Врата Авалона

Сириус все еще стоял, словно парализованный, посреди гостиной, и Гарри начал опасаться, что его крестный отец сейчас взорвется. Не то чтобы тот должен был отреагировать как-то иначе, конечно. Ремус же старался дышать спокойно, но было видно, что оборотень тоже расстроен общей ситуацией. - До сих пор мы не знаем, где находится Сами-Знаете-Кто, – сказал Артур, привлекая к себе на пару минут общее внимание. - Безымянная высказалась о нем так, как будто они боролись с ним несколько поколений, – вмешался Ремус. – Если для уничтожения его нужен такой сложный ритуал… – он замолчал, не произнося вслух и без того всем очевидный вывод. Гарри почувствовал, что у него начинает пухнуть голова. - Она не сказала, что его уничтожат, – отметил он. – Только, что изгонят. - И какая у нас гарантия, что он не вернется? – спросил Артур. Поттер ожидал, что довольно большая. Дейрдра, казалось, была целиком и полностью уверена в себе. А если это не было доказательством, Северус, в конце концов, кажется, одобрял этот план. Молчание должно было означать согласие. Может, поэтому его муж все еще придерживался точки зрения, что Гарри не должен был даже стоять напротив Волдеморта? Поттеру не придется сражаться. И ничего более в данный момент тому не хотелось. - Как она сюда попала? – спросил Сириус, в конце концов, кажется, смиряясь с ситуацией. Гарри сам над этим задумался, но при этом чувствовал, что это чужая магия. Инстинкт подсказывал ему, что это еще одна из тех вещей, которые его касаются. Однако то же самое тогда он думал о василиске, а ведь речь шла в основном о том, что все возможно. По крайней мере, так утверждала Гермиона. - У нас, должно быть, есть какие-то дыры в защитных заклинаниях, – заключил Ремус. - Или Регулус... - начал Гарри и осекся, когда Сириус резко повернул голову на звук имени брата. Артур посмотрел в пустое пространство перед собой невидящим взглядом. - Или Регулус оставил их специально, – вслух подтвердил оборотень. *** Северус растекся в кресле со стаканом огневиски в руке. Пламя в камине не было слишком сильным, но давало достаточно тепла для одного человека. Эссе – брошенные на журнальном столике – лежали непроверенными, но у него не было сил на борьбу с глупостью. Воспитание будущих поколений никогда не было его жизненной целью или амбицией. Может, Спраут или МакГонагалл были прирожденными наставниками, но он просто этому не подходил, что очень быстро стало ясно. Мальчик, однако, начал все-таки управлять своей магией. Может, в течение недели или двух Северус мог бы даже поделиться с ним своей силой. Конечно, контролируя первоначально поток. Поттеру эта сила сначала могла навредить, и, хотя они жили в подземельях, но, тем не менее, это грозило им обрушением каменных столбов. Он сомневался, что Дамблдор понимал это, приводя мальчишку в его покои. Алкоголь приятно согревал его изнутри. Позволял ему забыть и отдохнуть, но Северус понимал, что всегда есть тонкая грань, за которой существовали только воспоминания. И огневиски мог заставить его пересечь ее. Он знал, что должен связаться с Кингсли. Может быть, даже с самим Советом, но политика никогда не была его сильной стороной. Он позволял им все, что угодно и никогда не жаловался, если только это не было жизненно необходимым. Так было проще, но в итоге Северус все быстрее и быстрее терял влияние. Общество уже забыло, что демократия была выдумкой разумов, не верящих в магию. В чистую и свободную правду. Мастер Зелий не привык к тому, что его слова подвергались сомнению. Что ему не верили. Поэтому он так чуждо и неловко чувствовал себя во время разговора с Поттером. Их прошлые отношения не являлись основой для взаимного уважения. Однако им успешно удалось сосуществовать в последние дни, и, хотя сделано было действительно многое, мир между супругами так и не установился. Придется сосредоточиться на ежевечерних уроках. Поттер пропустил слишком много, и, возможно, настолько интенсивное обучение не требовалось, но Северус привык всегда держать слово. Вой требовал абсолютного контроля над собой и своей магией. Он был настолько старой формой взаимодействия с источником волшебства, что последние советы на эту тему он нашел в книгах