Осознание

Глава 26.       Сегодня столовая лагеря «Совенок» расщедрилась на томатный суп, как назвали это блюдо девушки, подозрительно похожий на борщ, только более яркого цвета, порцию картофельного пюре и мясную котлету. Вместо привычного чая на раздаточной выдавали кисель в граненых стаканах, неожиданно неприятно разочаровав, без привычной сдобной булки, заменителем которой стал кусок белого хлеба. Не завтракавший, Эдвард успел проголодаться, а потому гораздо больше внимания уделял не качеству еды, а ее количеству, старательно выскребая содержимое тарелок.       - Ты словно месяц не ел, - усмехнулась сидевшая напротив Алиса, с улыбкой наблюдая за тем, как Эдвард расправляется со своей порцией супа, - Или это после того, как тебя покусали? Жор напал? – она улыбнулась еще шире, когда в ответ Эдвард поднял на нее взгляд.       - Сегодня хотя бы вполне съедобное выдали, - пожал плечами, принимаясь за картофель, - Ты сама почему ешь так мало?       - Не хочется особо, - девушка пожала плечами, - Я суп не очень люблю… Лучше скажи мне, что теперь будем делать? Ты же никуда больше убегать не собрался?       - В ближайшее время нет, - кивнул Эдвард, - а по поводу предстоящих планов. Мне Славя сказала, что у нас в пятницу должно быть какое-то мероприятие, где все кружки должны предоставить, что сделали за смену. А мы с тобой…       - В музыкальном, - кивнула Алиса и улыбнулась, - И Мику у нас за старшую. Мы же песню собирались разучивать к пятничной дискотеке, помнишь? Вот ее как раз и выдадим как наш итоговый отчет. Думаю, наш глава клуба с этим согласится.       - Превосходно. Значит, после еды идем в клуб и разговариваем с Мику. А потом еще репетируем, поскольку, в отличие от вас, я гитару разве что придушить могу, но не сыграть на одном с вами уровне, - предложил Эдвард, прервав нарезание котлеты на кусочки, - А если кто-то в этом лагере и может меня научить, то только вы двое.       - Нормально ты играешь, - не согласилась девушка, и ткнула в его сторону пальцем, - Или это ты так на комплимент от меня нарываешься? А?       - Раскрыт, - в знак сдачи Эдвард поднял руки, - Провален и обнаружен. Падаю на колени и молю о прощении, - совсем уж театрально выразился в ответ на такое обвинение, но Алиса нисколько не обиделась.       - Явка провалена, господин Штирлиц! – рассмеялась она в ответ, ткнув Эдварда в грудь пальцами, сложенными в форме пистолета, - Теперь ты у меня будешь репетировать до тех пор, пока не скажу «хватит». Считай, это мое условие.       - А если я его выполню? – Эдвард усмехнулся, - Тогда что?       - Тогда посмотрим, - Алиса подмигнула, - Что может предложить простая советская девушка пришельцу из другого мира, который уже попробовал все, что только можно? Кстати… - вдруг странно усмехнувшись и наклонившись к нему чуть ближе, поинтересовалась, - Ты ведь пьешь?       - В смысле? – не совсем понял вопрос Эдвард, посмотрев на свой стакан с киселем. Для него такой вопрос прозвучал не совсем понятно, в первую очередь ассоциируясь с употреблением жидкостей для восстановления водного баланса организма. Только, судя по разочарованному лицу Алисы, та имела в виду не совсем это, и Эдвард пожал плечами, - Не совсем понял, о чем именно ты спрашиваешь…       - Блин, ну ты и тормоз, - разочарованно простонала девушка, даже хлопнув его по лбу ладонью, - Конечно, я не воду имею в виду, а кое-что крепче… по градусам, - уточнила, предварительно оглянувшись по сторонам, убедившись, что их не подслушивают.       - Алкоголь? – Эдвард усмехнулся, наконец-то сообразив, что имелось в виду, - Не думаю, что здесь он в почете. Ничего подобного в «Совенке» я не видел.       - Конечно, не видел, - возмущенно добавила Алиса, снова хлопнув его по лбу, - Это же детский лагерь, а детям пить нельзя. Вот я у тебя и спрашиваю, ты пил когда-нибудь или нет? Или у себя там, откуда ты родом…       - Конечно, - он кивнул, а потом даже подмигнул девушке, - Предпочитаю вина, но пробовать случалось многое. А ты сама? Нарушила ли рыжая бунтарка и это правило пионерского лагеря? – Эдвард не мог не улыбаться, глядя как, одновременно от злости и смущения краснеет лицо девушки, не знающей, как именно следует ответить на вопрос, поставленный именно таким образом.       - Пробовала, - с некоторой гордостью в голосе ответила девушка, но Эдвард взгляд не отвел, требуя подробностей, смущая ее окончательно. Отложив вилку в сторону, Алиса уже совсем тихим голосом пояснила, - пару раз пиво пила… еще там, в детском доме… и вермут один раз пробовали…       - Хм, пиво… - неодобрительно покачал головой Эдвард, услышав знакомое название, - дворовое пойло. Я ожидал от тебя чего-то большего. А вот что такое вермут, не знаю… - при этих словах девушка даже немножко загордилась, обрадовавшись, что хоть где-то его обошла, но он быстро вернул ее на грешную землю, - если бы у меня только была возможность, я бы тебе устроил дегустацию аверийских вин. Или показал бы королевские запасы… Алкоголь разным бывает, порой очень даже приятным на вкус.       - У кибернетиков водка есть, - наконец-то выдала секрет Алиса, немного расстроенная тем, что и здесь Эдвард все же оказался опытнее нее. Умение проигрывать, кажется, в число ее талантов не входило, но все-таки вернула разговор в то русло, с которого и начинала, - Они говорят, что для протирки оптики. Хотя кроме очков Шурика из оптики я там ничего и не видела.       - Водка? – Эдвард рассмеялся. В его родном мире тоже были напитки с подобным названием. Во всяком случае, именно с этими словом он ассоциировал то, что пили обычно в дешевых портовых кабаках матросы и солдаты, возвращавшиеся с дальних походов или перелетов, стараясь как можно быстрее забыться в пьяном угаре. На фронте и сам несколько раз пробовал этот обжигающий горло напиток, но впечатления о нем сохранились не самые приятные, - Алис, я, конечно, понимаю, что в пустошах и кровь можно водой назвать, но надо же иметь хоть какое-то чувство вкуса! – от вида того разочарования, что проступило на лице девушки ему захотелось рассмеяться еще громче, но старался сдерживаться, дабы не обидеть ее слишком сильно. Вместо этого легонько стукнул кончиком пальца по носу, - Нельзя вот так кидаться на все подряд. Тем более, девушкам такие крепкие напитки пить не стоит.       - Это почему еще? – обиженно поинтересовалась Алиса, оттолкнув его руку, - Теперь еще ты мне будешь какие-то ограничения ставить?       - Естественно, - он развел руками, - Если ты еще не поняла, то теперь все, что касается тебя, напрямую касается и меня. Во всяком случае, там, откуда я родом, это подразумевается, когда девушку признают дамой сердца, - вместо ответа Алиса неожиданно сильно пнула его ногой под столом, так что Эдварду пришлось крепко сжать зубы, чтобы случайно не выдать себя вскриком боли. В следующую секунду он уже сверлил ее удивленным и непонимающим взглядом.       - Думал, в сказку попал, - в глазах девушки горели уже привычные огоньки озорства, - Раз девчонку полапал, то теперь уже все можно и командовать ею позволено? И молчи, - еще один удар ногой под столом оборвал уже было начатую фразу Эдварда, - Давай пари?       - Одно такое я у тебя уже выиграл, - напомнил Эдвард, усмехнувшись, но уже заинтересовавшись. Алиса упорно не желала признавать те правила поведения, какие сам он считал совершенно нормальными и привычными, но порой именно этот бунтарский настрой в девушке и привлекал его сильнее всего. Нежелание идти протоптанным путем было присуще и ему самому, и вновь ему начинало казаться, что в этой рыжей и неугомонной девушке, столь противоречивой и разносторонней, он видел отражение самого себя.       - Тебе повезло просто, - уверенно сказала Алиса, - А так бы я тебя сделала, будь уверен. А сейчас мы с тобой уже серьезно поспорим, тут тебе удача уже не поможет.       - И что за спор? – Эдвард сложил руки перед собой, - И главное, на что спорим?       - Спорим, что я сыграю свою часть лучше тебя? – даже без малейшего смущения выдала Алиса, протянув ему руку, - И быстрее! Идет?       - Ну, тут у меня без шансов, - он развел руками, - Это не спор, а чистой воды самоубийство. Мне легче тогда будет сразу сдаться и признать свое поражение.       - Струсил, да? – с торжествующим видом почти что обвинила его Алиса, - Конечно, тут ведь надо и поработать немного, а не просто наудачу в карты тыкать!       - Ты меня специально на спор хочешь заманить, да? – Эдвард покачал головой, но за руку ее взял, признавая, что готов поспорить, и сжал крепко, не отпуская, - Ладно, допустим, я засунул голову под топор, только какие условия? И чтобы не как в прошлый раз, когда только тебе выгодно.       - Условия тебе… - девушка задумалась, но потом снова растянулась в широкой усмешке, - будут тебе условия. Если проиграешь, то с тебя бутылка! – от такого условия Эдвард даже рот открыл, ожидая что угодно, но не подобного предложения, только прежде, чем успел возмутиться, Алиса добила его окончательно, - А если я проиграю, то тогда бутылка с меня! Как тебе, идет?       - Серьезно? – Эдвард был настолько удивлен, что даже забыл и об оставшейся части трапезы, и о том, что их в переполненной столовой кто-то может услышать, - То есть, ты предлагаешь пронести на территорию детского лагеря алкоголь, где он, в принципе, запрещен? Да еще ставишь меня в такие условия, что, скорее всего, я буду должен сделать это сам, либо рисковать тобой, хотя ты и так уже у вожатой на прицеле? Алис, ты понимаешь, на что вообще меня толкаешь?       - Отлично понимаю, - кивнула девушка, не убирая с лица улыбки, - И потому спорю именно с тобой. Ты хотя бы не проговоришься, а потом, еще и слишком дурак, чтобы спор этот выиграть, - от этих слов Эдвард даже помрачнел, но Алису его настроение словно и не заботило, - Ладно тебе, никто не спалит! Или ты боишься?       - Я не боюсь, - покачал головой в ответ, - Я тебе поражаюсь. Такое ощущение, будто ты решила испытать на прочность терпение вожатой. Боюсь даже представить, что может случиться, если нас здесь обнаружат за употреблением алкогольных напитков на территории… Трибунал, расстрел, выговор… Или что у вас тут за такое полагается? – он хотел еще что-то добавить, но получил только третий удар по лбу, заставивший его замолчать на середине слова.       - Все, надоел! – буркнула Алиса, - В общем, ты согласен. Так что репетируй хорошо, а я уж посмотрю, чтобы у тебя получилось. Понял? – с этими словами встала из-за стола, оставив свой поднос и, подарив Эдварду еще одну свою обворожительную улыбку, оставила его одного переваривать условия спора, в который буквально заставила влезть с головой.       Он вышел из столовой несколько минут спустя, кивая в ответ на приветствия от знакомых и не совсем знакомых пионеров, желавших доброго утра. Основная их масса уже схлынула, остались либо самые ленивые, либо слишком затянувшиеся в разговоры и никак не желавшие расходиться, хотя снаружи день уже окончательно разошелся, и на чистом от облаков небе уже ярко светило Солнце. Закрыв глаза и зажмурившись, Эдвард некоторое время просто грелся в его лучах, стоя на крыльце столовой, искренне сожалея, что ничего подобного не сможет увидеть в своем родном мире. И, только после этого оглянулся по сторонам в поисках Алисы, но девушки уже нигде не было видно. Еще раз вздохнув и убрав руки в карманы своих шорт, направился к музыкальному клубу.       Проходя мимо библиотеки, в окне увидал понуро повесившего голову Электроника и Женю, снова его отчитывающую. Хотя бы за этих можно порадоваться, там полная идиллия в отношениях, в отличие от его собственных, все будущее которых обрывалось в конце недели, а далее шла мрачная и непонятная пустота ожиданий и неизвестности. Музыкальный клуб, стоявший чуть дальше, встретил его тихими звуками музыки, доносившимися из открытой двери, и Эдвард сразу же признал в мелодии гитарные струны. Алиса, видимо, уже была внутри и усердно репетировала. Заглянув внутрь, он увидал обеих девушек, сидевших с гитарами и разыгрывавшими очередную гитарную партию.       - Ой, Эд, привет! Доброго утра! Тебя опять на линейке не было, да?! А где ты был? Алиса сказала, что у тебя с рукой что-то?! – Мику, как всегда, обрушила на него очередной словесный залп, как только заметила его появление в дверях. Мелодию, конечно, прервали, и даже Алиса остановилась, опустив гитару на пол и с улыбкой его разглядывая. Глава же музыкального клуба явно вознамерилась выбить из него всю правду по поводу происходящего, но больше беспокоясь о том, как это может отразиться на его возможностях игры на музыкальных инструментах, - Эд, у тебя же рука забинтована! Что случилось? Ты руку повредил? А как же ты на гитаре играть будешь? – на лице у Мику сразу же проявилось испуганное выражение, но Эдвард только покачал головой.       - Я уж совсем и забыл про повязку, - махнул он забинтованной рукой и начал развязывать ее, снимая бинт под удивленными взглядами обеих девушек. Плохо оказалось то, что медсестра замотала очень плотно, и нижние слои даже успели врасти в ранения, так что приходилось буквально вырывать их, оставляя снова кровоточащие следы. Про небольшие фрагменты бинта, оставшиеся там, не беспокоился, наниты в крови их растворят через некоторое время. За полдня все следы от укусов заросли практически полностью, хотя еще отличались нежным розовым цветов только что наросшего эпидермиса.       - Эд, а ничего страшного не случится? – забеспокоилась Алиса, оставив гитару и подойдя к нему ближе, - Ты бы так не торопился, ведь можно и заражение крови получить… - пока он смотал остатки бинта и ловко забросил их в мусорное ведро в другом углу комнаты. Взяв его за руку, она попыталась рассмотреть кровоточащие следы там, где вросший бинт пришлось сдирать с кожи, но Эдвард быстро отстранился, не давая ей все внимательно рассмотреть. Из-за ускоренного метаболизма и колонии нанитов в крови такие небольшие ранки затягивались буквально на глазах, а для этого мира подобное явно было не в пределах нормы.       - Не волнуйся, все отлично, - он улыбнулся и поцеловал девушку в щеку, от чего та сразу же покраснела, все еще смущаясь присутствия других людей в такие моменты проявления нежности. Эдвард только головой покачал, - Со мной все в порядке, во всяком случае, пока ты меня еще проспорить не заставила.       - Кстати да! – девушка задорно улыбнулась, - бери гитару и вперед, к звездам!       