Патруль

– Костюмы, – Ио жестом заставляет исчезнуть прозрачное покрытие с неглубокой ниши в стене и снимает с креплений пару полукруглых тонких браслетов. – Костюмы? – удивленно переспрашивает Сержант. – Не особо похоже, – поддерживает его Горячев. – Универсальные защитные костюмы, – Ио странно-осторожным движением убирает за спину волосы. – Я продемонстрирую. Он расстегивает вдруг молнию на комбезе, выскальзывает из него, оставаясь совсем обнаженным. Комбез грязной тряпкой падает на белый, светящийся изнутри пол. Ио ежится, бросает на меня короткий взгляд и надевает браслеты на запястья. И через секунду его тело уже облегает черная матовая ткань. – Форму, цвет можно менять для большей функциональности, – Ио прикрывает глаза, и костюм превращается в точную копию его комбинезона, только чистого. А вот карман все так же оторван. Еще секунда – и морлок одет уже в серый с белыми вставками костюм, пронизанный светящимися нитями. – Вот так, – он снова смотрит на меня. – Защита для... – он на секунду запинается, – шлем появится автоматически при входе в безвоздушное пространство. Выработка кислорода и тепла не ограничена, поэтому находиться в вакууме можно столько времени, сколько потребуется. Костюм снабжен системой удаления отходов и аварийными системами поддержания жизни. – Давай сюда, – Сержант забирает у него пару браслетов и принимается раздеваться. Оставшись в трусах, он надевает было браслеты, но Ио качает головой: – Нужно снять все, – он делает к Сержанту шаг. – Чтобы все системы функционировали должным образом. Тот молча слушается. Но с браслетами все равно ничего не происходит. – И что? – интересуется он. – Могу я? – Ио подходит еще ближе и протягивает руку, с которой незаметно исчезла перчатка. – Что можешь? – подозрительно спрашивает Сержант. – Помочь, – объясняет Ио. – Костюм не может связаться с твоим разумом, чтобы считать образ оттуда. Я просто дотронусь до твоих рук, и системы костюма считают мой образец. – Ну, валяй, – помедлив, разрешает Сержант. В ответ Ио коротко касается его ладоней, и через секунду на Сержанте точно такой же костюм, как и на самом морлоке. А потом браслеты на запястьях Сержанта вдруг загораются красным. Ио хмурится, дотрагивается до одного из них, и свечение сразу же исчезает. – Другая форма жизни, – Ио снова смотрит в мою сторону. – Система приняла за животных. – Мог бы и промолчать, – фыркает Горячев, тоже скидывая одежду. – Из вежливости. Ио молча ждет, пока он наденет браслеты, и так же коротко касается его ладоней. Костюм Горячева ничем не отличается от того, что на Сержанте. – Рома, – морлок поворачивается ко мне. Сглатываю и принимаюсь развязывать шнурки на ботинках. Снимаю их, отставляю в сторону. Туда же отправляется комбез, за ним трусы. Автоматически прижимаю ладонь к шрамам. Ио опускает глаза и протягивает мне браслеты. Надеваю их. Сначала на правую, потом на левую. Обдает едва заметным теплом, полоски на металле загораются белым. Ио протягивает руки, и я сжимаю его холодные ладони в своих. Прикосновение короткое, Ио тут же отступает и касается углубления на стене. Раздается тонкий, на грани слышимости, звук, освещение сменяется с белого на синее, вокруг моей головы, словно из воздуха, возникает своего рода шлем, плотно прилегающий к вискам и затылку. Перед глазами буквально вспыхивают какие-то символы, как на голограмме, все предметы теперь подсвечены, около каждого строки этих непонятных знаков. И мне хочется одного – отключить все это к чертовой матери, потому что мне кажется, что еще немного, и я просто сойду с ума от объема рябящих перед глазами символов, в которых я не понимаю ровным счетом ничего. И едва я об этом думаю, все исчезает. Просто... растворяется. Как если бы кто-то взял и отключил. Бросаю короткий взгляд вбок. Там Ио крепко стискивает запястье стоящего на коленях Сержанта. Похоже, сам тот справиться не смог. Горячев стоит, упершись руками в колени, и трясет головой, судя по всему, матерясь. Интересный расклад. А я как тогда все вырубил? – Настроено не для людей, – поясняет Ио, после того как Сержант поднимается на ноги. – Поэтому неприятно. Идем. Переход готов, давление стабилизировано. Створка, перекрывающая выход, отъезжает в сторону, и гравитация исчезает. Впрочем, через мгновение мы уже снова твердо стоим на ногах. Только вот теперь это в буквальном смысле похоже на полет над бездной. Переход абсолютно прозрачен. Я вижу и борт станции, на которую мы направляемся, и, обернувшись, борт нашего корабля. Под ногами и над головой - абсолютная чернота, усеянная