Изнанка города

Есть только один день в году, в который ты изрядно можешь покапризничать и повеселиться. Тем более зная, что тебе не посмеют отказать. Потому что это твой день, потому что ты сын важной шишки, потому что у твоего сопровождающего нет другого выбора. Они будут молчать и сдержанно улыбаться, пряча за этой улыбкой тихое раздражение, не поддельную усталость и скуку. Единственное, что вполне немного выдавало мужчину, идущего рядом с именинником, это напряженные мышцы под щеками – желваки в простонародье, чуть нахмуренные брови и холодный взгляд, который временами теплел, стоило подрывнику посмотреть на веселого мальчика. Однако это не меняло нынешнее опасное положение Багрового. Его в любой момент могут застать врасплох. И Кимбли казалось крайне не разумным отпустить двух телохранителей Селима – мальчик, держащий мужчину за руку, может попасть под удар. Хотя он не виноват, не виноват в том, что сейчас идет рядом, и в том, что он сын одного, положим руку на сердце, негодяя. Пусть сейчас где-то в Стамбуле Кинг Брэдли смачно чихает, держа под руку свою уже немолодую жену на экскурсии, посвященной правлению Сулеймана Великолепного, ибо так оно и есть – негодяй. Давайте ещё раз произнесем с чувством: «негодяй»! Зольф не может спокойно находится рядом с маленьким «султаненком», когда кто-то действует очень решительно и ищет подрывника. Да и смущало, что Жадность остался дома хозяйничать. Та ещё заноза в интересном месте. А Ласт тоже пошла по своим делам, уйдя из квартиры намного раньше Багрового и ласково бросив с воздушным поцелуем напоследок «Не ждите, мальчики, буду очень поздно». На что Грид только поворчал под нос что-то про свободных женщин, ища что-нибудь съедобное в хозяйском холодильнике. Не Жадность имя твое Грид, а Наглость! Минер поморщил чуть лоб, понимая, что вечером концерт по заявкам продолжится. В смысле, москвич сам будет предлагать. Что именно? Думаю, и так понятно – не обсуждается. Зато будет уточнять важные детали, такие как: где, как, во сколько, в каком ракурсе, в каких позах... Твою ж... Но от жизненоважных и беспокойных мыслей, от которых лицо почти что покрывалось пятнами, а губы складывались в напряженную улыбку, минера отвлекла открывшаяся картина. Честно говоря, ад Зольф Джей Кимбли представлял себе иначе. Совершенно. Девять кругов, души некрещенных младенцев, сладострастников, вихрь стенающих душ, трехголовый Цербер, критский царь Минос, еретики на сковородках, десять рвов с лязгающими цепями грешниками, и сам скалящийся Люся посередине последнего круга. В общем, Данте со всей своей комедией. А в этом месте, куда сегодня сотрудника «Колизея» вытащил маленький Брэдли, было почти все то же самое: и крики с визгом в ушах, и страх в глазах наблюдателей, и удушающая августовская жара, и скрип высоких, мощных, лязгающих цепями аварийных железок. Было все. И молодежи это просто безумно нравилось. – И это способ развлечения? – выдавил из себя Багровый подрывник, стараясь говорить как можно спокойнее, но в глазах была некая суровость, с которой он посмотрел сверху на Селима. – Ну, да, – отозвался мальчик, смотря на аттракционы и сумасшедшую молодежь, получающую от катания безумный восторг. Подрывник вернул взгляд на все это, по его мнению, безобразие. Ну, не мог он понять, что в этом такого. Подорвать американцев к чертовой бабушке – вот откуда все великое зло! Заметив, наконец, этот пренебрежительный и исполненный тихого отвращения взгляд мужчины, Селим Брэдли задумчиво и забавно нахмурил лоб, подняв голову, чтобы посмотреть на лицо минера. – Это... эээ,... – мальчик в растерянности протянул и почесал свободной рукой затылок. – Какое там умное слово? – спросил сам у себя, соображая. Кимбли снова посмотрел на своего совсем юного спутника с усталостью и обреченностью. – А, вспомнил! Адреналин, вот! Подрывник нервно фыркнул и чуть