родителей. Давно забытых, наверное, даже самим временем. Гарри мог считать упражнения бесполезной тратой времени, но при мощности, которой теперь они оба располагали, только абсолютный контроль спасал их от катастрофы. Вой позволял Северусу сосредоточиться, когда он был всего лишь ребенком, вдали от своего мира, будучи закрытым в замке, полном людей, которые его не понимали. Тогда Совет принял опеку над его безопасностью, и, одиннадцатилетний мальчишка, он согласился на это. У него не было другого выхода, и, пожалуй, Северус даже восхищался тем, что понимал это уже тогда. Однако он не отказался от учебы в школе, на которой настаивала мать. И многие другие последовали его примеру. Это она заметила то, что стало ясно для них только через двадцать с лишним лет. Жизнь в изоляции приводила к заключению однополых магических браков, благодаря которым слишком многие оказались связаны между собой. Полное отсутствие взаимодействия с внешним миром первоначально их спасло, но они медленно вымирали, и следовало с этим покончить. Кингсли и многие другие решили никогда не возвращаться, но такие, как Билл Уизли в полной мере принадлежали к своей родине. Место же для Регулуса Блэка готовилось в течение многих лет, и Дейрдра в первые месяцы не могла пережить того, что никогда не сможет быть с ним честной. *** Гарри не знал, что делать. Он не планировал оставаться на ночь у Сириуса, у него не было с собой даже зубной щетки. Чистящие же заклинания никогда не получались достаточно хорошо, но в целом, речь шла не о том. Он не знал, почему Северус вообще вернулся в Хогвартс. Теории возникали одна за другой в его голове. Сначала Поттер решил, что мужчина не хотел мириться с Сириусом или объяснять поведение Дейрдры. Сириус, конечно, как-то полез бы в прошлое, но Гарри и Северусу действительно было уже достаточно ссор. В доме было тихо. Он, казался неприятно пустым. Скорее всего, Сириус и Ремус наложили на свои комнаты полог тишины. Гермиона, пожалуй, даже один раз упоминала о подобном заклинании, которое не только не выпускало звуки изнутри, но даже заглушало доносящиеся снаружи. О заклинании, которое должно было препятствовать кому-либо - подобие ловушки или обеспечение нападения врасплох. Гарри вперил взгляд в потолок и сделал глубокий вдох. Отчего-то он не мог удобно устроиться на кровати, и всякий раз, когда закрывал глаза, видел образ Дейрдры. Женщина выглядела волшебно – он не знал другого подходящего слова для того, чтобы описать ее. Безликая казалась самой магией. Что-то в ее облике напомнило ему Северуса. Может быть, уверенность в себе или убежденность в своем превосходстве. Поттер перевернулся на бок и потянулся за палочкой. Северус мог захотеть встретиться с женщиной наедине, позже. Может, прямо сейчас они находились в их супружеских покоях, пользуясь его отсутствием. Наверняка они обсуждали вопросы, не предназначенные для его ушей, и, наверное, это больше всего его раздражало. Он, кажется, не собирался шпионить за Северусом, но именно любопытство было тем, что всегда втягивало его в приключения. Гарри хотел знать, с чего супруг взял, что в бое лицом к лицу с Волдемортом не было необходимости. И почему он это скрывал от Дамблдора, если план директора мог не сработать. В принципе, Поттер даже не знал, что именно предполагал Дамблдор, но нужно было думать о конкретных действиях. Гарри соскользнул с кровати и в темноте отыскал свои брюки. Промчался на первый этаж и направился прямо к камину. Он попытался сохранить равновесие, но споткнулся при выходе. Северус расположился в своем любимом кресле со стаканом виски в руке и удивленно посмотрел на супруга. - Все в порядке, – сказал Гарри быстро, не зная, успокаивает ли он мужа в целом вообще, или только по поводу своего неудачного приземления. Резкий запах алкоголя распространялся по комнате, а бутылка на столике была почти пуста. Северус, следовательно, пил уже какое-то время. Вдруг его слова о нахождении в плену вернулись к Гарри, как бумеранг, и он понял, что его муж, возможно, просто хотел остаться наедине с собой этим вечером. Судя по тому, как блестели его глаза от уже выпитого алкоголя, Северус даже не собирался куда-либо выходить. - Я пойду в свою