Другая жизнь

Сумерки сгущались, покрывая город тьмой и оповещая о наступлении ночи — самого волшебного времени суток. Меннерс, разгневанный своей неудачей, быстро шел по мосту. Вдруг с противоположного конца появился темный силуэт. Он шел неспешно, будто даже немного пошатываясь от долгой дороги. В нем парень узнал Лонгрена. Зло усмехнувшись своим мыслям, он прибавил шаг и через несколько минут поравнявшись с мужчиной. — Доброй ночи, господин Лонгрен, — Хин склонился в шутливом поклоне. — Ты?! — взревел тот в ответ и схватил парня за грудки. — Зачем ты приходил на маяк?! — Я приходил к Ассоль, — его губы искривились в ухмылке, а глаза победно заблестели. В его голове уже созрел отличный план. — Что?! Да как ты посмел! — мужчина встряхнул его. — Неужели вы решили затеять драку? Смотрите, это может для вас плохо обернуться, особенно, после новости, что именно вы убили моего отца! — огрызнулся парень. — Ты сам себя слышишь? Твой отец утонул в море, — твердо заявил Лонгрен. — Но вы, именно вы не подали ему руки! — Хина было уже не остановить. — И было за что! — прошипел тот в ответ и оттолкнул его. — Убирайся отсюда и не смей появляться даже рядом с этим мостом, иначе я убью тебя и не пожалею, — холод в его голосе заставил бы вздрогнуть даже самого смелого человека. — О нет, не надейтесь, что я так быстро откажусь от своей мечты. Она будет моей и точка. К тому же, кому нужна сумасшедшая девчонка? Да никто не возьмет ее замуж, так и останется сидеть в маяке до старости, вздыхая о выдуманном человеке! — Закрой свой рот! — мужчина горячо лелеял мысль, что Ассоль одумается, но теперь и сам сдался, постепенно начиная ее считать не совсем нормальной, но говорить так о своей дочери он не позволит никому. — Вам не нравится правда, господин Лонгрен? Еще год-другой и вы сами поверите в это. Мне недолго осталось ждать. — Она никогда, слышишь, никогда не будет твоей женой! — из последних сил сопротивлялся он. — Ошибаетесь, все будет так, как я захочу, — парень оскалился. — Кем ты себя возомнил?! — Лонгрен вновь вцепился в его рубашку. — Я лишь смотрю правде в глаза, в отличии от вас, — он попытался вырваться, но мужчина, взбешенный самоуверенным поведением парня и его дерзким визитом, ударил его коленом в живот, а затем локтем по носу. Меннерс тихо вскрикнул и опустился на колени, прижимая одну руку к животу, а другой закрывая нос. — Вы об этом пожалеете, — прохрипел Хин. — Весь город будет завтра знать, что вы обманом заманили меня на этот мост, чтобы убить, но мне удалось бежать, — его голос сочился ядом. — Я расскажу полиции, и они мне поверят, вас завтра же посадят, а ваша дочь, в страхе за своего папочку, прибежит ко мне просить денег, ведь вы бедны, а без оплаты штрафа вас ждет каторга. И тогда я предложу ей руку и сердце, как плату за ваше спасение, — он ликовал, Лонгрену нечем было парировать. — Она согласится стать моей женой, и в этом будет ваша вина, о да, сегодня — один из самых знаменательных дней, ведь вскоре дети враждующих семей объявят о своей свадьбе, — парень медленно встал, вытирая кровь с лица. — Ты не сделаешь этого, — мужчина замотал головой, — ты не посмеешь обречь мою дочь на страдания с тобой. — Я разве сказал, что она будет страдать? Да я окружу ее таким богатством и любовью, что никому не присниться. Ведь я люблю, слышите, люблю эту сумасшедшую! Эту дуру! — крикнул он, тяжело дыша. — И наконец добьюсь своего… — Ты мерзкий, такой же, как твой отец. — Возможно, но я умею добиваться своих целей. Хорошей ночи, господин Лонгрен, — парень ликовал. Еще никогда в жизни ему не представлялось столь удачной возможности заполучить желаемое. И, немного пошатнувшись от еще ноющей боли, Хин направился домой, удовлетворенный произошедшим. Лонгрен взвыл от бессилия. Сколько раз он обещал себе, что не будет таким вспыльчивым и не полезет больше в драку. Теперь действительно все кончено, Меннерс ни за что не отступиться от своей идеи. Тем временем по темным, но знакомым улочкам Хин добрался до своей таверны и вошел внутрь. Мать, поседевшая полноватая женщина, горячо любящая своего сына, сидела у окна, вглядываясь в темноту и ожидая его прихода. С тех пор, как она узнала о его любви к Ассоль, сердцу ее было неспокойно и даже тревожно, потому что Меннерс не раз заговаривал с ней о способах заполучения своей мечты, и не все они оказывались чистыми. — Добрый вечер, мама, — усмехнулся сын и подошел к ней. — Где ты бродишь? — женщина повернулась к нему и ахнула, увидев запекшуюся кровь на губах. — Кто, Господи, кто это сделал? — она поднесла лампу к его лицу, осматривая рану. — Лонгрен, — парень отшатнулся от нее и подошел к умывальнику, глядя на себя в зеркало над ним. — Прекрасно, даже замечательно. — Что? Ты с ума сошел? — она кинулась к нему и, намочив полотенце, принялась стирать кровь. — Перестань! — он оттолкнул женщину, отчего та пошатнулась и упала, сдавленно охнув. — Я в состоянии за собой ухаживать и пришел к тебе не за этим. У меня есть новости: Ассоль теперь будет моей. Он торжественно поведал ей план своих действий, приводя свое лицо в порядок. Причем тон его был таким спокойным, будто Хин рассказывал о буре на море или встречи старого знакомого, одним словом, о чем-то обычном и повседневном. Мать только качала головой и вздыхала. — Ты стал с ней сумасшедшим. Таким же, как она, — подытожила женщина. — Ошибаешься, я буду самым счастливым, когда стану ее мужем, — улыбнулся парень, вспоминая прекрасную Ассоль, стоящую на маяке и вглядывающуюся вдаль. — Спокойной ночи. Хин небрежно бросил полотенце на рукомойник и поднялся в свою комнату, вновь и вновь думая о своём плане. Лонгрен решил все утаить от дочери и ушел спать, сославшись на усталость. Он винил себя во всем, что произойдет, и уже не мог, и не хотел этому сопротивляться. Теперь от него ничего не зависело. Был бы корабль, мужчина увез бы Ассоль прямо в этот вечер и смог избежать ужасной участи. В этих тяжелых мыслях и прошла бессонная ночь