оскалился. Присев на корточки, чтобы быть с мальчуганом на одном уровне, Кимбли подался к его лицу, с ласковой улыбкой и тихими раздражительными нотками в голосе произнес: – Адреналинчику, значит, захотел. Давай я тебя посажу вот в эту кабину и основание этой металлоконструкции подорву? Незабываемые ощущения гарантирую,... – ухмылка минера сказала буквально все. Не любой Мустанг выдержит этот острый, пропитанный сарказмом и частичкой серьезности, которая придает очень сильный эффект тому, что Кимбли вполне может это сделать, взгляд и этот ласковый оскал. Но мальчуган на удивление легко его выдержал. – О, звучит интересно, – обезоруживающе улыбнулся Селим, подыгрывая минеру. – А папа одобрит? Зольф понял, что сейчас маленький, чуть нагленький «султаненок» отлично парировал эту незначительную психологическую атаку, пусть и таким банальным способом, но действенным, и просто поставил его на место. Пусть у минера появились сомнения на счет своего начальника, но он был начальником и пока им и остается. Лицо подрывника чуть разгладилось, но в глазах недовольство не исчезло. Мужчина выпрямился и обреченно глубоко вздохнул, смотря на кружащую карусель, у которой они вдвоем остановилась. – И почему именно этот парк? Почему не кино, музей или поездка загород? В Зеленогорск, например? Рощино? В Выборг, в конце концов? – с печалью в голосе произнес подрывник, перечисляя крупные станции с выборгского направления. Разве что Белоостров с Сестрорецком ещё не назвал и ещё парочки станций. В тот момент, подрывник не знал, что когда-нибудь ему придется поехать на площадь Ленина, купить билет на Финляндском вокзале и... Ладно, не будем об этом пока. Серо-голубые глаза устали смотреть на кружащие конструкции и плавными скачками стали искать малоподвижные предметы, чтобы привести организм и вестибулярный аппарат в норму. Взгляд остановился на группе студентов, ну или абитуриентов этого года, которые увлеченно о чем-то спорили: то ли не могли сойтись во мнениях, какую железяку оседлать первой, то ли о чем-то своем. Блондинка с сапфировыми глазами, отчаянно жестикулировала руками перед собой, пытаясь что-то втолковать стоящему перед ней длинноволосому светловолосому парню, который, устало прикрыв светлые глаза, лениво отмахивался, всем видом демонстрируя, что с чисто женскими капризами и закидонами он спорить не собирается – себе дороже. Рядом с этой парой стоял такой же светлый паренек, но, судя по всему, полная противоположность первому – добродушный, улыбающийся и спокойный, посему видать отличник, когда же первый еле-еле держит себя в теле. Наверное, братья. Или очень близкие родственники. Трое других студентов отличались от первой тройки, хотя бы тем, что вида были совсем не питерского или просто русского, а чисто восточного. Студенты по обмену из Китая или Кореи. Две девушки и парень, последний, хитро прищурив глаза, держал себя гордо и чуть насмешливо, как обычно строят себя люди из благородных или богатых семей. Кимбли бы не удивился, если у этого паренька с такой же прической как у самого Багрового, дома имеется свои собственные рисовые поля, приносящие не малый доход и душ пятнадцать, работающих на тех самых полях. Беглого взгляда достаточно, чтобы это понять. А в Россию приехал, чтобы получить стоящее образование экономиста или ещё кого-нибудь. Рядом с «принцем всея рисового поля» стояла тихая и не по возрасту серьезная девушка, изредка кивающая в такт словам своего друга. И последняя: веселая и улыбающаяся со смешными многочисленными косичками девчушка, младшая сестра кого-нибудь из последней пары – крутилась около жгуче спорящих, прижимаясь к спокойно стоящему светленькому отличнику. Багровый не сдержал тихого хмыканья. Тройное свидание, кажется, сейчас это так называется? – Ну! – обиженно воскликнул Селим. – Мне сегодня можно. – Я помню. Ладно, твое право, – отозвался