***
— Интересно, а вы вообще любовников своих видите? С такой челкой для вас они все одинаковые, — Фран сидит прямо напротив Бельфегора и внимательно наблюдает за ним. Почему-то это кажется интересным. — В отличие от нестабильной лягушачьей влюбленности у меня есть любимый типаж людей, — Бел берет яблоко и легко кидает в напарника. Это даже не больно и скорее от привычки. — А может быть вам нравлюсь я? — Фран накалывает вилкой картошку прямо из чужой тарелки. — Ты слишком высокого о себе мнения, — Бел продолжает спокойно есть, хотя должен быть зол. — Но у всех ваших пассий зеленые глаза, совсем как у меня, — Фран чуть не добавляет «но они лучше», но молчит. Бельфегор тоже молчит и дежурно улыбается, когда к нему подходит сегодняшний парень. Сегодняшним его назвать сложно, потому что он держится уже неделю и Фран готов пожать ему руку и лично вручить награду имени Франа за особое терпение и умение удивлять. Потому что с принцем обычно долго не остаются. Фран молча пьет чай и в очередной раз наблюдает, как новый подросток пытается угодить Бельфегору, обнимая его утром, пока тот покорно пьет ненавистный кофе. Фран уже давно не думает, почему принцу нравятся парниши лет семнадцати, его больше интересует почему он мило улыбается, когда парень пытается смахнуть светлую челку, и просто мягко убирает его руки от своего лица. Почему он целует парня в щеку и — о господи — трется о неё носом, и, выжидающе, красуясь, довольно смотрит на сидящего рядом Франа. — Давай я покажу в другой раз, — говорит Бельфегор и от нежности в его голосе хочется повеситься. — Другого раза может не быть, — резонный ответ и чашка с кофе оказывается и перед иллюзионистом. Он непонимающе, насколько мимика позволяет, смотрит на чашку — на парня — на принца — обратно на чашку и точно чего-то не понимает. Самому себе он признается, что не понимает вообще ничего, но вслух это лучше не озвучивать. Теперь тоже придется пить по утрам этот богомерзкий кофе, и судя по улыбке Бельфегора, еще долго.***
Этот парень, Франческ, задержался намного дольше, чем мог ожидать любой в Варии. Вот уже больше месяца он стабильно появляется каждый вечер и уходит каждое утро. Никто ничего не говорит, но каждый понимает, что что-то тут явно не так. Бельфегор не может долго любить одно и то же. Весь замок только об этом и говорил и все, абсолютно все, ждали исхода. Всё же он красивый, светловолосый и с зелеными как море глазами. Самого Франческа это нисколько не смущало, как и не смущало готовить утром две чашки кофе. Мармон смеялась, что теперь и Фран его любовник. Отчасти так и было, потому что Франческ почему-то решил, что теперь они друзья. Он мог, придя в замок, первым делом идти не к Бельфегору, а к Франу, который весь день пролежал на диване в гостиной, и, усевшись рядом, начать рассказывать как прошел день. Потом обычно у принца кончалось терпение и он спускался вниз, чтобы найти гостя, а тот, заслышав шаги, быстро вскакивал, улыбался и убегал, махнув рукой на прощанье. Сначала Фран ничего не понимал, потом он чуть-чуть понимал, к концу второго месяца он даже слабо улыбался в ответ и делал что-то похожее на взмах рукой. Это было странно, непонятно и ново. Слушать доверительные рассказы про семью, про сводную сестру, даже про больную собаку. Фран и Франческ были друг другу никем, двумя рабами одного господина, но второй настырно пытался это исправить. Когда Фран читал, Франческ, еще укутаный в простыню, садился к нему под бок и пытался заговорить. Обычно ничего не получалось и он умолкал, но никогда не уходил пока не позовут. Или готовил уже не кофе — он специально узнал, что любит иллюзионист — и приносил ему на подносе в гостиную и оставлял рядом с Франом. Тот никогда не благодарил, только невнятно кивал головой, но и этого хватало. На четвертый месяц Фран начал ловить себя на мысли, что ждет появления Франческа в замке. Что ему нравится сидеть на диване после ночных миссий и слушать про тупую сестру, мертвую собаку и прочих персонажей. Что ему нравится чай, приносимый стабильно раз в день. И даже когда парень в библиотеке, ему хотелось услышать скрип отодвигаемого стула и чтобы рядом сел Франческ, с такими же зелеными глазами. Франу было уютно. Он впервые общался со сверстником, который не воспринимал его как наемного убийцу. И не как очередную ступень на преодолении башни с именем Бельфегор. А просто как такого же парня, немного странного, но обычного. Как Франа. Они даже обнимаются при встрече, чем поначалу шокировали всех присутствующих, но теперь уже попроще. На отдельном собрании старшие офицеры решили, что если Фран от этого счастливее, то ладно. Не то чтобы парни стали совсем уже друзьями, но они проводили время вместе. Фран мог уйти из замка в город ради Франческа, а тот приезжал уже не только к Бельфегору. Оба радовались, обменивались историями и Франу даже начало казаться, что его лицо начинает выражать хоть слабые, но эмоции. Луссурия даже заметил, что легкая полуулыбка Франа, когда Франческ проходит рядом и мимолетно треплет по голове, прежде чем уйти, кажется особенно красивой. Или когда они сидят рядом, когда один склонил голову на плечо другого. Чаще всего это происходило когда Фран читал книгу, а его друг, теперь друг, всё так же садился рядом, но теперь молчал и