Three Years Later

Следующим утром я сделал всё по-другому: сначала размял пальцы, а потом уже спину. Это утро было другое, оно отличалось. Небо было тёмное с собирающимися облаками, полными дождя. Ничего нового для Лондона. Может быть, для вас дождь красивое и грациозное явление, и вам нравится бегать под ним. Или же всё наоборот. Вы ненавидите дождь так сильно, что просто хотите свернуться калачиком на кровати и лежать так, пока он не прекратится. Ну, я был человеком первого типа, я был очарован дождём и штормом. Они сильно вдохновляли меня. Однако сейчас, единственные вещи, о чём напоминает дождь, - это потеря и отчаяние. Это всегда напоминание о моих ошибках в жизни, о том, как я едва могу обеспечить себя и своего сына. Поднимаясь, я скрестил руки, потирая их слегка, пока прохладный воздух щепал кожу через ткань изношенного свитера. Определенно становится холоднее. Я ненавидел такую погоду, но научился мириться с этим. Нечего жаловаться. С тяжелым сердцем, я начал свой день. Со странным ощущением, что какая-то вещь пропала, но я проигнорировал это. Вместо этого, я выбросил пустые бутылки пива. Однако я не мог полностью избавиться от странного тонущего чувства в моём животе. *** Сегодня занятой день в приюте, потому что перед ним гораздо больше людей, чем было вчерашним утром. Это обычно происходит перед сезонными праздниками, что усложняет найти Картеру комнату в это время. Из-за аномально длинной очереди, мне пришлось ждать в два раза дольше обычных пятнадцати минут. Как только я оказался спереди, я мог сказать, что Марта и Перри обеспокоены такой большой очередью, кажущейся бесконечной. Они сталкиваются с этим каждый год. И всё, что они хотят сделать, - помочь и обеспечить всем бездомных матерей и детей. Так что когда они отказывают кому-то в комнате, я замечаю боль в глазах Марты. - Я здесь, чтобы забрать моего сына, Картера Тимоти Томлинсона, - говорю я короче, зная, как занята Марта сегодня. Женщина посмотрела на Перри, которая как обычно писала что-то в свой розовый телефон. Блондинка кивнула, хотя я был уверен, что она не видела строгого взгляда Марты. Перри положила телефон в карман и поспешила наверх. Передавая мне карандаш, Марта указала на бумагу. - Ты знаешь всё, - сказала она, пока женщина за мной начала заполнять форму. Я молчаливо кивнул и начал аккуратно записывать информацию. Вскоре, моя гитара была на моём плече, а маленькое теплое тело Картера располагалось напротив моего. Его голова с кудряшками прижималась к моему подбородку. Маленькие ручки обвивали шею, обнимая меня крепче. - Привет, Маленький К, - произнес я, пока заканчивал заполнять бланк. - Папочка, я скучал по тебе, - пробормотал Картер тихо в мою шею, но я не ответил. Не сейчас. Я хотел поторопиться и выбраться отсюда, чтобы Марта спокойно продолжила работу. После прощания с ней, я тихо пожелал удачи и развернулся. Холодный воздух тотчас поприветствовал Картера и меня. Его крошечное тело дрожало, а я прижимал его ближе, как будто мог спасти от холода. Я слегка потёр его спину, создавая трением немного тепла. Продолжая идти в парк, я тяжело выдохнул, отвечая ему. - Я скучал по тебе тоже, малыш. Но помнишь, что я сказал тебе вчера о том, что произойдёт, когда я найду работу? Картер беззвучно кивнул. - Что тогда я сказал? – спросил я, чтобы проверить, помнил ли он действительно. - П-папочка с-с-сказал, что к-когда ты получишь работ-ту, м-мы с-сможем находиться в-вместе вечно, - объяснил Картер с колеблющимся голоском. - И даже дольше, - закончил я, игнорируя постоянные подрагивания его маленького тела. Затем, из жалости я прижал его ближе, поднимая голову к темным облакам. Когда был последний раз, когда