минер, провожая уходящую в сторону лавки с попкорном, которым провоняла вся округа, компанию студентов взглядом. – И на чем ты хочешь прокатиться? – вопрос словно одолжение. Брэдли-младший снова изобразил на лице наигранную работу мысли, но подрывник знал, что этот маленький хитрюля уже давно знает, на чем тот хочет получить свою дозу ветра и адреналина. – Вот на этой горке! – радостно воскликнул, наконец, Селим, выдержав нужную паузу, и лишь потом вскинув указательный пальчик в нужную сторону. Посмотрев туда, Кимбли почувствовал, как его желудок нервно сжался. – Издеваешься? – слегка ошарашенно спросил Зольф. – Нет, ни сколечко, – слишком быстрый ответ. – Американских дешевых мультиков насмотрелся? – с легким ядом в голосе отозвался подрывник. – Ну, пожалуйста, – вежливо и чуть виновато мальчуган склонил голову в просьбе. Кимбли может быть и поверил бы в искренность этих действий и слов, если бы не холодный взгляд манипулятора, всматривающийся в лицо подрывника исподлобья. Далеко малец пойдет, далеко, по головам как по красному шелковому ковру. Мужчина глубоко вздохнул и вновь взглянул на Большую Русскую Горку с множеством мертвых петель и кривых трасс. – Ладно, – не успел произнести Зольф, как услышал радостные сопения Селима. Сотрудник агентства «Колизей» выпустил из руки маленькую ладошку и, на ходу поправляя чуть съехавшую шляпу, подошел к кассе. Маленький вымогатель хвостиком пошел следом. Ладно. И ещё раз, ладно. Пусть один раз проедет. Минеру от чего-то не хотелось спорить с «султаном». Лет через десять этот манипулятор точно займет место Короля. Ха, был Король, будет Султан. Королевство преступной петербургской изнанки заменит Султанат. Вполне достойная смена растет. Кимбли бросил взгляд через плечо на шехзаде* королевского престола и чуть заметно улыбнулся. Подойдя к «собачей будке», мужчина расслабил плечи и спокойным ровным голосом заказал один билет на БРГ. Кассир, молодой студент, решивший подработать летом – на одной стипендии сыт не будешь, да ещё в связи с теперешним законодательством в каникулы летние студенты голодают, нет стипендии и все тут, – посмотрел сначала на подрывника, а затем опустил взгляд вниз на честные черные глазки мальчика. Затем молодой человек задумчиво почесал затылок и обратился к Зольфу: – Вы сопровождающее лицо? Вот чувствовал Багровый, что все тут не так просто! – Нет, – нотка усталости прорезалась в голосе, а взгляд вновь похолодел. Студент улыбнулся, качая головой. – Без сопровождающего я не имею права пускать на этот… – Пыточный аппарат, – с цинизмом в голосе закончил за кассира Кимбли, метнув серьезный взгляд на Селима. – Кому как, – с той же улыбкой пожал плечами молодой человек. – Мне два билета пробивать? – Одну минуту... – холодно произнес минер, положив руку на плечо маленькому Брэдли и отводя именинника в сторону от кассы. Отойдя немного, чтобы не устраивать маленькую разборку прямо у окошка кассы, подрывник с укором посмотрел на излучающего невинность мальчика. Серо-голубые глаза опасно сощурились. – Ты знал, – констатировал факт мужчина. – Нет. В первый раз слышу, – изобразил самые честные на свете глаза Селим, для правдоподобности даже руку на грудь положил. – Честно-честно. В который раз за эти неполные пятнадцать минут подрывник вздохнул и с шумом выдохнул, шевеля на лбу свои черные пряди. Спокойствие. Только спокойствие. Давай, Зольф, ты же можешь! – За это ты прокатишься только один раз, усек? – раздраженно выдавил из себя Кимбли. – Конечно! – охотно согласился мальчик, насильно уже ведя Зольфа за руку к кассе. *** Что? Закончилось? Застрелите... Зольф медленно и неестественно осторожно, словно думая, что сейчас земля под ним провалится, вышел с посадочной площадки. По пути мужчина снял с головы контролера-посадчика свою шляпу, временно отданную на сохранение, смахнул с неё невидимые пылинки и усадил