Третий вариант

Осознав себя в пространстве и открыв глаза, первым, что увидел Гарри, была любопытная мордочка пушистой рыжей белки, сидевшей на его груди. – Привет. Не подскажешь мне, где я? – спросил он, смотря в маленькие глазки напротив. – Мама, мама, смотри, там белочка у того дяди, – послышался со стороны детский голосок. – Да, доченька, – подтвердила мама. – А можно ее погладить? Можно? – Не знаю. Давай спросим? – Да, – обрадовалась малышка и подбежала к Гарри, который, казалось, отдыхал под раскидистой кроной клена. – А можно… мне белочку… погладить? – немного запинаясь, спросила она, увидев парня ближе. – Давай узнаем у нее, – он попробовал улыбнуться и говорить, как можно мягче. – Можно? – на что та кивнула и прыгнула в подставленную парнем ладонь. – Какая красивая и такая мягкая, – залилась малышка радостным смехом, осторожно поглаживая шерстку зверька. – Спасибо вам, – поблагодарила мама за радость дочки. – Пожалуйста. Только не зовите меня дядя, я еще не дорос для этого, – сказал Гарри в ответ, чем вызвал улыбку у женщины. Обратив пристальное внимание на ее одежду и прохожих вокруг, парень понял, что мода, к которой он привык, изменилась, а значит и время тоже. Радовало, что хоть английский остался прежним, значит он где-то в пределах, если не страны, то острова точно. А если так, то особых сложностей возникнуть не должно. Волновало лишь одно, как ему выжить без Северуса, и сколько продлится его путешествие? Распрощавшись с женщиной, ее дочуркой и белкой, Гарри двинулся по дорожке вдоль одной из многочисленных аллей парка, как оказалось позже – парка в центре Лондона. Взяв одну из бесплатных газет у раздающего их парня, определил дату – 2 июля 1967 года. – Шестьдесят седьмой? Серьезно? И что я тут должен искать за тринадцать лет до собственного рождения? – задался он вопросом и направился к ближайшему переходу в магический мир. В Гринготсе, объяснив суть дела уже знакомому поверенному рода гоблину, получил полное подтверждение своих прав и звание Лорда, так как предыдущий лорд Марволо к этому времени уже скончался, а никто из его потомков не был удостоен подобной чести. Так же, узнав достаточно информации о чудной книге, что оказалась давно утерянным артефактом, попросил сделать ему документы на другое имя, так как по правилам книги раскрывать себя в этом времени он не должен. Гоблины же существа вне правил, ибо видят суть человека, и обмануть их не представляется возможным. К выбору имени подошел критично. Назваться Гарри Поттером не мог, хотя и был Гарри, но не Поттер, а родственники будущего мужа его матери еще вполне себе живы и эта фамилия вызвала бы вопросы. Мраксом так же поостерегся, ведь Том Марволо Реддл живет и здравствует в возрасте тридцати девяти лет, что так же опасно. Выдумывать что-то совершенно постороннее тоже не хотелось, ведь в имени должна быть суть, а не просто звук. Таким образом, он решил воспользоваться уже проверенным способом его новоявленного брата и с помощью анаграммы назваться Торм Ксарм от своего второго имени Морт и фамилии Мракс. Прислушавшись к совету старшего и умудренного опытом существа, решил подать документы в Хогвартс, ведь где еще искать призрачные ответы на незаданные вопросы в его случае? Так, заняв небольшой особнячок на берегу Северного моря, принадлежавший его семье не менее двухсот последних лет, Гарри принялся ждать момента поступления в школу. А пока ждал, не забывал и о своем обучении, чему и посвятил почти все время, чтобы не думать о семилетнем Северусе в этом времени, который совершенно ничем не сможет ему помочь, когда кошмары вернутся. И для которого так же был не в состоянии сделать хоть что-то. А учитывая то, что Гарри знал о детстве своего профессора, оно мало чем отличалось от его собственного. Ситуация была не из приятных, но выбора ему не оставили. *** Дни шли ровно, но время слишком медленно. Ночи, и так наполненные ужасными воспоминаниями, стали совершенно невыносимыми, когда к ним добавились одиночество и тоска. Призраки прошлого не отпускали, а оставшись без поддержки единственного человека, что был так для него важен, Гарри становился все более закрытым и