***
Хранители, изможденные дорогой и опасностями, проспали всю ночь и утро. Лишь только днем Братство, наконец-то, пробудилось от долгого оздоровляющего сна. Пора было собираться в дорогу. Арагорн, взявший на себя роль лидера в их маленьком отряде, твердо решил продолжать путь на юг. По великой реке Андуин Хранители должны были плыть в сторону моря несколько дней, после чего выйти на восточный берег и направится к Мордору через пустынные земли Дунландцев. Если повезет, Братство сможет добраться до земель Рун, а там до черного государства рукой подать. Перед отъездом Владыки Лориэна сделали каждому Хранителю подарок. Боромиру достался прекрасный золотой пояс, выполненный эльфийскими кузнецами-ювелирами. Леголас стал обладателем нового лука, невесомого в руках и имевшего отличную гибкость плеч. Мэрри и Пиппину Владычица подарила по небольшому эльфийскому ножичку на кожаных поясках, а Сэму моток волшебной веревки, которая имела свойство никогда не рваться. Арагорн получил от Келеборна прекрасный клинок, взамен своего старого, потерянного в Мории. Фродо Галадриэль подарила свет Эарендила, заключенный в стеклянную колбу, и пообещала: «Когда тьма обступит тебя со всех сторон, звездный свет поможет тебе, а я буду рядом». Владыки Золотого Леса дали Братству три ладьи и несколько мешков с припасами. Пока все грузились, Леголас решил найти Лириан. Отсутствие девушки волновало его, ведь принц знал — она твердо намерена идти с Братством и дальше. Эльф нашел принцессу по пути к ее тэлену, девушка собиралась идти одеваться в походную одежду. — Лириан, — окликнул Леголас и, догнав эльфийку, встал напротив нее. — Men baur ped (Нам нужно поговорить). Девушка повернулась к нему и хотела улыбнуться в знак того, что она слушает, но не смогла. — Собираешься? — спросил Леголас, не зная, как ему начать разговор. — Мы скоро выходим, уже пора, — сухо ответила Лириан, все еще встревоженная поведением сына Трандуила и уставшая от непрекращающихся ночных размышлений, которые так и не дали ей поспать. — Лириан, я хотел тебе сказать… Уже… Давно хотел сказать, — сбивчиво начал Леголас. — Я… Я никак не могу тебя понять. Лириан непонимающе нахмурилась. — Ты сбежала из Долины Имладрис, вопреки воли отца и… моей воли. Причем сбегаешь уже не первый раз, пусть почти 80 лет назад это и было с руки Митрандира… И вот сейчас ты снова хочешь отправиться с нами, хотя я пытался отговорить тебя от похода. — Я не сбегала из Имладриса, — возразила Лириан. — Мы направлялись сюда, разве я виновата, что мы наткнулись на дикий отряд орков на варгах. — Не отрицай, что ты специально следовала той дорогой, которой изначально должны были идти Хранители, — Леголас нахмурился. Лириан промолчала. — Если бы тебе нужно было в Лориэн — ты достигла своей цели, но, тем не менее, ты собираешься идти дальше. — Ты прекрасно знаешь, почему я хочу отправиться в этот поход, Леголас, и я не понимаю… — Лириан! — вдруг повысив голос, прервал ее Леголас. — Как же ты не можешь понять?! Это война, самая настоящая, беспощадная война, которая заберет еще немало жизней! И цель нашего похода — уничтожить проклятое Кольцо, а значит мы должны попасть в самое сердце цитадели Врага. Это не просто стычка с орками на равнине, это путь в один конец. Твой отец, Леди Галадриэль, мудрые эльфы, прошедшие не одну войну пытаются уберечь тебя от смерти! Но ты не слушаешь никого, по правде, никогда не слушала! А ведь я тоже просил тебя не идти, но ты всегда поступаешь по собственной прихоти, нарушая любые приказы. Ты просто наивная глупая девчонка! Лириан сделала шаг назад. Последние слова Леголаса словно плетью ударили девушку в самое сердце. Он никогда не повышал на нее голос. И никогда не оскорблял ее. Леголас посмотрел на девушку — ее зеленые, такие родные, глаза были широко раскрыты, а губы задрожали. Надо было заканчивать этот разговор, он не выдержит ее слез. — Лириан, я не