на свою проветрившуюся и негодующую голову. Немыслимый и слишком широкий поступок – доверить кому-то малознакомому человеку свой головной убор. Немыслимый, как и тот, что он согласился на это чертово катание. Но когда Кимбли садился в ту треклятую конструкцию, ему было не до этого. Начиналось все хорошо: с момента посадки и до достижения маленького «паровозика» высшей точки. А затем резкий спуск и... Тут Зольф решил, что этого опыта езды на аварийных железках ему хватит надолго. Даже он, Багровый подрывник, один из королевских слуг, обладающий довольно сильной нервной системой, кто бы чего не спорил или не говорил по этому поводу обратное, оценил всю эту мощь. Нет, не быть Зольфу космонавтом. Забудьте на фиг про центрифугу! Руки и шея теперь буквально гудели от боли. Кимбли настолько крепко вцепился в поручень, что перенапряг мышцы. А от сильного давления воздуха, когда экипаж стал слишком быстро и резко уходить на снижение, голову против воли вжало в плечи до такой степени, что подбородок встретился с солнечным сплетением, а затем мужчина с силой вжался головой в свое сидение, чтобы подобного не произошло ещё раз. В итоге болевые ощущения в плечевом поясе и шеи теперь преследовали мужчину, заставляя при каждом резком повороте головы сдерживать тихие кряхтения. После катания осталось только одно желание: сесть на что-нибудь неподвижное, например, на скамеечку, которую не будет резко швырять в разные стороны, крутить вокруг своей оси, переворачивать и уносить в невероятные мертвые петли. Фух, это просто какой-то... – А мне понравилось, – сказал Селим, неожиданно появившийся рядом, словно выскочивший из-под земли. Кимбли настолько был занят разбором полученных ощущений, что он забыл про маленького султана. А теперь, глядя на счастливую улыбку и блестящие от восторга глаза, у подрывника зачесались руки в нестерпимом желании придушить мальчишку. Однако Зольф позволил себе только убийственный взгляд, которым убил, похоронил и забыл именинника. Но вскоре взгляд потеплел, в осознании того, что пытка кончилась. Только боль в плечевом поясе продолжает напоминать о произошедшем неразумном поступке. Пошел на поводу. Только бы никто этого не видел. – Кимбли? Багровый удивленно повернул голову в сторону голоса. Опаньки! Взору подрывника предстал тот, кого вполне ожидаемо было здесь встретить, но в итоге все равно стало полной неожиданностью. Слишком много встреч за одну ещё не полную неделю. – Маес, – натянул на свое лицо учтивую приветливую улыбку агент по недвижимости, увидев счастливого обладателя очков. Мужчины одновременно протянули руки для рукопожатия. Подполковник Хьюз нисколько не изменился с момента последней встречи в начале лета, только зеленые глаза сильнее сверкают почти мальчишеской радостью. Хотя не удивленно – рядом с Хьюзом в нежно розовом сарафанчике и с забавными пышными бантиками в волосах улюлюкала его любимая дочурка Элиссия. А сам счастливый отец был упакован в джинсы и джинсовую куртку. Немного необычно видеть подполковника без формы, но с другой стороны, кажется, что знаешь его только такого – почти домашнего. Отдыхает человек, время с семьей проводит, правда не ясно, где он потерял женушку. Дома, наверное, или работает – хоть и последний месяц лета, вернее последние недели, школьные учителя все равно ходят на работу, готовя школу и себя к новому учебному году, составляют график работы, расписание учебных занятий, проверят списки учеников и так далее и тому подобное. Однако лучше об этом не спрашивать. Лучший друг Мустанга молниеносно достанет свой бумажник и покажет фотографию своих самых любимых женщин на Земле и включит свою вечную пластинку. Маес внезапно обеспокоенно посмотрел в лицо минеру и тихо произнес: – Зольф, ты бледный весь. Багровый нервно хмыкнул, лениво отмахнулся: – Я всегда такой... – Нет, – покачал головой подполковник, – ты