Эдварду оставалось только подчиниться. К их официальному пятничному выступлению девушки уже выбрали песню, все той же группы «Скорпионс», впечатлившей даже его, и теперь на его участь выпала роль одного из гитаристов. Мику, быстро подключившаяся, сказала, что Эдварду лучше всего будет для начала отдельно отыграть свою партию, чтобы наловчиться, а потом уже можно и в общем составе разыгрывать всю мелодию. Запись самой песни у них тоже была, на этих древних и дурацких магнитных аудиокассетах, где нельзя было сделать даже разделение по частотам и выделить отдельные звуковые каналы, как даже на простых голозаписях, но врожденный талант Мику к музыке уравновешивал подобный примитивизм технологий. Девушка буквально на слух за две или три прокрутки всей песни накидала примерную табулатуру его части на нотном листке, и вручила ему прямо в руки.       Сказать, что у него получалось не очень хорошо, значит, не сказать ничего. Эдвард, сжав зубы, старался точно повторить мелодию, но музыка была явно не его стихией. Все происходящее больше напоминало насилие над музыкальным инструментом, но Мику с Алисой только улыбались и заставляли его повторять снова и снова. Порой девочки сами подключались, и, подтягиваемый еще парой гитар, у Эдварда еще получалось заканчивать свою партию на более или менее подходящем уровне, но, как только начинал играть в соло, снова начинались ошибки. Его пальцы не были привычны к струнам, гораздо ближе для него был эфес силового клинка или же спусковой крючок огнестрельного оружия.       Какие-то результаты начали проявляться только через пару часов таких непрерывных издевательств, когда у Эдварда уже пальцы начали болеть от металлических струн. Ноты табулатуры буквально впились ему в память, и не было нужды даже смотреть на листок, чтобы правильно воспроизвести всю последовательность и с правильной скоростью. Срабатывала уже механическая память, пальцы ложились по привычке, и Эдвард с удивлением начал замечать, что проходит почти всю партию практически без ошибок. А девушки довольно улыбались, радуясь его прогрессу. Еще одно поразительное отличие «Совенка» от того мира, к которому привык, в котором вырос и жил, где любой твой успех всегда порождает толпы завистников, какие только и ждут первой же ошибки, надеясь на твои промахи и радуясь одной даже возможности неудачи. И что самое противное, подобное всегда происходило за спиной и скрытно, из-за чего постоянно приходилось ждать кинжала в спину. Здесь же девушки чистосердечно радовались успеху своего друга, которого же сами и заставляли снова и снова пытаться, веря в его возможности. И его прогресс не вызывал в них никакой зависти или обиды, скорее наоборот, и Алиса даже нисколько не пугалась того, что теперь может проиграть спор, для нее словно и неважен был сам результат.       - Вот видишь, у тебя отлично получается, - улыбнулась Мику, когда Эдвард, уже окончательно истощившись в плане музыки, отложил гитару в сторону, клятвенно пообещав, что если сыграет хотя бы еще раз, то отгрызет себе пальцы, лишь бы в руки больше не брать подобный музыкальный инструмент. Юная японка, забравшаяся на рояль и беззаботно болтавшая ногами, только рассмеялась, - Сейчас немного отдохнем, и попробуем уже все вместе! Если сегодня все сыграемся, то будет великолепно! К пятнице тогда будем играть как настоящая группа.       - Музыкальная группа… - Эдвард уже в который раз представил лица своих вассалов, наблюдающих картину, как он играет на сцене в компании двух девушек. Эта мысль вызывала в нем какой-то нездоровый истерический смех.       - А было бы здорово создать свою музыкальную группу, - мечтательно протянула Алиса, подставив под подбородок гриф гитары и уставившись взглядом в никуда, в свое придуманное будущее, - ради такого, наверное, стоит жить…       - Если тебе нравится, то обязательно стоит пробовать, - согласилась с ней Мику, - мне папа говорит, что сразу после школы я обязательно пойду в музыкальное училище. Хоть у меня и получается, и меня даже певицей называют, но папа говорит, что профессиональное образование очень важно, если я действительно хочу состояться как певица…       - Алис, а тебе до окончания школы сколько еще осталось? - подключился Эдвард, растирая измученные струнами пальцы, - И что потом будешь делать?       - Не думала как-то, - девушка пожала плечами, сразу посерьезнев, - Мне бы хотя бы доучиться, а дальше видно будет…       - Потрясающий подход, - убежденно сказал Эдвард, даже не пытаясь скрывать сарказм в своем голосе, - Авось как-нибудь и выкатит. Авось, у снайпера прицел неправильно выставлен… Никогда не слышали о такой вещи, как планирование? Нет, не спорю, за два полноценных года может многое произойти, но этот же не повод не пытаться пробовать определить и какие-то более долгосрочные перспективы?       - И чего же ты предлагаешь? – почти обиженным тоном поинтересовалась у него девушка. Такой разговор ей был явно неприятен, поскольку отвечать было особо и нечего, но Эдвард отлично понимал, что у каждого есть подобные уязвимые места, какие необходимо закрывать. Пусть даже если сейчас ничего и не добьется, то хотя бы даст направление Алисе на будущее, в котором, вполне может оказаться, его самого не будет, чтобы поддержать.       - Иди в музыкальное, - уверенно кивнул Эдвард, - Если у вас здесь есть такие учебные заведения. Хочешь свой музыкальный коллектив организовать? Где у тебя будет больше шансов найти союзников по духу в этом начинании? Да и там тебя научат не только чужие песни гитарным чесом повторять…       - А Эд прав, Алис, - присоединилась Мику, тоже заинтересовавшись начинающимся спором, - Поступай в музыкальное, у тебя же есть способности к этому делу! Получишь образование, сможешь играть на профессиональном уровне.       - А если не выгорит? – продолжала цепляться Алиса, вдруг обнаружив, что ее подталкивают ко вполне конкретной цели, и почему-то испугавшись этого, - Кому в Советском Союзе нужны музыканты? По квартирникам шататься? Да меня отчим за такое убьет на самом деле.       - Алис, если бы ты только представляла, сколько мне раз говорили, что я чего-то не смогу добиться. Какие бы цели не ставил, все равно находятся те, кто говорят, что бессмысленно тратить силы, - покачал головой Эдвард, - И все равно я шел вперед. Порой даже очень больно было идти, но даже поражение это какой-то результат, нежели чем простое сидение на месте и ожидание того, что все само собой рассосется.       - Я подумаю, - кивнула девушка, поддавшись уговорам, и даже такое небольшое соглашение уже можно было считать успехом, так что Эдвард только улыбнулся и согласно кивнул, оставив эту тему на некоторое время. В данном случае не стоило давить слишком сильно, сразу требуя конечного ответа, и на первый раз достаточно заронить в душе первые зерна сомнения по этому вопросу и, если они упадут на благодатную почву, потому уже можно продолжить. Алиса, снова взявшись за гитару, попыталась закрыть эту тему, возвращаясь к музыке, - Так что, репетируем дальше или на сегодня все закончилось?       - Дайте пять минут, - просящим тоном протянул Эдвард, потягиваясь, - я уже рук своих не чувствую!       - Сдаешься, да? – задорно подмигнула ему девушка, напоминая о споре.       - Сдаться? – Эдвард тоже улыбнулся и снова взял гитару в руки, - Тристан никогда не сдается! Тем более, в таких условиях! – и провел пальцами но струнам, получив длинный мелодичный звук.       