Never

- Думаешь, самый умный здесь? Или решил, что, раз твой папаша - шериф в каком-то Богом забытом городишке, можешь безнаказанно заниматься самодеятельностью? Или выговор, может, хочешь? "Хочу твой язык в мой рот", - думает Стилински, стараясь не ухмыляться. Он смотрит в глаза своего нового напарника и почему-то вспоминает, что такого же насыщенного зеленого оттенка было небо перед тем ураганом. "Виктория"? "Катрина"? Черт, да что за мода давать разрушающей стихии красивые женские имена? У Хейла улыбочка такая ласковая и нежная, что коллеги обходят их за версту, опасливо оглядываясь. Руки сжаты в кулаки, и Стайлзу большого труда стоит не пялиться на перекатывающиеся под кожей мышцы. - Блять, Стилински, я сам бы голову в пекло сунул за своего бро, и понимаю, что значит для тебя МакКолл, но есть такие вещи, как прямые приказы начальства. Нахера ты под пули полез? Что, если бы тебя подстрелили? - Слушай, Дерек, не заводись. Голос хрипловатый, с эдаким придыханием. Хейл чувствует, как мурашки ползут по затылку. Он сгребает ладонями форму пацана (всего лишь пацан, Дерек! Просто пацан! Зеленый, как авокадо, которые ты терпеть не можешь) и притягивает к себе, опаляя горячим дыханием. Почти обжигает на самом деле. - Не заводиться? А ребят Девкалиона ты тоже просил не заводиться? Переждать перед тем, как нашпиговать твою тупую башку свинцом? - Сука, Хейл, да в чем проблема-то? Никто же не пострадал, и мне удалось уговорить их отпустить заложников. Пальцы Дерека все мнут форму, обжигая сквозь тонкую ткань рубашки. А Стайлз сглатывает, представляя, как эти руки скользили бы по его обнаженному телу. - Проблема в том, что, пойди все немного не так, и я отскребал бы твои мозги от асфальта. Наверное, он понимает, что держит напарника за грудки слишком долго. Выпускает резко. Так, что Стилински почти врезается в стену за спиной. С трудом удается сохранить равновесие, но он больно впечатывается затылком в бетонную колонну, и закусывает губу, чтобы выступившие от боли и неожиданности слезы не брызнули из глаз. - Эй... ты там в порядке? - Ласковая улыбочка, не предвещающая ничего хорошего, сменяется хмурым беспокойством, но Стайлз лишь закатывает глаза и машет рукой: "не парься, чувак, жить буду". А потом спешит к ковыряющемуся под капотом патрульной машины Лейхи, чувствуя, как скребет по затылку тяжелый взгляд Хейла. - Проблемы с напарником? Айзек весь перемазан машинным маслом, но небесно-голубые глаза чистые и почти прозрачные. Стайлз хмуро бурчит что-то, чувствуя кислый привкус на языке. Может быть, это и есть вкус разочарования? Или обиды. - Скотт мог погибнуть, мы с детства дружим, как он не поймет, у меня никого ближе нет. И почему мне достался такой бездушный чурбан в напарники? Задница у него, правда, потрясающая, - мечтательно причмокивает вдруг он, и Лейхи закатывает глаза. - А еще этот о-мой-бог-пресс, мускулы. ... Щетина! Как я мог забыть про щетину? Ржет, как довольный конь, когда Стилински отвешивает ему шутливый подзатыльник. Легко ему прикалываться, как же, когда у самого в напарниках гребаное совершенство, на которое Лейхи разве что не молится. В этот момент совершенство выходит из участка, поправляя отглаженную форму. Какого хрена Уиттмор умудряется всегда выглядеть, как фотомодель? Даже после перестрелки. - Тебя там Финсток вызывает, - небрежно (почти брезгливо) бросает Джексон Стайлзу и подтаскивает Айзека к себе за ремень. - Я соскучился, малыш. Блять, да они и десять минут вдали друг от друга не могут. Это не зависть, нет, убеждает себя Стилински, когда, опустив голову, плетется по темному коридору в кабинет комиссара. Настроение портится окончательно, когда Финсток начинает орать, выпучивая глаза и брызжа слюной. Дерек молча стоит в стороне и смотрит из-под нахмуренных бровей, скрестив на груди руки. Стайлз представляет, как твердые