комнату, – быстро сказал Поттер, чувствуя вдруг себя идиотом. Тетя Петуния всегда говорила, что дядя Вернон пил из-за неприятностей на работе, что это право каждого отдыхающего мужчины. Гарри помнил, как тяжело тогда ступал дядя, когда поднимался с трудом по лестнице на второй этаж. Пыль летела вниз, прямо в каморку Поттера, на его кровать и волосы. Тетя, как будто именно этого и ждала, всегда утром была очень зла, что он лег грязным спать. - Я думал, что ты хотел провести больше времени с Блэком, – на удивление трезвым голосом сказал Северус. Гарри никогда не видел, чтобы мужчина выпил столько, но ожидал пьяного хрипа. Один раз, когда близнецы стащили бутылку огневиски у мистера Уизли, те так и не смогли произнести подряд даже двух логически связных предложений. Они досаждали им с Роном тогда почти все лето. Особенно тем, что выпили всю бутылку, даже им не предлагая. Не то чтобы Поттер был оскорблен - алкоголь не казался ему интересным. Однако это бы доказало, что его считают равным. - Сириус заперся в комнате, – признался Гарри. Не то чтобы его крестный опять сорвался и начал громить все вокруг. Тем не менее, Поттер не видел его последние несколько часов, что было непривычно. - Он плохо учит уроки, – констатировал Северус и, кажется, даже не был удивлен. - Слушай, не нужно быть таким неприветливым с ним, – сказал Гарри. Глаза мужчины неприятно прищурились. - Неприветливым? – холодно уточнил Северус. – А чем он заслужил мою дружбу? - Он... - неуверенно начал Гарри. - Ну, дальше? Скажи, кто для меня Блэк? – пришел ему на помощь Северус, вставая с кресла. - Мы... - попробовал еще раз Гарри, и его муж посмотрел на него с пониманием, как будто сходу понимая, какой именно аргумент собирался использовать гриффиндорец. - Женаты? – спросил Северус и еще более холодно продолжил: – Не я выбрал тебя. Не больше, чем ты выбрал меня, – продолжил он. – И, конечно, я не выбирал Блэка для того, чтобы он вмешивался в мою жизнь и напоминал мне на каждом шагу, какие ошибки я совершил когда-то, – прорычал супруг. - Сириус... - Блэк, – фыркнул Северус. – Блэк - даже тебе не родственник, – сообщил он. – Он продал бы тебя за видения лучшего мира, который построил Дамблдор, не спрашивая даже, какой будет цена! Гарри шокировано взглянул на мужчину. - Сириус никогда в жизни такого не сделает! – заорал он. – Он сбежал из Азкабана, чтобы найти меня! - Он сбежал из Азкабана, потому что это единственное, что он мог сделать! – крикнул в ответ Северус. - Ты не имеешь права так о нем говорить! - О, потому что ты его знаешь, – с сарказмом хмыкнул Северус и сообщил: – Я провел годы в этой школе с твоим отцом, полным идиотом, и его шайкой так называемых друзей, один из которых продал его, как только появилась возможность. Гарри замер, не зная, как возразить, и пару минут молча смотрел в темные глаза мужчины, но не увидел там знакомой злобы и, наверное, это ранило больше всего. - Ты не имеешь права так о них говорить, – сказал он уже тише. - У меня есть все права! – отрезал Северус. – Если бы Лили... - начал супруг, но Гарри действительно не хотел слышать больше ни одного оскорбления. Он поднял руку, но какое-то подспудное чувство помешало ему ударить мужа. Поттер оттолкнул супруга обратно в кресло, и Мастер Зелий со злобным удивлением посмотрел на него, и Гарри почувствовал даже удовлетворение от его реакции. - Убирайся! – прорычал Северус. – Убирайся из моего дома! Гриффиндорец даже не стал ждать, пока Северус снова встанет - повернулся на каблуках и выбежал в коридор. Он услышал вслед неприятное шипение змей, которые протестовали против хлопанья дверью, но у него не было ни малейшего желания останавливаться ради разговоров с ними. Коридор был неприятно темным, и Гарри оставалось только надеяться, что он не напорется ни на какие патрули. Филч, наверное, с удовлетворением воспользовался бы возможностью отравить ему жизнь. Должно быть, было уже совсем поздно, потому что, когда он взбежал на верхние этажи замка, коридоры были пустынными. Поттер не знал, что делают в это время духи, но Полная Дама, к счастью, находилась в своем портрете. - С тебя пароль, малыш, – защебетала она при виде его, и тот замер, понимая, что уже давно не