Осознание

Глава 4.       Шаги легкие, но уверенные, такие, когда человек уверенно идет по своим делам, не желая никого и ничего скрывать от других - слышно только, как подошвы босоножек шлепают по уже стоптанному асфальту. Эдвард даже не обернулся, когда его посетитель подошел и встал рядом.       - Cнова здравствуй, Славя, - кивнул он, только теперь обернувшись и посмотрев ей в лицо, - Попробую угадать… меня снова ждет занимательная экскурсия в домик вожатой по поводу того, что произошло в столовой?       - Нет, конечно, - она рассмеялась и присела рядом на бордюр, - Хотя ты зря затеял бегать за Ульяной, ее никто догнать не может, - и еще одна очаровательная улыбка, - Шалостей за ней немало, а вот получать за эти шалости она не любит.       - Это точно, - кивнул Эдвард, - кстати, если уж зашла речь об этом метеорите в человеческом обличье, ты ее не видела? Я ее в медпункт направил, но что-то сомневаюсь, что она без принуждения туда пойдет, - мысли снова сбились из-за воспоминаний о медсестре. Интересно даже, она так ко всем пионерам относится или же взялась исключительно за него как за новенького, недавно объявившегося в лагере и еще не успевшего почувствовать все прелести нахождения рядом с ней на отдельно взятой территории.       - Пробегала по лагерю, но, кажется, к своему домику, а не в медпункт, - Славя, видимо, вообще не теряла позитивного настроя ни при каких условиях, - А зачем ты ее в медпункт направил? Что-то случилось? – вот сейчас она посерьезнела, но ровно настолько, чтобы не придавать своему вопросу вид глупой шутки - глаза оставались такими же жизнерадостными. Поразительная черта характера, способная растопить даже самое ледяное сердце: даже Эдвард начинал чувствовать, что рядом с ней ему спокойнее, чем где-либо еще. Как яркий фонарик, эта девушка одним своим появлением растворяла мучившие его душу темные тени тяжелых воспоминаний и мрачных размышлений.       - Поскользнулся наш метеорит, - пожал Эдвард плечами, - Коленку разбил. Ничего серьезного, но ссадину надо обработать, а самому мне идти… - нет, конечно, рассказывать о поведении медсестры было бы верхом наивности, и он на пару секунд даже запнулся, подбирая лучшее для данной ситуации слово, - не с руки. К тому же дорогу туда она явно знает лучше моего.       - Не пойдет она в медпункт, - Славя снова улыбнулась, - Она уже тут столько раз пораниться успела, и даже пару раз подраться, так что ссадина для нее совсем не проблема. А ты всегда такой заботливый по отношению к другим?       - Заботливый? Я? – Эдвард не выдержал и рассмеялся. Конечно, говорили ему много всего за пройденную жизнь, и комплиментов, и оскорблений, но вот такую глупость он слышал в первый раз. И даже не знал, что стоит сказать девушке в ответ на такое, то ли просто промолчать, то ли действительно поведать ей, какой он «заботливый», рассказать про термоядерные бомбардировки городов или про зачистки поселений мутантов и дикарей. С какой заботой он устраивал показательные расстрелы несогласных и бунтовщиков, как его подчиненные по одному только отданному им приказу превращали цветущие долины в пепельные пустоши, заваленные телами живших там ни в чем не повинных местных, вставших на его пути. Или как он развязал гражданскую войну в родной стране, чтобы привести к власти нужного ему человека. Сможет ли она тогда назвать его заботливым?       - Я сказала что-то смешное? – спросила Славя, не понимавшая, чем же так развеселила Эдварда, но он только отрицательно покачал головой, подавляя последние смешки и возвращая себе прежний спокойный и уверенный вид.       - Нет, все хорошо, - кивнул ее собеседник, разводя руками, - Просто мне еще не задавали такие вопросы, но раз уж ты спрашиваешь, то отвечу тебе, что я далеко не такой, каким мог тебе показаться. И если у меня и есть какие-то добродетели, то забота о других в их число точно не входит.       - Не надо так говорить о себе, - не согласилась Славяна, посмотрев ему прямо в глаза. Отводить взгляд не хотелось - не так уж и часто удается увидеть столь открытого и честного человека, искренне о тебе беспокоящегося, так что Эдвард просто сидел и смотрел на нее, где-то глубоко внутри себя надеясь, что этот момент не пройдет так быстро. Девушка смотрела на него с такой уверенностью, что первые сомнения появились у него именно под этим честным и добрым взглядом, - Я знаю, что есть злые люди, которые могут причинять боль другим, но ты точно не относишься к их числу.       - Неужели? – теперь уже Эдвард улыбнулся, снова представляя, что бы она сказала, узнав о его настоящих деяниях и действительном отношении к тем, кто вставал на его пути либо имел глупость ему сопротивляться, - Можно узнать, откуда у тебя такое мнение?       - По тебе самому видно, - честно призналась девушка, и ей явно ответ дался не так просто, как она хотела показать: руки потянулись к косе и пальцы подсознательно перебирали волосы; казалось, что из-за этого тщательно завязанная и уложенная коса вскоре и вовсе распадется на отдельные пряди. Такое поведение свидетельствует, скорее всего, о сильном эмоциональном переживании. В данном случае, скорее всего, стеснении. Отведя взгляд первой и уткнув его куда-то в землю, Славя договорила, - Ты… другой какой-то, не похожий на других пионеров, которых я знаю. Нет, не думай ничего такого, но ты ведешь себя как-то иначе… на Алису не стал жаловаться, Ульяне помог, со мной сидишь так просто…       - А почему бы и не составить компанию красивой девушке, - улыбнулся Эдвард, пытаясь снять напряжение момента, - Сильно сомневаюсь, что кто-то в этом лагере отказался бы от подобного, - может быть, он и сказал лишнего, поскольку Славя сразу покраснела и, подняв на него глаза, мило улыбнулась, не зная, что следует говорить в таких случаях. У него на родине девушку такой красоты, особенно дворянской крови, уже давно бы облепили со всех сторон различного рода придворные ловеласы и льстецы, быстро утомив своим явным и даже слишком наглым вниманием, если бы, конечно, ее не спасала свита фрейлин. С другой стороны, из столь неловкой ситуации следовало выходить как можно быстрее, чтобы не возникло ненужных мыслей, - Скажи, пожалуйста, ты же зачем-то сюда пришла? Или тоже просто так, посидеть и посмотреть на ночное небо?       - Я тебя искала, - Славя покраснела еще сильнее, но уже смогла вернуть себе вид знающего человека, занимающего не последнее место в иерархии лагеря, - Ты ведь и ужин пропустил, и обеда у тебя нормального не было… Ульяна помешала… Вот я и подумала, что ты голодный, да и в лагере видно тебя не было. А кроме остановки других мест выучить ты еще не успел… - скромная и стеснительная улыбка снова появилась на ее лице, выдавая доброго и отзывчивого человека, думающего больше о других, чем о самом себе. Быть таким опасно: подобными людьми легко манипулировать и еще легче их уничтожать, они слишком доверчивы по отношению к другим. Да и давно такие люди стали в его родном мире скорее героями рассказов и легенд, чем часть реальности, но тут, кажется, подобные индивиды еще встречались. Неожиданно стало грустно и обидно за эту красивую молодую девушку, сохранившую еще хоть какие-то идеалы в своей душе и не потерявшую веру в человечество, за то, что будет с ней в будущем, когда она действительно столкнется с реальностью. С той грязью и мерзостью,в которой общество буквально утопает, где царствуют совершенно другие законы, отличные от тех, в которые она верит. И что это общество с ней сделает, как вывернет и изломает, а потом отбросит от себя как израсходованный материал.       - Спасибо за заботу, - кивнул Эдвард, борясь с желанием накричать на нее и заставить перестать беспокоиться о других, - ведь нельзя ожидать, что каждый встреченный ею человек сможет по заслугам оценить, что для него делают! - пока однажды кто-то жестоко и беспощадно не сломает ее еще тонкий и неокрепший внутренний стержень, - Вот ты и нашла меня. Если есть теперь идеи, где можно найти что-нибудь съестное, с удовольствием выслушаю и приму.       - Тогда пойдем в столовую, - она поднялась и жестом велела подниматься и ему, - Там с ужина еще наверняка много всего осталось, и повара не будут сильно против, если сейчас мы возьмем немного, - и снова разговоры о воровстве еды, словно подобное занятие здесь - что-то нормальное. Честно признать, неприятный сюрприз, которого он мог ожидать от кого угодно в этом лагере, но только не от этой девочки.       - Только один вопрос, - посмотрев на девушку с высоты своего роста, спросил Эдвард, не желая сразу бросаться обвинениями, чтобы не испортить те довольно теплые отношения, что сейчас между ними установились, - Каким именно образом ты собираешься открыть столовую? Как я понимаю, повара давно уже ушли, их смена закончилась, и там сейчас все закрыто и часовой стоит.       - Никакого часового у нас нет и не было, - рассмеялась Славя, словно только что услышала какую-то глупость, - мы же здесь не военные! А столовая и правда закрыта, но у меня ключи есть, можешь даже не волноваться. Все-таки, помощница вожатой, да и на хорошем счету здесь. Не беспокойся, повара сами порой раздают то, что осталось: порции здесь не самые большие, и многие часто вечером к ним бегают за добавкой. Да и свою порцию за ужином ты так и не получил, никто и слова не скажет, - она заулыбалась и, взяв его за руку, повела в лагерь. В этот раз шли уже совсем по-другому, рядом; Эдвард уже сам помнил дорогу и только лишь старался подстраивать свой шаг под темп ходьбы Слави, не вырываясь вперед. Тем временем она пыталась рассказать ему, как здорово бывает в этом лагере. Оказывается, тут она уже не в первый раз - несколько летних смен здесь провела и даже одну зимнюю. Интересное замечание, значит, здесь есть смена климатического сезона, как минимум, раз в год: сезоны - холодный и теплый, если верить рассказам Слави про снег, ветер и морозы в зимнюю смену. И про то, как они отмечали Новый Год, нарядив большую елку - одно из местных деревьев, наверное. Тоже весьма любопытная традиция, поскольку Эдвард воспринимал Новый Год как чисто семейный скромный праздник, без особых традиций и просто с поднятием бокала за то, чтобы наступающий год был лучше прошедшего. Интересно будет еще узнать, на какие именно куранты они ориентируются и что вообще они обозначают: вероятнее всего, это еще одна старая традиция, имеющая скорее символическое значение.       Славя действительно принадлежала к редкому типу людей, которых можно разговорить практически на любую тему, особенно, если это касалось лагеря. «Совенок» же сам по себе - если, опять же, верить ее словам - был вполне типовым лагерем, каких по Союзу раскидано множество. Под Союзом, скорее всего, имеется в виду название этого государства. Интересно только, Союз чего? Федерация, конфедерация, просто временный союз независимых государств… Столько вопросов, которые он даже произнести вслух не мог, чтобы не выдать себя с головой и не сойти, как минимум, за иностранного шпиона, почему-то здесь оказавшегося. Где-то все-таки должна быть информация, все ответы на эти простые, в общем-то, но крайне важные для него вопросы: вполне может быть, что хотя бы часть есть в библиотеке, уже замеченной им в первой половине дня. А пока они со Славей шли до столовой, Эдвард лишь изредка кивал и вставлял короткие фразы там, где это было необходимо по ходу диалога - когда Славя брала паузы, чтобы перейти к описанию другой достопримечательности этого лагеря, явно бывшего для нее чем-то очень важным.       