Астал

      Она не стала уходить, как только появилась такая возможность. Компания Райнера Люта, Феррис Эрис и ее сестры Ирис была одной из самых живых и приятных за все ее прибывание здесь. Сион первое время тоже был спокоен и рад. Король расслабился и смеялся искренне, отчего Кассандра невольно больше обычного задерживала взгляд на его лице, не в силах оторваться от его настоящей мимики. Не удивительно, что его лицо в те моменты было еще красивее и притягательнее, чем маска выработанная годами правления.       Они смеялись, беседа все текла и текла. Королеве было понятно, что в прошлом этих людей связывали непростые отношения. Не одна беда проверяла их связь на прочность. Чему-то удалось нарушить баланс их дружбы, чему-то нет, но ей ни в коем случае не стоило ворошить прошлое. Сейчас они были все здесь, смирившиеся и благодушные.       Шутка за шуткой они прошлись по всем. Много незнакомых имён, общие воспоминания. Старшая блондинка мимоходом обвиняла черноволосого во всех смертных грехах, младшая блондинка вскрикивала и изображала ужас, парень же не наигранно возмущался и переводил стрелки на Сиона, а тот мастерски отбивался, и все шло по новому кругу.       В какой-то момент король шепнул ей, что она может уходить, если хочет. Сначала сердце Кассандры по привычки встрепенулось от радости, а потом равнодушно затихло. Нежелание покидать людей, которые действительно могут вызвать добрый звонкий смех, протестовало. И она осталась.       Юная королева замечала, что окружающие все чаще откровенно косо кидают взгляды в их сторону. В этом не было ничего необычного: за королем всегда следовали злые пересуды оппозиции. Но от столь холодных глаз, какими были они в этот вечер, девушка даже ёжилась. Быть правителем или иметь с ним близкую связь — это с детства воспитывать в себе стойкость к внешней агрессии и стремлению других тебя уничтожить. У себя дома Кассандра не понимала этого, но здесь, в Роланде, став женой Сиона Астала, она почувствовала душащее давление во всей силе.       От мыслей о любимом доме и нелюбимом замке девушке снова на пару секунд стало печально на душе. Видимо, это отразилось тогда на ее лице и не скрылось от глаз компании. — Скучаете по дому? — улыбнулся Райнер, вдруг прервав нескончаемую перепалку с сёстрами. — Нет, что вы! В Роланде мне очень нравится, — по привычке в сотый раз солгала королева.       И это не скрылось от их глаз. Старшая блондинка слегка сощурила глаза, хмыкнула и пожала плечами: — Нам, ваше высочество, вы можете говорить правду. Мы независимые друзья.       Кассандра кратко взглянула на Астала, на чьём лице растянулась довольная ухмылка. Он знал ее вопрос, хитрый лис. Она заметила, как король еле заметно кивнул головой. — Жутко скучаю, — впервые честно ответила она.       На их лицах отразилось сочувствие и понимание. Они не могли ей ничем помочь, никто не мог, но почему-то какое-то чувство надежды вдруг вспыхнуло в душе Кассандры. Интуиция будто хвалила за честность. — Вы часто получаете вести с дома? — спросила Ирис, качнув своими белокурыми хвостиками. — Нет, — с уже совсем неприкрытой тоской ответила королева. — Причина, случайно, не в том, что голуби по пути плутают?       Кассандра удивленно посмотрела на младшую блондинку. Что она имеет в виду? — Я тебе не говорил, но в замке любят почту не доставлять, — со слегка заметным чувством вины аккуратно улыбнулся Король-Герой Юга. — Ты хочешь сказать, что мне приходили письма, но их кто-то крал? — изумилась юная королева.       Сион Астал недовольно взглянул на белокурую. — Можно и так сказать, — подбирая слова, проговорил он.       Кассандра возмущённо уставилась на него, понимая, что он знает, куда больше, чем говорит. Она почувствовала себя обманутой тем, от кого совсем этого не ожидала. Ей хотелось прямо сейчас начать выяснять этот вопрос, но по этике семейные или другие личные проблемы на публике нельзя выяснять. Она проглотила свою вспыхнувшую злость и опустила глаза. — Вы не расстраивайтесь, — вдруг примирительным тонном заговорил Райнер, ругая себя за неудачно поднятую тему. Видимо, он тоже не знал этого. — Я уверен, что рано или поздно они дойдут до вас. — Надеюсь, что это все же будет «рано», — сдерживая гнев, ответила Кассандра.       Она снова повернула голову к королю. Он смотрел на нее своим закрытым взглядом золотых глаз. По его лицу было невозможно понять, что он думает или чувствует. Ни поддержки, ни сожаления, ничего. Предатель.       Зато ее эмоции он читал превосходно. — Раньше, чем ты думаешь. Обещаю, — наконец мягко заверил Сион и особенно улыбнулся ей.        Эту улыбку она уже видела, знала, и та была сигналом. Она означала «жди» и «потом поговорим».       Юную королеву стало душить нетерпение и огорчение, но ничего сделать она не могла. Райнер попытался развеять напряженную атмосферу, Феррис тоже подхватила шутку, но Кассандра все же осознала, что веселый вечер для нее был окончен. К негативному бурлеску эмоций добавилась тотальная усталость и тоска по дому. Поэтому она натянула уже выдрессированную милую улыбку, вежливо попрощалась и, под разочарованные вздохи компании, покинула зал.       Снова ветер набирал силу.       Королеву встретила ее новая служанка. Астал все же настоял на том, чтобы Латиша ушла на кухню и в сопровождение Кассандре нашли новую прислугу. В отличие от предыдущей эта была молчалива и сдержана. Она без лишних слов поклонилась своей госпоже и стала сбоку чуть позади. Они дошли до королевской спальни без приключений, и, выполнив обычные вечерние ритуалы, новая служанка исчезла.       Кассандра осталась одна. Комната все также была неприветлива. Темная, холодная и тихая. До сюда даже музыка торжества не доносилась. Грусть от этого только больше завыла. Интересно, она когда-нибудь оставит ее? Или ветер. Он когда-нибудь успокоится? — Какое уныние, — шмыгнув замерзшим носом, повернулась на противоположный от окна бок девушка.       Ей не хотелось впадать в состояние, когда жалость к самой себе охватывает все мысли и чувства, но ей было трудно.       Внезапно в дверь постучали. Кассандра вздрогнула и еле сдержала порыв закричать. Она стала чертовски пугливая! Сердце заколотилось, как бешеное.       Стук повторился. Королева быстро вскочила с кровати и натянула халат. — Кто там? — взяв себя в руки, твёрдым голосом спросила девушка. — Клау, ваше высочество. Король просил вам кое-что передать.       Она разрешила войти, и на пороге показался молодой рыжеволосый мужчина — правая рука Сиона Астала. Он извинился за поздний визит, но сослался на слова короля: «Она будет только рада, если ты ей принесёшь это сейчас».       «Это» — был небольшой свёрток. Нетяжёлый, обмотанный бумагой и веревкой. Даже не открывая, Кассандра поняла, что там внутри, и расплылась в улыбке. — Спасибо!       Клау удивленно посмотрел на королеву, вдруг засветившуюся от радости, и, буркнув про то, что супруги — странные люди, ушёл.       Не успел рыжеволосый закрыть за собой дверь, как бумага, скрывавшая стопку писем, уже валялась на полу. Кассандра схватила первое письмо и вгрызлась в него глазами.