именно бледный. А что ты хотел, Маес? Давай, иди, прокатись, а мы потом на тебя посмотрим! Услышав, как звонко с ним поздоровалась дочка подполковника, минер опустил взгляд вниз и посмотрел в её светлое личико. Да, точно копия Грейсии. Где-то глубоко в душе мужчина нашел частичку зависти – такой семьи, как у Хьюза у него не было, нет, и вряд ли будет. Элиссия удивленно смотрела в холодные глаза подрывника, видимо, не понимая, почему они пропитаны легкой грустью, когда все вокруг веселятся. Но заметив, как Кимбли ей сдержанно подмигнул, девочка вернула своему личику ту детскую беззаботную радость, что была прежде. – Какие новости? – повернулся к подполковнику Кимбли. Глаза Хьюза сразу стали серьезными, а, заметив сына Короля, стоящего рядом с Багровым, вовсе помрачнели. Мужчина поправил очки на переносице, скрывая глаза за их бликами, не желая показывать их веселой дочке. Сейчас он не может говорить о работе, и Багровый прекрасно это видит. Усмехнувшись краешком губ, Зольф опустился на корточки перед Селимом, все это время молча стоящего рядом и лишь кратко помахав рукой семье Хьюзов в знак приветствия. Достав из нагрудного кармана свернутую купюру, Кимбли протянул её Брэдли-младшему. – Держи, – с улыбкой произнес он. – Своди даму куда-нибудь, – ещё раз подмигнул маленькой Элиссии и многозначительно посмотрел на её отца. Селим чуть коварненько усмехнулся, прекрасно уловив намек, и забрал из пальцев мужчины деньги, ловко пряча их в карманчик своей жилеточки. Но Кимбли ухватил мальчика за запястье и тихонько сжал, пристально смотря в его темные глаза. – Надеюсь на твое благоразумие, – добавил подрывник еле слышным шепотом. – Никаких горок, ясно? – Не волнуйся, ...Зольф, – также тихо произнес «султаненок» в ответ, хитро и лукаво прищурившись. Мальчик быстро подался вперед и клюнул носом в нос подрывника, заставляя того удивленно замереть на мгновение. Но все произошло очень быстро, и Селим, легко освободив свою руку из пальцев мужчины, подошел к Элиссии. Багровый насмешливо хмыкнул, взяв на заметку эту проделку, и, прикрыв глаза, поднялся с корточек. Хьюз завороженно наблюдал с улыбкой, как Селим, копируя образ Кимбли, изобразил вежливое лицо, выпрямился, а затем учтиво подал маленькой Элисии свой локоть, на котором девочка сразу радостно повисла. Когда же парочка отошла от двух мужчин, они вновь посмотрели друг на друга, серьезно хмуря брови. Встретились два антагониста: темная и светлая сторона. – Присядем? – кивнул Хьюз в сторону скамейки. Кимбли не стал отказываться – ощущения от катания ещё не прошли, и желание посидеть тоже никуда не делось. – Зольф, скажи мне честно, – спросил через некоторое время Хьюз сам, сидя в тени мощного каштана, раскинувшего свои могучие ветви, заслонившие солнце. – Что у вас происходит? – Смотря, о чем ты конкретно спрашиваешь, – усмехнулся Кимбли, смотря на свои сцепленные в замок руки. – Взрывы в Петроградском и Адмиралтейском районах твоих рук дело? – нахмурился подполковник, искоса глядя на собеседника. Кимбли откинулся на спинку скамейки, глядя вверх, в крону каштана, через которую пробивались лучи августовского солнца. – Моих, – легко согласился он. Хьюз не Оливия – подрывнику нечего скрывать такие очевидные для подполковника вещи. – Однако, это все бездоказательно, мой друг. Бездоказательно. Хьюз тоже это прекрасно понимал. Доказать, что эти взрывы именно его рук дело, будет сложно для полиции, но для изнанки... Достаточно обратиться к знающему человеку, который укажет на виновника пальцем, а затем уже выясняйте – откуда стрелял снайпер, и почему преступники ведут бои между собой. – Ты в курсе, что один афганец выжил после взрыва в машине? Маес видел, как напряглись плечи подрывника при упоминании о Шраме, но в тот же миг Зольф усмехнулся: – Здравствуй, Колумб! Я – Америка! – сарказм вырвался сам, стоило Хьюзу только