Never

- Не ври мне, Джексон, только не ври. Он не плачет, хотя слезы клокочут в горле, разъедают глаза серной кислотой, но Лейхи лишь вздергивает подбородок, смаргивая грусть и обиду с ресниц, и взгляд его режет будто ножом, он знает это точно, чувствует волка, свою пару, что вздрагивает и будто сжимается, чуть опуская голову. - Не устраивай сцен, Айзек. - Уиттмор шипит сквозь стиснутые зубы, и на скулах (господи, эти скулы!) ходят желваки. И это такой диссонанс с тем, что оборотень чувствует в эту минуту, что Лейхи стоит большого труда не ебнуть его кулаком промеж глаз прямо сейчас. Потому что - блять, сколько можно уже? - Ты заебал меня, Джексон. Ты и твое вранье. Твои отговорки, твой похуизм. Ты эгоист, Уиттмор, и умеешь любить лишь себя. - Айзек... - Резкий испуганный выдох, и страх в глазах цвета сухого льда становится осязаемым. Он точно знает, что может нащупать его прямо сейчас, стоит лишь руку протянуть. - Айзек, не надо. - Ты пришел ко мне сам, помнишь? Сидел у кровати, и мы разговаривали всю ночь, и даже не заметили, что это была ночь полнолуния. И в следующее полнолуние ты пришел снова, а потом стал приходить чаще, чем раз в месяц. Ты помнишь, как впервые поцеловал меня, Джексон? Вижу, что помнишь. Это всегда был ты, понимаешь? Каждый следующий шаг делал именно ты. Я не просил. - Но и не отталкивал! - Уиттмор почти кричит, и Айзеку так хочется обхватить ладонями виски и сжать голову, чтобы череп треснул, а мозги выплеснулись на асфальт. Может быть, это поможет хоть на секунду забыть, отвлечься... забить на этого самовлюбленного сученыша... Как же я тебя ненавижу. - Дай мне еще время. Немного. Я прошу тебя, Айзек. - Шепотом, нервно облизывая пересохшие губы. Лейхи чувствует, как отчаяние пульсирует в каждом слове, как печаль затягивает свинцовые глаза дымкой тумана. - У тебя было четыре месяца. И есть сегодняшние день и ночь. До того, как взойдет солнце. Если. Если решишь оставить, как есть, я пойму. Но. Мое окно будет закрыто. И уходит, закутываясь в шарф, как в броню. Тонкие пальцы зябнут, будто они не в Калифорнии, а где-нибудь на Аляске в разгар зимы. Джексон молчит, но тяжелый взгляд буравит затылок все время, пока Лейхи не сворачивает за угол. * * * Когда солнце лижет горизонт, скатываясь все ниже, стая устраивает вечеринку у озера за почти отреставрированным особняком Хейлов. Айзек не собирался присоединяться, но ноги сами принесли его на поляну. Оборотни глушат пиво с аконитом и хмелеют на глазах. Дерек, не стесняясь, лапает Стилински за задницу, а тот лишь растягивает губы в пьяной ухмылке и трется об альфу всем телом. Бойд и Эрика отплясывают у костра, а Скотт хвостом таскается за охотницей, почти заглядывая ей в рот. Это весело, наверное, и легко. И Лейхи думает, что прийти сюда было не такой уж плохой идеей, пока взгляд не спотыкается о банши с припухшими, исцелованными губами. Она тянется наманикюренными пальчиками к рубашке Уиттмора, ловко расстегивает мелкие пуговки, а оборотень лишь урчит довольно, притягивая девушку ближе, когда она ведет ладошкой по загорелой коже груди. Воздух в легких не кончается, и земля не шатается под ногами, туман не застилает глаза. Просто тело становится вдруг легким-легким, невесомым, как облачко пара, что, вырываясь изо рта, поднимается в черное, кажущееся стеклянным небо. Он лишь кивает каким-то неоформленным даже мыслям, и плотнее запахивает пальто, шагая в темноту. Джексон вскидывает взгляд, пронзает им насквозь, будто отравленным аконитом кинжалом. Быстро целует Лидию в щеку и идет к Лейхи, прямо сквозь кусты и бурелом, преградивший дорогу. - Айзек, я... - Я думаю, ты выбрал, малыш. Улыбается так горько, что стягивает виски тугой пружиной. А Джексон задыхается от этого "малыш", потому что... - Не уходи, не прощайся. Я... я не смогу без тебя, Айзек. - Ты ни разу не подумал о том, чего не смогу я. Развлекай свою даму, Джекс. Он больше не слышит, что говорит оборотень торопливо, глотая окончания слов. Не слышит просьбу, почти мольбу, в речитативе из фраз и междометий. Похуй, плевать... Кажется, Арджент говорил, что не прочь взять попутчика до Парижа... "Но я же... я же люблю тебя, блять! Так люблю тебя!", - шепотом ветра в высоких кронах деревьев.