Патруль

Внутри корабль оказывается таким же огромным, каким и казался снаружи. На мостик мы поднимаемся на скоростном лифте. Ио стоит, привалившись плечом к светящейся молочно-белым мягким светом стене, и пальцем осторожно трогает перекинутые через плечо волосы, потускневшие, кажется, еще больше. Паутина вен на его лице побледнела, но так и не сошла до конца. Под глазами серые круги. И я вдруг замечаю, как заострились его скулы. Ну, да, судя по всему, он практически не ел все эти десять дней, пока я валялся в отключке. Автоматически касаюсь ладонью живота. Через плотную ткань комбеза шрамы не прощупываются, но напоминают о себе ежесекундной тянущей болью. Уже почти привычно. Что надо было сделать, чтобы я не отбросил коньки через пару часов после такого? Технически плазма прожгла дыру в моих кишках, а ударная волна полопала внутренние органы, как воздушные шарики. Пусть даже медицина морлоков куда более совершенна, чем у людей, но с такими повреждениями не под силу бороться даже ей. По крайней мере, этот самый регенератор явно работал не так быстро, чтобы все ткани регенерировали за часы. Как там сказал Ио? «Я должен был держать тебя»? Что он имел в виду? Вопрос. И ответа на него у меня нет. А сам Ио, кажется, не особо горит желанием делиться подробностями. А еще эти странно-натянутые отношения между ним и Сержантом. Учитывая, что Сержант всегда нормально относился к морлоку – странно вдвойне. Или у меня глюки? Лифт мягко останавливается, раскрывает перед нами створки. Ио выходит первым, за ним Сержант. Он тревожно озирается и кивает Горячеву, чтобы тот контролировал другую сторону. На меня они словно нарочно не обращают внимания. Чего можно бояться на корабле, и что не так со мной? Невольно тоже оглядываюсь по сторонам. Но ничего подозрительного так и не замечаю. Ровные стены из какого-то матового материала, уходящий вправо длинный, почти неосвещенный коридор. Интересно, зачем экономить на освещении? Только если... Я запоздало понимаю, что вокруг гораздо холоднее, чем в медицинском блоке. Изо рта вырывается едва заметный пар. Градусов пятнадцать? Тем временем мы подходим к очередной двери, Ио прислоняет ладонь к металлу, на секунду замирает, и створка отъезжает в сторону. А морлок тяжело опирается о стену, словно пережидая головокружение. Поддерживаю его под локоть, за что получаю благодарный взгляд. Спускаемся по широкой лестнице, Ио сразу идет к центральной консоли, набирает несколько команд, и я замираю пораженный: щиты с панорамных огромных окон исчезают, теперь я вижу перед собой бескрайний космос, усыпанный крохотными светящимися точками звезд. Такое я видел только в обучающих фильмах, которые нам показывали в школе. Тогда это было не особенно интересно. Пусть все мы и знали и о наличии космоса, и о некой планете, под названием Земля, откуда прилетели первые колонисты, но надежды вернуться давно никто не питал. Как я думал до недавнего момента – вполне логично. И сейчас, глядя на бархатную тьму космоса за стеклом, я с трудом мог поверить в то, что вижу это на самом деле. – Приступай, – перебивает Сержант мои мысли. Правда, обращается он к Ио, застывшему у консолей. Морлок молча кивает и принимается вводить команду за командой. На голографическом экране мелькают какие-то, судя по тревожному алому цвету, сигналы о повреждениях или просто предупреждения. Ио морщится, массирует пальцем свободной руки правый висок. Его дыхание тяжелеет. – Что там? – прихватываю его за плечо, когда замечаю жирную черную струйку, текущую из его уха. – Ио! – Я не могу... – невнятно шепчет морлок. – Я просто... – Ну, значит, пока что отдохни, – пытаюсь оттянуть его от пульта. – Не нужно... – Не нужно? – как-то зло интересуется Сержант и дергает Ио на себя, буквально вырывая его из моих рук. Морлок не удерживает равновесия и едва не падает на консоль. Отступает назад, упираясь спиной как раз в панорамное окно. – Ты видишь, он не может! – отталкиваю Сержанта от прижавшегося к стеклу Ио. – Я закрыл