Спортплощадка со спортивными кружками, где командует руководитель физической подготовки или же попросту «физрук», как его тут называют. Площадь для построений и утренней зарядки. Лес, - очень красивый, как о нем отозвалась Славя - тот, в который Алиса уже успела сводить Эдварда для неудачной попытки спарринга. Музыкальный клуб и еще целая куча клубов, в один или сразу в несколько из которых было записаться. Там, кажется, многие пионеры очень весело проводят время. Все это больше напоминало развлечения, нужные, когда человеку действительно нечем заняться, убивая время до окончания смены. Но вслух об этом Эдвард, естественно, говорить не стал.       Он уже хотел было, подбирая еще один кусочек головоломки, расспросить Славю о том, кто же она такая и откуда сюда приехала, но та в этот момент хлопнула себя по лбу с видом человека, забывшего что-то важное и только сейчас об этом вспомнившего.       - Ой, прости меня, пожалуйста! – сказала она, резко повернувшись в его сторону, когда до столовой оставалось меньше полусотни шагов, - Мне соседку надо предупредить, что буду поздно! А то она волноваться будет, куда я пропала. Ты иди пока, подожди меня на крыльце, я вернусь буквально через несколько минут…       - Мы можем и вместе дойти до твоего домика, - сказал Эдвард, обратив внимание на темноту лагеря, в которой горели лишь отдельные уличные фонари на площади и около основных зданий, не способные осветить все дорожки, а жилой сектор так и вовсе почти полностью был погружен во тьму. По тем правилам этикета, каким он привык следовать, одну в данной ситуации девушку оставлять нельзя.       - Ой, да не надо! – Славя опять засмущалась, и поспешила прикрыться своей косой, снова перебирая ее пальцами. Наверное, попыталась скрыть, что снова покраснела, - Я одна быстро сбегаю, все в порядке! А ты иди к столовой… буквально две минуты… - она чуть ли не вприпрыжку направилась к другому концу площади, а Эдвард, не совсем понимающий, что именно он сделал не так, проводил ее взглядом, а потом все же направился в сторону столовой, где на крыльце тоже горел одинокий фонарь, едва освещавший то, что происходило перед самой дверью.       Подходя ближе, Эдвард разглядел чей-то темный силуэт, копавшийся, судя по движениям рук, в замочной скважине, но без особого успеха. Кажется, воровство еды здесь больше напоминало вид спорта, где каждый стремиться получить как можно больше очков, и Эдвард оказался свидетелем еще одной подобной попытки. Моментально уйдя с тропинки и стараясь ступать бесшумно, он осторожно подошел к самому крыльцу и, не став пользоваться лестницей, аккуратно перелез через перила прямо за спиной неудачливого воришки. И почему-то он не был удивлен тем, кто это оказался. Рыжую прическу с небольшими хвостиками и завязанную узлом рубаху здесь носил только один человек, от которого подобная выходка была вполне ожидаема.       - Так что, Алиса, тоже еду воруем? – спросил Эдвард громко, стоя в шаге за ее спиной. Эффект был весьма впечатляющим - девушка, погрузившаяся в свою работу по вскрытию замка с головой, буквально подпрыгнула от испуга, чуть не попав макушкой по крыше крыльца и взвизгнув так, что не услышал этого разве что стоявший на площади Генда. Пришлось даже подхватить Алису, поскольку ее ноги не сразу вернули себе способность держать тело прямо.       - Ты! – выдохнула она, обернувшись, - Ну ты и напугал, белобрысый! У меня прямо душа в пятки ушла! Подкрался так незаметно… - пытаясь отдышаться и успокоиться, Алиса оглянулась по сторонам, - Ладно уж, раз пришел, тогда помоги хотя бы! А то я с этим замком никак справиться не могу.       - Алис, конечно, можно понять многое, но вот кража еды… - Эдвард покачал головой, - Так нельзя поступать…       - Да я просто булок хочу, с кефиром! – почему-то с вызовом бросила она, оторвавшись от замка и снова повернувшись к нему, - Не наелась я! Тут порции кошачьи какие-то! Хотя погоди… А сам-то ты зачем сюда пришел? Тоже в столовку? Тебе-то Ульяна поесть толком так и не дала, - снова со своей задиристой улыбкой напомнила она обеденное происшествие, - Или ты вообще есть не хочешь?       - В отличие от некоторых, меня позвали немного перекусить, - усмехнулся Эдвард, - как раз по причине пропуска обеда и ужина. Славя здесь будет через пару минут, и мне она дверь открыть обещала ключом, а не таким образом, - и кивнул на изогнутую шпильку у нее в руке.       - Славя?! Что же ты сразу не сказал! – Алиса моментально отказалась от идеи продолжить взлом столовой, - Все! Я отсюда сваливаю, лишний раз с ней пересекаться нет никакого желания! А с тебя должок!       - Вот уж ни в коем разе! – отрицательно покачал головой Эдвард, не торопясь отпускать девушку так быстро и, сделав шаг в сторону, оказавшись у нее на пути, так, что та чуть не ткнулась ему в грудь, - Предложение такое… Раз уж ты не хочешь еще раз сегодня увидеть Славяну, а голодной оставлять я тебя не имею никакого морального права, то могу просто тебе немного еды принести из столовой. Не думаю, что наша общая знакомая будет сильно против, если возьму с собой часть предложенного. Такой вариант тебе подходит? – Алиса попыталась его оттолкнуть, и Эдварду пришлось схватить ее за руку, не дав сбежать; на это она прореагировала не так жестко, как можно было предположить.       - Я подумаю, - после такого ответа Эдвард не стал ее дальше удерживать, честно считая свои обязанности в данном случае исполненными.       - Тогда, если не передумаешь, скажи хотя бы, где тебя можно найти или просто не уходи далеко, - добавил он уже Алисе вслед, когда она, в лучших своих традициях, опять не стала пользоваться предназначенными для передвижения дорожками, а пошла напрямую, исчезнув где-то в разросшихся вокруг столовой кустах и оставив его в одиночестве на крыльце. Далеко, правда, уходить не стала, судя по тому треску и скрипу веток, сопровождавшим, как ей самой казалось, незаметное передвижение в подлеске. Эдвард сделал вид, что не замечает ее дальнейшего присутствия - хоть и в столь странной форме, его предложение, кажется, было принято.       Присев на вытертую деревянную скамейку рядом с дверью, он попытался отвязаться от мыслей об Алисе и ее несколько странном поведении, но его одиночество вскоре снова было нарушено. В этот раз - вернувшейся Славей, позвякивавшей связкой ключей в ладони. Мило улыбнувшись, она открыла дверь и предложила зайти внутрь.       Столовая ночью была совсем не похожа на столовую днем - без шумной оравы пионеров, запаха только что приготовленной еды, без смеха, разговоров и окриков вожатой. Тихое, грубо сделанное здание, где от выложенных плиткой пола и стен отлетал каждый звук, оставляя после себя короткое и глухое эхо, словно человек, говорящий с отдышкой. Славя не стала даже включать внутреннее освещение, благо света от уличных фонарей, попадающего в помещение из больших открытых окон, было достаточно, чтобы ориентироваться.       Сначала девушка хотела оставить его за одним из столиков, но Эдвард категорически отказался просто сидеть и ждать, пока его обслужат, и отправился на кухню вместе с ней. Очень скоро в паре шкафчиков они нашли целую тарелку сдобных булок и несколько треугольников кефира, выглядевших скорее забавно, чем практично; впрочем, в данном случае выбирать не приходилось.       Вернувшись обратно в основное помещение, они снова сели за ближайший стол, где Эдвард наконец-то смог по достоинству оценить мастерство местных поваров. Не самый высокий уровень - булки получились тяжелые и вязкие, поскольку тесто, скорее всего, было слишком густым. А вот кефир приятно удивил: ничего подобного он прежде не пил. Резкий освежающий вкус этого молочного напитка позволял отлично справляться с пережевыванием местных мучных изделий.       - Благодарю покорно, - кивнул Эдвард, справившись с первой булкой, - Славя, не знаю, что бы без тебя тут делал. Сначала ты спасла меня от возможности потеряться, а теперь снова спасаешь уже от голодной смерти… - настроение было отличным, несмотря на то, что загадок меньше не стало. Почему-то лагерь не казался таким враждебным, как с самого начала. И пусть Эдвард не терял бдительности, но он хотя бы позволял себе немного наслаждаться этим тихим и спокойным мирком, где он - всего лишь простой человек, от которого ничего не зависит.       - Хватит уже подшучивать, - Славя улыбнулась, - Ничего особенного я и не сделала, а ты здесь всего лишь первый день, кто-то ведь должен тебе помочь со всем освоиться…       - Ну, уж точно не Ульяна! – рассмеялся Эдвард, снова вспоминая этот реактивный двигатель с рыжими косами, - С такими помощниками отпадает резкая необходимость в проблемах! – удивительно, но его чувства юмора хватало даже на шутки. Такого не было уже очень давно. Общий настрой пионерлагеря уже начинал на него влиять и своим мягким поведением только усугублял подобное воздействие. Но вести себя жестко в отношении этих людей, принявших его столь открыто и честно, Эдвард банально не мог себя заставить.       - Наверное, - поддержала его помощница вожатой, - Она хорошая, вот только озорная слишком, - Славя немного засмущалась и снова потянулась рукой к косе. Может быть, стоит рассказать ей, что такими движениями слишком она уж выдает свое эмоциональное состояние? Наверное, не сегодня, сейчас разговор шел в несколько ином направлении, - Скажи, Эдвард, как тебе у нас? После целого дня?       - Сложно еще говорить что-то конкретно, - честно признался он, прожевав очередную булку. Ел он в одиночку, от предложения присоединиться Славя отказалась в самом начале, объяснив это тем, что она уже ела и не голодна. Так что пришлось устраивать такие вынужденные паузы, чтобы не говорить с набитым ртом, - Я здесь даже меньше суток, но так, по первым впечатлениям… - он немного замялся, подбирая наиболее подходящие слова. Действительно, уже успел пройти целый день, если верить закату солнца, разделявшему темное и светлое время суток, а он даже не понял, как именно относится к происходящему вокруг - слишком был занят попытками найти хоть какие-то ответы на десятки вопросов, роившихся в голове. Были только некоторые ощущения, еще слабые и неуверенные, которым он не давал вырасти во что-то более явное из-за опасения потерять бдительность. Вздохнув, он посмотрел на Славю еще раз, - здесь мирно… и хорошо… - эти слова лучше всего описывали его нынешнее отношение к окружающему и, кажется, вполне подходили и для Слави.       - Да, здесь хорошо, - кивнула она, - Здесь многим нравится, хотя, конечно, не всем… - она немного погрустнела, и улыбка куда-то исчезла с ее милого личика, - А ты уже все здесь посмотрел? Я просила Электроника показать тебе лагерь.       - О, он был замечательным экскурсоводом! - убедительно сказал Эдвард, посчитав, что не стоит рассказывать Славе, из-за чего прервалась предложенная им рекогносцировка местности, - И все же, думаю, мне потребуется время, чтобы нормально освоиться здесь. Все-таки, далеко от дома, новые места, новые люди…       - Конечно, осваивайся, - кивнула Славя, - Времени у тебя еще много будет… А что тебе Электроник показал? Ничего не пропустил?       - Не знаю, что он мог пропустить, - развел руками Эдвард, - медпункт показал, площадь, столовую… Генду вашего…       - А пляж показывал? – спросила Славя сразу, - У нас здесь пляж очень красивый, туда все ходят купаться и загорать, - еще одно крайне интересное место, наверное, что-то вроде местной зоны отдыха вокруг бассейна, только природного происхождения. Такое чувство, словно опасных мест вокруг лагеря не было и вовсе. Это уже вызывало у Эдварда серьезный когнитивный диссонанс, ведь он привык к совершенно противоположному состоянию, когда за периметр опасно даже выходить без серьезной на то причины. Причем не столько из-за мутантов или хищных тварей, сколько из-за самой окружающей среды, способной убить человека за несколько секунд, стоит только ошибиться.       - Нет, пляж мне не показывали, - отрицательно покачал головой Эдвард, - завтра посмотрю, если ничего не изменится, - банальная оговорка, впрочем, в его отношении с недавнего времени имевшая крайне большое значение. Измениться, оказывается, могло все, причем, в любую секунду, и теперь уже нельзя было ничего загадывать в далекой перспективе.       - Мы можем вместе туда сходить, - предложила Славя, - если ты, конечно, не будешь против… - от такого предложения Эдвард, не привыкший, что девушки сами приглашают на подобные прогулки, чуть не поперхнулся. Да и, серьезно говоря, он уже давно успел отвыкнуть от женского внимания. Те моменты, когда он удовлетворял свои физиологические потребности в компании одной или двух девиц в его кровати, естественно, не в счет.       Славя была совершенно другой в этом отношении - более живая и человечная, больше похожая на настоящую девушку, чем любая из тех женщин, которых он встречал за последние несколько лет, от разукрашенных и разодетых придворных дам до дешевых развратных девиц из портовых кабаков. И рядом с ней он чувствовал себя совершенно иначе, чем раньше - словно таким собой, каким он был в молодости, наивным и еще не перемолотым жестокостью его родного мира.       - Почту за честь, - кивнул он в ответ, скрыв свое смущение за несколькими глотками кефира из почти пустого треугольника, - С радостью приму твою компанию.       - Вот и отлично! – обрадовалась Славя, словно можно было ожидать какого-либо еще ответа, кроме положительного, - Там есть несколько замечательных мест, тебе обязательно стоит посмотреть… - неожиданно одно из стекол задребезжало, словно по нему чем-то ударили, и их разговор, идущий практически ни о чем, прервался неловкой паузой. Эдвард внимательно вслушивался, задержав на середине пути руку с булкой, старался уловить еще хоть какие-то звуки, свидетельствующие о причине этого удара по стеклу, но так ничего и не услышал.       - Посиди пока здесь немного, я проверю, - сказал он, откладывая недоеденную булочку и вставая из-за стола. Может быть, здесь и не было столь веской необходимости в подобном поведении, но его отработанные навыки солдата и инстинкты выживания требовали проверить этот странный звук, чтобы не оказаться в проигрышной ситуации. В этот момент, как никогда раньше, проснулось чувство собственного бессилия из-за отсутствия оружия на поясе, столь привычного и столь необходимого ему сейчас. Славя тоже выглядела несколько взволнованно, но не столько из-за звука стекла, сколько из-за Эдварда, так быстро и так резко отреагировавшего на столь малозначительное, по ее мнению, происшествие.       - Может, не стоит? – предложила она, - Скорее всего, веточка какая-нибудь или что-нибудь такое…- разумное объяснение; врагов она ждать не могла. В отличие от Эдварда, окончательно не утратившего свои бдительность и привычку вечно ждать неприятностей. Приложив палец к губам, чтобы Славя больше ничего не говорила, он осторожно подкрался к двери и чуть приоткрыл ее, проверяя ситуацию снаружи. Вокруг все было тихо, поэтому он осторожно вышел, оглядываясь по сторонам в поисках посторонних, заглянувших на огонек. Ответом ему был только шелест листьев стоявшего рядом дерева. Убедившись, что непосредственной опасности нет, Эдвард осторожно вышел на крыльцо, получая полный обзор окружающей территории, и уже через пару минут разглядел чью-то шевелюру с двумя короткими косичками по бокам, пытавшуюся слиться с окружающими кустами. В принципе, можно было догадаться, но, как говорится, хорошая мысль обычно приходит последней.       Поражаясь такой незатейливости поведения Алисы, Эдвард прикрыл за собой дверь и легко перепрыгнул через перила крыльца, направившись прямо к девушке, наверняка уверенной, что она хорошо спряталась, и выглядевшей весьма разочарованно, когда он пришел прямо к ее укрытию.       - Твоя самодеятельность? – спросил Эдвард тихим голосом и указал на окно, убедившись, что на них никто не смотрит, и присаживаясь рядом, чтобы оказаться с Алисой примерно на одном уровне.       - Моя, только ты сам в этом виноват, - прошипела она, придвигаясь к нему чуть ближе, - Сам пообещал, а вместо этого сидишь там и шашни крутишь…       - Что делаю? – не совсем понял Эдвард смысла последних слов, уловив только обвинительные нотки в голосе девушки, которую словно чем-то задевало его поведение.       - А то я не вижу, как ты на Славю заглядываешься, - почему-то это продолжало звучать как обвинение, словно он сейчас сидел на допросе. Алиса продолжала сыпать подобными упреками, не имевшими ничего общего с реальностью, - Если так уж хотели остаться вдвоем, меня зачем тогда надо было спрашивать…       - Может, хватит уже? – спросил Эдвард несколько резче, чем ожидал сам от себя, не желая больше выслушивать подобной ерунды, - Во-первых, ничего и нигде я со Славей не кручу, и свои выдумки по этому поводу можешь смело выкинуть в Бездну, а во-вторых, если я что-то обещал, то обязательно это сделаю, не нужно об этом напоминать или прерывать меня, сигналя камешками в окно. Это, по меньшей мере, глупо… - он посмотрел на Алису, одновременно недовольную и смущенную, и едва удержался от улыбки - настолько простой и наивной сейчас казалась девушка, обиженная тем, что он уделил кому-то больше внимания, чем ей самой, - Подожди еще пару минут, я сейчас вернусь… хорошо?       - Хорошо, только давай быстрее, я спать хочу, - кивнула Алиса и почему-то улыбнулась - видимо, обнадеженная повторным обещанием Эдварда.       Договорившись, Эдвард вернулся обратно в столовую, где обнаружил Славю, спокойно дожидающуюся его и о чем-то размышляющую, глядя на недоеденные булочки на тарелке. Услышав шаги, она сразу подняла взгляд и радостно улыбнулась, забыв обо всех своих мыслях.       - Что там было? – спросила Эдварда Славя, поднимаясь со стула и подходя к нему ближе. В этот раз косу она трогать не стала, вероятно, постепенно привыкая к общению с ним, - Нашел, что искал?       - Ничего серьезного, - соврал он в ответ, не желая усугублять ситуацию столкновением Слави с Алисой, у которых, кажется, друг с другом были не настолько дружеские отношения, как могло показаться с первого взгляда, - Наверное, действительно был ветер или веточка, на улице все спокойно.       - Вот и отлично, - Славя несколько посерьезнела, - Мы уже засиделись тут, а тебе еще надо к Ольге Дмитриевне сходить, чтобы она тебе нашла место… И мне тоже пора, а то поздно, моя соседка наверняка уже волнуется.       - А в такое время идти к вожатой нормально? – удивился Эдвард, посмотрев на висевшие над входными дверьми часы. Кажется, здесь использовали примерно ту же схему отсчета времени, как и в его родном мире, но шкала была совсем другой, разделенной не на двадцать часов, а на двадцать четыре. По первому впечатлению, по-другому шел и отсчет минут: минутная шкала так же шла по кругу, но делений в ней явно было меньше, чем он привык. Как-то следовало разбираться с этим, но такие вопросы тоже сочтут ненормальными, и он лишь усугубит свое положение здесь. Ориентироваться во времени Эдвард мог только по часовой стрелке, которая двигалась медленнее всех и уже подбиралась к самой верхней точке круга, указывая на приближение нового дня.       - Тебе же все равно надо искать место, где спать, - рассмеялась Славя, - На улице ты же не можешь ночевать. Один дойдешь или тебя проводить?       - Дорогу я уже запомнил, - кивнул Эдвард, - и думаю, в этот раз там уже не будет засады с ведром воды. Лучше скажи, одна до своего домика без проблем доберешься? – провожать ее, особенно на фоне обещания Алисе скоро вернуться, вряд ли было бы логичным, но и не спросить об этом перед прощанием он не мог.       - Конечно, - Славя снова заулыбалась, пока он собирал остатки трапезы и относил блюдо обратно на кухню. Несколько булочек без особых проблем уместились в нагрудных и боковых карманах комбинезона. Славя не была против того, чтобы он забрал все оставшееся с собой, сообщив, что повара все равно завтра готовить будут все заново. Последние три треугольника с кефиром он просто взял в руки, опасаясь раздавить их в карманах.       - Ключи только не забудь, - напомнил Эдвард, когда они выходили, и Славя снова закрывала дверь. Несколько смущенная его компанией, она чуть не оставила их в замочной скважине, а от его напоминания только смутилась еще сильнее, снова покраснев и заулыбавшись.       - Эдвард, я… - она хотела что-то сказать, но почему-то боялась, вместо этого теребя довольно внушительного вида связку ключей на металлической цепочке, звеневшую от каждого движения. Отведя взгляд, все-таки смогла заставить себя произнести окончание предложения, - я очень рада, что ты к нам приехал… И спокойной ночи!       - Я тоже очень рад, что здесь оказался, - согласился он в ответ, сам еще не понимая, врет он или говорит правду: настолько противоречивыми оказались чувства, боровшиеся в его душе. Если бы не те многочисленные загадки, как и почему он здесь оказался, то это место весьма близко подходило под понимание райского, одного из тех немногих, где мир не сходит с ума и не пытается уничтожить сам себя точно так же, как и все живое, - Спокойной ночи, завтра утром увидимся, - получив на прощание еще одну белоснежную улыбку, он несколько минут стоял на крыльце, провожая девушку взглядом, даже когда она почти растворилась в темноте. Не прошло еще и двух минут, как он увидел приближающуюся Алису.       - Очень рад, что ты дождалась меня, - кивнул Эдвард, предлагая ей присесть на скамейку около входа. Проверив карманы и убедившись, что несколько платков у него все еще были с собой, развернул один из них, после чего выложил на него съедобное содержимое своих карманов: семь булочек и три пакетика кефира в общей сумме чуть больше литра объемом, - Признаюсь, опасался, что все-таки не дождешься.       - Еще бы, - Алиса поднялась на крыльцо и бросила беглый взгляд на добычу, - Да, белобрысый, а ты хорош, ничего не скажешь… - усмехнувшись, еще и толкнула его локтем в бок, - давай колись, чем ты так Славю подкупил?       - Красивыми глазами, - рассмеялся Эдвард, - Бери, не стесняйся, мне съеденного хватит с запасом. Здесь прямо поешь или с собой заберешь? – пока Алиса раздумывала, как именно ей стоит сейчас поступить, он смотрел на неё, раздумывая уже над тем, почему же все, с кем успел сегодня познакомиться, настолько красивы и обаятельны, словно срисованы с его представлений об идеалах женской красоты. Даже эта Алиса, сорванец и наглец, каких еще поискать надо, не способна вызвать в нем никаких других чувств, кроме радости и веселья, что бы она не говорила, находясь рядом. Какой-то бойкий детский задор, уже практически забытый и запертый под слоями логики и холодного расчета, строгого порядка и рассуждения, где ни одна лишняя мысль или эмоция невозможна, пробуждала она в нем. И все эти годы, вся его строгая и холодная маска бездушного человека, настолько привычная, что он уже начинал считать её частью себя самого, пошли прахом, стоило только сюда попасть, поговорить с местными обитателями и хотя бы немного окунуться в их жизнь, где не надо постоянно с кем-то воевать и где нет места ненависти и жестокости. Неужели именно этого ему так и не хватало все это время? Или он просто забыл, как выглядит такая жизнь, а, столкнувшись с ней снова, удивляется каждому моменту, даже самому обыденному, но столь же непривычному для него, как Солнце на небосводе.       - С собой заберу, а то тут вечерами прохладно бывает, - решила Алиса, - в домике будет спокойнее, да и теплее. Да, кстати, а ты уже знаешь, куда тебя поселили? – она, заворачивая булочки и кефир в два платка, любезно предложенных Эдвардом, успела вспомнить еще и про этот момент.       - Вот как раз собирался идти к вожатой по этому вопросу. Время, может быть, и не самое подходящее, но Славя сказала, что все нормально, - пожал он плечами, оглядываясь в сторону площади. Темнота, наступившая с приходом ночи, была ему гораздо ближе, чем солнечный день. Почти вся его сознательная жизнь прошла в таких вот условиях, а здесь еще и много помощников в виде фонарей и ламп: заблудиться мог разве что маленький ребенок, а он до домика вожатой сейчас дошел бы и с закрытыми глазами.       - А, ну раз Славя сказала, тогда конечно, - ехидно улыбнувшись, Алиса не преминула кольнуть его и попрощалась прежде, чем Эдвард решил, стоит отвечать на такую мелочь или нет, - Спокойной тебе ночи, белобрысый!       - И тебе приятных снов, - Эдвард даже улыбнулся, решив, как ответить, - ДваЧе.       - Что?! – Алиса даже развернулась, собираясь подняться обратно по ступенькам, но пересеклась взглядом со своим собеседником, нисколько не испуганным и даже готовым выдержать первый удар. Общая усталость за день и сонливость тоже сделали свое дело, и этот раунд девушка решила оставить за Эдвардом, - Утром с тобой разберусь!       - Ожидаю с нетерпением, - кивнул он ей вслед, получив в ответ лишь суровый взгляд и хищную улыбку. Значит, завтра снова придется пересекаться с этой озорной девчонкой, и странно, что этот факт его только радует.       Позволив себе немного расслабиться, Эдвард еще несколько минут сидел на скамейке, раскладывая в своем сознании по полочкам все, что сегодня с ним произошло, начиная от своего так и не понятого пробуждения перед воротами пионерлагеря и заканчивая этим разговором. Никакого анализа, только разделение всей полученной информации на важную и посредственную, нужную и бесполезную, на подходящую для использования непосредственно здесь и необходимую в дальнейшем для поиска ответов. И только разобравшись со всем этим, он отправился в домик к Ольге Дмитриевне, стараясь идти по мощеным дорожкам как можно тише, чтобы не нарушать покой и сон остальных пионеров, спавших в маленьких домиках по обеим сторонам.       На площади он встретил только ещё одну пионерку, не спавшую в столь позднее время и явно не ожидавшую, что бодрствовать может кто-то еще. Девушка, которую он уже видел сегодня, но так и не успел обмолвиться с ней и парой слов. Кажется, ее звали Лена; во всяком случае, эти странные волосы фиолетового цвета сложно было спутать с чьими-то еще. Она сидела прямо под светом уличного фонаря, достаточным, чтобы читать книжку даже в столь позднее и темное время, и настолько углубилась в чтение, что почти ни на что вокруг не обращала внимания. Только стук подошв сапог Эдварда по асфальту площади выдернул ее из мира воображения и фантазии, заставив поднять взгляд на источник шума. Успев его перехватить, Эдвард, сам еще не зная, почему именно, подмигнул ей, моментально покрасневшей и намеренно внимательно снова углубившейся в книгу. Может быть, он и ошибался, но внутреннее чутье человека, прошедшего через немалое количество боев, подсказывало, что девушка смотрела ему в спину, когда он уже прошел мимо.       На аллеях между жилыми домиками света не было нигде, так что логично предположить, что он - один из последних бодрствующих в лагере, к тому же без места, где можно переночевать. И здесь сутки явно меньше ему привычных, поскольку по его внутренним часам, установленным в имплантате, сейчас едва ли должен был наступить даже ранний вечер. Спать не хотелось совершенно, но и выбиваться из общего графика здесь не получится, или уже через пару дней - если, конечно, еще останется здесь - он окончательно собьет свой режим сна и начнет терять эффективность.       Треугольный домик Ольги Дмитриевны, почти скрытый кустистыми ветками цветущих деревцев, он нашел без особых проблем. Неудивительно, что света там тоже не было, квадратное окно рядом с дверью - такое же темное и закрытое шторкой, как и все остальные. Пришлось стучать. На его счастье, ответ последовал незамедлительно: вожатая не спала, хотя в её голосе звучали сонливые нотки.       - И где же ты весь день был? – поинтересовалась вожатая первым делом, когда он вошел внутрь, не став включать свет. В темноте можно было разглядеть только её, напустившую на себя максимально недовольный вид, уперевшую руки в бока и явно намеревающуюся задавить все возможные возражения своим авторитетом старшего, - Пропустил ужин и форму так и не получил…       - Виноват, - кивнул Эдвард, - Приношу свои искренние извинения. Знакомился с окрестностями и несколько увлекся. Готов понести наказание, какое посчитаете необходимым, - спорить с вожатой не было никакого желания, а судя по поведению многих других ее подопечных, серьезными наказания тут бывали редко, иначе бы их опасались и вели бы себя несколько спокойнее.       - Ладно, хорошо хоть честно признался, - Ольга Дмитриевна сменила гнев на милость, - С твоим размещением вопрос я пока решила, будешь спать здесь же, на соседней кровати. Все равно она пустует.       - Вы сейчас серьезно? – удивился Эдвард, посмотрев на эту комнату так, словно видел ее впервые. Даже если не считать абсурдным сам тот факт, что женщина и мужчина будут долгое время ночевать в одной комнате, то, судя по разбросанным по всему помещению за ту неделю, что уже шла смена, предметам нижнего белья и одежды, личным вещам и различным аксессуарам, вожатая явно не привыкла к тому, что у нее есть соседи. Да и никакие нормы этикета и морали не могут допустить подобного, - Неужели здесь нет других свободных мест?       - Нет, - уверенно сказала Ольга Дмитриевна, - лагерь небольшой, а на смену приехало много народа, так что все остальные кровати заняты еще с самого начала. И не волнуйся ты так по этому поводу, никто смеяться не будет, - кажется, она немного не так поняла недовольство Эдварда по данному вопросу, о чем он и поспешил ей сообщить, пока ещё можно всё урегулировать.       - Ольга Дмитриевна, я бы не сказал, что это позволительно, когда женщина и мужчина живут в одном помещении, - он попытался объяснить ситуацию без интимных моментов, искренне недоумевая, как вожатая сама не могла додуматься до столь простых вещей, - Может возникнуть… множество неудобных для нас обоих ситуаций… - по крайней мере у него дома две недели, проведенные под одной крышей - уже довольно веский повод жениться, дабы не возникало общественного порицания. Неужели здесь всё настолько плохо?       - Ладно тебе, - отмахнулась вожатая, окончательно введя Эдварда в состояние ступора, - Все равно других свободных мест нет, придется и мне потесниться. Ты не волнуйся, будешь как дома, да и все равно я здесь редко появляюсь, - это уже справедливое замечание: большую часть светлого времени суток вожатая наверняка находилась на территории пионерлагеря, занятая поиском провинившихся пионеров и раздачей порицаний и нареканий. Но сути дела это все равно не меняло.       - Твоя кровать левая, - указала она на недавно застеленную металлическую кровать, - Тебя весь день не было, поэтому пришлось попросить Электроника, чтобы принес матрац и постельное белье, - заметила Ольга Дмитриевна; Эдвард правильно понял намек и сразу ответил, что завтра обязательно отблагодарит своего товарища за помощь. Удовлетворенно кивнув, вожатая добавила, - Так и должен поступать настоящий пионер, помогать товарищам. Ты же хочешь стать настоящим пионером?       Становиться пионером у Эдварда не было никого желания, превращаться в часть системы он не собирался, но во избежание продолжения этого бесполезного спора он просто кивнул головой, уже убедившись, что Ольгу Дмитриевну, если она заняла нужную ей позицию, сдвинуть может только прямое попадание артиллерийского снаряда.       - Вот и хорошо. А теперь спать, - она указала на кровать, - Завтра вставать рано, дел много, а мы все еще на ногах.       Пришлось выйти, пока вожатая переодевалась, и Эдвард получил ещё несколько минут спокойного времени на крыльце перед дверью, и возможность ещё раз посмотреть на звёздное небо, необычайно яркое и чистое, усыпанное миллионами огоньков, словно миллионы ярких светил - таких же Солнц, как и то, что успело скрыться за горизонтом - висели далеко-далеко, в бескрайнем черном пространстве. В этом мире людям действительно очень повезло, раз над головами у них развернулась такая невероятная красота, и удивительно будет думать, что им ещё чего-то не хватает. За что вообще можно сражаться в мире, где нет необходимости каждый день бороться за собственное выживание и выживание своего вида?       Стук в дверь вернул его в реальность, возвестив о том, что вожатая переоделась и легла в кровать, так что он тоже мог зайти в домик. Еще раз пожелав Ольге Дмитриевне спокойной ночи, Эдвард сел на кровать и не без облегчения вздохнул. Как бы там всё ни шло, а первый день здесь, кажется, он пережил без особенных происшествий.       Щелкнув предохранителями сапог, он потянул заднюю керамитовую планку, вытаскивая разъемы нейронной связи из имплантированных входов подключения. Как только контакт окончательно прервался, керамитовые пластины голенища разошлись в стороны, позволяя вытащить ногу. Ещё несколько секунд обе конечности были как деревянные, восстанавливали чувствительность после переключения, но это ощущение прошло быстро, как и прежде.       Комбинезон снимался гораздо проще, если не считать нескольких разъемов для подключения системы жизненного контроля на позвоночнике - с организмом связи он не имел, фактически являясь обычной одеждой, только усиленной и более защищённой для военных нужд. С другой стороны, без его климат-контроля Эдвард сразу почувствовал, что в помещении теплее, чем он привык. Наверное, из-за Солнца, прогревающего воздух и повышающего общую температуру. За ночь она должна немного опуститься, но вряд ли очень сильно, а с утра снова будет жарко.       Постельное белье оказалось совершенно свежим и чистым, накрахмаленным и даже приятно пахнущим, но при этом довольно жестким и плотным. Впрочем, он давно успел отвыкнуть от тонких шелков дворянских спален и королевских дворцов и не без удовольствия зарывался в теплое одеяло под противный скрип металлических пружин под матрацем. По его собственным часам спать ещё довольно рано, но усталость и эмоциональное напряжение, пережитое за сегодняшний день, быстро взяли свое, и уже через несколько минут он погрузился в нервный и прерывистый сон под мерное посапывание вожатой, тоже успевшей за сегодняшний день набегаться и устать. Новый день, как она сказала, принесет новые заботы и новые впечатления, а для этого необходимо набираться сил. Уже почти уснув, Эдвард определился, что этот первый день здесь для него прошел как первичное изучение будущего поля боя, значит, второй необходимо посвятить рекогносцировке и разведке боем.