Танцы с Арлекином

Внимание, пока не бечено! - А где находится дневник Оли? – спросила Шаманка. - В её квартире, - ответила Майя. – Здесь, в Городе. Макс с Шаманкой переглянулись, и в глазах Галины зажёгся знакомый охотничий азарт. - Вы знаете адрес Ольги? – спросила она. – Сможете показать, где она жила? - Смогу, - тихо ответила Майя. – И ещё… Оленька мне ключи оставила. Запасные. Вот… Она порылась в сумочке и протянула Шаманке два небольших ключика на цепочке с брелком. Брелок был округлый, неожиданно массивный, с рисунком. А рисунок… Рисунок точно повторял барельеф на фасаде Соседнегородского театра – танцующих актёров комедиа дель арте. - Какой интересный брелок… - сказал Макс. – Это вы ей подарили? - Нет… - покачала головой Майя. – С чего вы взяли? Хотя, да, действительно, такой барельеф имеется на фасаде нашего театра, но я ни разу не видела в Соседнем Городе подобных сувениров. И откуда Оленька это взяла - понятия не имею. Макс положил брелок в пакетик, и сказал Шаманке: - Литвинова брать будем? - Думаю, пока нет, - ответила боевая подруга. – Пусть работает. Если что – вызовем. - Тогда поехали, - кивнул Макс, - Майя, вы в порядке? - «У королевы Шотландии прекрасный сын… а я смоковница бесплодная…»,* - горько усмехнулась Майя. – Да, конечно, я в порядке. И если я ничем не помогала моей дочери при жизни, то, может быть, это поможет найти её убийцу. Макс подумал о том, что этих горьких сожалений могло бы и не быть, если бы Майе в своё время не захотелось красивой жизни. Подумал, но ничего не сказал – не в его правилах было подталкивать падающего. Зато не промолчала Шаманка. Правда, спросила она Майю совсем о другом: - А скажите, Ольга употребляла название «Птичий перелёт»… Я ничего не путаю? - Нет, - неуверенно ответила актриса. – Я слышала именно это название. - А вы знаете, что это такое? – не отставала Шаманка. Майя покачала головой: - Не знаю. Я, признаться, думала, что это что-то вроде санатория… или пансиона для состоятельных клиентов. Решила, что отец ребёнка обеспокоился состоянием Ольги и решил её привести в норму перед родами. А что? Места здесь красивые, воздух целебный… Хоть вёдрами пей. - Да, - согласилась Шаманка, - воздух здесь и впрямь замечательный. Поехали, что ли? - Спускайтесь, - неожиданно сказал Макс. – Я вас догоню. У меня к Юрке ещё один вопросик появился. Маленький такой. *** Квартира Ольги была почти на окраине Города, в обычной блочной пятиэтажке. В целом район выглядел довольно ухоженным и производил далеко не такое гнетущее впечатление, как пресловутый Химзавод. Назывался он в народе Вагонка, и был относительно недавно построен – когда в конце девяностых в Городе сумели реанимировать вагоностроительный завод. - А где Ольга работала? – спросил Макс. - Я не знаю толком… - замялась Майя. – Где-то на новом вагоностроительном… Крановщицей, кажется, в цеху… Макс слегка удивился. Конечно, тот, кто предложил Ольге выносить ребёнка, мог и не знать о месте её работы – мягко говоря, не самом лёгком для женщины… Но обычно, прежде чем нанимать суррогатную мать, проводят полное обследование… И все нарушения, которые выявило вскрытие у Ольги, выявил бы тщательный медосмотр. И тот, кто решил получить ребёнка от суррогатной матери, обычно не пытается сэкономить на мелочах… Не сходятся что-то концы с концами… Что-то здесь не так. Между тем Майя поднялась по лестнице на третий этаж и открыла дверь, старательно оббитую весёленьким малиновым дерматином. Открыла и ахнула. Шаманка оттёрла её плечом, сунулась в прихожую… И поражённо замерла. Аккуратная когда-то квартирка была разгромлена со зверской жестокостью. Со стен прихожей лоскутами свисали обои, верхняя одежда была порезана тоже на лоскуты, искромсаны даже голенища новеньких осенних