светящимися точками. Ио ловит меня за руку и что-то переключает на моем браслете, а потом просит: – Сфокусируйся на той точке, которую тебе предложит интерфейс шлема. Обозначенная область мягко подсвечивается пульсирующим голубоватым сиянием. И как только я концентрируюсь, звездное небо словно наплывает на меня, и я в буквальном смысле открываю рот: я словно парю в невесомости рядом со звездой. Вокруг меня разноцветные волны газа, странной формы завихрения. Я словно... попал в фото туманности Андромеды, которое показывал отец. Фото было старым, его сделал еще телескоп Хаббл с орбиты Земли. – Это что? – зачаровано спрашиваю все так же держащего меня за запястье Ио. – Пульсар, – отзывается морлок. – Мертвая звезда. Шлем подключился к телескопу на борту станции, немного замедлил для нас картинку, мы видим ее не в реальном времени. Так красивее. – Но... – я запинаюсь, замолкаю, не в силах подобрать слова. – Это всего лишь то, что видит телескоп, – мягко говорит Ио. – Такую красоту можно видеть только издали. – Чего застряли? – недовольный голос Горячева врывается раздражающим диссонансом. – Да ничего, – с сожалением чувствую, как Ио убирает руку. Все снова становится на свои места. – Ну, идем тогда, – подгоняет нас всех Сержант. Остаток пути мы проходим в молчании. Ио долго возится с панелью, прежде чем открыть шлюз, позволяющий проникнуть внутрь станции. В итоге стена просто растворяется, пропуская нас внутрь, а потом вновь восстанавливается за нашими спинами. Ио сразу же настороженно замирает, словно вслушиваясь во что-то, а потом ровно говорит: – Нам нужно пройти к блоку систем жизнеобеспечения. Восстановить подачу воздуха и тепла. Загружаю схему. Красные маркеры на ней – это мы. Все костюмы связаны одной сетью. Я смогу передавать всю нужную информацию по мере поступления. – Равносильно контролю, – под нос бормочет Горячев, но я слышу его, будто он говорит мне прямо в ухо. Ио вздрагивает, но не говорит ничего. Зато говорю я: – Попридержи язык, – интонация получается неожиданно враждебной. – Ну, извини, что задел твои чувства, – с сарказмом усмехается Горячев, делая ударение на последнем слове. Зло сжимаю кулаки, но сдерживаюсь. С моей стороны довольно глупо было бы вступать в конфликт с не до конца контролирующим себя человеком. На полу огромного коридора, по которому мы двигаемся, лежит толстый слой серой нетронутой пыли. Она покрывает абсолютно все вокруг. Пятна света от небольших фонарей, которыми оснащены костюмы, едва разгоняют кромешную тьму вокруг. Лучи с трудом освещают пространство, нужное, чтобы определить, что мы движемся именно по коридору. Хотя очень здорово помогает загруженная Ио карта. По крайней мере, каждый четко понимает, куда нужно идти. Тишина обволакивает. Из-за отсутствия воздуха я не слышу шагов, только чужое дыхание в динамиках шлема. Ио идет рядом, при желании я мог бы дотронуться до его руки. Я плохо вижу его лицо из-за шлема и того, как падает свет, но наверняка знаю, что выражение напоминает бесстрастную маску. Наверное, неплохо было бы спросить о том, как он себя чувствует. Но делать это при Сержанте с Горячевым не хочется. Поэтому я просто коротко касаюсь его руки тыльной стороной ладони. В ответ Ио так же коротко сжимает мои пальцы. Остается надеяться, что с ним все в норме. По крайней мере, насколько это возможно в сложившейся ситуации. *** – Мы на месте, – сообщает Ио, останавливаясь около очередной белой двери, оснащенной тремя панелями. – На то, чтобы открыть отсек, мне понадобится какое-то время. – Мы подождем, – киваю. – Постарайся... не перенапрягаться, хорошо? Чтобы не сделать хуже. – А ты у нас в няньки записался, да, Ром? – с иронией интересуется у меня Сержант. – Будешь теперь у морлока на побегушках? Мне становится неуютно. Я банально даже не узнаю интонаций в его голосе. Со мной словно говорит совсем другой человек. Может, рассказать им? Обрисовать ситуацию с этими сошедшими с ума ментальными отпечатками. Вдруг поможет? С другой стороны, я же могу сделать и хуже. Твари ведь тоже не промах, могут усилить воздействие или еще что-то... Видно, космические боги здорово обозлились на меня за то, что я так часто поминал их всуе. Мать их так. Перевожу взгляд на застывшего у панелей Ио. Он сосредоточенно водит ладонью над третьей из них, и от экрана к его ладони тянутся тонкие пучки какой-то светящейся энергии. – Рома, – вдруг зовет он меня. – Что? – подхожу, останавливаюсь за его спиной. – Могу я взять немного твоей энергии? – он поворачивается ко мне, смотрит как-то смущенно. – Это