глаза на твоё нездоровое отношение к этому существу, – со странной интонацией говорит тот, кивая на Ио. – Но это не должно мешать нашему плану свалить отсюда. И как можно скорее. – Оставь его в покое, – стараюсь сказать это спокойно, но угроза в голосе проскальзывает все равно. – Или что? – интересуется Сержант. "Или что"? Он считает, я ему по морде не дам, если он мой друг? Делаю было шаг, но не успеваю, потому что Ио меня останавливает. – Не надо, – вдруг говорит он, коротко касаясь моей руки. – Он ни при чем. Я объясню. – Да тут и объяснять нечего, – коротко мотает головой Сержант. – Топлива у нас впритык. Еще немного, и никуда не долетим. На исходе, так ты говорил? – он оборачивается к Ио. – И с каждым часом его все меньше. – Это правда? – поворачиваюсь к морлоку. – Да, – кивает тот. – А почему мы раньше не улетели в таком случае? – спрашиваю удивленно. – Самый интересный вопрос, – кивает Сержант. – Морлок сказал, что не может от тебя отходить. Вообще. – Я не мог! – неожиданно горячо выпаливает Ио. – Правда! Чушь собачья. Все равно не понимаю из-за чего весь этот бардак. – Я должен был выбрать, либо тратить силы на то, чтобы не дать тебе умереть, либо на то, чтобы восстановить системы корабля, – Ио теперь стоит, отвернувшись к панорамному окну. – И я выбрал. – Проще говоря, ты взял нас с Горячевым под контроль, чтобы мы не лезли, – кивает Сержант. – Он здорово прокомпостировал нам мозги, Ром. – Я должен был, – упрямо повторяет Ио. – Я не видел другого выхода. – Теперь, когда под контроль взять не можешь, словами начал пытаться объяснять? – зло спрашивает Сержант. – Я не мог отвлекаться на разговоры! – Ио стискивает пальцами виски. – Мне проще было оградить себя от ваших вопросов, взяв вас под контроль! К тому же... – он осекается, закусывает губу. Мать вашу... – Все еще защищаешь его? – спрашивает меня до сих пор молчавший Горячев. – Просто оставьте его в покое, – прошу. – Если кто и виноват, то это я. Ио сделал то, что сделал, только ради меня. – Может, Хельмут и был прав насчет того, что морлок все же промыл тебе мозги, – качает головой Сержант. Это финиш. – Ты совсем спятил? – спрашиваю тихо. – Вообще думать разучился? Где бы ты был, если бы не Ио? Это он привел нас к кораблю. Это он сделал все, чтобы мы выжили. Включая то, что с ним сейчас происходит. Посмотри! – я сжимаю в кулаке безжизненно лежащие на плечах пряди волос морлока. – Он же все отдал! – Не надо... – неловко просит Ио, касаясь моего предплечья. – Я сам виноват. – Не говори ерунды, – отпускаю его волосы, кладу их осторожно на его левое плечо. – Топлива теперь не хватит для прыжка, – Ио снова опускает глаза. – Ну, просто песня! – кивает Сержант. – Дальше что интересного мы узнаем? Что корабль на куски скоро разлетится? – Но мы можем дозаправиться, – Ио еще больше вжимается спиной в стекло. – На орбитальной станции есть топливо. Мы пристыкуемся и наполним резервуары в топливном отсеке. – И ты не сказал это, потому что... – интересуется Сержант. – Я просто... – Ио нервно теребит карман, смотрит на меня, словно прося поддержки. – Вместо того, чтобы предъявлять друг другу претензии, давайте займемся дозаправкой, – предлагаю. – Больше пользы будет. Ио, – поворачиваюсь к детенышу, – сможешь скорректировать курс? – Через двадцать минут можно будет начать стыковку, – в обращенном на меня взгляде Ио – благодарность. – Какой-то пиздец, – устало комментирует ситуацию Сержант и идет к лестнице. За ним, спустя пару секунд, следует и Горячев. А я сажусь прямо на пол, привалившись спиной к боку консоли, и прикрываю глаза. *** – Они знают не все, – вдруг говорит Ио. – Что именно? – спрашиваю, не открывая глаз. – На станции могут быть измененные вирусом, – Ио сглатывает. – Я... Мне было страшно сказать твоим друзьям. Я и так виноват. – Зачем ты взял их под контроль? – я все же поднимаюсь на ноги и заглядываю Ио в лицо. – На корабле не все так хорошо, как кажется, – спустя короткую паузу негромко говорит морлок. – Твои друзья не