Never

Тайлер вваливается в темный и пустой номер, и в голове его, ошалевшей от многочасовой экскурсии, стучит лишь одно: душ и кровать, кровать и душ. Потому что он не ходил столько пешком с... да никогда он не ходил столько. И эта липкая пыль, что, кажется, впиталась в каждую пору кожи и даже поскрипывала на зубах. Хеклин стягивает пропитавшуюся грязью и потом худи, отшвыривает куда-то в угол и только берется за пряжку ремня, как насмешливый голос от окна хлещет по пальцам, заставляя остановиться. - Стоп-стоп-стоп. Я тебя тут жду, конечно, но бесплатный стриптиз не заказывал. Он бледный до синевы, взъерошенный, как чертенок, а еще такой злой, что кажется, едва может усидеть на месте, чтоб не подскочить и не вцепиться Хеклину в лицо. Или в волосы. - Дилан, - Тайлер лыбится, как умалишенный, шагает вперед, протягивая руки. Потому что это ведь О'Брайен. Дилан. Ди. Сука, да он еще пару месяцев не надеялся увидеть это нескладно-сексуальное чудо. - Хорошо время проводишь, Тай? Он какой-то колючий, а глаза - глаза будто чай со льдом. Да что происходит? И какого черта он забыл в Риме в разгар съемок? - Нормально. А ты что тут делаешь, Ди? Съемки отменили? - Нахуй съемки, - почти плюется О'Брайен, а потом вытаскивает сигарету и закуривает на глазах у офигевшего Тайлера, запускает руку в свои отросшие волосы и тянет зачем-то так, что слезы на глазах выступают. - Ди, что случилось? - А ты чего один? Где Алена? Она же Алена, да? И держит, держит взгляд этими своими глазищами, выбивающими воздух из легких, лишающими воли, размягчающими мозги. Алена? Он что совсем одурел? - Какая Алена? Тай чувствует себя не то, чтобы идиотом, но ему странно и неловко. А еще Дилан и сигарета, зажатая меж этих влажных губ. Какая к черту Алена, если единственное, о чем он может думать сейчас - это О'Брайен - настоящий, живой, из плоти и крови. В его номере. Нахуй сон и кровать. Они же целую вечность не виделись. Завалить на кровать (к черту кровать, пол тоже сойдет), сорвать эту невозможную рубашку с чертовой горой пуговиц, облизать каждый сантиметр тела, ловить стоны губами... - Иди сюда, Ди. Я так соскучился. - Я заметил, - едко фыркает мальчишка и подскакивает на ноги, когда Хеклин подходит, чтобы обнять, чтобы притянуть ближе, зарыться носом в эти волосы. И целовать-целовать-целовать. До тех пор, пока он не заскулит. - И не я один, знаешь ли. Про вас во всех таблоидах пишут. Новая девушка Тайлера Хеклина. Наркоманка, алкоголичка и так далее. Удастся ли Хеклину перевоспитать восходящую звезду, или он ничего не имеет против такого образа жизни? - Ди, ты сдурел? А тот швыряет в него журналом и лезет за новой сигаретой. Тайлер, матерясь сквозь зубы, отмахивается от шелестящих страниц, забирает у Дилана пачку и только потом решает посмотреть, что так разозлило парня. На ярких лощеных страницах он видит себя за ручку со смутно знакомой девушкой. И это же... - Это же давняя подружка Таннера, Ди. Всего лишь один вечер как одолжение, чтобы отшить навязчивого ухажера. - Ага, - бормочет парень скептически, но даже невооруженным глазом видно, как расслабляются его плечи, а взгляд снова становится теплым, мягким, обволакивающим. - Эй, прекрати. Нет никакой девушки, ты же знаешь. И быть не может. Не для того я расставался с Бритт, чтобы... Ди, блять, да я тут скучаю, как сумасшедший, а ты думаешь, что.... - Все-все-все, Тай, я все понял, - О'Брайен вскидывает руки, как военнопленный в фильме, и вдруг шепчет тихо, одними губами: - Клянешься? Никакой Алены? Совсем никого? - Только ты, обормот, - смеется, Тайлер и обхватывает-таки парня руками, увлекая в глубокий поцелуй. Они на кровати уже через пару минут, и он целует его, одновременно стягивая с них одежду, оглаживает ладонями красивую спину и знает, что как только утолит их общую жажду хотя бы немного, обведет языком каждую родинку на скулах, шее, плечах, на груди и спине. - Погоди, - он замирает, отрываясь от Дилана, дышит рвано, и глаза сияют, как у безумца. - Ди, ты что, слинял со съемок и прилетел на другой континент, чтобы закатить мне сцену ревности? - А я должен был написать смс? - Ворчит О'Брайен и затыкает рот Хеклина своими губами.