возвращался в Башню в одиночку, раньше его сопровождали Рон или Гермиона. Или кто-либо другой. Но Полная Дама ожидающе смотрела на него. - Ты не можешь впустить меня сегодня без пароля? Завтра спрошу друзей, – пообещал он, но женщина с портрета улыбнулась ему, извиняясь. Он сделал глубокий вдох и повернулся на каблуках, понимая вдруг, что у него нет с собой даже мантии-невидимки. Гарри сомневался, чтобы директор открыл Штаб Ордена для еще какого-то камина, кроме своего или камина его супруга, а час был настолько поздний, что Дамблдор, вероятно, уже спал. Впрочем, он не знал, как ему объяснить свое желание. И не хотел видеть полного понимания и печали в глазах директора. Эта картина и так, наверное, будет преследовать его до конца жизни. Поттер побродил туда-сюда по этажу, вдруг мечтая встретить кошку Филча. Может быть, завхоз знал пароль в Башню. Прогуливаться в одиночку по замку было неприятно, и все больше Гарри хотелось спать. Последние дни вымотали его, и он начал замечать это только сейчас. Гриффиндорец замер, когда понял, что ближайшее место, куда он мог пойти, был туалет Плаксы Миртл. Он помнил, что там была небольшая комнатка, в которой он мог бы провести ночь. В принципе, чем больше Поттер об этом думал, тем нестерпимее казалось это видение. Гарри не хотел возвращаться на следующий день в комнаты Северуса. И не представлял себе очередного разговора с мужчиной, мысленно послав уже супруга ко всем чертям. Приложив небольшое усилие, он мог понять его нежелание общества Сириуса, но оскорблять отца... Тем более, у Поттера не было желания говорить с Гермионой, которая попробовала бы убедить его, что супруги должны честно поговорить. Она была права тогда, во время Турнира трех волшебников, что ссора с Роном была бессмысленной, но она иногда и правда ничего не понимала. Нельзя было разговаривать с кем-то, кто этого не хотел. И Гарри не знал, что было хуже, ненависть Северуса по отношению к нему или к его отцу, которую супруг обнаружил не так давно?.. Умывальник пропал сразу же, повинуясь команде, так что Поттер спустился вниз, стараясь не вспоминать о времени, когда он был здесь впервые. Локхарт лежал сейчас в Святом Мунго и там должен был остаться. А василиск умер, и Джинни была здорова и в безопасности. Все закончилось хорошо, и, хотя мешал отвратительный запах из труб, Гарри стало немного легче, когда он постарался не дышать через нос. Все было замечательно, когда Поттер смог наконец-то получить какое-то подобие независимости. Северусу, конечно, станет легче, когда на следующий день не придется на него смотреть уже с самого утра. Гарри с удивлением осознал, что действительно много времени проводил в их общих комнатах. Некоторые гриффиндорцы просто все еще относились к нему с подозрением, как будто ожидали, что вместе со всем этим магическим браком он тут же станет любимчиком профессора. Гермиона и Рон защищали его, но люди мусолили слухи, или смотрели на него так же, как тогда, когда Седрик погиб. Как будто задавались вопросом, что такое настоящее второе дно. Между тем, Гарри действительно не повезло, и никто, ему казалось, его никогда не поймет. Он посмотрел на кольцо с зеленым глазком и остановился. Камень, казался теплым, приятным на ощупь и как-то начинал его раздражать. Поттер хотел бы повернуть время вспять и просто никогда не соглашаться на предложение близнецов. Или, лучше всего, никогда не родиться. В конце концов, если его отец был виноват в смерти его матери, то получил свое. Если бы Гарри не родился, Волдеморт не внушил бы себе, что какой-то ребенок имеет гораздо больше магической силы, чем он сам. Гарри и так не верил в предсказания. Особенно в те, что выходили из уст Трелони. Если бы от нее зависело, гриффиндорец бы умер еще после первой их встречи. Единственное, в чем она была права - это приход Сириуса, и это было лучшее событие в его жизни. Поттер был теперь не одинок, и ему не придется возвращаться к Дурслям на все лето. Правда, его крестный отец все еще прятался, но это должно было вот-вот закончиться. Еще один повод выжить. Покои, которые некогда принадлежали Слизерину, встали перед ним черным провалом. Тихое шипение, которое Гарри издал, предрекло приход нового хозяина.