***

      К последней строчки четвертого письма ее глаза уже просто не могли больше истощать слез. Кожа была мокрая, ночное платье было мокрое, одеяло было мокрым. В этих письмах было столько тепла и любви. Все имена, все фразочки, все закорючки — все было родным. Они даже пахли домом. Душа рвалась на части. Как же она скучала по своим родным, близким и отголосками воспоминаний о нем…       Девушку убивало осознание, что они никогда больше не встретятся. Никогда больше он ее не обнимет. Она все гадала, помнит ли он ее еще или нет. Больно так же, как и ей, или он уже давно нашел утеху в других грезах. Ей было горько от одной лишь мысли, что те, от кого она читает письма, могут хотя бы краем глаза видеть его, видеть его улыбку, а она... а она далеко. Снова безысходность. Ей нужно забыть его. Нужно попытаться убить все чувства. Она теперь королева другого государства, она не может любить безродного мальчишку с родного края. Или может? Только в своих мечтах и дневнике, в котором уже давно изливает все свои душевные муки. Ей нельзя было доверять подобные переживания придворным дамам, ведь если кто-то узнает, то это будет позор…       Внезапно Кассандра перестала плакать и в ужасе выпрямила спину. Кто-то уже знает. Ей хватило одного взгляда на свой книжный шкаф, где она прятала дневник, чтобы понять, что кто-то в нем хозяйничал. Она подскочила с постели, подбежала к шкафу и открыла потайной шкафчик. Дневника не было. О, ужас! Как такое могло произойти? Что теперь будет?!       Бах! Снова! Снова в коридоре с подоконника упал горшок с цветами. Шорох тканей и задувание ветра.       Да сколько можно?!       Юная королева внезапно почувствовала, что она ненавидит это место. Ей чертовски осточертело бояться, тосковать по дому и терпеть весь этот бардак. Злость с новой силой вспыхнула в ее сердце.       Она рывками пересекла всю комнату и подскочила к двери, рванула ту на себя и холод коридора зашелестел в ее волосах. Как и ожидалось, там никого не было. Лишь одинокий разбитый горшок на полу. Какая глупость. Пламя свечи изогнулось от сквозняка, как прекрасная танцовщица в танце.       Кассандра молча постояла все же с полминуты и, не заметив ничего необычного среди всего необычного, закрыла дверь. Юная королева тяжело вздохнула. Она устала и…       И свеча затухла.       Сердце внезапно учащенно застучало. Все эмоции мгновенно и бескомпромиссно сменились на ужас. Она это почувствовала. Ей не нужно было видеть. Она знала. Кто-то был здесь. Кто-то был за ее спиной.       Королева медленно обернулась к окну. Внезапно появившееся слезы страха невольно покатились по щекам. — Перестань разводить болото. Моя мебель скоро плесенью покроется, — холодный мелодичный голос ее высочества.