чуть-чуть задеть эту тему. – Мало того, он теперь наш сотрудник... – Даже так? – искренне удивился подполковник. Очки сползли на нос, и самый счастливый в мире семьянин пальцем отправил их обратно. – И с чего вдруг?.. – Самому интересно, – оборвал его подрывник. – А к чему спрашиваешь? – Просто я расследую это дело, – признался Хьюз. Минер повернул голову в сторону соседа по скамейке. – Одного моего признания будет недостаточно, все равно. Даже если я признаюсь в этом при нашем милом прокуроре Оливии, и судить меня будет сам старикан Грумман – доказательств нет, – подрывник замолчал. – Это выживший такой же преступник, как и я. Это наше дело. Нам не нужно, чтобы полиция лезла в это дело. Опасно. Хьюз уловил скрытый контекст. Брэдли-старшему не нужны лишние свидетели и наблюдатели. – У Короля, как известно, подвешенный язык, чтобы договориться, и много денег, чтобы откупиться. А мой начальник, не буду греха таить, то, что на лапу дают, берет весьма охотно. – Но не ты, – покачал головой Зольф. – Знаешь, как таких полицейских называет мой начальник? Бешеными собаками. Честный хранитель правопорядка – это бешеный пес, которого можно усмирить только одним способом. – Кимбли наигранно грустно посмотрел в зеленые глаза подполковника. – Устранить. Над скамейкой повисла тишина, прерываемая шорохом листьев над головой, побеспокоенных ветром, и далекими криками развлекающейся молодёжи. Стоящая в метра двадцати и уплетающая мороженное в компании Селима, Элиссия помахала рукой в сторону скамейки, где сидел её отец. Тот улыбнулся и помахал дочке в ответ. – Не лезь в это дело, Маес, – тихо произнес Багровый, смотря на эту милую сцену. – Брось. Петербург не такой тихий и благополучный город, каким кажется. Однажды не сможешь вернуться. А у тебя жена и дочь... Мужчина замолчал. За сегодня он уже слишком много себе позволил сказать и сделать. Но не сказать этих слов он просто не мог. Потому что такая семья, как семья Хьюза, редкость в наше время, и искренне не хочется, чтобы в ней произошло несчастье. – Спасибо, Зольф, – сердечно поблагодарил подрывника Маес, зная – такие слова от Кимбли редко можно услышать. Почти никогда. – Но нет. Это мое семейное дело. Мой отец, дед и прадед работали в полиции. Я не могу вот просто взять все и бросить. Я хочу, чтобы дорогие мне люди жили в мире без несчастий и опасностей. Это моя работа – ловить и сажать в тюрьму таких, как вы. Однако... – Маес закрыл глаза. – Я молю Бога каждый раз, когда выезжаю с группой наперехват, чтобы это были не вы. С замиранием сердца я переворачиваю лицом к себе убитого моим горе-стажером с трясущимися руками и пистолетом преступника. И облегченно вздыхаю каждый раз, видя чужое и незнакомое лицо. Но однажды мне придется остановить и вас, Зольф. И я это сделаю. Это мой долг. – Несомненно, – согласно кивнул подрывник, внимательно слушавший подполковника. – Это твоя работа. Я убегаю – ты должен меня догнать. – Кимбли прищурился. – Вот только такому честному работнику сложно сейчас. – О чем ты? – очки подполковника снова недоуменно съехали на кончик нос. Зольф сделал незначительную паузу, глядя, как Хьюз поправляет свои очки. В это момент он отдаленно напомнил минеру Грида, но, отогнав образ московского начальника преступной изнанки, Багровый позволил себе усмехнуться: – О, да ты меня прекрасно понимаешь. Представь, охотишься ты за преступником, ловишь его с поличным, спасаешь невинную девушку из его лап или предотвращаешь ограбление банка, приводишь в участок, бросаешь его в «обезьянник» с чувством выполненного долга. И как только хочешь закрыть свое дело, подшить его и сдать, твоему начальнику дают на лапу. Приятно тебе будет смотреть, как преступник безнаказанно уходит, скалясь в окна твоего кабинета? – мужчина внимательно следил за трансформациями на лице хранителя правопорядка. Конечно, подрывник говорил