Танцы с Арлекином

Андрей равнодушно отвернулся и сказал Артёму: - Посмотри внимательно. Данька прав. Это та тётка. Артём так же изобразил безразличие и искоса рассмотрел стоящую у витрины журналистку. - Запомнил, - сказал он. – Что делать будем? - Ничего, - ответил Андрей. – Пусть убедится, что мы просто дурака валяем, и решит подойти к Малому. - А если не подойдёт? – поинтересовался Данька. - Тогда погуляем ещё немного, и домой, - ответил Андрей. – Пусть она присмотрится, обвыкнется... Всё-таки, наверное, она сразу подойти не решится. А уж когда подойдёт… Все трое обменялись ехидными взглядами. Совсем недавно по одному из центральных каналов прошла передача о детях, которых похищали прямо с детских площадок. Если они поднимут шум… трудность будет только одна – отбить журналистку у разъярённых мамочек и бабушек. Потом троица вернулась к скамейке, выпила сбитня, поела пончиков, не забыв поделиться с Игнатом, Малым и Алиской, потом все четверо изобразили оживлённую беседу, делая вид, что не обращают на мелкое хулиганьё никакого внимания. На самом деле это было совсем не так – один из четвёрки постоянно бдил за Малым и Алисой, второй не выпускал из поля зрения журналистку. Та продолжала наблюдать, подойдя поближе к площадке, затеяла разговор с какой-то из мамочек и активно общалась до тех пор, пока мальчишки не засобирались домой. Тут и она потихоньку отошла к магазину, а потом и вовсе исчезла. *** Кира практически составила статью, более того, поездив по Городу, она сделала несколько снимков рекламных щитов с продукцией фирмы Вадима, офиса фирмы, Энского РОВД, а потом на детской площадке - и Малого, катящегося с горки. Журналистка убедилась, что особого присмотра за детьми нет, подростки занимались своими делами – болтались в соседний ларёк, ели пышки, оживлённо разговаривали и копались в своих мобильных, совершенно не обращая внимания на младших. При таком раскладе увести доверчивого мальчишку с площадки и задать ему несколько вопросов в кафе, угостив мороженым и сладостями, будет нетрудно. Ответы мальчишки записать на диктофон, она сможет задать такие вопросы, чтобы мальчик отвечал двусмысленно и можно было бы истолковать их в нужном ключе, а под конец можно будет пройтись ещё и по нерадивым подросткам, которые не уследили за малышом… В общем, всем сестрам по серьгам достанется. Не нужно даже прямых оскорблений, обыватель привык читать между строк и сам вычитает всё, что ему нужно. Во всяком случае, с успешной карьерой в полиции этому так называемому психологу придётся распроститься, да и его партнёр-бизнесмен будет замаран по уши. А она, Кира, добьётся наконец-то той известности, которой заслуживает. А если этой статьи будет недостаточно – так есть ещё и напарница Траубе – говорят, зверь, а не женщина, её даже матёрые уголовники боятся… Тут можно будет сработать попроще, погрубее – рассказать о непростой биографии Галины Шамановой и поставить вопрос ребром – кто доверил детей потенциальной маньячке, появившейся на свет в результате кровосмесительной связи… брр… бывает же на свете такая гадость. И очень довольная Кира проводила взглядом удалявшуюся компанию и отправилась к припаркованной за два квартала машине. *** Встреча на сей раз состоялась не в офисе фирмы Цимлянского, а в его загородном доме – небольшом таком трёхэтажном особнячке с огромным участком, бассейном и зимним садом. Дом, кстати, был обставлен вполне уютно, без лишних понтов, чувствовалось, что это не глянцевая фотография в журнале модных интерьеров, а настоящий дом, где удобно жить. Вторая жена Цимлянского – молодая, белокурая женщина, чем-то напоминающая актрису советского кино Эву Киви в молодости, вежливо приветствовала прибывшего, распорядилась подать кофе в библиотеку и спокойно удалилась, взяв за руку младшего сына Цимлянского - четырёхлетнего Савву. Вот этот мальчишка благополучно соединил в своём облике отцовские и материнские черты, так что красивая холодноватость матери правильно разбавлялась в нём некоторой неправильностью черт и харизмой отца. Каким-то образом малыш умудрился унаследовать у родителей лучшие черты, и с возрастом обещал стать пусть и не красавчиком, как Матвей, но на удивление симпатичным парнем. Макс улыбнулся уходящему малышу и спросил у Цимлянского: - А где ваш тесть? - Рикардо ждёт вас в библиотеке, - ответил Цимлянский. – Спасибо вам, Максим Генрихович, за то, что вы откликнулись на мою просьбу так быстро. - Можно просто Максим, - отозвался Макс и подумал, что выглядит олигарх не слишком хорошо. Возможно, он плохо спит… думая о пропавшем сыне, о том, что с ним могло случиться. И вряд ли эти мысли добавляют ему оптимизма. Тесть Александра Цимлянского оказался вполне себе импозантным мужчиной