную речь: - Но моя мать была тем человеком, который показал мне, как выглядит правильно выполненное маэгири, - огромный меч вне ножен уже наполовину и устрашающий металлический скользящий звук пугающе звонок в тишине этой дождливой ночи, а Данте осторожно поглядывает на происходящее и ничего не говорит. Вергилий продолжает своим холодным голосом: - Тогда мне было пять лет. Если не хочешь знать, что такое маэгири - просто заткнись. К тому времени, как я полностью извлеку этот тати из вот этой сайи, ты будешь уже мёртв. Поэтому не провоцируй и слушай, - бледные губы Вергилия трогает едва заметная усмешка, которую хоть и не нельзя увидеть, но можно отлично расслышать. - Мне ничего не будет, даже если я оболью тебя бензином и прилюдно сожгу на площади Пайонир Кортхауз в час пик. Ненаказуемость - это привилегия избранных, хочешь ты того или нет. И ты ничего не можешь с этим поделать. Как всё же печально, что возраст не добавляет тебе мудрости. Джей Ти молча вступает в беседку, но Вергилий не идёт следом, а останавливается под дождём, снаружи. В темноте отчётливо слышно сопение, доносящееся из беседки. - И вот ещё. Тебе не стоит идти в Госпиталь сейчас, - после молчания говорит он, звонко спрятав меч в ножны. - Там есть кости. Дождись утра, иначе добавятся твои, если ослушаешься. Он выдерживает паузу и вежливо кивает на прощание. Потом разворачивается и решительно уходит прочь, направляясь к Данте и оставляя Джей Ти ошеломлённо пялиться в темноту. А Данте, если честно, наблюдает за братом с каким-то отстранённым самодовольством. Ему нравится, как Вергилий двигается и как складно говорит. Он спокойный, но это из-за врождённого равнодушия, которое начало прогрессировать как болезнь в последнее время. Зато в нём просто до чёртиков какой-то собранности и определённой взрослой грации. Смотреть на него со стороны ужасно занимательно. Это будто редкое шоу. Выступление. Данте так не умеет. - Проваливай в свою нору, чёртов Джек Потрошитель, - немного неуверенно отвечает Джей Ти из беседки, даже не высказавшись по поводу "ненаказуемости" и тихо добавляет: - Каждый ублюдочный маньяк пытается совать нос в дела нормальных парней. Но укрытие он так и не покидает и следом не идёт. - Да не слушай его! Он тот ещё сибарит и ему плевать на деньги. Если ты, конечно, знаешь, что такое сибарит, - усмехается Данте. - Или деньги. Но мне не плевать! Утром я вернусь за бумажником, уродец, так и знай! - обернувшись, Данте указывает на него пальцем. - Поэтому ты можешь смело идти на Восемьдесят Вторую Авеню и зарабатывать! Там ты будешь на своём месте. - Моё место занято тобой! - огрызается Джей Ти из беседки. - Прекрати препираться, это низко! - шипит Вергилий. - Так я его освобожу для тебя! - криво улыбается Данте, не обращая внимание на брата. Вергилий решительно ухватывает его за плечо и тянет прочь. Джей Ти огрызается, но Вергилий непреклонен. Братья отдаляются от беседки и пересекают школьный двор. Данте отчего-то становится весело. - Что на Восемьдесят Второй Авеню? - спрашивает Вергилий, спустя пару минут и глядя под ноги, когда ступает на газон. Данте улыбается, шагая рядом: - М, - он пожимает плечами. - Шлюхи. - И зачем тебе шлюхи? - удивляется Вергилий, хмыкнув. Данте снова пожимает плечами. - Ну, мне же не на сейчас! На потом. Но там есть симпатичные, тебе бы понравилась одна, точно говорю. - Спасибо, но предпочту отказаться, - качает головой брат. Данте оборачивается к нему: - Вот так запросто? А если когда-нибудь тебе захочется потрахаться, а у тебя не будет подружки, то что ты будешь делать? Вергилий снова усмехается, останавливается на мгновение. Склоняется к его уху и быстро шепчет: - Буду делать тебя. И сразу уходит вперёд. Данте замирает, приподнимает брови и глядит на удаляющегося брата удивлённо и отчего-то весело. - Ты серьёзно? - он идёт следом, чтобы догнать, но он до сих пор хромает и так уж скоро у него не выходит. - Эй, стоп! Я же ранен. - Жду, - останавливается Вергилий и оборачивается к нему. Данте его догоняет, хватается за его плечо, чтобы устоять на ногах, и не знает, что сказать. Даже не уверен сейчас, зачем так торопился к нему. Потом переспрашивает: - Ты серьёзно? Вергилий приподнимает бровь и интересуется: - О чём ты? И Данте ничего не может поделать с собой и улыбается. "Три." С Вергилием классно. Потому что он умеет заставлять забывать неприятности. И ещё - он умеет быть ужасно развратным. А через миг - уже выглядит так, будто ничего не было. И Данте глядит на него, а потом пожимает плечами, так и не решив, что сказать. Но брат всегда понимает его. Он забрасывает руку ему на плечо и разворачивает в сторону дороги. И когда они оба идут по мокрой чёрной дороге, в которой серебрятся бенгальскими огнями дальние фонари их квартала, где электричество не было повреждено грозой, Данте кажется, что брат всегда будет единственным, кого он просто не сможет возненавидеть. И что встреч на семейных ужинах никогда не хватит, чтобы пробыть с ним достаточно долго. Всё время, пока он... - Это... Данте бросает встревоженный взгляд через плечо и хмурится. В темноте дороги, примерно там, где упало дерево, он отчётливо видит какое-то движение. Но потом оно исчезает. А Вергилий чуть замедляется и Данте глядит на брата. И видит чёрного желтоглазого кота, бесшумно вышагивающего рядом с братом под моросящим дождём. - Эй, Спотти, - говорит коту Вергилий. - Где ты был? Спотти трётся о его ботинок и Вергилий улыбается тонкой, вкрадчивой и самодовольной усмешкой. Спотти тоже умеет улыбаться, когда он в своей настоящей форме. Его светящиеся глаза становятся похожи на тонкие полумесяцы рожками вверх и он немного жутковато начинает покачивать головой из стороны в сторону, как сувенирная игрушка с головой на пружинке. Но улыбка кажется похожей на утрированную дободушную улыбку Вергилия. Может, научился этому как раз у него. Перенимать от него очень легко. От этой мысли Данте отчего-то становится тревожно. Но только на миг.