Танцы с Арлекином

Внимание, пока не бечено! Доктор Емельянов встретил Шаманку вполне радостно, только попенял: - Вот такие вы с Максимом – как что понадобилось, так сразу к старику… А просто чаю попить… поговорить… не дозовёшься. - Побойтесь бога, Алексей Евгеньевич, ну какой же вы старый… Вы многим молодым фору дадите и по мозгам, и по здоровью… Да и выглядите получше иных сорокалетних с тусклыми глазами и пивными пузиками. - Ну вот, - рассмеялся старый доктор, - напросился на комплимент от молодой привлекательной женщины… Хотя, кое в чём, Галочка, вы правы. Мне нельзя сейчас помирать – такие перспективы открываются… такое поле непаханое… И, кроме того, Ниночка… На кого я её оставлю? - А с ней всё в порядке? – взволнованно спросила Шаманка. - Более чем, - ответил Емельянов. – Вот, полюбуйтесь… И доктор показал Шаманке фотографию симпатичной девочки… точнее девушки. Девочкой её можно было бы назвать из-за невысокого роста – таких девушек и женщин Юра Литвинов называл компактными, а народная молва говорила по этому поводу: «Маленькая собачка – до старости щенок». - Ниночка ходит в обычную школу… правда в частную… для необычных детей. Очень хорошо учится… Растёт потихонечку. Нет, конечно, баскетболисткой ей не быть, но карлицей девочку нельзя назвать уже сейчас. Способности у неё хорошие, думаю через год перевести Ниночку в обычную школу. - А Фенька больше не появлялась? – поинтересовалась Шаманка. - Нет, и слава Богу, - ответил старый доктор. – Значит, я на верном пути. И присутствие Феньки, как заслон и защита личности Нины от деструктивного влияния извне не требуются. Но я всё равно чувствую ответственность за эту девочку. Другой-то родни у неё всё равно нет. - Вы очень хороший человек, Алексей Евгеньевич, - вздохнула Шаманка. - Галочка, вы меня смущаете. Впрочем, у вас ведь наверняка заготовлена для меня какая-нибудь неудобная просьба, не так ли? - Само собой… - усмехнулась Шаманка. – Яна Малюкова. Недавно к вам поступила. Что с ней? - Что с ней? – доктор сердито нахмурился. – С ней – чудовищная врачебная ошибка или должностное преступление! Её полжизни лечили от маниакальной шизофрении… но эта дама вовсе не шизофреничка! Я наблюдаю её всего несколько дней и могу с ответственностью сказать – да, эта женщина кажется психически нездоровой и малоадекватной, но всё это последствия воздействия психотропных препаратов, которые она принимала долгие годы! И не только их… - А что ещё, Алексей Евгеньевич? - Мы взяли у неё кровь, и я заказал токсикологическую экспертизу, ибо кое-что в её поведении меня настораживает… Понимаете, Галочка, даже многолетнее применение психотропов не даёт такой тяжёлой клинической картины… Сейчас она временами напоминает овощ. - Что? То есть с ней невозможно поговорить? - Боюсь, что пока – да. Привезли её сюда в состоянии реактивного психоза. Больная буйствовала, пыталась навредить себе, проклинала какого-то убийцу, отравителя, кричала, что больше не дастся в руки проклятым душегубам – вероятно имея в виду то лечение, которое с ней проводилось… В общем, ей сделали стандартное успокоительное и оставили в надзорной палате до утра. А наутро она уже практически ни на что не реагировала. Я назначил ей полное обследование, клинический и биохимический анализы крови, токсикологию, анализ мочи… Так вот… в моче обнаружили слабые следы одного весьма интересного вещества… Не буду вдаваться в подробности, для простоты поясню – колдуны Гаити с помощью похожего состава превращали людей в зомби. И это явно не препарат, который ей давали по назначению врача. - Почему? – удивилась Шаманка. - Потому что подобных препаратов в мировой клинической психиатрии не существует. Явно кустарное производство. Я, кстати, уже дал знать вашим, из отдела по борьбе с наркотиками. Вдруг подобную дрянь начали поставлять в Город, да ещё продавать будут глупым малолеткам в массовом порядке. А теперь я очень жду результатов токсикологии, дабы назначить правильное лечение. - А как сейчас Малюкова? –спросила Шаманка. - А вот, - глянул в окно доктор, - она сейчас как раз гуляет с сестричкой. Пойдёмте, покажу. Шаманка и доктор Емельянов спустились в сад. Несколько больных в тёплых камуфляжных куртках поверх пижам, и войлочных ботинках чистили дорожки и площадку