Танцы с Арлекином

Внимание, пока не бечено! – Кто ж это у вас такой любитель Венеции? - спросил Макс. - Марина Малова, - коротко ответил капитан. – Бывшая актриса нашего театра. А потом, понизив голос, добавил: - Говорят, что она была любовницей Цимлянского-старшего… И он ей это кафе подарил… - Неплохой подарок, - кивнул Макс. – Вполне по-джентльменски. Ежели Цимлянский такие подарки всем своим бывшим делает – то я только за них рад. - Да нет у него никаких бывших, - ответил Лобачёв. – Малова была его первой и последней пассией. Он, как только из Москвы сюда переехал, почти сразу же с ней снюхался. Малова и сейчас красавица, а уж в молодости… Её фото до сих пор в фойе театра висят – нереальной красоты женщина… Волосы чёрные, сама смуглая, как цыганка, а глаза голубые… Лет десять их роман длился, все уже думали, что Марина станет мадам Цимлянской номер два, но что-то не срослось… Правда, расстались они интеллигентно, без скандала и до сих пор поддерживают дружеские отношения. Такие дела. Между тем, симпатичная официантка-Коломбина принесла заказ, и Макс убедился, что готовят в «Венеции» вполне себе на уровне. Салат, ризотто, тушёное мясо – всё было явно вкусным и свежим, да и итог приятно радовал не слишком большой ценой. Макс вежливо поблагодарил юную Коломбину, оставил ей немного «на чай», в отличие от прижимистого Лобачёва, который предпочёл рассчитаться копейка в копейку, и с удивлением заметил, как красавица со словами: «Возьмите сдачу», подталкивает ему какой-то листок, свёрнутый до размеров почтовой марки. Макс невозмутимо взял листок и опустил в карман рядом с бумажником. Лобачёв этой его манипуляции не заметил. Полицейский архив оказался буквально в двух кварталах, в одном здании с местным паспортным столом, однако, в отличие от последнего, в комнатах архива было тихо и безлюдно. Лобачёв радостно представил Максу заведующего архивом, майора Курилова и несколько раз повторил приказ своего начальства о необходимости оказать содействие «коллеге из Города, криминалисту товарищу Траубе» и быстренько исчез. Сам же майор Курилов произвёл на Макса не слишком радостное впечатление – болезненно худой, с заметной сединой в тёмных волосах и нездоровым желтоватым цветом лица, он производил впечатление человека пьющего, и не просто пьющего, а находящегося на грани превращения в запойного алкоголика. Понятное дело, что у Соседнегородского начальства есть какие-то свои резоны не увольнять проблемного сотрудника, а держать его подальше от глаз наблюдателей, но что в таком случае творится в архиве? - Не бойся, капитан, - хрипло произнёс Курилов. – Порядок в архиве. Мастерство не пропьёшь. Макс с некоторым удивлением посмотрел на Курилова. Похоже, что этот человек был когда-то неплохим опером… но что же в таком случае с ним произошло? - Вы ошиблись, - спокойно сказал Макс. – У меня нет звания. Я криминальный психолог. - А вот если психолог, - хмыкнул Курилов, - вот и скажи, что со мной стряслось, что я дошёл до жизни такой. - Вы позволите немного… осмотреться? – вежливо спросил Макс. - Валяй, смотри, - усмехнулся Курилов. Макс огляделся, посмотрел на рабочий стол Курилова, прошёлся по небольшой комнатке, которая служила тому кабинетом, ещё раз взглянул на самого Курилова и спокойно сказал: - Вы не местный, но живёте здесь уже достаточно давно. Женились уже после приезда сюда, и у вас долго не было детей. Но потом родился сын… До определённого момента ваша карьера складывалась успешно, но потом вы наткнулись на что-то… что-то смертельно опасное. Ваша жена и сын… они погибли… И с тех пор вы занимаете эту должность, почти не бываете в собственной квартире, часто ночуете здесь. И пьёте. - Скотина! – выплюнул Курилов. – Кто тебе всё это рассказал? Я опальный. Меня нет. Обо мне вообще говорить не принято. Удивляюсь, как тебя вообще ко мне подпустили… так кто тебе это рассказал? - Вы, - спокойно ответил Макс. – Простите, но вот там, за шкафом у вас сложена раскладушка… И пакет с бельём. То есть вы предпочитаете обычно находиться здесь, а домой ездите только помыться и бельё постирать. Логично было бы предположить, что вы в разводе, но вы не в разводе… Второе обручальное кольцо на цепочке на шее, и фотография в траурной рамке, которая положена стеклом вниз… но кусочек крепа всё равно виден. - А ребёнок? - Машинка, - ответил Макс, - вон там на стеллаже, за стеклом. Девочкам редко покупают машинки, значит мальчик… Машинке явно несколько лет, в неё играли, но совсем немного, значит её хозяином был маленький мальчик… с которым что-то случилось. Если бы не случилось – вряд ли вы бы взяли на память такую дорогую машинку – оставили бы ребёнку. К тому же формат фотографии позволяет предположить, что на ней изображён не один человек, а, как минимум, двое… - А с чего ты взял, что я не местный? – мрачно спросил Курилов. - Произношение… - коротко пояснил Макс. - Понятно, - вздохнул Курилов. – Прав ты, кругом прав… Извини, психолог… Давай на «ты». Меня Сергей зовут. А здесь, - он подошёл к столу, поднял и поставил фото, - жена моя Олюшка и сынок Юрка… Но это печаль не твоя, говори, в чём дело, помогу чем смогу. - Пожар на улице Пролетарской Диктатуры, - спокойно сказал Макс. – Исчезновение Антона Неволина и Степана Пруса. Я