правду, а разочарование в зеленых глазах Маес и не пытался спрятать – это очевидно. Мир сейчас другой. – Я думаю, нет. Опять нависла тишина. – Зольф, ты же понимаешь, что сейчас ты в опасности? – ушел от прошлой темы Маес. Губы минера украсила нервная улыбка, которой он пытался скрыть раздражение и правду. – Маес..., – попытка отмахнуться. – На Лизу напали, Исаака убили, не знаешь из-за кого? – грустно отозвался Хьюз. На это Кимбли не ответил, смотря прямо перед собой и напряженно сжав губы. Уж он-то знает, из-за кого. Вот только, что это меняет? Маес тоже смекнул по реакции подрывника, что тут совсем все не хорошо. Тушите свет! Умрите все! – Он тебя ищет. Больше не кому. Если он доберется сначала до человека, который прекрасно знает, что приказ выполнял именно ты. И тогда тебе жить останется считанные минуты. – Он и так подобрался слишком близко, и я это проглядел, – нехотя признал Кимбли. – Может, тебе дать дело почитать? – спросил подполковник. – Что там такого интересного я не знаю? – отрезал Зольф. Над скамейкой снова повисло долгое молчание, которое вскоре вновь прервал Маес: – Ты прав: лучше мне в это дело не соваться, но как же быть тебе? Если ли кто-нибудь, кому ты доверяешь? Из твоих? – У меня одна важная шишка в долгу, – сказал Кимбли, намекая на Жадность. – Но что бы он там от меня ни хотел, как бы ко мне ни относился – в лепешку ради меня он не разбивался, и не будет разбиваться... – Тогда мои новости может немного тебе помогут – Волк снова объявился. Багровый резко выпрямился и внимательно посмотрел на собеседника. – Уверен? – Абсолютно. – Опять сидит в том казино? – минер прищурился. – Да, на Достоевской, – кивнул Хьюз. – Отлично, – только и произнес Зольф. Давно пора к старому приятелю наведаться, которая по сравнению со всеми та ещё сволочь. Именно она и может сдать подрывника со всем содержимом. – Зольф, – с легкой просьбой в голосе произносит Маес, смотря, как к ним приближается молодежь, доедая мороженное. – Может не мне, а тебе стоит начать новую жизнь? Багровый подрывник снисходительно посмотрел в глаза подполковнику и поднялся со скамейки. Нет времени все заново объяснять про то, что персону минера увлекает его работа, взрывы и опасность, чувствуя которую он ощущает себя полноценно и живым. И поэтому Кимбли произнес следующее: – На твоем месте я бы поговорил об этом с Мустангом и Лизой. Рой сможет свою невесту обеспечить. Наследство у него худо-бедное, но будет. Автошкола «Мустанг», основанная его опекуншей, которая в приемыше души не чает. Помнишь такую? Ну вот. Выпрямившись и чуть потянувшись, подрывник снова почувствовал боль в шее и плечах. Больше никогда он не пойдет на поводу ни у кого: ни у ребенка, ни у друга. Ни у кого! – С чего ты вдруг о Рое беспокоишься? – услышал минер удивленный вопрос за своей спиной. Мужчина даже кожей почувствовал, как лучший друг Мустанга изумленно вскинул брови. – Под ногами болтается, надоел, – с сочной ядовитой насмешкой произнес Кимбли. Это примерно прозвучало, как «Уйди, противный», что не могло не вызвать у Маеса легкой улыбки. Элиссия и Селим уже почти подошли к сидящем в тени собеседникам, и Кимбли сделал молодежи несколько шагов навстречу. А Маес продолжал сидеть на скамейке и пребывать немного в смешанных чувствах. Кимбли прав: это не его дело, но так безучастно сидеть и ждать, чем все это закончится, тоже не айс. Видя, что Кимбли с Селимом собираются уходить, подполковник, подхватив радостную дочку на руки, окликнул подрывника. Минер чуть оглянулся через плечо. – Не переживай, Зольф, – по-простому сказал Маес, махнув свободной рукой на прощание. – Все будет хорошо. – Ты что ли Русское Радио? – съязвил вместо ответного прощания Багровый, который не любил таких банальных слов. Но, отвернувшись, тоже помахал рукой, уходя вместе с Селимом из парка, держась за руки. *** Проводя маленького сорванца