для катка. Другие больные в сопровождении медсестёр или санитаров перемещались по саду, иногда оживлённо беседуя между собой, иногда молча, отрешённо переставляя ноги следом за медсестричкой или санитаром. Яну Малюкову, укутанную в серую пуховую шаль поверх тёплой куртки, везла на инвалидной коляске полная невысокая медсестра. Лицо Малюковой было спокойно-отрешённым, она почти не реагировала на речи сестрички, которая явно пыталась вытянуть из неё хоть словечко. - Смотри, Яна, это рябина… Видишь, какие красивые ягодки? Сюда прилетят птицы, будут их клевать… - Птицы… - неожиданно отозвалась больная, её явно что-то забеспокоило, - клевать… больно… Боюсь, боюсь… - Не бойся, - ответила медсестра, - мы не дадим им тебя клевать, они не будут, ведь тут такие замечательные ягодки есть, смотри, какие хорошие ягодки, какие красивые… Сестра говорила профессионально успокаивающе, на одной ноте, и Яна перестала беспокоиться. Её лицо приобрело немного мечтательное выражение. А когда доктор с Шаманкой подошли поближе, она явно узнала Емельянова и даже вроде бы улыбнулась: - Доктор… доктор… - Всё верно, Яночка, я ваш доктор. - Найти… найти… - женщина явно пыталась что-то сказать, её лицо напряглось, из уголка рта потекла тонкая струйка слюны. Сестра достала из кармана куртки салфетку и одним лёгким движением привела лицо подопечной в порядок. Та же продолжала: - Доктор.. найти… - Что найти, Яночка? - спросила Емельянов. - Не тебе, - пробормотала женщина. – Ей. И, с трудом подняв руку, показала на Шаманку. - Что мне нужно найти, Яна? – спросила Шаманка. - Голова… снова… он снова… он там… найди… - забормотала Малюкова, потом глаза её остекленели и закатились. Женщина вообще перестала реагировать на что-либо. - Давайте её скорее в палату, Верочка, - мягко сказал сестре Емельянов. – Слишком много сил бедняжка потратила. - Укол делать? – деловито спросила медсестра. - Ну, нет, - ответил доктор. – Хватит с неё пока уколов. Просто проследите, чтобы её состояние не ухудшилось. А если она будет просто спать – ну и пусть себе спит. Наблюдайте. Медсестра покатила коляску к больничному корпусу, а Алексей Евгеньевич добавил: - Очень активно она на вас отреагировала. Только что она там сказать пыталась? Не поняли? - Не совсем, - ответила Шаманка. – Но есть у меня одна мысль. Спасибо, доктор. Скажите, она долго будет в таком состоянии? - Не могу знать, - вздохнул Емельянов. – Но по сравнению с тем, что было ранее, это уже некое улучшение. Всё-таки она не овощ, поспешил я с выводом. Будем ждать. - Спасибо за консультацию, - улыбнулась Шаманка. – Если Малюкова очнётся и будет более- менее адекватна – позвоните мне, хорошо? - Хорошо, - ответил старый доктор. – Только вот насчёт адекватности… Знаете, Галочка, простите, что сразу не сказал… Эта женщина долгое время подвергалась насилию, в том числе и физическому. Рубцы на спине и ногах, зажившие сигаретные ожоги, шрамирование… Похоже, что её муж был тем ещё садистом. Так что… - Я понимаю, - кивнула Шаманка и подумала, что Енот с Клешнёй свою страшную смерть заслужили по полной, - но всё-таки – позвоните… *** Ирина Владимирова жила в красивом загородном доме, наверняка принадлежащем покойному гражданину Еноту, посему на лице её прочно поселилось выражение человека, не знающего, с какой стороны его ткнут ножом. Женщина понимала, что со смертью сожителя ей очень трудно будет получить богатое наследство, особенно при наличии законной, хоть и не совсем адекватной супруги, но надежды явно не теряла и была настороже, постоянно ожидая гадостей. В целом же, если отбросить неприятное выражение лица, гражданка Владимирова была бы, пожалуй, даже симпатична – невысокая, чуть полноватая, но приятно полноватая, с красивыми густыми роскошным волосами, заплетёнными в косу, уложенную вокруг головы, в мягком домашнем брючном костюме шоколадного цвета, темноволосая и сероглазая, с ямочкой на подбородке. Такая уютная женщина, с которой приятно скоротать остаток жизни в тёплом, кровью и потом выцарапанном гнёздышке, у горящего камина, с чаем и плюшками с корицей. Но Шаманке она сразу не понравилась - Галина почувствовала долго носимую, практически приросшую к коже маску… За уютным добрым фасадом скрывалась лгунья и хищница, наверняка знавшая о