Осознание

Глава 29.       Перед отъездом Эдварду все-таки удалось уговорить Лену немного поесть. Наниты сейчас восстанавливали поврежденные ткани гораздо быстрее, чем ее организм мог воспринять без каких-либо осложнений. Ускоренная регенерация у неподготовленного человека могла вызывать самые различные нарушения, от кратковременных и неопасных, до весьма серьезных, и во избежание подобного необходимо его постоянно подпитывать, по меньшей мере, давая нанитам столь важный органический строительный материал.       Девушка еще с трудом стояла, но слабость объяснялась даже не столько действием лекарств, еще до конца не выведенных из организма, сколько настоящим шоком ее организма, пережившего одновременно столько потрясений и огромное напряжение от перепада баланса крови и появления активных нанитов. Шурик с Эдвардом ее осторожно поддерживали, пока вели обратно в машину под присмотром Виолы, успевшей вернуть себе свое несколько надменное выражение лица и довольную улыбку.       На улице уже начинало темнеть. Солнце,только что показавшееся из-за горизонта, уже снова начинало опускаться обратно, а в городе, среди относительно высоких, по сравнению с пейзажем «Совенка», четырехэтажных домов солнечные лучи пропадали даже еще быстрее, загороженные бетонными коробками зданий. Небо приобретало привычные розовые и бордовые тона, в которых темными кляксами висели кучевые облака. Городок с наступлением темноты словно вымирал, на улицах почти никого не было, только какой-то прохожий в дальнем конце улицы читал доску объявлений. И на дороге не было машин, так что Виола подогнала машину прямо к дверям, загородив всю линию движения, но сократив расстояние, какое девушке надо было пройти от дверей больницы. Эдвард осторожно помог Лене сесть на пассажирское сидение сзади и застегнуть ремень безопасности, а Шурик, убедившись, что с ней все в порядке, быстро обошел автомобиль и сел с другой стороны.       - Подожди, сейчас докурю, - кивнула Виола, прислонившись к капоту машины и раскуривая сигаретку, - и сразу поедем. Если повезет, до лагеря доберемся еще до полуночи. Хотя, на ужин можешь не рассчитывать, точно опоздаем.       - Переживу как-нибудь, - Эдвард пожал плечами, поглядывая по сторонам, - Это ведь считается небольшой город, так ведь?       - Райцентр, - пожала Виола плечами, - крупнее по округе не найти, но ты все равно прав. Городишко мелкий, можно и не обращать особого внимания, - медсестра выпустила длинную струйку дыма, и с усмешкой посмотрела на Эдварда, - Ну, и как оно? Познакомился с местной жизнью?       - Познакомился, - кивнул в ответ, сложив руки на груди, - Не впечатлен…       - Это ты еще в Москве не был, - медсестра покачала головой, - Вот уж там жизнь вообще не останавливается, круглые сутки напролет что-то происходит. Столица все-таки, как ни крути. Эд, хочешь совет…       - Слушаю, – он внимательно посмотрел на медсестру, стряхивавшую пепел с сигареты, - Какой именно совет?       - Если еще с кем-то подерешься, то лучше сделай так, чтобы этого никто не видел. И, тем более, не привлекай к этому делу посторонних. Не знаю, как ты привык, но у нас такое без внимания не оставляют. Эти парни вполне могут написать заявление в милицию, а пионерлагерь у города только один. Понимаешь, к чему я клоню? – Виола, конечно, узнала от Шурика про драку, но как-то странно на все это отреагировала. Видя, что он продолжает на нее внимательно смотреть, глубоко вздохнула, - Я не знаю, каких ты парней там обработал, но если действительно такие, каких Шурик описал, заявление писать вряд ли будут. И все же, на всякий случай, девушку в регистратуре я предупредила, что вы весь день были рядом со мной. И Шурик ничего не скажет. И тебя предупреждаю, чтобы лишнего ничего не сболтнул, понял?       - Понял, - кивнул Эдвард, усмехнувшись.       - Вот и отлично, а теперь в машину, - Виола щелчком пальца отправила окурок в непродолжительный полет к тротуару, - Поехали.       Обратная дорога была практически такой же скучной, как и первая дорога в город, но вовсе без каких-либо событий, даже Виола отвлеклась от расспросов из-за того, что Лена и Шурик бодрствовали, о чем-то тихо болтая на заднем сидении. Не найдя себе другого развлечения, Эдвард принялся переключать частоты на обнаруженном в машине радио, к своему большому удивлению найдя множество различных каналов, где крутили музыку, вели какие-то программы или же что-то рассказывали. Особенно удивительно это выглядело на фоне того, что его имплантат вообще ничего не мог поймать, только белый шум, даже на той же самой частоте, по которой радио в машине гремело советскими шлягерами, как эти песнопения обозвала медсестра. То ли это из-за того, что у него, возможно, принципиально иные частоты использовались, то ли очередная аномалия этого мира, к которому органическая техника пристроиться не могла.       - Хорошая песня, - неожиданно поймал еще один сигнал Эдвард, продолжая выкручивать переключатель, услышав звуки гитарных струн и спокойный голос, напевавший «и снится нам не рокот космодрома… не эта ледяная синева… А снится нам трава трава у дома…». Песня о героях, покинувших родной дом, покоряя неизвестность, зацепившая его чувства. Большую часть свой жизни провел далеко от родных мест, всего лишь несколько раз возвращаясь в родной замок, где родился и где вырос. Пусть его даже ничего там особенно и не держало, но все-таки это было единственное место, какое вообще мог назвать домом. И сейчас, все-таки в чужом мире, под чужими небесами, душу как-то неприятно кольнуло напоминанием о том, что здесь всего лишь гость, на самом же деле принадлежит совсем другому миру, в судьбу которого тесного вплетен.       - Не скучаешь по родине? – тоже прислушавшись к словам песни, улыбнулась Виола, - Наверняка ведь там у тебя много всего осталось. Да и вообще есть поговорка, что как бы ни было хорошо в гостях, дома все равно лучше…       - Не в моем случае, - покачал головой Эдвард, - меня ждут невыполненные клятвы и ничего больше. А здесь… здесь у меня есть Алиса… - глубоко вздохнув, обернулся на заднее сидение, где Лена, прислонившись к стеклу, смотрела на дорогу, - Я разрываюсь между тем, что должен, и тем, что хочу. И в любом случае останусь в проигрыше, что самое неприятное.       - Мы все чем-то жертвуем, - кивнула Виола, - не думай, что в этом ты уникален.       - Не в первый раз уже стою перед таким выбором, - Эдвард вздохнул, - а песня все-таки хорошая… Неловкая пауза, возникшая посреди разговора, его фактически и закончила, они молча продолжали слушать хиты местной эстрады, и Виола порой комментировала новую песню, поясняя, какой группе принадлежит и кто поет. Эдвард же не в первый раз удивлялся, какое огромное количество времени и места в этом мире отдается самым различным искусствам и их популяризации.       На трассе медсестра разогнала машину, наверное, до предельно допустимой скорости, на полном ходу облетая любые другие автомобили, какие еще встречались по дороге, но двигались гораздо медленнее. Ее любви к скорости не помешала даже окончательно опустившаяся темнота, скрывавшая под собой все, что исчезало за светом включенных фар. Деревья и поля проскакивали за окном размазанными пятнами, едва успевая попасть в пределы поля зрения, сразу же исчезая за спиной.       Эдвард, не спавший больше суток, прикрыл глаза, решив выкроить остаток времени, дав глазам и сознанию небольшой отдых. Это был даже не полноценный сон, а полусонное контролируемое состояние, в котором мог отреагировать на любую неожиданно возникшую опасность, но при этом же позволить себе расслабиться. Подобному обучали специально, да и нейроинтерфейс был немаловажной частью, без него такого состояния достичь практически невозможно. В нем можно даже видеть сны, и перед глазами довольно быстро всплыла очередная картинка из прошлого. ***       Он был уже не в автомобиле, а стоял на дне узкого ущелья, покрытого толстым слоем пепла настолько, чтоб бронированные поножи боевого костюма утопали в нем едва ли не по щиколотку. Постоянные извержения нестабильных вулканов вокруг все время приносили с собой новые тучи пепла, засыпавшего довольно слабо протоптанную, но еще как-то заметную тропинку.       - Командующий, вы уверены, что вам это необходимо? – по радиосвязи раздался голос одного из его адъютантов, - Кем бы ни была эта тварь, но он мутант, а его возможности не поддаются логическому объяснению…       - У нас только один шанс действительно разобраться в происходящем, и я обязан рискнуть, - ответил Эдвард, следом отключая канал. Сейчас он должен быть исключительно один, никто и ничто не должно мешать этому разговору.       Пещера показалась буквально за следующим камнем, небольшая дыра в каменной гряде с разложенными перед входом костями и черепами, украшенная чадящими факелами. Глубоко вздохнув, мысленно уверяя себя, что подобное необходимо, и наклонившись, зашел внутрь, отодвигая рукой грязный и рваный полог.       Внутри было темно и душно. Тяжелая и густая вонь, настолько мощная, что пробиралась даже через активные сейчас внешние фильтры шлема, отдающая горелым жиром и экскрементами, густым туманом висела в воздухе, размазывая дрожащий свет нескольких толстых свечей, едва освещавших небольшую пещеру с низко висящим потолком. Оттуда на кожаных ремешках свисали связки костей, сушеной кожи, конечности каких-то животных и прочая чертовщина, от которой за километр тянуло ведунством и колдовством. Эдвард скривил брезгливую гримасу, проходя дальше, когда был остановлен непонятно откуда взявшимся голосом.       - Кто осмелился нарушить мой покой? – из темной дальней стороны помещения вышло непонятное существо, одетое в груду тряпья, откуда выделялась только морщинистая и покрытая гноящимися язвами рука, державшая узловатую клюку, - Кто столь смел, что сам пришел в дом Предвестника? А! Я вижу мятущуюся душу, что не знает покоя. Ты пришел ко мне сам… давно я ждал такого, как ты…       - Я Эдвард Тристанский… - начал он в ответ, но существо грозно ткнуло в его сторону своей клюкой.       - Мне не интересно, как тебя зовут! Перед моим богом не имеют значения имена и титулы, что жалкие смертные придумывают себе, дабы оправдать бессмысленность своего существования! – капюшон свалился, и перед Эдвардом оказалось нечто, отдаленно напоминающее человеческое лицо. Невероятно уродливое, словно оплавленное, с отвисшей нижней губой, под которой словно и не было челюсти, покрытое язвами и морщинами. Больший по размеру глаз был затянут беленой, а маленький, быстро бегающий из стороны в сторону, имел сразу три зрачка. Невпопад шамкая губами, из-за чего возникало жуткое ощущение, будто говорит кто-то другой, мутант снова обратился к Эдварду, - Я знаю, зачем ты пришел. Твоя душа полна боли и отчаяния, но я вижу ту надежду, что привела тебя ко мне. Ты ищешь у меня ответы на вопросы, что мучают тебя!       - Если ты умеешь читать души людей, то, может, и узнаешь, что за вопросы меня мучают? – съязвил Эдвард, испытывая жуткое желание активировать свою шпагу, висевшую в магнитных ножнах на поясе, и воткнуть ее в горло этому мерзкому существу. Его удерживало только то, что именно оно и было его последней надеждой.       - Не мне тебе надо задавать эти вопросы, - прошамкал Предвестник, - А тому, кому я служу, я же всего лишь посредник. И я же принимаю плату…       - И какова цена за ответы? – спросил Эдвард, пытаясь поймать взгляд вечно бегающего глаза, но тот, казалось, жил самостоятельной от своего владельца жизнью.       - О, цена всегда одна и та же, - обрадованным тоном объяснил Предвестник, - За то, чтобы получить столь нужные тебе знания, мой бог потребует твою душу.       - Мою душу? – расхохотался Эдвард, - Это все, что требует твой бог за знания, какие помогут спасти мой народ? Забирай, мне она не нужна! ***       - Все приехали! – его привел в себя голос Виолы Церновны и остановка автомобиля. Уже не в первый раз замечал, что в движущемся транспорте в таком состоянии многое остается за пределами внимания, например, пройденное расстояние или что-либо, промелькнувшее за иллюминатором. Медсестра несильно толкнула его в плечо, - Вот уж пионер выискался, то геройствует, то засыпает в машине.       - Когда стану роботом, то предупрежу вас, - потянувшись, буркнул Эдвард, больше недовольный сам собой, что, немного расслабившись, утратил контроль над ситуацией, - Зато хоть выспался… - снова бодрый и немного посвежевший, открыл дверцу автомобиля, выбираясь наружу. На улице уже было темно, только небольшой фонарь перед дверьми столовой, где Виола припарковала машину, освещал крыльцо здания. Прохладный ночной воздух после теплого салона окончательно выбросил из головы неприятные воспоминания, и сейчас Эдвард, подсознательно поднеся руку к сердцу, словно ощущение собственного сердцебиения могло что-то изменить, с улыбкой подумал о заключенном тогда договоре. Если бы ему тогда сказали, что душа действительно может иметь какое-то значение, то рассмеялся тому человеку в лицо, а вот сейчас эти глупые чувства даже казались важными.       - … и никаких «к себе»! – оторвался он от собственных размышлений, услышав голос медсестры, помогавшей Лене выйти из машины, - Будешь под моим присмотром, и никаких лишних разговоров!       - В чем причина спора? – поинтересовался Эдвард, подходя к ним.       - Нет причины, - несмело улыбнулась Лена, - я хотела к себе пойти, а Виола Церновна говорит, что мне надо в медпункт…       - И правильно говорит, - кивнул он, - Не спорь с врачом, он лучше знает, - добавил, улыбнувшись девушке. Вытащив из салона медвежонка, протянул ей, а потом повернулся уже к Виоле, - Может, ее сразу проводить?       - Конечно, сразу, - кивнула медсестра, - Шурик, помоги товарищу…       - Как-нибудь справимся, - Эдвард подхватил Лену на руки, так что та лишь испуганно пискнула и чуть не выронила плюшевую игрушку, - Пошли потихоньку.       Шурик, больше довольный тем, что все наконец-то закончилось, немного оторопело посмотрел на Эдварда, без особых усилий держащего Лену на руках, и только пожал плечами. Пожелав всем остальным спокойной ночи, отправился к себе.       - Тебе бы лучше тоже лишний раз руку не напрягать, - заметила Виола, доставая ключи от медпункта из кармана своего халата и немного обгоняя Эдварда, спокойным шагом шедшего по аллее, - Разрез снова открыться может… - в ответ он только покачал головой, больше заботясь о том, чтобы в темноте случайно не споткнуться. Лена была почти невесомой, только испуганно смотрела на него, одной рукой обхватив за шею, а второй прижимая к себе плюшевую игрушку.       Медпункт в конце аллеи стоял пустой и темный, даже лампочка над входом отказывалась гореть, и Виола, возясь с ключами в темноте, пообещала лично прибить электрика за то, что тот вечно забывает починить внешнее освещение. Только подобрав подходящий, открыла дверь и, зайдя внутрь, первым же делом включила свет, только потом позволив Эдварду войти следом. Внутри, как и прежде пахло какими-то лекарствами, и все сияло чистотой, от выложенного плиткой пола до маленьких стекляшек в шкафу. Привычным взглядом окинув свои владения, Виола откинула одеяло на стоявшей у стены кровати.       - Сюда укладывай нашу принцессу, - кивнула она головой, и Эдвард осторожно уложил Лену на место, от чего девушка сразу засмущалась.       - Виола Церновна, - попросила пионерка, - А можно я… переоденусь… в форме же я не буду здесь лежать…       - Ой, совсем голова дырявая стала, - усмехнулась медсестра, сразу об этом не подумавшая, - так пионер… Хотя нет, в дамском белье ты копаться не будешь, - одарила Эдварда плотоядной улыбкой, от чего тот почувствовал, что снова начинает краснеть, - лучше разбуди Мику, она принесет все, что нужно… и не подглядывай, - Эдвард только тяжело вздохнул и вышел из медпункта.       Ночной «Совенок» казался совершенно пустым, только работающие фонари указывали на то, что лагерь все-таки не заброшен своими обитателями. Пустые аллеи, почти не освещенные, встречали только темными окнами небольших домиков, да контурами деревьев, закрывавшими звездное небо. Эдвард почти не обращал на них внимания, быстрым шагом добравшись до домика Мику, где, к своему большому удивлению обнаружил горящий в окне свет. Странно, что девушка не спала в такое время, и у него снова появились мысли о самых различных неприятностях, так что постучал в дверь, ожидая услышать в ответ все, что угодно, вплоть до демонического рева с другой стороны. К своему превеликому облегчению, сразу же услышал голос Мику, поинтересовавшейся, кто стучится.       - Это Эдвард, открой, пожалуй… - договорить не успел, дверь распахнулась, и на него тут же прыгнула Алиса, как-то тоже здесь оказавшаяся. Рыжая девушка чуть не сбила его со ступенек, обхватив его за шею, едва успел за ручку двери схватиться и удержать равновесие.       - Приехали! Вернулся наконец-то! – все-таки не скрывая своих эмоций, радостно сообщила Алиса, но не дал ей и закончить выражение своих чувств, сам прижал ее к себе и крепко поцеловал, почти сразу же забыв, зачем пришел. Только сейчас понял, когда снова обнял этот стройный и хрупкий девичий стан, как же сильно соскучился по этому рыжему чуду, пробившему в нем большую и уязвимую дыру под названием «любовь». Когда все-таки отцепились друг от друга, Алиса радостно улыбалась, - Я уж чего только не надумала…       - А я только сейчас понял, как же сильно тебя не хватает, - прижал ее к себе Эдвард, и потом все-таки поднял глаза на Мику, сидевшую на своей кровати и радостно улыбавшуюся, глядя на эту пару, - Там Виола просит, чтобы ты Лене принесла что-нибудь из одежды переодеться. Ее из медпункта пока выпускать не будут. Поможешь?       - Конечно, сейчас, - кивнула девушка и сразу бросилась к шкафу, выискивая там то, что может подойти к такой ситуации. Не желая рассматривать личные вещи Лены, Эдвард прикрыл входную дверь, оставшись с Алисой на улице, не желая сейчас отпускать девушку от себя.       - Лена приехала? – поинтересовалась его рыжая красавица, - А ее сейчас проведать можно? Я за нее волновалась.       - Думаю, ничего страшного из этого не случится, - кивнул Эдвард, - Только сейчас Мику подождем… - он снова посмотрел на дверь, даже против воли расплываясь в улыбке. Одно простое присутствие этой девушки рядом заставляло сердце биться чаще, а плохие мысли сами собой улетучивались из головы. Снова повернувшись к девушке, увидел такой же радостный взгляд, перед которым таяло даже его сердце.       Японка вышла из дверей пару минут спустя, держа в руках небольшую стопку одежды, виновато пожав плечами.       - Вот, я что-то нашла, но не знаю точно, что Лене лучше всего подойдет, поэтому взяла все сразу, - торопливо объясняла Мику, уже готовая обрушить на них поток информации о фасонах и особенностях моды, но Алиса быстро отобрала у нее всю стопку.       - Спасибо тебе большое, - прервала ее рыжая, забирая одежду, - мы отнесем, не волнуйся. Да я у тебя и так сегодня задержалась, уже спать всем давно пора.       - Да ничего страшного, - улыбнулась Мику, помахав им рукой, - Главное, я рада, что все хорошо закончилось, и все живы. Передавайте там Лене, чтобы быстрее поправлялась, я ее завтра обязательно навещу, - с этими словами японка скрылась за дверью своего домика. Алиса же, взяв Эдварда за руку, потянула за собой к медпункту, задавая свой темп ходьбы.       