домой и, пообещав ему, что они ещё соберутся куда-нибудь выйти так погулять, Зольф возвращался к себе домой на автобусе. Семья Брэдли жила в самом сердце Питера в самой дорогой квартире в целый этаж площадью. Набережная Кутузова. Такое замечательное место, откуда открывается шикарный вид на город. По праздникам весь салют твой, вечером видишь, как заходящее солнце освещает шпиль Петропавловской крепости, как метеоры летят по волнам Невы, как ночью разводят мосты, как пушка Петропавловки каждый полдень палит тебе в окно. Эх, лепота! А вечером можно гулять по Летнему саду, проходя через ворота со знаменитой решеткой, смотреть на вечный огонь на Марсовом поле. Да, отличное место для аристократов, куда нам – простым подрывникам с Васильевского? День прошел не так плохо, как загадывал Багровый подрывник. Настроение поднялось, общение с Селимом и Маесом вернуло былой настрой, однако... С каждой следующей остановкой, с каждым светофором, чем ближе к дому, тем мрачнее становился Кимбли. Не позволяя себе вновь впасть во временную меланхолию, подрывник расправил ноющие плечи, спокойно вышел на своей остановке, зашел в магазин, закупил все, что необходимо для существования, и отправился домой. В квартире было подозрительно тихо: ни ворчания, ни нахального приветствия, ни встречи подрывника с тяжелыми сумками на пороге квартиры. Даже как-то странно. Переодевшись в домашние брюки и рубашку, и разобрав сумки с недельной провизией, подрывник пошел в комнату. Та картина, которая там ждала хозяина скромной жилплощади, заставила замереть на месте, а затем чуть улыбнуться. Нет, ну что за наглость? Видимо, рассчитывая, что Зольф будет дома совсем не скоро, Грид в одних брюках развалился на хозяйской кровати и мирно посапывал. Одна рука покоилась на оголенной груди, а вторая лежала под головой спящего. Дыхание ровное, веки чуть дрожат, губы чуть приоткрыты... Ох, когда спит, так чудо просто! Кимбли задержал взгляд на спокойном, умиротворенном лице Грида. Придется признать – у москвича красивый профиль. Да и на тело он ничего. Подрывник помнил, как на его бывшего начальника девушки пачками вешались, да и сейчас мужчина пользуется популярностью у прекрасного пола, тут и к гадалке не ходи. Багровый вздохнул и пошел к шкафу. Хоть на улице ещё лето, но вечера уже холодные, ветер дует в окно, а гость полуголый лежит на кровати на сквозняке. Взяв с полки легкое покрывало, подрывник вернулся к кровати, чуть склонился над спящим, накрывая его покрывалом. Жадность что-то пробурчал сквозь сон, вызывая улыбку у минера. Руки потянулись, что бы поправить ткань у Грида на груди. Пальцы наручником крепко сомкнулись на запястье подрывника, а следующее, что почувствовал Зольф, это как его резко дернули на себя, опрокидывая спиной на кровать, и как чужое тяжелое горячее тело прижало его к лежанке. Проклятие застряло в горле, не успев выскочить и дойти до адресата. Грид по-кошачьи муркнул, прижался головой к груди Багрового, обнял живую подушку за талию и вновь ушел в мир сновидений. Кимбли нервно дернул бровями, негодуя по поводу всей этой ситуации, стиснул зубы, чтобы сдержать поток ругани, но все же ничего не предпринял. Потому что очень устал. Да и ничего такого сейчас не произошло ведь? А если приставать начнет, то Кимбли мгновенно проснется и выдаст то, что Алчности полагается. В поддых, в челюсть... Расслабив больные плечи, подрывник глубоко вздохнул, принимая свою участь. Спящий «кошак» снова что-то ласково проворчал сквозь сон и зарылся носом в грудь Багрового. Даже сквозь рубашку Кимбли почувствовал жаркое дыхание. Даже мурашки по кожи побежали от этой... хм,... своеобразной сцены. Утром минер выскажет ему все, что о нем думает. Завтра. От тепла и от равномерного дыхания Грида глаза Зольфа закрылись сами собой. Как-то неправильно... Ай, ладно! _____________________ *– (тур.) наследник