видят, но от этого только хуже. Они не понимают, откуда исходит угроза, именно поэтому инстинктивно хотят улететь как можно скорее. Ими владеет страх. – Я не понимаю, – невольно прислушиваюсь к своим ощущениям, но не улавливаю ничего необычного. – Здесь повсюду ментальные отпечатки погибших, – Ио коротким жестом обводит пространство вокруг. – Они бьются в агонии и единственная их цель – убить. Свести с ума. Раньше умершие уносили с собой все, но после войны их стало слишком много. Я не знаю точно, что произошло, но далеко не все из них слились с общим разумом. Я не столько взял твоих друзей под контроль, сколько пытался защитить их от пагубного воздействия. Боюсь, получилось это плохо, – Ио пожимает худыми плечами. – Теперь я в этом плане совсем бесполезен, и скоро воздействие на их мозг усилится еще больше. Так вот почему поведение Сержанта так резко изменилось. Мне становится жутко. Я вдруг чувствую словно холодное дуновение за спиной, по коже пробегают мурашки, я невольно оглядываюсь, но не вижу ничего, кроме запыленных консолей и полутьмы, в которой утопает весь огромный зал мостика. – А я? – спрашиваю у Ио. – Почему я ничего не чувствовал? – Я слишком долго был в твоем разуме, – Ио как-то нежно касается моего виска кончиками пальцев. – Оставил много своего. Сложно объяснить. Тебе легче сопротивляться воздействию. – Что будет с ними дальше? – почему-то я не включаю себя в этот вопрос. – Не знаю точно, – Ио не отрываясь смотрит в окно. – Слишком много ненависти. Людям нужен объект. Я не их друг, они не испытывают ко мне столько хорошего, как к тебе. Постепенно бороться им станет все сложнее. До полной потери рассудка. – Мы сможем как-то помочь? – смотрю на его профиль. И мне вдруг думается, что Ио очень красив. Ни одного изъяна. Даже нездорово-сероватый цвет кожи, пронизанной паутиной вен, не портит его лицо. И есть в этом что-то действительно пугающее. Такое, от чего становится не по себе, словно зашел в идеально белую пустую комнату. Довольно несвоевременная мысль. Смутно вспоминается светящийся эфемерный силуэт, зовущий за собой. – Может быть, на станции в лаборатории найдутся ментальные блокаторы, – неуверенно говорит Ио. – Но я не знаю, подойдут ли они. Или можно будет поместить твоих друзей в криокамеры и держать их в анабиозе до прибытия на твою планету. Как же паршиво все складывается. Неужели мы не заслужили хотя бы минуту покоя? Черт... – Блокаторы можно будет проверить на совместимость с человеческой ДНК, – между тем продолжает Ио, одновременно касаясь углублений на панели. – Если получится, твоим друзьям просто придется сделать несколько инъекций. Если они согласятся. – Почему они не?.. – интересуюсь, но тут же осекаюсь. Ответ очевиден. – Они больше не доверяют мне, – подтверждает мою догадку Ио. – И, кажется, тебе тоже. Ну, кто бы сомневался. – Но попробовать стоит, – царапаю ногтем край панели. Мне банально тяжело поверить в происходящее. Я привык считать, что вне зависимости от ситуации и Сержант, и Горячев будут на моей стороне, несмотря ни на что. Проскальзывает крамольная мысль о том, что слова Ио могут быть ложью от начала и до конца, но я тут же отгоняю ее. Он не стал бы... Или стал? Размышления мои перебивает голос Ио: – Начинаю сближение, – ровно говорит морлок, а я с открытым ртом наблюдаю за тем, как мимо проплывает огромный глянцево-черный борт, освещенный мелкими синими огоньками, словно парящими рядом. – Отключение защитного поля через три, два... – Ио судорожно и резко прижимает пальцы к виску, – ... один. Стыковка разрешена, – он пошатывается, опирается о консоль обеими руками. – Тише, – глажу его по ссутуленной спине. – Все нормально? – Не знаю, – хрипло отвечает Ио. – Это больно. Я могу начать стыковку прямо сейчас. Позови своих друзей, я объясню, как нужно будет действовать после этого. – Хорошо, малыш, – неловко целую его в холодный висок. Ио закрывает глаза, прижимается ко мне всем телом. Так мы стоим секунд десять, а потом я отстраняюсь и молча