Witched

      Они очнулись в тёмном лесу. Оба тяжело дышали, словно только что вынырнули после долгого погружения; оба в крови.       – Лидия? – она ничего не видела, только ощущала его руки, которые медленно нащупали её лицо.       Они бессознательно прижимались друг к другу, лёжа у корней Неметона.       – Стайлз, – отозвалась она, придя в себя.       Он облегчённо улыбнулся, услышав её голос. Эта улыбка была так похожа на ту, что она видела на лице другого Стайлза, когда он произносил свои последние слова, что Лидия всхлипнула.       – Лидия, мы сделали это, мы живы, всё хорошо, – он попытался успокоить её, совершенно удивлённый её реакцией.       Она перебила его крепкими, порывистыми объятиями, потому что он был прав, но прав не во всём. Он задохнулся от того, с какой силой она сжала его своими ручками.       – Ты ранен, – она отпрянула от него и заметила тёмное пятно на его футболке, пальцами пытаясь нащупать рану.       – Да, знаешь, я отключился не просто так, – слабо рассмеялся он, но вдруг посерьёзнел. – Ты ранена!       – Нет, я… – она попыталась отойти, но не успела.       Его руки коснулись раны на её бедре, и она чуть взвыла от боли. Она уже и забыла про неё, порез даже не чувствовался.       Со стороны это выглядело абсурдно: они оба, серьёзно пострадавшие, беспокоились друг о друге, не обращая на себя никакого внимания. Лидия зажала одной ладонью рот, чтобы не засмеяться; на второй была кровь Стайлза.       – Только посмотри на нас, – хихикнула она, видя, что он тоже еле сдерживается.       И они рассмеялись, почти истерично. Прижимаясь друг к другу лбами, сквозь слёзы выкрикивая, что всё закончилось, что они живы.       Именно такими Скотт нашел их. Ни Лидия, ни Стайлз ничего не сказали, когда он достиг их, но Лидия могла ещё соображать, чтобы вытащить то письмо из кармана ее шорт и вручить его без слов.       Скотт несмело взял конверт. Выражение его лица, когда он только развернул его, было не передать словами. И с каждым прочитанным словом отражение эмоций становилось только непонятнее.       Теперь, спустя несколько минут, под этим чёртовым деревом они смеялись уже втроём, растирая по щекам капли. Только когда солнце стало выглядывать из-за горизонта, освещая влажные дорожки на их лицах, Лидия с точностью могла сказать – это были слёзы счастья, что они остались живы, что они были вместе. И присутствие Эллисон так живо ощущалось благодаря всего лишь какому-то письму.       – Это наконец-то ты, – произнёс Скотт, когда они пришли в себя. – И ты.       – Это я, – откашлялся Стайлз, подавляя в себе желание съехидничать.       Скотт только улыбнулся и осторожно обнял друзей, помня об их увечьях. Их идиллию нарушил треск деревьев. Они повернули головы в направлении источника шума – перед ними возникла Малия. Девушка растерялась, явно не ожидая застать такую картину.       – Я нашла их! – закричала она кому-то.       Дальше всё было как в тумане, потому что в следующий момент, который Лидия помнила, она уже лежала в кровати в старом доме Скотта; её раны были обработаны и перебинтованы. Спасибо, Мелисса.       Дверь в комнату чуть приоткрылась. Лидия надеялась увидеть хозяйку дома, но это был Скотт.       – Скотт, – она чуть резко села на кровати и помахала ему, чтобы он вошёл.       – Отдыхай, – он тут же оказался рядом и попытался уложить её обратно.       – Как Стайлз?       – С ним всё будет в порядке, – ответил Скотт, когда Лидия послушно вернулась в горизонтальное положение. Он поколебался, прежде чем задать тревожащий его вопрос. – Что произошло?       Она не спешила отвечать. Они просидели в молчании так долго, что Скотт оставил свои попытки что-то узнать, решив просто посидеть с ней рядом.       – Я расскажу потом, если ты не против, – произнесла она, почувствовав его ладонь на своём плече.       – Конечно, – он и не думал спорить. – просто скажи, она… она…?       – Эллисон в порядке.       – Мистер Арджент будет рад это услышать, – облегчённо выдохнул Скотт.       – Она вас очень любит. Вас обоих, – Лидия кивнула на письмо, торчащее из кармана его джинсов. – Но ты ведь и так это знаешь.       В какой-то момент она поняла, что его вот-вот прорвёт и он наконец снимет свою маску вечного спокойствия и смирения.       – Спасибо тебе, – с трудом выдавил из себя он, дав волю эмоциям.       – Не стоит, – она постаралась улыбнуться. – Это была её идея.       – Всё же это ты передала его мне, так что спасибо, – он чуть сжал её ладонь, прежде чем продолжить. – Это так странно, я будто чувствую с ней какую-то связь.       Она слышала в его голосе просьбу. Разумеется, она знала, что Скотт никогда не забывал Эллисон и не переставал думать о ней.       – Это не странно, – она вновь почувствовала подступающие слёзы. – Я тоже её чувствую.       Скотт пересел на краешек кровати и обнял Лидию, теперь по-настоящему. Девушка уткнулась ему в плечо, заставив его рубашку намокнуть. Это было так странно: после смерти Эллисон они долго и тщетно пытались собрать свою жизнь по кусочкам. И сейчас, буквально по волшебству, Эллисон вернулась к ним и помогла найти недостающие детали.