Наверное, это действительно больше напоминало соревнование, но в здоровой и дружеской атмосфере, под комментарии Мику и веселый смех. У них еще бывали ошибки и несовпадения, каждая из которых тут же прерывалась бурным обсуждением, кто же в данном случае больше не прав и чья это вина в первую очередь, но споры были короткими и они снова возвращались к музыкальной игре. Очень скоро действительно стало сложно определить, кто играет лучше, и Алиса, и Эдвард буквально выучили мелодию, повторяя ее уже на автоматизме, больше отдаваясь самой музыке, чем попыткам внимательно проследить за всеми нотами и не допустить ни одной ошибки. Вскоре подключили и Мику, с помощью Эдварда вытащив из соседней комнаты барабанную установку и быстро вписав в игру. Японке не надо было даже объяснять, что от нее требуется, ее природный талант быстро уравновесил двух начинающих музыкантов, и уже очень скоро мелодия группы «Скорпионс» раздавалась в музыкальном клубе и, наверное, слышна была даже на большом расстоянии от него.       Первая действительно серьезная проблема возникла только тогда, когда Мику попыталась еще и вплести вокал, завершающий штрих их будущего выступления, но одновременно играть на барабанной установке и петь для нее оказалось слишком даже несмотря на все умения и старания. Из-за активной работы руками девушка сбивалась с ритма и не всегда попадала в дыхание, что порой становилось заметно даже для такого новичка в этом деле, как Эдвард.       - Нет, так не пойдет, - Мику и сама это прекрасно понимала, так что устроила еще одну паузу, чтобы решить, как же дальше поступать. Запыхавшаяся и покрасневшая от напряжения всех своих сил, до этого все-таки пытавшаяся исправить ошибки, она с разочарованием посмотрела на своих друзей, - Я не могу одновременно петь и играть. Мне еще, наверное, учиться надо… С гитарой бы получилось проще…       - Может, Эда за барабаны посадим? – предложила Алиса, - А мы с тобой тогда отыграем нужные партии без проблем…       - Вот уж нет, - сразу поторопился Эдвард отказаться от такого предложения, - Я с вашими усилиями еле гитарную партию запомнить смог, а барабаны мне вообще с нуля изучать придется, тут я разве что только какую-нибудь дикарскую какофонию вытянуть смогу, а не такую сложную мелодию.       - Тоже верно, - согласилась с ним Мику, - переучиваться уже не стоит, тем более, что у вас двоих уже неплохо получается…       - Алис, а почему бы тебе не попробовать спеть? – предложил Эдвард мысль, только что появившуюся у него в голове, - У тебя хороший голос, а выучить несколько строк для тебя совсем уж и не проблема. Тем более, что песни этой группы и так знаешь неплохо…       - Не буду я петь! – вдруг неожиданно резко возразила Алиса, округлив глаза от такого предложения, - Даже и не спрашивайте! – намеренно внимательно принялась проверять натяжение струн на гитаре, всем своим видом показывая, что здесь даже никакого обсуждения быть не может, но Эдварду на помощь неожиданно пришла Мику, которой такая идея тоже понравилась.       - Алис! А ведь это действительно хорошее предложение! Ты же умеешь петь! – японка даже подтолкнула свою подружку, начавшую краснеть так быстро и так сильно, что вполне могла нагнать по яркости собственные рыжие волосы. Мику, нисколько не расстроенная тем, что вокал на выступлении будет не ее, не думала отступать, - Давай соглашайся! Я же помню, какой у тебя голос хороший! И как ты пела под гитару! Здесь же и пела…       - Вот, - подошел с другого фланга Эдвард, отложив гитару в сторону и сев рядом со своей возлюбленной, - Видишь, петь умеешь. Почему же тогда отказываешься? Понятное дело я, только приказы отдавать умею, а у тебя самой талант к музыке, зачем же так от него отказываться.       - Идите вы оба! – густо краснея, повторила Алиса, не поднимая взгляда, - Одно дело просто под гитару спеть среди друзей, а вы тут предлагаете со сцены выступать… Да и петь еще… Здорово буду выглядеть…       - И этот человек собирается организовывать музыкальный коллектив! – рассмеялся Эдвард, обняв девушку за плечи. Та даже не сопротивлялась, но и не отпускала гитару, все еще изображая, что внимательно настраивает струны. Осторожно обнимая девушку, он закончил мысль, - Кто же лучше соберет целую группу, как не сам вокалист? А ты отказываешься от первого шанса себя проверить.       - Мне страшно, - буркнула Алиса буквально себе под нос, но Эдвард все-таки ее услышал, - Я никогда со сцены так не выступала. Чтобы перед всем лагерем… - такое признание явно далось ей не без усилий, и во многом только из-за того, что сам Эдвард был здесь, уже успев стать тем человеком, которому девушка доверяла и привыкла верить. Он стал тем, кто мог быть посвящен в ее самые сокровенные тайны, в котором девушка, всегда привыкшая полагаться только на себя, впервые смогла почувствовать надежную опору.       - Всем бывает страшно, - улыбнулся Эдвард, еще крепче обнимая девушку, которая все-таки отпустила гитару и доверчиво к нему прижалась, - Только психи ничего не боятся, да и те долго не живут. Даже мне порой может быть очень страшно… Это совершенно нормальное чувство…       - Боятся только трусихи… - буркнула Алиса, заставив Эдварда улыбнуться еще шире от такой наивности, - вроде Лены…       - Ты же не считаешь себя трусихой, так ведь? – Эдвард погладил ее по голове, и девушка, словно застеснявшись этого, отодвинулась от него, но столкнулась с сидевшей рядом Мику, тоже слушающей их разговор.       - Алис, мне тоже порой страшно выступать на сцене, - девушка улыбнулась, - Когда на тебя сразу столько людей смотрит, к этому надо привыкать.       - Ладно, - кивнула Алиса, - Давайте попробуем… Только я еще ни на что не соглашалась! – больше для самой себя добавила девушка. Эдвард с Мику синхронно кивнули, продолжая улыбаться, и репетиция снова продолжилась.       Алиса действительно знала слова песни и без всякого разучивания, хотя это было вполне ожидаемо от подобной меломанки, и теперь главное было спеться и успевать за темпом песни, в чем снова пригодился опыт Мику и ее собственный, поскольку уже не в первый раз сама себе аккомпанировала гитарой. Меньше, чем через полчаса у них уже стало выходить довольно сносное изложение, лишь с отдельными, но вполне исправимыми ошибками. Эдвард, выучивший свою партию настолько, что уже мог позволить себе отвлекаться, не мог не заслушаться голосом своей возлюбленной, который, когда пела, сильно отличался от ее обычного. Исчезали эти хвастливые и задиристые нотки, милые и такие узнаваемые, но в песне требовались совершенно другие эмоции, и теперь чистый и бархатный голос Алисы, казалось, принадлежал совершенно другому человеку. И сама девушка даже преобразилась, став уверенной и сосредоточенной, и только, порой бросая на Эдварда беглые взгляды, когда с песней была пауза, улыбалась самыми кончиками губ.       Он зааплодировал первым, когда девушка довела песню до конца, сама счастливо улыбаясь, и к нему быстро присоединилась Мику, счастливая и за свою подругу, и за то, что у них все получалось. Правда, аплодисменты смутили Алису еще сильнее, и девушка покраснела, и была совсем не против того, когда Эдвард снова ее обнял, хотя счастливо улыбалась, тоже довольная своим выступлением.       - Вот видишь, а ты боялась! – произнес он, поцеловав девушку, - Все отлично получается, а с таким голосом можно не то, что группу, а целый оркестр собирать, от желающих никакого отбоя не будет.       - Ты так думаешь? – Алиса снова загорелась этой идеей, и он в ответ только кивнул, подтверждая свою правоту, - было бы здорово… но только с одним условием.       - С каким же? – спросить Эдвард успел, но не успел получить ответ, потому что в дверь снова постучали, а потом, не получив даже разрешения на вход, внутрь вошла Ольга Дмитриевна, увидел их пару прежде, чем успели разойтись в стороны.       - И почему я не удивлена? – вожатая покачала головой, когда они все-таки выпустили друг друга из объятий, но обвинять их в неподобающем поведении все-таки не стала, видимо, считая это бесполезным делом, - Так, я все-таки не по этому поводу. Уже вечер, вам пора заканчивать уже с репетицией, хоть и не могу не радоваться, что вы двое, - последнее относилось к Алисе и Эдварду, - наконец-то заняты делом. Завтра продолжите…       - Так точно! – Эдвард кивнул в ответ, - Есть завтра продолжить!       - Вот и хорошо, - Ольга Дмитриевна уже собиралась было выходить, но все-таки перед дверью обернулась и напомнила Эдварду, - И чтобы допоздна сегодня не шатался! Чтобы к сигналу отбоя был в домике. Договорились?       - Постараюсь, - он уже не был так прямолинеен, и даже взял Алису за руку, - Хотя я хотел еще немного побыть на свежем воздухе…       - Ага, а то целый день под крышей просидели, - поддакнула ему перед вожатой девушка, вцепившись в его ладонь, - но до отбоя точно вернемся! – поторопилась добавить, когда вожатая нахмурилась, не желая раздувать конфликт на пустом месте.       - Хорошо, гуляйте, - вздохнула Ольга Дмитриевна, все-таки согласившись, - Надеюсь на вас…       Оставив инструменты на своих местах, договорившись, что завтра снова будут репетировать, они помогли Мику закрыть дверь и распрощались с ней до следующего утра. Разошлись с ней только на площади, где Эдвард с Алисой наконец-то остались вдвоем и примерно минуту просто стояли, взявшись за руки, не зная, с чего начинать разговор. «Совенок» вокруг них, уже уставший от жаркого дня, постепенно подготавливался к ночному сну. Солнечный диск уже наполовину исчез за горизонтом, продолжая освещать небо в нежные розовые и багряные тона с тяжелыми и темными кучами облаков, неспешно двигающих по небосводу. Дневная суматоха и гул детского коллектива практически исчезли, оставляя после себя только спокойную тишину пустых аллей, где только деревья на ветру шуршали листьями, да пели вечерние птицы.       - Свет зажгли… - вдруг сказала Алиса, когда на площади включились вечерние уличные фонари, хотя света еще было достаточно, но яркое электрическое освещение моментально разогнало только начинавшие собираться тени, - скоро отбой, значит.       - Может, тогда пройдемся куда-нибудь… - предложил Эдвард, - Все равно стоять здесь смысла никакого нет…       - Тогда пошли на озеро… - вдруг предложила Алиса, потянув его в сторону ворот «Совенка», - Там здорово…       - Озеро? – Эдвард только успел удивленно спросить, после чего поспешил за девушкой, чтобы только от нее не отставать. Алиса уверенно шла вперед, за несколько минут преодолев расстояние от площади до лагерных ворот, как всегда, приоткрытых, опасности извне здесь никто и не ждал, а потому и не беспокоились о защите. Пустынная автобусная остановка, где даже не работал уличный фонарь, а вечерний ветерок гонял по асфальтовой площадке мелкую земляную пыль, встретила Эдварда такой же тишиной, как и в первый момент его появления здесь. За ней шли все те же лесозаградительные полосы, пересекающие ровные квадратные поля и луга, а единственным признаком цивилизации оставались все те же примитивные линии проводных электропередач. Эдвард мимоходом подумал, что они все-таки должны откуда-то и куда-то идти, если бы не зацикленность этого пространства, но Алиса быстро повела его в сторону леса, темневшего густыми тенями крон в стороне от лагеря. Кажется, тот же самый, что охватывал лагерь и со стороны музыкального клуба, но видимо, тут путь был короче. Хотя, когда вступили в темноту на опушке леса, косые лучи заходящего солнца здесь уже не пробивали кроны деревьев, и в лесу уже стояла почти-то ночная темнота. Здесь Алиса довольно быстро успокоилась и стала идти гораздо тише, прижавшись к Эдварду.       - Я просто в лесу ночью никогда одна не была… - пояснила девушка в ответ на взгляд Эдварда, - ты же не против, если мы так дальше пойдем?       - Темноты боишься? – усмехнулся Эдвард, - Показывай направление, куда идти.       - Немного, - кивнула Алиса, - а ты нет?       - Ну, когда был маленький, то, наверное, боялся, - пожал Эдвард плечами, идя по едва заметной тропинке, указанной девушкой, - А потом пришлось выбирать, и перестал бояться темноты… Хотя, ваш мир гораздо светлее моего. У вас нет той тьмы, что нам привычна…       - Опять ты начинаешь, - усмехнулась Алиса, - вон там поверни… - указала она на рощу деревьев, растущих плотнее, чем все остальные. Эдвард сразу же обратил внимание, что трава там растет гораздо ниже, чем поблизости, так что пионеры ходят сюда все-таки с определенной частотой, вытаптывая траву прежде, чем успела вырастать до своей привычной величины.       - Ну, и как же ты отучился от страха перед темнотой? – поинтересовалась Алиса, когда они свернули в рощицу, где неба практически не было видно, и даже сам Эдвард с трудом различал, куда идут. В темное время суток здесь вряд ли часто появлялись пионеры, поскольку слишком велик шанс где-нибудь поскользнуться и зацепиться за что-нибудь, следом растянувшись на земле.       - Я тогда еще ребенком совсем был, - признался Эдвард, - осторожно перебираясь через поваленное бревно и помогая Алисе перешагнуть, - Наверное, мне было лет восемь или девять. Тогда я как-то признался отцу, что мне страшно спать одному в комнате и без ночника… Здесь осторожнее, - предупредил он, подхватив Алису за руки, когда та чуть не споткнулась о извилистые корни деревьев, - Тогда он только усмехнулся… А на следующий день меня вывезли в пустошь недалеко от замка и оставили там одного. Без каких-либо фонарей, визоров и прочего. В абсолютной темноте, сказав, что до ближайшего поста мне придется добираться самостоятельно. Нет, только потом я узнал, что на расстоянии от меня находились несколько дронов слежения, чтобы со мной ничего не случилось, но тогда мне было очень страшно… А потом страх ушел… осталось только желание выжить… За восемь часов я прошел в темноте по пустоши тридцать километров, прежде чем не вышел к ближайшему посту, где меня уже ждал отец. Тогда мне хотелось его убить, но потом понял, почему он это сделал…       - Жестокий у тебя был отец, - удивленно сказала Алиса, - даже слишком… кстати, мы почти пришли.       - Он растил наследника, который должен был отвечать за судьбу целого бароната, а не домашнего мальчика, умеющего говорить одно лишь «хочу», - пожал плечами Эдвард, когда минуту спустя они вышли на берег небольшого лесного озерца, у берега заросшего тиной и небольшими водными растениями с широкими листочками, плавающими на воде, - Чего может достичь человек, который сам всего боится? Я не имел права на страхи точно так же, как не имел права на собственные желания. Корона и баронат превыше всего, - грустно усмехнулся Эдвард.       - Получается, у тебя тоже не было нормального детства? – понимающим голосом добавила Алиса, присаживаясь на траву у самого края берега и задумчиво разглядывая, как совсем близко от воды летают совсем мелкие насекомые, занятые какими-то своими делами, - А я думала, что если ты на самом деле дворянин, то у тебя в детстве было все, что только захочешь. Даже завидовала немного…       - А ты как оказалась в детском доме? – поинтересовался Эдвард, присаживаясь рядом с ней и обнимая девушку за плечи, - Конечно, если я задеваю больную тему, то можешь не отвечать.       - Нет, все нормально, - кивнула Алиса, опустив ему голову на плечо и тоже обняв где-то в районе груди, - Я кроме детского дома из детства ничего не помню. Мне говорили, что я из отказников, ну, из тех, от кого сразу при рождении отказываются. Поэтому у меня и семьи настоящей никогда не было. Только воспитатели…       - Значит, твои родители весьма недалекие люди, - улыбнулся Эдвард, - Отказались от такой красавицы, - добавил почти сразу же, погладив девушку по волосам, - ваш мир местами даже более жестокий, чем мой. Отказываться от своих детей… Страшно даже представить такое. Таким детям должно быть тяжело…       - По-разному бывало, - девушка пожала плечами, - иногда здорово, а иногда казалось, что чего-то не хватало. Воспитатели, конечно, у нас и добрые бывали, но это все равно не то. А компании тоже самые разные бывали…       - И ты, небось, самой заводилой была, так? – усмехнулся Эдвард, но девушка, тяжело вздохнув, отрицательно покачала головой.       - Нет, я чаще сама по себе была, - пояснила Алиса, чуть улыбнувшись, - Как и здесь, если уж так говорить. Только теперь-то проще немного, - еще раз улыбнувшись, крепче прижалась к Эдварду, - знаешь, наверное, так можно и в Бога поверить… парень из другого мира вдруг оказался в такой глуши, как эта…       - Насчет богов я не уверен, но это действительно больше похоже на чудо, - согласился Эдвард, - Оказаться здесь… я всегда думал, что такие, как я, второго шанса не заслуживают…       - Все заслуживают второй шанс, - уверенно сказала Алиса, - вдруг отстранившись от него, - Вот третьего да, давать нельзя, а второй шанс, я уверена, дается каждому. Мне ведь дали… тебя…       - Не говори так, а то я еще сам поверю, в добрых богов, - рассмеялся Эдвард.       - Давай искупнемся, - предложила Алиса, вдруг от него отстранившись и задорно усмехнувшись. Солнце, должно быть, уже совсем ушло за горизонт, и теперь над головами было только темное небо, даже не освещенное звездами, так что даже Эдвард с трудом что-то различал вокруг, а девушка так, наверное, вообще ничего не видела. И все-таки делала такие предложения, от чего в голове Эдварда снова зашевелились военные инстинкты, один из которых уверенно вкручивался в мозг с мыслью, что не стоит лезть в незнакомый водоем, даже примерно не зная, какие у него дно и глубина.       - Не думаю, что это хорошая идея, - Эдвард покачал головой, снова прижимая девушку к себе и не давая ей вытворять всякие глупости. В голове так и закрепилась мысль, как будет тащить ее обратно в лагерь с распоротой о какую-нибудь корягу в воде ногой, - слишком темно…       - Ты же темноты не боишься, - попыталась подколоть его Алиса, делая попытку вырваться из объятий, но Эдвард держал ее крепко.       - Только я еще и не дурак к тому же, - добавил в ответ, - а нырять в темноте в незнакомый… ладно, плохо знакомый водоем, - поправился он, вспомнив, что Алиса здесь уже не в первый раз, - довольно большая глупость. Нам с тобой только вдвоем утонуть здесь не хватало…       - Здесь утонешь! – рассмеялась Алиса, но, видимо согласившись с мнением Эдвард, больше вырываться не пыталась, - Тут до глубины еще дойти надо… Ладно, если купаться не хочешь, то пошли тогда назад…       - Надо будет как-нибудь днем сюда прийти, - кивнул Эдвард, - здесь не так уж и плохо, а сейчас уже слишком темно.       Ночной лес был гораздо менее приветливым, нежели дневной, и идти по нему гораздо сложнее, в темноте деревья обступали буквально сплошной стеной, загораживая все проходы и создавая ощущение, будто никуда не двигаешься, только топчешься на одном месте. Алиса крепко вцепилась в руку Эдварда, сама практически ничего не видя и надеясь только на него, уже, наверное, жалея, что предложила забраться так глубоко, но стараясь это не показывать. И, конечно, к воротам лагеря они вышли, когда уже стояла ночь, а небо уже покрыто звездами, так что железные створки возвышались темной преградой на проходе. И даже ночью их никто не закрывал, к чему Эдвард относился как к патологии, какую уже ничем не исправить.       - Что, сейчас к себе? – спросила Алиса, уже немного отстранившись, но продолжая держать за руку, - А я к себе?       - То есть, проводить тебя до домика ты не позволишь? – поинтересовался Эдвард, улыбнувшись.       - А тебе вожатая фитиль не вставит за то, что ты и так позже отбоя пришел? – поинтересовалась Алиса с усмешкой, - Мы с тобой опять что-то засиделись и все сроки пропустили…       - Дважды не расстреляют, - покачал головой Эдвард, - Так что, опоздаю я на полчаса или на полтора, особой разницы уже не сыграет. Хотя, если скажешь, что ты не хочешь…       - Дурак, - усмехнулась Алиса и еще раз его поцеловала, - Может, снова у меня останешься? А? В прошлый раз не так уж и плохо было?       - Чтобы Ольга Дмитриевна меня окончательно в асфальт закатала? – рассмеялся Эдвард, беря девушку под руку, - И потом, давай не будем давать повод для лишних сплетней в лагере, хорошо? – в этот момент ему на голову упало что-то мягкое и пушистое, шурша перьями и ухая. Эдвард едва успел подставить руку, когда на него налетел все тот же совенок, истошно ухая и пикируя на него снова и снова, после чего опять взлетая в воздух.       - Что это с тобой? – удивился Эдвард, пытаясь отмахать от сошедшей с ума птицы, - Да, виноват, стукнул, но ты в тот раз первый на меня налетел! Отомстить решил! Сумасшедшая птица!       - Что это, Эд? – смеялась Алиса, наблюдая, как тот отбивается от пикирующего на него совенка, - Тебя птицы невзлюбили, что ли? Они обычно просто сверху бомбят и все, а не так чтобы…       - Да не представляю я, что на него нашло! – возмутился Эдвард, отмахиваясь, - С ума, наверное, сошел!       Совенок, продолжая ухать без перерыва, отлетел от него и уселся на ветке ближайшего дерева висевшей над аллеей, после чего снова налетел на Эдварда и вернулся к ветке, продолжая ухать и кивать головой. Начиная о чем-то догадываться, Эдвард смотрел на него со все большим удивлением, снова и снова указывающую ему на аллею.       - Он словно зовет куда-то, - тоже подозревая то же самое, сказала Алиса, - никогда не видела, чтобы совы себя вели таким образом. Да я даже, если честно, никогда сов в лагере и не видела…       - Проверим… - кивнул Эдвард и направился к сидевшему на ветке совенку, продолжающему ухать и неотрывно смотревшему на Эдварда. Тот, сообразив, что его все-таки послушали и поняли, что он хочет, тут же отлетел подальше, продолжая подзывать их дальше на аллею. В любом другом случае Эдвард первым же делом начал бы подозревать засаду, но в «Совенке» такие понятия находились где-то за гранью возможного, так что даже всерьез не воспринимал такую возможность. Хотя рефлекторно напрягся и приготовился к самому плохому, выйдя вперед так, чтобы в случае появившейся опасности Алиса оказалась у него за спиной. Даже не сразу сам заметил, что действовал уже на уровне подсознания, изменив и походку, на какую переходил только в случае какой-либо угрозы. Наступал не с пятки на носок, как все в этом лагере, а с носка на пятку, делая шаги и тише, и, в случае необходимости, гораздо гибче к уклонению в любую сторону.       