просто клал голову на плечо. Фран вздыхал, еле заметно краснел и невесомо качался губами макушки парня. Так они делали всегда, и иллюзионисту хотелось, чтобы это длилось вечно. Теперь кроме невнятно взмаха рукой, Фран ещё вставляет тихое, на периферии слышимости: «я скучал». В очередной вечер, когда Франческ спустился вниз, а Фран сидел в гостиной, парень садится и приобнимает, на этот раз прижимаясь, на что Фран всё так же целует в макушку и трется щекой — его это успокаивает. Как шелест страниц и треск камина. Его друг сильнее кутается в простынь и горестно вздыхает. Наверное, думает иллюзионист, поссорились с сэмпаем. Фран думает, что настороженный шепот относится к нему, а не к Бельфегору, который стоит рядом. Он думает, что ничего такого же не случится. Фран думает, что он идиот.***
Фран копает новую могилу и удивляется, что во дворе замке ещё есть место. Он смотрит как Бельфегор скидывает в яму бесформенный мешок и прямо ногами пинает землю на него. — Он был мне другом, знаете ли, — Фран чувствует, что с голосом что-то не так. — Вот именно, — Бельфегор грубо забирает лопату и теперь закапывает. — Вот именно.***
— Скажи, Зеленый, — задумчиво протянул Бельфегор. Фран сразу же оторвался от своей тарелки. Нечасто на сэмпая нападают приступы разговорчивости за запоздалым завтраком. Особенно если Варию только-только покинул очередной паренек. Удовлетворенному и довольному жизнью принцу совершенно незачем обращать внимание на нерадивого кохая. — Что? — не выдавая своего удивления, равнодушно кинул тот. — Тебе вообще хоть когда доводилось влюбляться? Фран задумался, пытаясь вспомнить хоть какого-то человека в своей жизни, на которого ему было не плевать. После недолгих раздумий он поморщился, пытаясь прогнать нарисовавшийся в голове образ. — Да, один раз такое случилось, — бросил Фран и после недолгой паузы добавил: — Мерзкое чувство. — Да, ты прав, — рассеянно кивнул Бельфегор. — Мерзкое. После этого снова повисла тишина, изредка перемежающаяся со стуком приборов о тарелку.***
— А вам не кажется, — Фран останавливается и тянет как можно противнее: — сэмпа~ай, что всё же я вам нравлюсь? Он уже давно заметил, что Бельфегор прекращает свои дела, когда иллюзионист с ним заговаривает. Минутой ранее принц целовал шею очередного мальчика, а сейчас уже внимательно смотрит на вальяжно развалившегося на диване Франа. Иллюзионист давно знает, что может позволить себе зайти прямо посреди секса в комнату к напарнику, например, за чашкой для чая и ему за это ничего не будет. Только юный любовник Бела утром будет улыбаться скорее из приличия, а не от счастья. Вот и сейчас Фран явно мешает и его не выгоняют из комнаты. Нет, покоев. — Жаба, ты ведь нарываешься и королевское терпение не вечно, — у Бельфегора осипший голос, но он не зол. Даже не раздражен. — Ну как же так, сэмпа~ай, я же специально ради вас слежу за своей внешностью. Иллюзионист берет лежащую на диване простынь и закутывается в неё на подобии греческих богов. Луссурия назвал бы его скорее зародышем бога. Парень выразительно смотрит на собеседника, но тот не спешит отвечать. Бельфегор молча встает с кровати и так же молча подходит к Франу. Он ничего не говорит даже когда уносит парня из своей комнаты, хотя мог просто выпихнуть оттуда грубым пинком, как и обычно. Фран думает, что принц сегодня более странный чем обычно. Конечно, если есть что-то страннее чем принц неизвестной страны, несущий на руках парня, прошедшего все круги ада и отдающего свою душу в обмен на цветные картинки.***
Через несколько лет после Франческа и около сотни парней Бельфегора, Фран всё так же будет сидеть в гостиной и ждать, когда к нему подсядут, положат голову на плечо и тихо обнимут. Он скучает по этому, хотя могила поросла травой, да и никто не интересовался, куда это парень запропастился. Тут такое случается. Бельфегор не стал спокойнее, умнее, вообще лучше не стал, только что от его нежной улыбки не хочется себе вены вырвать. Одно время капитан постоянно вызывал его к себе, кричал что-то про больного ублюдка и что с его подчиненными ничего не должно произойти. Бельфегор смеясь убегал из кабинета, хватал Франа за руку и утаскивал с собой из замка. Чаще всего, запыхавшиеся, Фран ещё и недовольный, они сидели на голой земле в саду. Бельфегор обнимал крепко и тяжело дышал. Иллюзионист не понимал — это от бега или желания убить? Второе более вероятно, но вслух он озвучивал первую версию, не забывая добавлять, что годы-то идут и сэмпай не молодеет. Луссурия как-то обронил, что их Бел наконец смог признаться самому себе и теперь парней в замке поубавится. Только что теперь их всех заменяет Фран. Принц везде ходит с ним, никуда не отпускает и целует в лоб на прощание. Про последнее Фран безбожно врет, чтобы только увидеть лица тех, кому он это говорит. Ему всё же двадцать, а в этом возрасте иллюзионисту самое время на покой. Почему бы и не соврать о чувствах которых никогда не было? И не краснея говорить: "я люблю тебя, Бельфегор", готовить утром чай, обнимать и прижиматься лбом к теплой спине. Фран уверен, что они оба врут, заполняя пробелы друг другом, держась как за спасательный круг. Фран врет, что любит. Что хочет быть вместе вечно. Что проживет вечность. Ему всё-таки завтра умирать. Не врёт только Бельфегор.