сапог… Вырванная из стены вешалка криво болталась на одном гвозде. Шаманка бросила взгляд на кухню, где горой валялись разбитые керамические банки из-под сыпучих продуктов, а сами эти продукты были перемешаны в немыслимую кашу, прошла и глянула в ванную, где дно ванны украшали бело-голубоватые разводы выдавленных из тюбика крема и зубной пасты и, обернувшись, сказала Максу: - Не понимаю я, что тут за чертовщина творится, но вызывай опергруппу. И Юрку тоже. Налицо незаконное проникновение. *** Прибыла опергруппа, началась обычная суета, Шаманка с одним из молодых оперов побежала по соседям, вконец ослабевшая от переживаний Майя получила из рук Литвинова стопку с корвалолом и была усажена на кухне у соседки, а Макс некоторое время наблюдал за действиями оперов, а потом неожиданно достал из кармана взятые у Майи ключи от квартиры и начал задумчиво рассматривать брелок – слишком массивный, чтобы быть простым украшением. Он вертел его так и этак, не замечая недоумённых взглядов косившихся на него оперов, понятых и Литвинова, а потом неожиданно сильно сжал с боков. Предчувствие не обмануло Макса. Внутри брелка что-то щёлкнуло и он раскрылся на две половинки. А внутри лежал клочок бумаги и небольшой серебристый ключ – явно от ячейки в банке. Именно в этот момент вернулась рассерженная Шаманка – поквартирный обход много не дал, район рабочий, в основном все с вагоностроительного, пенсионеров мало, бдить за соседями особо некому. А вот узрев Максову находку, Шаманка немедля поинтересовалась: - И что это? - Сейчас узнаем, - кивнул Макс, взял пинцет из чемоданчика Литвинова и осторожно развернул тоненький клочок. Клочок оказался запиской, написанной мелким бисерным девчоночьим почерком. Всего восемь слов, два предложения… «Мама, меня убили. Банк «Стимбанк**», ячейка на предъявителя». - А девочка-то была не так проста… - присвистнула Шаманка. - Неважно, - отозвался Макс, - поехали в «Стимбанк». Юра, заканчивай без нас, ладушки? - Ладушки, - невозмутимо отозвался эксперт. – Главное, чтобы вы ещё парочку трупов не обнаружили. - Но здесь нет трупов, - удивилась Шаманка. - Нет, но возможно были, - ответил Литвинов. – В комнате и прихожей следы крови. Много крови. И кровь эта человеческая. - Так, может, это кровь хозяйки? – предположил Макс. - Всё может быть, - отозвался Юра. – Пробы я взял, так что скоро узнаем… *** «Стимбанк» располагался через два квартала, операционистка глянула на удостоверение Шаманки и предъявленный Максом ключ и спокойно сказала: - Да, это наш ключ. Ячейка на предъявителя ключа, проплачена до конца года. Что-то не так? - Всё так, - кивнула Шаманка. – Нам необходимо изъять всё, что находится в ячейке. - Хорошо, - согласилась девушка, - поскольку у вас ключ, а ячейка на предъявителя, то я имею право сделать это без лишних формальностей. Но потом нужно будет составить протокол выемки. Сами понимаете – отчётность. - Разумеется, - кивнула Шаманка. – Идёмте. Девушка отвела Макса и Шаманку до дверей хранилища, сдала с рук на руки мрачноватому крепкому охраннику и другой девушке. Та посмотрела на ключ, кивнула, и через минуту Макс и Шаманка оказались в небольшой комнате, напоминающей камеру хранения. Бесчисленные ячейки с номерами тянулись почти с пола до потолка. Сравнив номера ключа и ячейки, Макс нашёл нужную, к счастью, под потолок лезть не пришлось, вставил ключ и открыл дверцу. И очень удивился. В ячейке было всего два предмета. Толстая тетрадь в твёрдой обложке с изображением розы и большой флакон детского масла «Джонсон и Джонсон». * Слова королевы Елизаветы I Английской. Согласно преданию именно их она произнесла, когда узнала, что у её вечной соперницы Марии Стюарт, королевы Шотландии, родился сын. ** Название выдумано автором, все совпадения случайны.