нелюдимым. Душа его черствела, а эмоциональность скатывалась к нулю, проявляясь лишь по ночам в его личном горе и слезах. Ведь говорить ему было не с кем, радоваться нечему, улыбаться не из-за чего. Приходилось еще больше зарываться в книги и учить то, что ему было раньше недоступно или ненужно. Подробную историю Хогвартса и биографию его директоров, родословные древних семей и их связь между собой, странные происшествия за последние года и сводку новостей из магического мира. Все же о шестидесятых Гарри знал не так и много, а то, что его забросило именно в это время, должно было что-то означать. Сидеть сложа руки было нельзя, унывать не время, нужно было найти то, из-за чего его сюда отправили. Вся меланхолия и затворничество закончились спустя два месяца с поступлением в школу. Там скучать и предаваться саморазрушению времени не было. Первого сентября во время распределения новых учеников по факультетам Гарри увидел его. Светловолосого мальчика с серебряными глазами, что сверкали подобно бриллиантам, гордым видом, идеально ровной спиной и плавными движениями рук, которыми он расправлял несуществующие складки на мантии. Его холодная красота завораживала, а снисходительный вид к окружающим умилял. Этакий эльфийский принц, что считает людей низшими созданиями, а себя совершенством. Он сидел за столом Слизерина, распространяя вокруг ауру изящества, заставляя остальных следить за своими манерами и словами, дабы соответствовать его уровню. И этот парнишка стал отличной причиной для того, чтобы Гарри решил поучиться на факультете змей. Почему именно он заинтересовал Гарри из сотен других юношей и девушек, парень не смог бы ответить и спустя долгие годы после. Но было в блондине что-то такое, что притянуло взгляд Гарри будто магнитом и не хотело отпускать его внимания ни за какие богатства. Возникшее чувство то ли необходимости, то ли обреченности разливалось в воздухе, связывая их прочными канатами невидимых ощущений, что не имели точного описания. Они просто почувствовали друг друга в первую минуту, как только Гарри переступил порог большого зала, и нити между ними натянулись, сигнализируя о находке чего-то особенного, такого, что пропустить нельзя. *** – Добро пожаловать, мои дорогие, – взял слово Дамблдор, когда Гарри и несколько десятков первогодок толпились посреди зала в ожидании своего часа. – Я очень рад всех вас видеть в стенах Хогвартса. Надеюсь, вы будете усердно учиться и создадите себе массу приятных воспоминаний, – заливался он соловьем, от чего парня коробило. Сколько раз он уже слышал эти приветственные речи, но еще никогда ему не было так тяжело и противно. Ведь он-то знал, что улыбающийся дедушка не такой и добрый, как хочет казаться. И пора бы узнать некоторые тайны этого дедушки, раз ему выпал такой шанс. – В этом году, кроме поступающих на первый курс, есть еще переведенный ученик из Канады, – отметил Дамблдор Гарри. – Давайте поддержим его и тепло примем в нашу семью. А сейчас начнем распределение. Ничего нового в этом ритуале не было. Все тот же стульчик, все та же шляпа. Традиция неизменна. И даже повышенное внимание к Гарри не исчезло, особенно женской половины присутствующих. Оно и понятно, ведь парень выглядел достаточно ярко. Белоснежные волосы, яркие изумрудные глаза, заостренные и немного изменившиеся черты лица после пробуждения дара, что делали его еще более привлекательным. Стройная фигура, длинные тонкие пальцы в мелкой сеточке шрамов, добавляющие таинственности. Отстраненность и молчаливость вкупе с идеальной осанкой и дорогой одеждой делали из него истинного аристократа. – Торм Ксарм, – произнесла Макгонагл, и зал чуть ли не затаил дыхание в ожидании, что парень попадет именно на их факультет. – Ого, – проскрипела шляпа, когда ее опустили на голову Гарри. – Куда желаете попасть? – Думаю, Слизерин вполне подойдет. – Замечательный выбор, – поддержала она и огласила: – СЛИЗЕРИН! Разочарованные вздохи трех факультетов и приветственные хлопки одного сопровождали Гарри до его места. А также цепкий заинтересованный взгляд серебристых глаз, что радовал его больше всего. Для парня начиналась новая глава в его жизни.