иду к выходу. И вздрагиваю, когда Ио тихо говорит мне вслед: – Спасибо, что все еще веришь. *** – Здесь что-то происходит, – это Горячев говорит, когда мы уже втроем идем по коридору к мостику. – Что-то дерьмовое. Дельное замечание, что и говорить. Жаль, непрактичное. – С каждым днем – все хуже, – Сержант с совершенно несвойственной ему нервозностью оглядывается назад. – Неужели не чувствуешь? Интересно, что будет, если я скажу, что Ио так хорошо покопался в моих мозгах, что мне теперь почти плевать на всю творящуюся вокруг чертовщину? Как скоро меня признают предателем? Так что я уклончиво говорю: – Определенно что-то есть, только не могу понять что. – Что-то жуткое, факт, – кивает Горячев. – Мне такое дерьмо снится, что хоть вообще глаза не закрывай. – Не хочу обвинять никого раньше времени... – начинает Сержант, и я уже знаю, о чем пойдет речь, – ...но морлок первый под подозрением. Это его территория, и черт его знает, что взбрело ему в голову. Вступать в полемику не хочется. Да и смысла в этом нет абсолютно никакого. Поэтому я просто спрашиваю: – И что вы предлагаете? – Приглядывать за ним, – первым отвечает Горячев. – Жаль, нельзя запереть его где-нибудь. От греха, как говорится. Отличная идея. Блеск. – Это было бы действительно по-человечески, учитывая то, в каком Ио теперь состоянии, – не могу удержаться от сарказма. – Ром, мы понимаем, что ты проникся к нему, – с сочувствием говорит Сержант. – Но здравый смысл тоже должен присутствовать. – Оставьте его в покое, – прошу еще раз. – Ио здесь совершенно ни при чем. Пусть даже то, что он пытался контролировать вас какое-то время, и выглядит не особенно хорошо. – Еще скажи, что он хотел как лучше, – изображает улыбку Сержант. – Вполне возможно, что так оно и было, – киваю. – Ты себя со стороны просто не слышишь, – качает он головой. – А звучит паршиво. Может быть. Но я просто говорю: – Пришли уже. Мы в полном молчании спускаемся по уже знакомой широкой лестнице. Ио даже не оборачивается, так и стоит у пульта, ссутулившись. На развернутых перед ним огромных голографических экранах какие-то непонятные схемы и символы. Открываю было рот, чтобы окликнуть его, но морлок ровно говорит: – Очень хорошо, что все здесь. Произвожу стыковку, – он касается нескольких углублений, и по полу прокатывается едва заметная вибрация. Слышится какой-то глухой скрежет, борт за окном на секунду приходит в движение, огоньки загораются ярче, а потом все снова замирает. Ио еще раз пробегается пальцами по углублениям, коротким жестом убирает экраны и поворачивается к нам. – Чтобы перейти на борт орбитальной станции, нужно пройти к зоне стыковки, – он говорит это, глядя в пол, тонкие пальцы стискивают обтрепанную ткань оторванного кармана. – Там я выдам костюмы для прохода по буферной зоне. Кислород на орбитальной станции, предположительно, отсутствует в большинстве отсеков. Поэтому первым делом мы запустим систему его подачи. А также системы отопления и жизнеобеспечения. После этого мы доедем до топливного отсека, проверим целостность систем и уровень топлива. Подключим наш корабль и дозаправим. Вынужден предупредить, что на борту станции, возможно, будут присутствовать... – Ио на секунду заминается, бросает на меня быстрый взгляд, – измененные вирусом организмы. Если это так, то нужно будет добраться до оружейного склада. – И почему ты сразу об этом не рассказал? – интересуется Сержант. – Я... не был уверен до конца, – Ио коротко оглядывается и делает вдруг странный жест, будто пытается кого-то отогнать. – Ты чего это? – подозрительно спрашивает Горячев. – Не стоит внимания, – качает головой Ио и отворачивается. И, уже стоя спиной, говорит: – собирайте нужные вам вещи. Я буду ждать у буферной зоны. – Пошли, – бросает Сержант и кивает нам с Горячевым. Медлю пару секунд и, вместо того чтобы пойти за ними, подхожу к морлоку. Беру его за плечо, разворачиваю к себе. Ио как-то беспомощно на меня смотрит, а я замечаю под его глазами не до конца стертую кровь.