***

      Скотт сидел у постели Стайлза, когда тот очнулся.       – Не могу поверить, что ты оставил меня в комнате Айзека, предатель, – такими были первые слова Стилински.       И несмотря на его бодрость духа, голос его звучал болезненно.       – Прости, – насмешливо ответил Скотт.       Стайлз присел на кровати, и вся комната поплыла. Кажется, Миссис МакКол скормила ему все запасы обезболивающего в доме. Хорошо хоть, не пульсировала шишка, которую он нащупал ещё в лесу.       – Ну?       – Что? – переспросил Стайлз.       – Не хочешь поговорить?       В голове промелькнули все последние события. Или не события? Может, он всё это придумал. Странные галлюцинации в бессознательном состоянии были для него не впервой. Кроме смерти другого Стайлза. Они ведь даже не знали, чьё это было тело, когда решали, что им делать. Значит, тем Стайлзом мог запросто оказаться он сам. А это явно было слишком даже для его собственного воображения.       – Не очень, если честно, – признался он. – Знаешь, я умер. На самом деле.       Последняя фраза вырвалась непроизвольно.       – Что?       – Не я, – быстро исправился он, – другой я. Тот, альфа. Он мёртв. Мы… он погиб.       Он не стал вдаваться в подробности, этого пока было достаточно.       Скотт, судя по молчанию, был в шоке. Даже Стайлз выглядел спокойнее, но это скорее, потому что с ним что-то было не так.       – Так вот почему, – наконец, сказал Скотт.       – Почему что?       – Почему Лидия выглядела такой потрясённой.       – Это могло быть и из-за Эллисон, – Стайлз только пожал плечами.       – Сомневаюсь, – когда друг не ответил, МакКол продолжил, – она передала мне письмо.       Он достал письмо из конверта и протянул другу. Стилински бросил взгляд на маленький сложенный кусочек бумаги – безо всяких сомнений это был почерк Эллисон. Уж кому, как ни Стайлзу, передававшему туда-сюда их со Скоттом письма в старшей школе, это было знать?       Он посмотрел на друга, пытаясь решить, стоит ли ему говорить.       – Думаю, ты должен знать. Вы, ты и Эллисон, вы были…       – Я знаю, – перебил его Скотт, – мы были женаты. Другой Стайлз рассказал.       – Бесчувственный мудак, – хмыкнул Стайлз, откидываясь обратно на подушки.       – Всё нормально, – усмехнулся МакКол, глядя куда-то в сторону.       – Правда? – судя по тому, что видел Стайлз из своего положения, друг говорил вполне серьёзно.       – Да, я рад, что между нами всё так сложилось. Но никто не может обещать, что всё было бы так же, если бы она осталась жива здесь, – для Скотта такой поток слов был непривычным явлением. – Ведь там Скотт был человеком, так? А здесь наши отношения не сложились по большей части именно из-за того, что я альфа. Или потому что я такой. Я не знаю. И не хочу рассуждать об этом. Меня не волнует, были бы мы сейчас женаты, с тремя детьми и собакой. Конечно, я был бы счастлив, если бы она просто была жива. Но её нет, – он грустно улыбнулся, – но она хочет, чтобы я был счастлив.       – Конечно хочет, – Стайлз снова присел и похлопал его по плечу, чувствуя прилив гордости за друга.       – И это не твоя вина, – неожиданно добавил Скотт. – Может быть, у нас и было бы будущее. Но даже если его и нет, ты не виноват. Ты ведь это знаешь?       – Да, – всё, что он смог ответить под пристальным искренним взглядом друга.       Внезапно он почувствовал непривычную лёгкость на душе. Все самые важные в его жизни люди – Лидия, Эллисон и Скотт – его не винили. И их мнения действительно что-то значили – они значили всё для него. Это ощущение было таким новым, таким чужим, что Стайлз не удержался и опустил голову, чтобы пересчитать пальцы. Мало ли.       – Подожди, – Скотт явно заметил его неуверенность, – ты побывал в другой вселенной, встретился со своей альтернативной версией, стал альфой на пару дней. И ты не уверен, что сейчас – реально?       Стайлз только усмехнулся, понимая глупость своего поведения. Вселенная 237. Три дня спустя.       Когда Эллисон и Скотт только купили свой дом несколько лет назад, они как сумасшедшие носились по магазинам, скупая самые нелепые и милые безделушки, которые могли позволить. Эллисон тратила деньги на забавные наборы посуды, Скотт выкрасил забор в белый цвет. Стая дразнила их за сентиментальность и стереотипность, но этим двоим было всё равно.       Одной из первых вещей, которые они купили, как только въехали, был набор из четырёх белых кружек в маленьком футляре. Эллисон не смогла удержаться, когда увидела их в магазине – на каждой красовалась надпись «Волчья стая».       