Совенок же вел их не в лес, как могло показаться с первого взгляда, а дальше по аллеям лагеря, между пионерских домиков, заставляя Эдварда все больше и больше сомневаться в собственной логичности и уверенности в том, что понимает, что делать. Совенок, конечно, был странным и вряд ли вел себя характерно для остальных птиц, но вот факт того, что он действительно куда-то их вел, был все-таки слишком сомнительным. И еще больше удивления у него было, когда Эдвард увидел, как совенок, продолжая ухать и кивать свой ушастой головой, сел на крышу домика Лены, призывая их сюда. Рядом с домиком еще была Мику, сидевшая у крыльца и закрывшая лицо ладонями, Алиса сразу бросилась к ней, не понимая, как в такое время девушка просто не зашла к себе.       - Все в порядке? – Эдвард оглядывался по сторонам, ожидая нападения в любой момент, не в силах совладать с уже выработавшимися инстинктами, буквально кричавшими, что все это слишком напоминает ловушку, - Мику, почему ты еще не внутри? Уже ночь!       - Изнутри закрыто, - усталым голосом ответила Мику, с трудом справляясь с волнением, - Я уже и стучалась, и звала, ведь ключи от домика только у меня и у Лены, а она не отзывается. И темно, ничего не видно, я за нее очень волнуюсь.       - Почему сразу к вожатой не пошла? – поинтересовался Эдвард, - Или к Славе? У них же есть все ключи от помещений лагеря. Наверняка должны быть и запасные ключи от домика.       - Я… я не подумала… - Мику так удивилась и одновременно испугалась, что казалось, будто еще немного, и ее глаза просто выскочат из орбит, - Я слишком волновалась, что с Леной что-то случилось…       - Так… А это мне уже не нравится, - Эдвард поднял взгляд на совенка, но тот уже улетел. Получается, его сюда не так уж и зря звали, да и сам совенок почему-то всегда оказывался рядом в такие моменты, когда происходило что-то важное, словно следил за ним. Оставив Мику на попечение Алисы, он сам попробовал открыть дверь, но замок действительно заперт и, даже более того, ключ все еще оставался в скважине, будто его специально не стали вытаскивать. Убедившись в этом, повернулся к девушкам, - ждите меня здесь, скоро вернусь.       Обойдя домик с другой стороны, заглянул в окно, но внутри сейчас было темно, как и снаружи, так что кроме нескольких общих контуров предметов в комнате что-либо разглядеть точнее в нормальном спектре было весьма проблематично. Эдвард закрыл глаза и перенастроился на другой режим зрения, мысленно поблагодарив хирурга, что еще в младенчестве провел ему эту операцию на глазах, уже не раз позволявшую выбираться из самых проблематичных ситуаций. Конечно, такой режим не давал такого же качества, как и полноценный визор ночного зрения, но все же картинка становилась намного яснее и точнее. Еще один взгляд на комнату, и сразу стало все понятно. Ругаясь сквозь зубы, он снова бегом бросился к дверям, даже не обратив внимания на сидевших на траве у крыльца девушек.       - Что там? – успела спросить Алиса, но Эдвард даже не стал тратить время, чтобы ответить. С разбега взлетев на крыльцо, с силой ударил ногой в дверь. Материал, похожий на фанеру, не выдержал подобного, явно не рассчитанный на то, что замки в лагере будут вышибать прошедшую боевую подготовку военные офицеры, и с громким треском дверь чуть не переломилась пополам, а сам замок буквально вылетел вместе с кучей мелких щепок. Внутри на кровати лежала бледная, как полотно, Лена, опустив на пол руку, по которой шел глубокий кровоточащий разрез, уже накапавший целую лужу крови на полу, чуть заметно блестевшую в звездном свете, попадавшем через дверной проем, а рядом лежал небольшой кухонный нож с окровавленным лезвием.       - Что же вам всем неймется! – простонал Эдвард, бросаясь к девушке, - Ну зачем же так делать? – страх за ее жизнь в первые мгновения затмил собой все остальные мысли, но холодный расчет начинал брать свое. Подняв руку девушки и положив ее на кровать, первым же делом проверил пульс на сонной артерии, и облегченно вздохнул, еще почувствовав слабые, едва заметные толчки под пальцами.       - Господи! Лена! – закричали девушки чуть ли не хором, заглянув следом за Эдвардом внутрь, - Лена! Что с ней?! Да как же…       - Молчать! – рявкнул Эдвард, слишком взволнованный, чтобы пытаться соблюдать правила приличия, - Мику! Беги к медсестре! Быстро! И к вожатой! Сейчас же! Бегом! – японка, округлив глаза от страха, побежала выполнять поручение, оставив Алису, какая сама стала бледная, как полотно, у дверей. Теперь уже Эдвард взялся и за рыжую, - Сюда! Быстрее! Нужная твоя помощь!       - Да, конечно, что? Что делать? Она жить будет? Боже… - Алиса сама была готова в обморок свалиться от увиденного, едва держалась на ногах, И Эдварду оставалось только молиться, чтобы еще и она не свалилась. Возиться сразу с двумя девушками в бессознательном состоянии было бы слишком.       - Просто пока держи себя в руках! – велел ей, - Святое небо! Зачем же она только это сделала! – размотав на руке бинт, он начал накладывать жгут выше места ранения, чтобы остановить кровотечение хотя бы на время, пусть сейчас это уже и было несколько поздновато.       - Может, просто забинтовать? – спросила Алиса, со страхом вцепившись руками ему в плечи и из-за спины наблюдая за тем, что он делает, - Нам рассказывали на уроках…       - Что там забинтовывать?! – резче, чем хотел, сказал Эдвард, с трудом себя контролируя, - У нее не просто порез! Она себе разодрала несколько сосудов по всей длине предплечья, да и края наверняка разошлись, никакой бинт не поможет, ее кровопотеря все равно убьет. Святое Небо! Зачем же именно так!       От действий Эдварда и криков Лена пришла в себя, о чем Эдвард догадался по подергиванию век, когда девушка попыталась открыть глаза, но уже слишком ослабла из-за кровопотери, так что даже такое простое действие для нее уже было напряжением.       - Не надо… - едва шевеля губами, попыталась произнести девушка, чем только сильнее возмутила Эдварда, и так уже готового кричать на всех и каждого, слишком нервного от этой ситуации, чтобы разговаривать нормально.       - Молчи! Просто молчи! – рявкнул Эдвард на нее, одновременно готовый ее самолично убить за то, что сделала, и в то же время радовавшийся, что девушка еще жива, - И так уже достаточно наглупила! Только не думай, что все так просто оставлю! Ты будешь жить! А потом я тебя сам за это убью!       - Эд… Ты… не надо меня спасать… дай умереть… - прошептала Лена.       - Лена! Ты дура, что ли?! – пискнула Алиса со страха, тоже услышав шепот девушки, - Какое умирать!       - Она умирает, - констатировал Эдвард, снова проверяя ее пульс, - кровопотеря слишком большая! Слишком много крови потеряла, ей необходимо срочное переливание… Демон, где же медсестра?! Ей же срочно нужна кровь, - судорожно пытаясь сообразить, что еще можно сделать, поскольку счет действительно шел на минуты, - Алис! Ты мне сейчас понадобишься!       - Да, что? – пискнула девушка, вцепившаяся ему в плечи так сильно, что ключицы уже ныть начинали, - Что сделать?       - Только пообещай, что не упадешь в обморок, - попросил Эдвард, подбирая нож и вытирая лезвие о штанину, - Поскольку я один сейчас не справлюсь… Слушай меня внимательно, - встряхнув левую руку, постарался максимально ее расслабить, - Сейчас… Смотри на меня! – рявкнул на девушку, уже с трудом понимавшую, что происходит, - Сейчас я разрежу кожу на руке…       - Что? – Алиса побледнела еще сильнее, - Эд, тебе зачем это?       - Слушай меня! – рявкнул Эдвард, сам с трудом веря в то, что сейчас собирается сделать, и потому стараясь все сделать как можно быстрее, - Там, в руке, катетер. Я попробую его вытащить, но не уверен, что получится... все-таки это больно. Как только я вытащу катетер, ты должна его взять и приставить к сердцу Лены. Достаточно просто приложить, остальное он сам сделает, понятно?       - Эд, ты что собрался, - не поняла девушка, но он уже действовал.       Когда-то эта рука серьезно обгорела после того, как во время боя в него попал плазменный заряд, металл боевого костюма расплавился и частично прошел сквозь изоляционный материал, так что руку пришлось буквально восстанавливать по кусочкам, наращивая органические ткани заново на имплантированный каркас. Биотехники постарались дополнительно, чтобы сократить время восстановления, и вживили искусственную систему кровообращения, ускорившую процесс в несколько раз, так что в руке осталось несколько катетеров, какие можно было использовать не только для соединения трубок, выполнявших роли основных сосудов.       Резать себя самого было очень больно, поскольку как к таковой к боли привыкнуть нереально, сколько бы ее не испытывал прежде. Мозг все равно воспринимает импульсы нервных окончаний и реагирует на них соответствующим образом. Ее можно только терпеть, и Эдвард от боли прокусил себе губу, но оставил на руке длинный глубокий разрез, вскрывший и полость с искусственными сосудами. В отличие от любого человека, У него кровь останавливалась очень быстро, наниты блокировали кровотечение.       - Алис, ты держишься? – процедил он сквозь зубы, бросая нож. Рука была словно в огне, но в рану пришлось еще лезть пальцами, вытаскивая нужный катетер. Снова брызнула кровь, когда отсоединил его, но тут же сработала блокировка, - Демон, Алиса! Давай же! – рявкнул он, вытаскивая пальцами переходник катетера вместе с частью артериального сосуда, идущего вдоль всей руки, - Я сейчас не в состоянии даже… - без системы жизнеобеспечения, способной ослабить боль лекарствами и ускорить сознание дозой адреналина, все было слишком тяжело. Эдвард какой-то частью своего сознания все-таки подумал, что никогда ничего подобного не делал без дополнительной поддержки.       - Я… здесь… - девушка, сама едва держать на ногах, подошла и взяла окровавленный наконечник, - Куда? К сердцу?       - Да, - Эдвард кивнул, - Да демон же побери! Только не дергай! – Алиса потянула слишком резко, буквально вытаскивая сосуд у него из руки, так что Эдвард едва сдержался, чтобы в голос не закричать от боли.       - Ой, Эд, прости! – пискнула девушка, прикладывая катетер к сердцу девушки, - Сюда? – конечно, для нее все происходящее выглядело куда более странным, чем для него самого, держать в руках вытащенный из человеческой руки имплантат, даже еще непонятно зачем тыкать им в человеческую грудь.       - Выше, - велел Эдвард, с трудом себя сдерживая. Сейчас он даже не мог отключить нервные окончания в руке, ослабив боль таким образом, поскольку катетер должен оставаться активным, - Вот так хорошо. Теперь сожми его пару раз… - девушка с готовность выполнила указание, и тут же испуганно ойкнула.       - Эд, он задрожал, - сообщила Алиса, но хотя бы не отпустила катетер.       - Все правильно, теперь прижми его и держи, - кивнул Эдвард, наконец-то закрывший глаза, пока мозг уже взрывался от системы оповещений нейроинтерфейса.       «Повреждения предплечья левой руки. Сообщение о разъединении основных кровеносных каналов. Кинетическая активация системы внешнего контакта». Эдвард вздохнул и начал мысленно загружать новые команды.       «Активация внешнего контакта. Подключение к внешней кровеносной системе. Сообщение: низкий уровень крови во внешнем организме. Высокая вероятность гибели. Активация процесса перегонки крови. Предупреждение: данный процесс угрожает жизнеспособности организма. Повторение команды. Процесс активирован. Отключение болевых фиксаций левого предплечья». Эдвард мысленно выругался, нейроинтерфейс в первую очередь отвечал за безопасность носителя, предупреждающий о любых опасных последствиях, вне зависимости от того, насколько они контролируемы, и обычно действовал вместе с системой жизнеобеспечения, автоматически вводя стимуляторы, лекарства или дополнительные дозы нанитов в кровь, но без нее его функции все же серьезно ограничены.       - Эд! Он уходит в Лену! – испуганно воскликнула Алиса, - Тут кровь!       - Все нормально, - процедил в ответ, - Так и должно быть, ничего не трогай.       Боль от руки отступила, когда отключились нервные окончания, и наступила приятная теплота, когда кровь усиленным темпом начала поступать в руку, а оттуда в соединяющий ее и Лену сосуд, напрямую закачивающий ее в сердце девушки. Эдвард буквально чувствовал, как кровь уходит из него, вместе с сообщениями нейроинтерфейса, указывающего на снижение ее уровня в организме. Он был универсальным донором, и не мог повредить девушке, нарушив ее кровеносную систему, колония нанитов в крови вполне способна перестроить кровяные тельца, обеспечив их совместимость с новым носителем. К тому же, наниты могут ускорить процесс заживления, но вряд ли могут сказаться радикально на положении Лены. Все-таки женский организм сильно отличался от мужского, да и без центрального процессора управления, вживляемого в мозг, и регулярной подпитки вряд ли смогут выполнить хоть какую-то задачу кроме базовых функций, равно как и долго просуществовать.       "Процесс потенциально опасен для функционирования организма. Система жизнеобеспечения не обнаружена. Запрос на активацию протоколов сохранения жизнеспособности. Фактор внешних угроз минимален. Запрос на переход на спящий режим". Нейроинтерфейс оценивал целый комплекс внешних и внутренних угроз, принимая наиболее логичное решение в данной ситуации. Уровень адреналина в крови свидетельствовал о сильном нервном напряжении, но внешних угроз не было, равно как невозможна и поддержка системой жизнеобеспечения организма, испытывающего сейчас нагрузки из-за переливания крови и учащенной работы сердца, работающей сейчас фактически как насос и частично распределяющей нагрузку на остальные органы. Не имея возможности компенсировать эти проблемы стимуляторами и не видя других опасностей, теперь нейроинтерфейс настаивал на спящем режиме, когда мог отключить большую часть нервных окончаний и часть внутренних органов, таким образом компенсируя нагрузку на сердце.       - Алис, слушай меня внимательно… - сказал Эдвард, откидываясь назад и утыкаясь головой в стенку, - Поскольку теперь моя жизнь тоже в твоих руках…       - Эд! – испуганно воскликнула девушка, но он только покачал головой, не открывая глаз, заставляя ее замолчать.       - Дай договорить. Я сейчас перекачиваю свою кровь в Лену, это ей поможет протянуть еще некоторое время, но мне это тоже не пройдет даром без системы жизнеобеспечения. Скорее всего, организм перейдет на спящий режим... - увидев непонимающее выражение на лице Алисы, ругнулся сквозь зубы, - демон! В общем так, это будет выглядеть так, словно я потеряю сознание. Если к этому времени придет медсестра, скажи, что катетер нельзя вынимать насильно, разорвете Лене сердце. Жгут тоже надо будет снять, чтобы рука не отмерла, так что девушка снова начнет терять кровь. Чтобы меня разбудить, вколите адреналин, тоже в сердце… кубиков пятнадцать… Все, я отключаюсь… - система нейроинтерфейса перешла на сберегающий режим, и Эдвард не стал этому препятствовать, теряя сознание следом, еще успев услышать, будто Алиса пытается ему что-то сказать, но что именно, уже не понял.