Там их уже ждали. Виола что-то заполняла в тетрадке, сидя за столом, а Лена, неуверенно сжалась на кровати, закрыв ноги одеялом, и сразу же растянулась в улыбке, когда увидела заходивших внутрь Эдварда с Алисой.       - Привет болезным! – громко объявила Алиса, первой входя в медпункт, - Лен, живая! – девушки бросились обниматься, а Эдвард в очередной раз задумался о странностях отношений между ними, когда то воспринимают друг друга в штыки, то искренне радуются и волнуются друг за друга.       - Эд, я же вроде тебя за сменкой посылала, а не за твоей подружкой, - заметила Виола, отрываясь от своих записей и тоже глядя на радующихся друг другу девушек.       - Случайности никто не отменял, - пожал он плечами, - А может быть, судьба.       - Эд! Может, выйдешь пока? – его толкнула в плечо Алиса, прерывая разговор, - Ленка переодеваться будет, а стриптиз тут никто не оплачивал.       - Двачевская! – повысила голос Виола, и рыжая тут же вздрогнула, будучи вся на радостных эмоциях и уже успевшая забыть, что здесь есть еще и старшие. Медсестра, удовлетворившись произведенным эффектом, голос сразу же смягчила, - ладно, Эдвард, давай выйдем, не будем мешать, - поднявшись со своего места, вышла вместе с ним на крыльцо. Теперь уже свет над дверью горел, привлекая к себе различных мелких насекомых, стремившихся к самому огоньку. Странно было наблюдать, как те, махая большими и неуклюжими крылышками, подлетали к самой лампочке, после чего, обжегшись об раскаленное стекло, сразу же падали на землю. Он оглянулся на медсестру, снова закурившую, отреагировав на щелчки зажигалки.       - Вообще, здесь курить нельзя, но, надеюсь, ты никому не скажешь? – спросила Виола, заметив, что Эдвард на нее смотрит. Когда тот отрицательно покачал головой, вдруг протянула пачку сигарет и ему, - Сам не будешь? Или не пробовал?       - Не держу такой привычки, - отказался Эдвард и устало протер глаза, - Что-то за эти дни слишком много всего произошло.       - Ты почти не спал, - заметила Виола, - те пару часов в машине я даже не считаю, слишком мало. Наверное, намотался весь, пионер, да? – заботливо поинтересовалась она, - Тебе бы сейчас самому выспаться как следует. И расслабиться, - улыбнувшись своей привычной двусмысленной улыбкой, - Пионерам ведь тоже нужно иногда расслабляться, так ведь?       - Виола Церновна, - Эдвард прислонился к стене и, посмотрев на нее, столь же честно поинтересовался, - Скажите, пожалуйста, у вас алкоголя случаем нет?       - Пионер, да ты обнаглел, - удивилась Виола, - ты бы у меня еще поляну попросил бы накрыть! Вот тогда было бы совсем удивительно!       - Прошу прощения, конечно, но я спас человека от самоубийства, успел съездить в другой город и еще и там приключений себе найти, - заметил он в ответ, - и, с другой стороны, у меня вот уже вторую неделю во рту не было ни капли. Поверьте на слово, что даже таких мелочей в жизни может и не хватать. Нет, конечно, напиваться до бессознательного состояния я не считаю чем-то достойным, но порой оказывалось и так, что единственным верным другом у меня оставался лишь бокал в руке… Противно, но правдиво…       - Невесело тебе жилось, - заметила Виола Церновна, снова затягиваясь сигаретой, - Эдвард, ты же знаешь, что с тобой будет, если вожатая тебя обнаружит под этим делом?       - Что? Напишет на меня жалобу в какую-то дремучую школу, где я никогда не был? Или отзыв в комсомол с самыми гневными требованиями меня туда не пускать, хотя я даже вообще слабо представляю, что это такое? Или устроит мне дисциплинарный суд? Я этого просто невероятно боюсь! – добавил последнюю фразу с таким сарказмом, что медсестра даже засмеялась.       - Хорошо, уговорил, - окурок сигареты был аккуратно затушен о стенку медпункта и щелчком пальцев отправлен куда-то в кусты. Виола хитро посмотрела на Эдварда и с заговорщическим тоном добавила, - К тому же говорят, что желание пить одному приводит к алкоголизму.       - Все, можете возвращаться, - выглянула Алиса с довольной улыбкой. Виола кивком головы предложила Эдварду первому зайти внутрь, но он только отошел в сторону и изобразил привычный придворный жест, пропуская дам вперед. Больше казалась удивленной Алиса, но он, все же пропустив Виолу вперед, взял ее рукой за талию и прошел внутрь вместе с ней.       - Все хорошо? – бросил взгляд на Лену, чья пионерская форма теперь была аккуратно сложена и лежала рядом на стульчике вместе с плюшевым медведем. Девушка смущенно улыбнулась и кивнула, натянув одеяло под самый подбородок. На ней, кажется, сейчас была только легкая ночнушка, и Эдвард поспешно отвернул взгляд, сообразив, что увидел то, что не должен был видеть.       - Хороший подарок, - заметила Алиса, когда, слегка удивленная послушно пошла с Эдвардом во вторую комнату медпункта, следом за Виолой. У нее в голосе проскользнула нотка разочарования, словно ждала чего-то, но не получила.       - Для тебя другой сюрприз, - он прижал ее к себе покрепче и поцеловал в висок, - только будь терпеливой, - заметив, как у нее расширились глаза от удивления и ожидания, рассмеялся, - Святое Небо, Алиса, как же я вообще раньше жил без тебя, - неожиданный порыв нежности к этой девушке, подарившей ему новую надежду в этой жизни прервался смешком медсестры, стоявшей со сложенными на груди руками.       - Так, любовнички, не заставляйте меня передумать, - под взглядом все расширяющихся от удивления глаз Алисы Виола открыла шкафчик в дальнем углу комнатки, вытащив оттуда нетронутую бутылку коньяка. Потом следом из небольшого холодильника, где в прохладе лежали какие-то упаковки с лекарствами, достала тарелку с лимоном, ломтики которого будут в качестве закуски, расставляя все на небольшом столике. Здесь была картотека, две из трех стен занимали полки с расставленными медицинскими карточками пионеров, но здесь, кажется, Виола гораздо чаще уединялась от остального лагеря, пряча свои маленькие слабости, вроде желания выпить, расслабляя напряженные нервы.       - Виола Церновна… - протянула Алиса непонимающим тоном, пока Эдвард, отодвинув стул, усадил ее за стол. Удивление в ее голосе смешалось со страхом и предвкушением, как у ребенка, которому предложили прежде запретный плод удовольствия, - Так это же…       - Если тебя что-то не устраивает, можешь нас покинуть, - усмехнулась медсестра, сама присаживаясь напротив, - Как раз оставишь меня со своим парнем в интимной обстановке… - добавила томным голосом так, что Алиса моментально вспыхнула до самых корней волос, - Так, пионер, ты у нас мужчина, тебе и открывать, - и протянула ему бутылку с янтарной жидкостью внутри. Эдвард сначала посмотрел на этикетку, увидел незнакомое название и три звездочки сверху.       - Будем считать, что наш спор я проиграл, - подмигнул он Алисе, откручивая крышечку бутылки и разливая коньяк по предусмотрительно поставленным рюмкам. Сам последним сев за стол, поднял свою рюмку, - Чтобы с Леной все было хорошо.       Чокнувшись с дамами за столом, опустошил свою рюмку, почувствовав, как янтарная жидкость, обжигая рот и горло, уже спустя несколько секунд наполняет организм приятным теплом. И удовлетворенно вздохнул, именно этого ему и не хватало последние дни. Виола отреагировала примерно так же, а вот Алиса, явно имевшая опыта гораздо меньше, закашлялась от неожиданной крепости напитка.       - Так, кто-то пить не умеет, - усмехнулась медсестра и, кивнув Эдварду, принялась разливать по новой. Алиса только натянуто рассмеялась, но за вторую рюмку все же взялась, хотя Виола почти сразу же ее остановила, - Эй нет, торопливая ты наша. Просто так мы пить не будем…       - Неужели? А как тогда? – Эдвард был бы не против и просто нагрузиться, освободившись ото всех забот и хотя бы одну ночь провести без лишних воспоминаний о прошлом, то немного хорошее, что все-таки у него было, почему-то все равно оставалось за пределами сновидений.       - Давайте сыграем, - предложила Виола, - Раз уж все равно я вас тут спаиваю, то тогда по моим правилам будем, - увидев, что оба пионера заинтересовались таким предложением, объяснила, - в «правда-ложь» сыграем. Правила знаете? Нет? Хорошо, суть в чем… Я говорю о себе что-то, если правда, то пью, если не было такого, то рюмку оставляю полной. И вы точно так же, если у вас было такое, то пьете, если не было, тоже пропускаете, - и даже подмигнула Эдварду, - Можно довольно неплохо узнать друг друга. Согласны?       Он не сразу ответил, задумавшись, что Виола может из него таким образом выпытать, но с другой стороны, не мог не оценить ум этой женщины, обустроивший допрос подобным способом, ведь в любом другом бы случае он бы отказался. Алиса решила все и за него тоже.       - Конечно, мы будем, это даже интересно! – рыжая девушка первая подняла рюмку и довольным тоном провозгласила, - Каждое лето я еду в пионерский лагерь! – залпом опустошив свою рюмку, снова закашлялась. Эдвард, смеясь, похлопал ее по спине, оставив свою рюмку нетронутой, а вот Виола, улыбаясь, тоже выпила.       - Хорошо, я следующая тогда, - заявила медсестра и, посмотрев на Эдварда, добавила, - Я была за границей, - и еще одна рюмка была опустошена. Алиса свою, естественно, оставила нетронутой, а вот Эдвард, поколебавшись, тоже выпил. Можно ведь параллельное измерение считать заграницей? В этот момент ему казалось, что можно. Правда, следом была уже его очередь.       - Я… - задумавшись на секунду, с улыбкой произнес, - был при королевском дворе, - и в гордом одиночестве опрокинул рюмку в себя, сразу же добавив в ответ на удивленные взгляды, - правда, не у местных королей.       Дальше было еще несколько незначительных выражений о прошлом каждого из них, и бутылка была уже опустошена наполовину, когда Виола, убедившись, что атмосфера полностью разрядилась, сообщила:       - Я убивала людей, - и, вдохнув, опустошила рюмку. Алиса, не удержав челюсть, оставила свою нетронутой, а вот Эдвард моментально насторожился, сообразив, что игра наконец-то вышла из состояния обычного веселья, но, уловив внимательный взгляд Виолы, тоже выпил свою порцию. Медсестра только кивнула, заново наполняя рюмки, - Кажется, теперь мы узнали друг друга немножко лучше.       - Верно, - с нетвердым голосом кивнула Алиса, по которой алкоголь ударил сильнее всего, и девушка уже не без труда контролировала собственные действия.       - Хорошо, - кивнул Эдвард и поднял свою рюмку, - Я работал со службами государственной безопасности, - опустошив свою, внимательно посмотрел на Виолу. Медсестра, оценив его ответный ход, кивнула и выпила свою рюмку, сразу же разливая по новой. Алиса, кажется, даже начала трезветь от таких воспоминаний, но на общем потоке откровений вставила и свое.       - Я никогда не знала своих настоящих родителей, - сказала с горечью в голосе и залпом выпила рюмку. Виола оставила свою нетронутой, а вот Эдвард заколебался.       - Я не помню свою мать, а в отце видел лишь старшего офицера, - объяснил свое решение и тоже опустошил рюмку.       - Я никогда не командовала войсками, - улыбнулась Виола и снова опустошила рюмку. Алиса сразу за ней, а вот Эдвард тяжело вздохнув, оставил свою рюмку снова нетронутой. Медсестра понимающе кивнула, ожидая чего-то подобного, - итак, все постепенно становится на свои места… так, товарищ старший офицер?       - Господин… - протянул он в ответ, доливая в рюмку коньяк, - Господин старший офицер… можно еще господин барон… Но не товарищ, - повернулся он к Виоле, - такое обращение не поймут.       - Даже так, - Виола приподняла свою рюмку, - ваша очередь, господин старший офицер!       - Я… - на секунду задумавшись, грустно усмехнулся, - Я хоронил дорогих мне людей, - и, вздохнув, выпил рюмку. Алиса, уже выпившая даже больше, чем нужно для опьянения, всхлипнула и, пододвинув стул ближе, просто легла ему на плечо, а вот Виола, тоже задумавшись о чем-то своем, бросила на Эдвард понимающий взгляд и выпила содержимое своей рюмки.       - Алис, твоя очередь, - он погладил прикорнувшую девушку по волосам, но обнаружил, что она уже крепко спит. Улыбнувшись, поправил рыжую прядь волос на челке и посмотрел на медсестру, - Виола Церновна, я думаю, нам нужно закругляться.       - Да, конечно, - кивнула та в ответ, но все-таки задала вопрос, - Эд, а кого ты хоронил? Друга? Брата? Родителей?       - Всех, - честно ответил Эдвард, - Я всех близких людей похоронил. Такова плата за то, что сделал. Остался один, а подчиненных и вассалов сложно называть настоящими друзьями… У меня никого не было… пока сюда не попал…       - Тяжело тебе было, - медсестра, кажется, тоже выпила больше своей привычной нормы, и теперь ее тоже потянуло на откровения, - А я мужа похоронила. Сразу после его похорон и ушла со своей старой работы… Ты ведь угадал со службами… Внешняя разведка… Вместе с ним там работала. В Афгане, пока какой-то муслим не всадил ему пулю в сердце с ближайшей высоты. Я даже ничем не смогла ему помочь, умер прямо у меня на руках. Тогда и пообещала себе, что стану врачом, буду помогать тем, кому можно… с моими связями можно было устроиться и гораздо выше, но я этого не хотела. Понимаешь, Эд? Не этого хотела. А здесь словно на своем месте… ты и тут прав, пионеры, какие сюда приезжают, гораздо добрее и чище, чем большинство взрослых, каких я знала…       - Мою свадьбу расстреляли у алтаря, - ответил Эдвард, решив ответить на такие откровения, - Человек, который ненавидел меня, расстрелял из автомата то единственное, что было дорого мне в жизни. И я не успел ее защитить… Я даже не помню, как это было, мне какой-то секунды не хватило, чтобы закрыть ее своим телом… Правда, медики меня смогли спасти… а ее нет… - он вдруг понял, что крепко обнимает Алису, словно боясь, что и ее сейчас у него заберут, - Тогда я поклялся отомстить всем виновным…       - Отомстил? – грустно усмехнулась Виола, а когда Эдвард кивнул, задала второй вопрос, - Полегчало? – и теперь он уже отрицательно покачал головой. Медсестра подняла свою рюмку, - Давай не чокаясь. За тех, кого мы потеряли… - опустошив рюмки, Виола вдруг еще добавила, - Эд, мне как-то уже плевать, кто ты и откуда, но если ты ее, - с этими словами кивнула на Алису, - предашь, я сама из тебя все жилы вытяну. Ты же сам должен понимать, как это тяжело, когда вот уже нашел человека, которому можешь довериться, а потом вдруг снова неожиданно оказываешься один…       - Я скорее себе в голову выстрелю, - кивнул Эдвард, погладив Алису по волосам, - Виола Церновна…       - Просто Виола, - махнула медсестра рукой, - после сегодняшнего мы с тобой имеем полное право на «ты» общаться, брось свои придворные замашки…       - Хорошо, Виола, - кивнул Эдвард, осторожно поднимая так и не просыпавшуюся Алису на руки, от передвижений пошевелившуюся, и крепко вцепившись в его рукав рубашки, - Мы, наверное, пойдем. Вы против не будете?       - Моментом хочешь воспользоваться? – усмехнулась медсестра, от чего Эдвард моментально вспыхнул, уже готовый обрушиться на нее с праведными обвинениями, но только рукой отмахнулась, - да ладно, шучу я. Иди уже, и заодно посмотри, как там Лена… Я тоже сейчас уже пойду…       Эдвард, кивнув, вышел из комнатки, осторожно прижимая к себе свой ценный груз, и бросил взгляд в сторону кровати, где Лена сейчас лежала, отвернувшись к стене, и непонятно было, то ли спит, то ли бодрствует. Оставив включенный свет в медпункте на совести Виолы, вышел наружу, ногой захлопнув дверь.       Лагерь встретил его ночной темнотой и беззвездным небом, закрытым низко висящими облаками. Не было видно даже Луны, и только уличные фонари были единственным источником освещения, позволявшим хоть как-то ориентироваться на аллеях «Совенка», закрытых со всех сторон деревьями с пышными кронами, сейчас казавшими даже мрачными и пугающими.       До домика Алисы было не так уж и далеко, но Эдвард никуда не торопился, спокойно идя по аллеям со столь ценным грузом на руках. Спавшая девушка казалось совершенно беззащитной, но полностью ему доверившейся, сейчас крепко вцепившейся в его рукав как хоть во что-то в этом мире, от чего не ожидала подвоха. Хотя, сам Эдвард не мог не признать, что сам точно так же вцепился в этот лагерь, за неделю ставший для него чем-то родным и близким, гораздо более близкий сердцу, чем все то, что помнил из своего настоящего мира.       В окне домика еще горел свет, и Эдвард не удивился, когда тихо позвав, чтобы случайно не нарушить покой Алисы, уже через пару секунд обнаружил перед собой Ульяну, открывшую дверь так, словно просто влетела в нее с разбега. Только мысленно похвалил себя, что предусмотрительно отошел подальше.       - Эдвард! – обрадованно приветствовала его мелкая, но он сразу же на нее зашипел, состроив страшное выражение лица. Ульяна остановилась на полуслове, только сейчас замечая, какую картину видит перед собой.       - Видишь, спит, - тихим голосом указал Эдвард, проходя внутрь и укладывая Алису на кровать, где Ульяна предусмотрительно откинула одеяло, - Умаялась за день, наверное… - пришлось опустить на одно колено, поскольку все еще продолжала держать за его рукав. Не получилось даже сразу пальцы разогнуть, осторожно освобождаясь от нее. Когда все-таки опустил и вторую руку, Алиса как-то разочарованно вздохнула и повернулась на бок. Может быть, ей даже сейчас что-то снилось.       - Эд, - с сомнением протянула Ульяна, глядя на свою соседку, - Это то, о чем я сейчас подумала...       - И о чем же ты подумала? - попытался сделать он непонимающий вид, но по глазам девчонки стало понятно, что уже обо всем догадалась.        - Мне не пять лет! - обиженно буркнула рыжая, сложив руки на груди, - И я отлично знаю, как пахнет водка!       - Не водка! - вздохнул Эдвард, улыбнувшись, - более благородный напиток... да и какая тебе разница? - стукнул уже раскрывшую для нового вопроса рот рыжую, - Перебрала наша с тобой подружка, с каждым такое бывает...       - Она по тебе весь день скучала, - сообщила Ульяна с самым заговорщическим видом, помогая ему разуть свою соседку и закрыть ее одеялом, - Ходила, как в воду опущенная. И за Лену волновалась… вечером даже к Мику пошла, та тоже вся не своя была после того, как вы в домик вломились… Кстати, Эд, а это ты замок вышиб?       - Я, - кивнул он, - А что такое?       - Да как что! – Ульяна уж было рассмеялась, - Ты же всю дверь разломал. Физрук наш весь обругался, пока ее чинил. Сказал, что легче новую поставить, там какая-то трещина или что-то такое… - она весело улыбнулась, - да и замок вроде теперь нерабочий, ты там что-то сломал…       - Издержки производства, - пожал он плечами, поправляя одеяло Алисы, - я как-то в последнюю очередь думал о том, что придется чинить… не до этого было. Так, мелкая! Оставляю Алису на тебя на ночь, поскольку доверяю. Если что, где найти меня, знаешь, - и потрепал ее по макушке, - Тебе и самой спать уже пора.       - Так точно! – довольно вякнула девчонка и заулыбалась во все зубы, - Утром тогда увидимся!       - Утром, - Эдвард кивнул, выходя за дверь. Доза алкоголя в крови была не настолько большой, чтобы почувствовать себя пьяным, но ее все же хватало, чтобы избавиться от большинства лишних мыслей, хотя наниты уже сейчас были заняты тем, что выводили из крови все последствия недавней игры с медсестрой. Наверное, нужно было больше выпить, сейчас же уже начинал постепенно трезветь, и розовые очки медленно, но уверенно сползали с глаз. Может быть, стоило даже пройтись немного, пока алкоголь окончательно не выветрится из головы, прежде чем показываться на глаза вожатой, если та вообще еще не спит.       