со смуглым породистым лицом. Сходство с пропавшим внуком просто било в глаза, хотя, конечно, в красивых вьющихся волосах Рикардо Гольдони было немало седины, да и синие глаза не были таким яркими, как у внука. Но в целом… Пропавший мальчишка сильнее походил на деда, чем на отца, который если и смог когда-то увести под венец первую красавицу детдома – так только с помощью потрясающей харизмы и дара убеждения. Увидев входящих Цимлянского и Макса, итальянец слегка привстал и поздоровался. К удивлению Макса, поздоровался по-русски – причём практически без акцента. А когда Цимлянский представил Макса – подал ему руку и сказал: - Рикардо Гольдони. Алессандро уже рассказал вам, что я - дед Маттео, не так ли? - Так, - кивнул Макс. – Но я хотел бы выслушать ваш рассказ и понять, с чего вы решили, что речь идёт о кровной мести. Рикардо вздохнул: - Я заранее прошу прощения, что оторвал вас от расследования, но, думаю, что вам стоит знать эту историю. История длинная и началась она далеко не вчера. Видите ли, Массимо… вы ведь позволите мне вас так называть?.. так вот, Массимо, истоки кровной мести, о которой я вам хочу рассказать, лежат в пятнадцатом веке… Макс удивлённо приподнял бровь. - Да, - продолжил Рикардо, - понимаю, что это звучит странно, но всё же прошу вас выслушать меня. - Хорошо, - кивнул Макс, - за этим я приехал. Не будем терять времени. Рассказывайте, Рикардо. И итальянец начал рассказывать… В пятнадцатом веке в прекрасном и славном городе Венеции, миновавшем уже, увы, пик своего могущества, жили две богатейшие купеческие семьи – Гольдони и Скорпетти. Но не только торговлей они преумножали своё состояние. Гольдони были знатоками и составителями ядов, Скорпетти – алхимиками и целителями. Поговаривали, что именно семье Скорпетти удалось добыть знаменитый философский камень, обращающий в золото всё, к чему он прикасался. Во всяком случае, количество золотых цехинов* в хранилищах семьи Скорпетти превосходило всякое воображение. До поры до времени обе семьи сосуществовали мирно, но в середине века в Венецию пришла чума, уничтожившая оба рода почти полностью. В живых из Гольдони остался сам глава семьи Джакомо и его младшая дочь - Моника, о чьей красоте слагали песни поэты, и чей несравненный облик мечтали нанести на холст известнейшие художники. В семье Скорпетти в живых остались два брата – Карло и Роберто. И, видит Бог, эти два самонадеянных, избалованных богатством и вседозволенностью юнца были не лучшими представителями семьи. Когда город оправился от чумы, старший из братьев – Карло – посватался к Монике, говоря, что в такое тяжёлое время стоит объединить два рода, их богатство, власть и влияние. Однако Джакомо Гольдони не питал никаких иллюзий по поводу морального облика братьев, кроме того, он не хотел, чтобы род Гольдони пресекся. К тому же Карло и Роберто не вызывали у юной Моники ничего, кроме отвращения, а сердечную склонность она питала к преданному приказчику отца – молодому и красивому Джанни Ласпи. Поэтому Джакомо Гольдони решил поженить Монику и Джанни и ввести приказчика в свой род как Гольдони. Таким образом сыновья Моники и Джанни продолжили бы род Гольдони. Но Джакомо недооценил всей подлости характеров братьев Скорпетти. За месяц до свадьбы Моника была похищена, и никаких её следов обнаружить не удалось. Однако через две недели находящуюся в бессознательном состоянии девушку подкинули на порог палаццо Гольдони. Девушка была в очень плохом состоянии и походила на помешанную. А на шее у неё обнаружили полотняный мешочек на шнурке, в который была вложена записка: «Мы хорошо засеяли это поле». Тут же вызванный лекарь подтвердил опасения несчастного отца – Моника была многократно изнасилована и, скорее всего, беременна. Братья Скорпетти поспешно скрылись из Венеции, уехал из Италии и Джакомо, захватив с собой дочь и верного Джанни Ласпи. И не было о них ничего слышно более двадцати лет. ** *** Пустые улицы как змеи. Со смехом к смерти путь короче. Я лишь одно теперь умею – Идти по следу тварей ночи. Стена стеклянная меж нами. Бог ставит галочки на свитке. Я прихожу к тебе с цветами И с обреченностью в улыбке. Я прихожу к тебе нечасто – Дитя совсем другого мира, Чужой игры слепой участник, Объедок с демонского пира. В твоих глазах обрывок неба, Такого синего, святого… Я никогда ребенком не был, Прости меня, такого злого! В твоей душе тепло и звездно, В моей – пожар поет-грохочет… Мы повстречались слишком поздно На черно-белых перекрестках, Где ждут добычу твари ночи.*** Танцуй для меня, мой маленький Арлекин… Пой для меня… Ибо я – тварь ночи. *Цехин – венецианская золотая монета. **История целиком и полностью выдумана автором, любые совпадения случайны. **Стихи Сибиряка.