кто-то жалел меня? *** Аккуратно я опустил Картера на траву. - Иди и играй, Маленький К. - Н-но, п-папочка, т-ты с-сказал, что ос-станешься с-со мной с-сегодня, - проскулил малыш и потянул руки ко мне, умоляя взять его снова. - Я сказал «возможно», Картер. Это не означает конкретное «да». Сейчас иди и поиграй, - повторил я, аккуратно снимая ремень гитары. Он всхлипнул. - Т-ты вс-сегда говоришь это, - начал жаловаться он, смотря на меня зелёными глазами, полными слёз. – И сейчас с-слишко х-холодно, папочка. Я опустился на его уровень и положил ладонь на его дрожащее плечо. - Мне жаль, но тебе нужно справиться с этим, Медвежонок. Знаешь, что я скажу? Я попытаюсь достать те конфеты, которые ты любишь очень сильно, когда я вернусь, - предложил я. Утирая бегущую слезу дрожащей рукой, он кивнул. Я понял, что он не был согласен, но всё равно кивнул. - Х-хорошо, - прошептал Картер. Я смахнул ещё одну слезу с щеки сына. - Вот и молодец! Теперь беги и играй. Безмолвно, Картер поплёлся в сторону площадки. Пока он уходил, я чувствовал, как моё сердце наполнилось печалью и виной. Тихонько я пообещал себе, что найду работу. Я должен, ведь потом смогу провести остаток вечности с Картером. Вот так-то. Будем только мы, а остальной мир могут поцеловать меня в задницу, потому что я не позволю им причинить ещё больше боли моему крошечному медвежонку, чем уже есть. *** Я бродил по городу в поисках объявлений или чего-то о работе, подошедшей бы мне. В конце концов, я сдался и начал заходить в случайные магазины и маленькие компании. И моя удача начала меняться к лучшему, когда я приметил рекламу. Лист выглядел так, как будто его прикрепили на телефонную будку вчера ночью или этим утром. Иначе, я не знаю, как я мог такое пропустить. В объявлении говорилось, что нужен помощник, гитарист, чтобы аккомпонимировать певцу в новом клубе «The Beat». Кастинг пройдёт завтра в полдень, в этом самом заведении. Моё сердце пропустило удар, я почти начал радостно прыгать от мысли наконец-то получить работу, после всего этого времени. Я теперь мог сдержать своё обещание перед моим Маленьким К. Так что, не теряя времени, я пробрался через толпу к ближайшей заправке, покупая бутылку пива и две маленькие упаковки Мишек Гамми. Было около пяти вечера, и дождевые облака всё ещё тянулись в ожидании сбросить осадки. Я думал, что дождь начнётся ночью, однако, из-за такого холода, может пойти и снег. Когда я оказался вблизи парка, мой шаг ускорился. После всего, я хотел удивить моего малыша и отдать ему сладость. Но, когда я дошёл до скамейки, моё сердце буквально остановилось. Картера там не было, и я сразу же понял, что что-то было не так. - Картер! – я кричал его имя изо всех сил. Я поспешил к детям, играющим на площадке, пока гитара ударяла о мою спину. Сейчас меня не волновало, если с ней что-то случится, я смогу её починить, но я не смогу вернуть назад сына. - КАРТЕР! – я позвал его снова. Мой голос отдался эхом, и я услышал небольшие рыдания, которые точно принадлежали ему. Поверьте, я знаю, что это Картер, ведь это я менял ему подгузники. Под светом садящегося золотистого солнца, я увидел два темных силуэта на качелях. - Картер! Это ты? – спросил я, приближаясь к ним. Они оба повернулись ко мне. Первая вещь, которую я заметил, были эти зелёные глаза. Они не принадлежали Картеру. Они были его. Эти глаза, проскальзывающие в моих мыслях каждый день, глаза, которые я вижу каждую ночь в своих кошмарах, они то, что я так стал ненавидеть. Это глаза отца Картера. Однако зелёные глаза были тем, что привлекло моё внимание. Уже позже я заметил, что у Картера текла кровь, и мои первые мысли были обвинить в этом зеленоглазого дьявола.