очень личная просьба, я понимаю. Но иначе мне не открыть без последствий. Мой организм сильно истощен. – Без проблем, – пожимаю плечами. – Что я должен сделать? – Просто дай мне руку, – тихо говорит Ио. – Я возьму немного. Только чтобы открыть. – И ты ему позволишь? – влезает Сержант. – Чтобы он опять в твоих мозгах ковырялся? – Это чисто физический контакт, – поспешно пытается объяснить морлок. – Я просто немного... – Давай, – я сам беру его за руку. – Мы все хотим войти в отсек, – это я говорю, уже обращаясь к Сержанту. – Будет неприятно, – Ио стискивает мою ладонь, и я дергаюсь от болезненного ощущения, прострелившего руку до локтя. Мышцы немеют, я едва чувствую пальцы. Ио быстро касается углублений в панели, кусает бледные губы. А потом створка благополучно отъезжает в сторону, пропуская нас внутрь. Морлок тут же отпускает мою руку и просит: – Прости. – Не за что извиняться, малыш, – качаю головой. – Какая доброта, – вворачивает Горячев. Я не отвечаю. Ио тоже молчит. Он просто идет к очередной консоли, и через пару минут под потолком загорается свет, а шлемы сами собой исчезают. – Система жизнеобеспечения работает, – Ио вводит на консоли еще какую-то команду. – Теперь нужно только добраться до топливного отсека. Дойдем до транспортного узла, попробуем запустить систему транспортировки. По пути будут лаборатория, мостик и обсерватория. На мостике я найду все нужные коды и взламывать больше ничего не придется. Судя по всему, синтезаторы пищи тоже в норме и пробыть здесь можно сколько угодно. Я думаю, станция сможет функционировать на все сто процентов. Она автоматически перешла в режим консервации после катастрофы и ничего не повреждено. – А твари? – интересуется Сержант. – Я их не чувствую, – коротко отзывается Ио. – Хоть какие-то хорошие новости, – кивает Горячев. – Хотя одна тварь у нас все равно под боком. Да сколько ж можно-то? – Считаешь, можешь безнаказанно его так называть? – интересуюсь зло. – Учитывая то, что без него ты так и сдох бы в очередном патруле. – Он тебе о своих планах рассказывать не будет, – мотает головой Горячев. – Задурил нас своей чертовой телепатией! – Да что ты несешь-то! – не выдерживаю я и тоже повышаю голос. – Ты хоть себя слышишь, а?! – Я-то да! – Горячев резким движением поправляет ремень автомата. – А вот ты, похоже, совсем с этим морлоком себя потерял! Почему мы не забираем наших из Колонии, а? Ты же ведь и был инициатором! Почему ты даже не заикнулся об этом?! Почему я вспомнил об этом только тогда, когда твоя тварь потеряла свои способности?! Горячев уже открыто орет, перечисляя еще какую-то чушь, перемешанную с матом, а я вдруг думаю, что я и правда... так и не вспомнил о Колонии. Ни разу с того момента, как очнулся. Смотрю на Ио, он стоит, опустив голову. На меловых щеках черная паутина вен. Пальцы подрагивают. Почему не вспомнил? – Ио? – тихо спрашиваю у него, и Горячев тут же смотрит на меня. В глазах у него я не вижу мысли. Вернее, мысль есть, но это... Это не Горячев. Не он. – Я... – Ио сглатывает, тревожно оборачивается. – Я боялся их. Того человека в белом халате. Не хотел возвращаться. И вы восприняли мой страх как сигнал, без моего осознанного вмешательства. Когда я понял это, то... – он на меня не смотрит, – не стал ничего делать. Думал, что... Рома, я просто испугался! Я не хотел туда! – он делает ко мне шаг, но замирает на полпути. Губы у него дрожат. – Смотри, как притворяется, гаденыш! – Горячев жестко хватает меня за плечо, заставляя смотреть на Ио. – Посмотри на него! Хотел всех в этом аду сгноить! – Ты слышал его, – я отбрасываю его руку от себя. – Он просто ребенок, Игорь! Любой бы испугался, если бы его хотели препарировать! К тому же он ничего не внушал, если ты не понял! – А ты веришь, да?! – истерично смеется Горячев. – Веришь твари?! – Да, я ему верю! – и когда я говорю это, Ио поднимает на меня широко распахнутые блестящие глаза. В них благодарность. И еще что-то такое, от чего сладко екает сердце. – Да у него мозги спеклись! Пристрелить обоих, и дело с концом! – кажется, это действительно видится Горячеву выходом. – Игорь, ты чего? – кажется, абсурдность ситуации понимает даже Сержант. – Тварь точно в расход, – Горячев щелкает затвором. – Только тронь его, – загораживаю Ио собой. Автомат прыгает в руки словно сам. – Рома, не надо! – Ио вцепляется в мое предплечье. – Это не он говорит! – Избавимся от него, и все встанет на свои места! – выкрикивает Горячев. Что-то кричит Сержант, но я вижу только то, как Горячев вскидывает оружие. Мы стреляем одновременно.