губы напарника скользят по груди, спускаясь к животу. Вопли начальника превращаются в незначительный фоновый шум... * * * В следующее дежурство Стайлз зевает так широко, что Хейлу в какой-то момент кажется, что его невозможный рот попросту разорвется. Он честно старается не пялиться на влажные розовые губы и на россыпь родинок, что сползают с лица на шею и теряются под воротником форменной рубахи. Он пересчитал бы их пальцами, а потом повторил весь путь своим ртом, легонько посасывая нежную кожу... или наоборот - втягивая так сильно и глубоко, чтобы оставшиеся пунцовые засосы кричали каждому встречному - не трогать! мое! помечено Дереком Хейлом! - Это что? - В пятый, кажется, раз спрашивает Стилински, с удивлением глядя на впавшего в прострацию напарника, который зачем-то продолжает толкать ему в руки картонный стаканчик. Дерек моргает несколько раз, возвращаясь в реальность. Кажется, или легкая краска смущения действительно заливает это непроницаемое лицо? - Твой кофе, - он снова сдвигает брови - вылитый дикий волк, блин. - Ты никогда не покупал мне кофе, - замечает Стилински, но стакан забирает, стаскивает крышечку и сует свой нос чуть ли не в сам дымящийся напиток. - С молоком и корицей. Мой любимый. Чувак, если бы не проработали вместе уже почти месяц, и если бы я, как мне кажется, не узнал тебя так хорошо, сказал бы, что ты пытаешься извиниться. Из него слова вылетают со скоростью строчащего на передовой пулемета. А Хейлу едва удается не хлопнуть себя ладонью по лбу. Он лишь смотрит на напарника и задирает брови так высоко, что Стилински кажется - вот сейчас, они отделятся от тела и, превратившись, в черных неведомых птиц, улетят далеко-далеко. - Пей свой кофе, Стайлз. Спящий на дежурстве напарник мне точно не нужен. Ему не надо повторять дважды, Стилински жадно прихлебывает напиток, который кажется как минимум амброзией. На несколько минут в машине становится так тихо, что Дереку кажется, вот он умер и попал в рай. * * * Дежурство проходит спокойно. Перед тем, как отправиться в участок и сдать смену, Дерек без привычного раздражения смотрит на ковыряющегося в телефоне напарника, который даже кончик розового языка высунул. - Надо же, ты умудрился не вляпаться в неприятности, поздравляю, - полушутливо бросает он, Стайлз что-то мычит согласно в ответ, хотя Хейл сомневается, слышал ли тот хотя бы слово. Он заводит мотор, и в этот момент их машину накрывает автоматной очередью из темного переулка напротив. Даже не задумываясь, хватает Стилински за шкирку и выдергивает из машины, а потом вместе с ним падает плашмя на землю. Они оказываются зажаты в узком пространстве между стеной и автомобилем. Он прижимает пацана к асфальту и накрывает собой, вжимаясь лицом куда-то в шею. - Блять, я дышать не могу, - жалуется Стайлз, ерзая под напарником. Кажется, что сердце Дерека колотится прямо о его спину, отдаваясь раскатистым гулом в затылке. - Дерек, слезь с меня. Слышишь же, не стреляют уже. - Угу, слезь и получи пулю между глаз. Не дергайся, недоразумение, - шипит он и зачем-то трогает губами его красивую шею. - Эй, ты чего? - Шепотом спрашивает Стайлз, который, кажется, даже дышать перестал. - Ничего, - так же шепотом отвечает Хейл и касается кожи кончиком языка. Он так и не понимает, как мальчишке удается извернуться таким образом, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Эти глаза - словно блюдца, и он может поклясться, что видит, как их затягивает дымка влечения, а еще Дерек на все сто уверен, что парень чувствует, как в него упирается стояк Хейла. - В нас тут стреляют вообще-то, - выдыхает Стилински и снова облизывается. Дерек согласно мычит и накрывает этот болтливый рот своими губами. - Крайне непрофессионально, офицер, - успевает брякнуть Стайлз прежде, чем язык Дерека в буквальном смысле обрывает этот нескончаемый поток слов.