Эти четыре кружки быстро прижились в их доме. Каждый мог отличить свою – так хорошо они знали каждую царапинку на белом фарфоре.       Сейчас Эллисон, смахивая слёзы, наполняла три из них горячим чаем. Одна кружка оставалась на своём месте в шкафчике.       Эллисон поставила их на поднос и понесла в гостиную, останавливаясь в проходе. Скотт и Лидия сидели в обнимку на диванчике, прикрыв глаза. Оба выглядели вымотанными, но Эллисон точно знала, что они не спят, потому что остальные только ушли, хотя было два часа ночи.       Арджент сделала глубокий вдох и прошла в комнату, дрожащими руками опустила поднос на журнальный столик и присела рядом с мужем.       – Тебе не обязательно было делать это, – заговорил Скотт, не открывая глаза.       – Я хотя бы что-то сделала, – она потянулась за своей кружкой.       Чувство беспомощности и бесполезности так давило на неё в последние дни, что она готова была делать что угодно. Потому что с тем, что произошло, она сделать уже ничего не могла. Никто не мог.       Скотт открыл глаза и бросил на неё мимолётный взгляд, прежде чем протянуть руку и взять с подноса свою кружку. Его движения потревожили Лидию. Девушка приподняла голову с его плеча и моргнула несколько раз. Скотт протянул ей её оставшуюся кружку.       Лидия долго врезалась в неё взглядом, прежде чем забрать, крепко сжимая обеими руками.       Каждый сделал по глотку обжигающе горячего чая, надеясь почувствовать хоть что-нибудь.       Они не разговаривали. Им просто было не о чем говорить. Они вообще ничего не обсуждали в последние три дня. Они не говорили о том, как Скотт обнаружил Эллисон, которую тошнило в ванной утром после той ночи. Они не говорили о том, как Эллисон увидела мужа спящим в Джипе. Они даже не говорили о том, как Скотт нашёл Лидию, блуждающую босиком по лесу в одной ночнушке, шепчущую что-то на древней латыни в ночь перед похоронами.       Нет, они не говорили о всех тех вещах, которые нельзя было исправить, потому что все они с треском провалились. Потому что Стайлза с ними не было. Поэтому если кто-то и заговаривал, то о чём-нибудь другом.       – Что теперь? – внезапно нарушил Скотт ставшую привычной тишину.       – Скотт, – почти накинулась на него Эллисон, не понимая, к чему эти его попытки делать вид, что жизнь продолжается, – нам нужно поспать. Нам нужно отдохнуть.       – Нам нужно время, – прошептала Лидия в свою кружку.       Её пальцы правой руки постоянно теребили обручальное кольцо. Эллисон не могла смотреть на это без содроганий. Она ещё не могла жить с мыслью, что Стайлз пожертвовал собой ради неё. Она могла только злиться на него, но это было неправильно.       – Это серьёзно, – продолжил Скотт свою мысль. – Теперь мы стая без альфы.       Девушки тяжело вздохнули. Зачем было говорить это вслух?       – Нам нужен альфа, – он и не думал останавливаться. – Что это за стая без альфы? Кто мы без него? – он сделал глубокий вдох, сглатывая подступивший к горлу ком. – Кто мы без Стайлза?       Лидия издала страшный, надрывный стон, и со всей силы зажала рукой рот. Сквозь плотно сомкнутые веки потекли слёзы.       – Мы всё ещё стая, – Эллисон старалась держаться, хотя и её подтряхнуло при упоминании его имени.       – Но у нас нет альфы, – настаивал Скотт.       – Может, у нас нет альфы-оборотня, – она положила ладонь на его колено, звякнув своим обручальным кольцом о его, – но у нас есть лидер. Ты.       – Я не оборотень, – «я не он».       – Тебе не обязательно им быть. Тебе не нужно быть оборотнем, чтобы быть сильным и смелым, чтобы вести за собой людей. Мы никогда не были нормальной стаей, нам не нужно становиться такой теперь.       Скотт не нашёл, что ответить, и повернулся к Лидии.       – Что ты думаешь? – теперь они оба смотрели на неё, ожидая реакции.       Решение было за Лидией. Но она не спешила отвечать.       – Я думаю, – заговорила банши после длительной паузы, – что ты был лидером с самого начала, Скотт МакКол. Это часть тебя, – она глубоко вдохнула, успокаиваясь, – и он бы сказал то же самое. Он всегда считал, что ты больше подходишь на эту роль. Он бы хотел этого.       Это было простое решение, но оно означало хоть какую-то стабильность в их общем будущем. Значит, это ещё не конец, их мир не рухнул со смертью Стайлза, даже если всем так казалось. Эллисон знала, что впереди их ждёт ещё долгий путь. И прижимая руку к пока ещё плоскому животу, она надеялась, что четвёртую кружку когда-нибудь снова достанут из шкафа.