делишках сожителя и положении несчастной Яны… Шаманку мадам Владимирова встретила настороженно и с порога попыталась поистерить – мол, горе у меня, как дальше жить не знаю, придётся голодать и нищенствовать, а полиция просто житья не даёт… но Шаманка такие истерики умела пресекать на раз-два, и быстренько окоротила безутешную соломенную вдовицу, в ушах которой покачивались серьги с бриллиантами такого размера, что продав один камушек можно было бы купить полквартиры. После Шаманкиной отповеди вдовица смирненько уселась в мягкое плюшевое кресло и сложила ручки на коленях, как школьница-отличница, выражая полную готовность помочь следствию. - Вы ведь уже знаете о смерти вашего… гражданского мужа, Ирина Викторовна? – спокойно спросила Шаманка. - Но ведь тела… тела так и не нашли? – парировала вдовица. – Может быть… - Не может, - отрезала Шаманка. – Без сердца, знаете ли, не живут. Так что находка тела Сергея Малюкова – вопрос времени. Ирина прижала к глазам крошечный кружевной платочек и принялась петь дифирамбы покойному почти супругу – и щедрый-то он был, и добрый, и внимательный, и подарки дарил, и в рестораны водил… Шаманка пресекла этот поток дифирамбов и холодно спросила: - Вы знали о наличии у Малюкова законной супруги? - Знала, - моргнула Ирина густо накрашенными ресницами. – Бедный Серёжа так намучился с этой душевнобольной женщиной и не разводился с ней только из внутреннего благородства… Он говорил, что без него она быстро сгинет в психушке… Я не настаивала на разводе, а теперь буквально остаюсь голой и босой… Теперь слёзы в платочек выглядели куда натуральнее. Однако Шаманка уже наслушалась о «благородстве» Малюкова достаточно, поэтому она вновь прервала скорбящую вдовицу. - Вы в курсе того, чем занимался ваш муж? - У него было своё дело, - с некоторым апломбом проронила Владимирова. - Какое? – поинтересовалась Шаманка. - Не в курсе, - быстро ответила Ирина. – Мужчина должен обеспечивать женщину, а как – его дело. Прозвучало это настолько естественно, что Шаманка поняла – точно врёт. Бутафорит. Знала, чем занимался муженёк, знала, почему он не разводился с Яной. Ах ты ж… - Сиделку для Яны вы выбирали? Или муж? – быстро спросила Шаманка. - Муж, - ответила Ирина так же естественно. – Я в его дела не лезла, сказала ведь уже. - Вот, значит, как… - задумчиво сказала Шаманка. – Что ж, при такой неосведомлённости о делах Милюкова, вам трудно будет доказать, что вы вели совместное хозяйство. Дом, небось, на него записан? Машина – тоже? Так что, достанутся вам, Ирина Викторовна, только шмотки и цацки… - Если бы… - поплыла Ирина. – Это всё копии. А подлинники у Серёжи в сейфе… Счета его заморожены, деньги кончаются… Что делать – не знаю… Неужели этой психической всё отойдёт? - Не знаю, - честно ответила Шаманка. – Но могу посоветовать хорошего адвоката. Денег он с вас много не возьмёт… сразу. А уж когда свою долю себе отсудите – отблагодарите, как положено. - Да, да… - глаза Владимировой радостно блеснули. – Что я должна делать? - Скажите мне самое главное – почему Сергей не разводился с Яной? - Она… - неуверенно ответила Ирина. – Она была ему нужна. Она видела… - Что видела? - Разное. Это помогало ему в делах. - То есть, у неё были паранормальные способности? – удивилась Шаманка. - Что-то вроде того, - ответила Ирина. - А в психушку её зачем запирал? - Она столько знала… Ему на три пожизненных срока хватило бы. Но она была ему нужна. Поэтому она и жива до сих пор. - Понятно, - кивнула Шаманка. – Значит так, уважаемая Ирина Викторовна. Я от своего слова не отступлю. Вот вам повестка. Жду вас завтра в РОВД с подробным рассказом о мужниных художествах. А с адвокатом я вас познакомлю. Не сомневайтесь. Всего доброго. Шаманка протянула повестку Владимировой, покинула её дом и села в машину, только сейчас почувствовав, как она устала. И тут зазвонил мобильный. Макс… - Макс? Ты где? – взволнованно спросила Шаманка. - Галя, я на заправке, неподалёку от Соседнего Города… - голос Макса был хриплым и каким-то слабым. - Мне плохо, похоже на отравление… Приезжай быстрее, я попробую дождаться тебя. - Что значит – попробуешь? – рявкнула Шаманка, чувствуя, как усталость исчезает, уступая место чувству тревоги. – Жди меня и не вздумай вырубаться! Я уже еду!