могу видеть розыскное дело? - Я так и думал, что всплывёт ещё это дерьмо… - прокомментировал Сергей. – Конечно, можешь. Погоди, сейчас принесу… ты располагайся пока, садись… Макс пожал плечами и устроился за соседним столом. Потом вспомнил про записку и осторожно достал её из кармана, развернул и прочёл. На тонком листочке было аккуратным мелким почерком выведено: «Приходите ужинать в кафе. В 18.00, отдельный кабинет. Я могу рассказать кое-что по интересующему вас делу». Почерк был явно женский и Макс удивился – неужели бывшая любовница олигарха решила подкинуть жареных фактов? Или действительно что-то знает? Но к чему ей так рисковать – вряд ли Цимлянскому понравится, что его бывшая любовница откровенничает с приезжим ментом… М-да, загадка на загадке… Курилов задерживался, и Макс нашёл визитку Рикардо Гольдони и договорился о встрече на нейтральной территории. Гольдони сказал, что у него зарезервирован номер в гостинице «Лесная сказка», и что именно там он будет иметь честь ждать Макса в четыре часа пополудни. Макс согласился – на встречу в кафе «Венеция» он успевал. Наконец Сергей принёс дело и сказал: - Изучай, психолог… Только учти, что не всё там чисто. - Это я уже понял, - ответил Макс. – Меня больше волнует, что могло случиться с Неволиным и Прусом. - Думаю, что грохнули их обоих, - спокойно сказал Курилов. – Трупы за город вывезли и прикопали где-нибудь. Хорошо прикопали, за столько лет и концов не нашли. - За что? – поинтересовался Макс. – За то, что квартиру продавать отказались? - Убивают и за меньшее, - безразлично пожал плечами Курилов. – Сам же знаешь… - Это так, - сказал Макс. – Только чувствую я, что не всё в этом деле просто… Курилов вновь пожал плечами. Пылать энтузиазмом, выдвигая гипотезы, он явно не собирался, и Макс с горечью подумал, что та неуловимая составляющая, которая делает из обычного парня опера-профессионала ушла безвозвратно. Слишком сильной была потеря, слишком неутешным – горе, слишком ужасным – осознание. Но что-то ещё заставляло Курилова жить… Вера? Месть? Жажда справедливости? Или он по сути уже был мёртв, так что не ощущал особой разницы? Макс решил не гадать, открыл папку и углубился в чтение, временами снимая что-то на телефон и делая выписки в блокнот. Курилов некоторое время наблюдал за ним, но потом, убедившись, что заезжий гость полностью погружён в работу, встал и ушёл за стеллажи. Через некоторое время оттуда донеслось тихое, еле слышное звяканье. *** После беседы с Шаманкой, Киру привели в небольшую камеру без окон, но с двумя двухэтажными железными койками и убогим деревянным столом. Серо-голубой колер стен и умывальника тоже не добавлял положительных эмоций, и усталая, издёрганная девушка повалилась на одну из кроватей, надеясь хоть немного успокоиться и поспать. Однако именно в тот момент, когда Кира уже начала дремать, дверь вновь лязгнула и в камеру вошли ещё двое, причём вошли они не просто так, а с бурным звуковым сопровождением, матерясь и гомоня. Кира вскочила на койке, как подброшенная и с испугом уставилась на вновь прибывших. Посмотреть там и вправду было на что – выглядела парочка колоритно. Необъятных размеров пожилая цыганка с седыми косами, пробивающимися небольшими усиками и трубкой. Нет, не мобильником. Самой обычной курительной трубкой, которая продолжала, несмотря ни на что, жизнерадостно дымиться. Спутница цыганки выглядела не менее колоритно: тощая лохматая девица неопределённых лет – может подросток, а может и взрослая женщина - в зелёной кофте с люрексом и ярко-красной юбке. Личико девицы можно было бы назвать красивым, кабы не портивший общую картину фиолетовый фингал под глазом и длинный рубец через всю левую щёку, сильно стягивающий кожу. Обе цыганки, когда за ними захлопнулась железная дверь, тут же перестали орать и материться и не с меньшим интересом уставились на Киру. - Ай, гаджи…* - протянула старшая. - Какими судьбами, гожо чяй**? – поддакнула младшая. - Я не… понимаю… - выдавила Кира. Цыганки выглядели злющими и опасными и ей вновь стало страшно. - На дар!*** - сказала старшая. – За что присела, красавица? Небось, не виноватая ты ни в чём? Обурели вконец эти менты поганые, волчары позорные… Вот нас, честных женщин, ни за что, ни про что схватили… Ну что такое пять грамм дури – ни плюнуть, ни понюхать… - Точно, бабушка, - поддержала младшая. – А что я этого мента за руку укусила – так он мне в лифчик полез! А я девушка честная… А ты что, гаджи? - Я… я ничего… - продолжала отнекиваться перепуганная Кира. - А вот давай, красавица, ручку, погадаю, - протянула старшая. – Всю правду скажу – что было, что будет, чем дело кончится, на чём сердце успокоится… И приведёт ли тебя дальняя дорога в казённый дом… с решётками на окнах… Ручку позолоти! - Бабушка, у неё серёжки красивые… - мечтательно протянула девица. - Ай, отстань, бэнгоро!**** - протянула старшая, - потом разберёмся, время много, ночь длинная… Менты тоже люди, тоже спать хотят… Давай, красавица, ручку, гадать буду… А уж позолотишь… чем придётся. И старая цыганка ласково улыбнулась, отчего Кире сразу же нестерпимо захотелось в туалет. *Гаджи (цыг.) – девушка, не цыганка. **Гожо чяй(цыг.) – красавица. *** На дар! (цыг.) – не бойся! ****Бэнгоро (цыг.) – чертёнок.