Сам даже не заметил, как вышел на пляж, не зная, куда еще деться, сейчас шагая по влажному и истоптанному за день пионерами песку, невидящим взором уставившись на поверхность реки, покрытой мелкой рябью от тихого ночного ветерка. Ему нравилась эта река, от нее веяло тишиной и покоем, рядом с ней и ее тихим шелестеньем воды о песчаный берег извечные инстинкты солдата притуплялись, освобождая место чувству облегчения и спокойствия. На нее хотелось смотреть бесконечно, растворяя в мирном пейзаже страхи и опасения. На память пришли его глупые плескания со Славей, как она радостно улыбалась ему, ничем ни озабоченная, ни расстроенная. Улыбка снова против воли начала расползаться на лице, и он опустил взгляд, словно пытаясь скрыть от небес свои воспоминания.       - Эдвард! – знакомый голос звучал испуганно и взволнованно, и мимолетное состояние покоя разбилось как стеклянный бокал, сброшенный на каменный пол. Юля, со вставшими торчком ушами и круглыми от страха глазами, выскочила на берег, разбрасывая песок в разные стороны босыми ногами. Девочка-кошка бежала прямо к нему, сразу схватив его ладонь двумя руками, - Я так и думала, что найду тебя здесь! Быстрее, пожалуйста, быстрее! Она буквально потащила его за собой, увлекая к лесу, туда, где когда-то впервые заговорили, пусть их разговор и был далек от дружелюбного. Перейдя на быстрый шаг, следовал за ней, уже скоро сойдя с проложенных аллей лагеря, забираясь все дальше и дальше под кроны деревьев. Ночной лес встречал их тихим шелестом ветвей и звуками невидимых птиц, высокой травой, цеплявшейся за ноги, и почти невидимыми в густых зарослях старыми бревнами и кустистыми ветвями, напоминавшими тонкие скелеты странных животных, но Юля уверенно вела его дальше, туда, где была поляна со спрятанным мешком ее малоосмысленных запасов.       - Я почувствовала сразу, когда ты вернулся, - на бегу сообщила Юля, оглядываясь на спешащего за ней Эдварда, - только уже хотела за тобой бежать… Было так страшно…       - Что случилось? - он едва не споткнулся о лежавший в высокой траве сук дерева, почти сразу развалившийся в труху под его подошвой.       - Я не знаю… не понимаю… - Юля даже не поворачивалась к нему, - Оно… оно здесь… Оно тоже почувствовало тебя, я уверена… но я поняла, что должно случиться что-то страшное не поэтому… это, должно быть, тебе…       - О чем ты вообще говоришь? – Эдвард одновременно волновался за лагерь и злился на Юлю, никак не понимая толком, что же так ее вспугнуло. Они уже добрались до той самой поляны, какую узнал с первого взгляда, все с тем же знакомым мешком на ветвях, ставшим, кажется, еще больше с того момента, как его запомнил. Только девушка потащила его не к мешку, а к другому концу поляны, где сейчас лежал еще один предмет, но его прежде не было. Эдварду понадобилось чуть больше секунды, чтобы действительно поверить в то, что видит перед своими глазами.       - Не трогай! – схватил он Юлю за руку, уже тянувшуюся к полиметаллической крышке оружейного кейса с клеймом Тристанского бароната, - Откуда он здесь?! Как он здесь, демон раздери, оказался?! Как?! – от моментально накатившего на него напряжения, сжал ее руку даже слишком сильно, так что Юля пискнула от боли. Этот звук несколько привел его в чувства, и сразу же расслабил ладонь , выпустив девушку хотя его самого едва не колотило от напряжения, - Ты хоть представляешь, что это?!       - Нет, - девушка, округлив глаза, с самым честным видом покачала головой, - Я была там… смотрела… ждала. И услышала зов, как тот, что привел меня к тебе, и снова не смогла устоять. Он звал меня прямо сюда, а когда пришла, стало вдруг очень светло, я испугалась, что сейчас ослепну. Мне сказали, что… Эд, мне страшно…       - Что тебе сказали?! – рявкнул в ответ на нее, выдавая сжимавшее горло нервное напряжение. Эта вещь здесь не должна быть, ее просто не может быть в подобном месте, но сейчас смотрит именно на нее, выслушивая напуганный лепет гибрида.       - Лагерь в опасности… - кивнула Юля, - что-то хочет, чтобы ты не дошел до конца цикла, и готово для этого разрушить все, лишь бы его прервать. Зов сказал, что тебе это будет нужно…       - Демоновы зубы! – прошипел Эдвард, - В чьи же игры я играю здесь?! Отойди… - отодвинув Юлю в сторону, осторожно приближаясь к кейсу. Внешне тот выглядел ровно так, как и должен. Короб из полиметаллического сплава, длиной около метра и чуть меньше полуметра в ширину. На крышке до боли знакомое геральдическое клеймо с символикой родного бароната и считывающая плоскость генетического замка. С трудом веря, что может увидеть здесь подобное, привычным жестом приложил большой палец, тут же почувствовав слабый укол иглы анализатора, взявшего пробу крови. Секундное напряжение и ожидание чего угодно, вплоть до детонации кейса, но панель над замком загорелась зеленым и со слабым щелчком крышка открылась.       Отступив, Эдвард наблюдал, как кейс раскрывается, открывая его глазам репульсорный ручной пулемет марки заводов «Тристан-цикл», его собственных заводов, снабжавших его же войска самым передовым вооружением и снаряжением. Даже Юля за спиной только испуганно вздохнула, не сказав ни слова по поводу увиденного. С трудом дыша, Эдвард отстегнул крепления пулемета и взял оружие за рукоятку, казавшуюся столь знакомой и привычной в руке, чуть шероховатая поверхность изопластика лишь указывала на то, что оно совершенно новое, словно только что снятое со сборочной линии. Тактическая рукоять под стволом привычно ложится в левую руку, и он одним движением вынимает пулемет из кейса, с трудом веря, что все увиденное сейчас правда, настолько безумным это казалось.       - Эд… Эд, что это? – тихо шепчет Юля, навострив ушки и виляя хвостом, выдавая и собственное волнение, - Это… Это оружие, да?       - Это оружие, - кивает он, откладывая пулемет на траву и вытаскивая следом короб с зарядной лентой, привычно активируя датчик патронов, - Это оружие моего мира, понимаешь? Моего, не вашего… И его не должно здесь быть, - заметив необычный отблеск пули, отсоединяет зарядную секцию и подносит к самым глазам, - Святое Небо… для чего же меня готовят… Юля, а ну поймай… - и кидает тонкий пластиковый коробок ей. Девушка, пусть даже и не ожидавшая ничего подобное, с ловкостью его поймала и непонимающе посмотрела на Эдварда.       - Что это? – удивленно спросила она, вертя находку в руках, - Это…       - Это зарядная секция на пятьдесят выстрелов, - облегченно вздохнув, объясняет он, жестом веля бросить обратно, после чего снова пристегивает к ленте, - И то, что ты стоишь спокойно, а не катаешься по земле, пытаясь отгрызть себе руку, говорит о том, что ты существо этого мира, а не демон… - заметив еще большее удивление гибрида, покачал головой. Привычными действиями подключив ленту к оружию и дослав первый заряд в ствол, он на пару секунд задумался, куда деть сам короб, но смог подвесить его к ремню своих шорт, - Это иридиевые заряды… двухмиллиметровая иридиевая игла, разгоняемая до скорости шесть километров в секунду с плазменным стабилизатором… - пояснил в добавок, хотя видел, что девушка вообще ничего не понимает, - иридиевые пули используют лишь тогда, когда охотятся на тварей Бездны… Понимаешь?       Юля, с круглыми от страха и удивления глазами отрицательно покачала головой, на что Эдвард только вздохнул.       - Счастливые вы создания, - добавил даже с некоторой завистью, - И вправду говорят, что порой незнания бывает счастливым. Это демоны… Они могут прорваться в материальный мир, приобретая собственное тело и облик. Конечно, их можно убить и обычным оружием, но это довольно непросто, а вот иридий… Этот металл действует на них так же, как мышьяк на обычного человека. Даже одна пуля, застрявшая в теле, будет жечь его изнутри, пока не выжжет дотла… сколько же жизней было потрачено зря, прежде чем мы сумели обнаружить их эту слабость… и вот, я здесь получаю пулемет, полностью заряженный иридиевыми пулями, а ты рассказываешь мне про поселившееся в лагере зло… Так, а это что… - на дне кейса лежала сложенная пополам бумажка, и развернув его, прочитал всего лишь одну фразу, написанную на его родном языке: «каждый плетет свою паутину».       Почему то эта фраза вызвала у него приступ смеха, и Юля испуганно схватилась за его руку, словно опасаясь, что Эдвард окончательно сошел с ума, но он, скомкав обращенное к нему послание, погладил ее по голове.       - Каждый плетет свою паутину… - повторил ей эти слова, - Знаешь, что это значит? Что все это лишь чья-то шахматная доска, а мы просто пешки на ней, разыгрывающие чью-то партию. Демон! – зло рявкнул он, поднимая оружие и открывая порт нейросвязи, - Пусть я и пешка, но не собираюсь превращать это место в поле боя. Я один все это притащил с собой, и мне одному только и отвечать. Зачем втягивать в игру еще и весь остальной лагерь… проклятые твари… - развернув кабель подключения, быстро пристегнул к порту нейроинтерфейса на локте, сразу почувствовав привычный слабый электрический разряд, прошедшей по нервной системе. Блок пулемета заработал на повышенной мощности, загружая поступающие данные, и имплантат в челюсти Эдвард снова включился, активируя голограммный экран перед глазами, где сразу же отобразилась шкала загрузки боевого режима.       Две секунды, и нейроинтерфейс Эдварда совмещен с пулеметом. Перекрестье прицела отобразилось и на экране, передвигаясь вслед за движением оружия. Параметры, характеристики, система определения «свой-чужой» и прочее стандартное программное обеспечение технологически совершенного оружия. С подобным пулеметом Эдвард мог за полчаса превратить весь «Совенок» в кровавую бойню, уничтожив всякого, кто еще попробует сопротивляться. Поставив над Юлей маркировку союзника, кивнул ей головой.       - Показывай, куда идти, - пулемет привычно лежал в руках, восстанавливая привычные ощущения и заполняя тут непонятную пустоту, что оставалась прежде. К чувству безоружности за неделю в лагере уже успел привыкнуть, но оно все-таки никуда не делось, исчезнув только сейчас, придавленное несколькими килограммами веса ручного пулемета. Наверное, в его настрое тоже что-то поменялось, в глазах девочки был страх всякий раз, как только на него смотрела, да и сам это чувствовал. Инстинкты солдата вцепились в него с новой силой, движения стали быстрее и четче, изменилось даже дыхание и походка. В любую секунду был готов уйти с линии огня и тут же выстрелить в ответ, вместо пейзажей замечал лишь простреливаемые участки и места, где мог укрыться от прицела возможного противника. На голограммном экране высвечивались сектора ведения огня, и теперь старался держаться не середины тропинки, по которой Юля сейчас его вела, а как можно ближе к деревьям, подсознательно опасаясь возможных засад впереди.       - Там, впереди, - показала Юля пальчиком, когда лес вдруг закончился небольшой опушкой, и они вдвоем вышли на большую поляну, оказавшись перед заброшенной территорией чего-то, отдаленно напоминающей здания лагеря.       Большое двухэтажное здание с треугольной крышей, возвышающееся с другой стороны поляны, давно заброшенное и постепенно разрушающееся под неумолимым действием времени. Старое покрытие просело и начало разваливаться, оставляя большие дыры, где еще торчали куски каркаса, окна щерились осколками разбитых стекол, и сами стены уже начинали осыпаться, наружу уже показывались внутренние слои. Мрачное и тяжелое под ничем не освещенным небом, это здание живо и ярко напомнило ему родной мир. Даже перед ним, в высокой траве, торчали ржавые металлические остатки каких-то конструкций, даже качелей со свисающими оборванными цепочками.       Эдвард почувствовал, как Юля, дрожа от страха, прижалась к нему, боясь того, что скрывается за этой могильной тишиной. Там действительно что-то было, злое и опасное. В отличие от остального леса, здесь не было ни звука, ни птица не пела, ни ветки не шелестели под тихим ночным ветерком, даже трава словно застыла. Что-то чужое поселилось здесь, привыкая и присматриваясь к этому лагерю.       - Здесь каждый плетет свою паутину, - прошипел Эдвард сквозь зубы, и погладил левой рукой девушку за ушами, - Страшно? Не бойся…       - А ты уверен, что должен идти сюда? – шепотом спросила девушка, чувствуя то, что не мог почувствовать обычный человек, - Там…       - Что бы там ни было, - прервал ее Эдвард, разглядывая здание. Ни единого движения, ни единого намека на чье-либо присутствие там не было. Отсюда были видны лишь заброшенные стены да темные окна, в которых уже давно ничего не отображалось, - Оно здесь из-за меня, значит, мне с этим и разбираться.