вижу смысла продолжать. — Продолжать что? — словно на автомате спросила эльфийка, все еще смотря на Леголаса широко открытыми глазами. — То, что между нами, — отрезал Леголас. — Ni al anira uqua… ni al anira nasain le (Я не хочу ничего… я не хочу… быть с тобой), — произнося последние слова, он уже не смотрел на нее. Леголас развернулся и быстрым шагом направился к реке, где Хранители заканчивали сборы. Он закрыл глаза и до рези стиснул зубы. Боль в груди была такой, что, казалось, сердце не выдержит и разорвется на части. Как же он желал другого прощания с той, которую любил так сильно… С той, которую, возможно, видел в последний раз. И как он проклинал Саурона со всеми его кольцами. Душа эльфа рвалась назад, к принцессе, но он не смел даже обернуться и последний раз взглянуть на нее, одиноко стоящую рядом с тэленом в серебристом отсвете деревьев, такую красивую и теплую, словно поздняя весна, юная и нежная. Душа разрывалась от осознания того, что он не мог хотя бы еще раз посмотреть на нее и заново запомнить каждую черточку ее лица, зная, что скорее всего больше не увидит ее. От последнего воспоминания — ее зеленые глаза, наполненные слезами и отчаянием и дрожащие губы — его сердце горько плакало. Эльф сглотнул. Он должен был заставить Лириан отпустить его, освободить от уз, которыми связывал ее и тянул за собой на смерть. Ради нее самой. Должен. — Леголас, где Лириан? Нам пора отплывать, — дернул его за рукав Гимли. — Она не поедет, — коротко ответил Леголас и забрался в лодку. — Садись, Гимли, поплывем вдвоем. Гимли посмотрел на эльфа, тот не поднимал взора, смотря на прозрачную гладь воды. Гном ничего не стал спрашивать, он все понял без слов и не хотел теребить и без того больную душу Леголаса.Глава 10. Карас-Галадон
10 декабря 2015 г. в 17:17
Великое эльфийское государство называлось Золотым Лесом потому, что круглый год мэллорны Карас-Галадона сохраняли свои листья в оранжево-золотистом цвете. Но лишь зимой, в преддверии нового года, желтые листья меллорнов, растущих в сердце столицы, становились серебристыми, окутывая королевские тэлены синеватыми отблесками холодных звезд.
Лириан часто посещала Лотлориэн, навещая своих родичей. Предвкушая красоту, которую сможет показать хоббитам, чтобы хоть немножечко смыть с маленьких сердечек тьму, что окутала их после потери Митрандира, дочь Элронда шла быстрым шагом позади Арагорна, уверено ведущего отряд к границе государства лорда Келеборна и леди Галадриэль.
Она обернулась в поисках Леголаса и с удивлением обнаружила принца, идущего самым последним.
— Он замыкает отряд, на всякий случай, — пояснил Арагорн, заметив направление взгляда принцессы.
— Мы почти подошли к границе, разве здесь может поджидать опасность? — дернула бровью Лириан.
— Сейчас такое время, что опасность может быть где угодно, — нахмурился Арагорн. — Мы только что разбудили древнего демона, я даже думать боюсь о последствиях.
Понимая, что Странник прав, Лириан продолжила путь в молчании. О том, что отряд мог замыкать и Боромир, как опытный воин Гондора, девушка предпочла не думать.
Они пересекли границу Лотлориэна, когда солнце уже скрылось за Мглистыми горами, и на Золотой Лес опустилась тень. Хранители брели по тропинкам среди тонких тополей и лип, а под их ногами хрустела опавшая листва. Как ни старались хоббиты и люди идти тише, у них ничего не получалось.
Едва Братство оказалось в прекрасных землях эльфийской Владычицы, мир вокруг сразу же изменился. Каждое дерево, каждую травинку, каждый листик словно обволакивало волшебство. Здесь не было громких звуков, лишь тихий звон колокольчиков долетал до эльфийского слуха. И тьма, съедающая душу, отступала с каждым шагом.
Лириан удивилась: в обычное время стража на границах уже подошла бы к ним в стремлении узнать, что за гости пожаловали к ним в королевство. Но лес был пуст, и даже звери и птицы не нарушали его покой.
— Стражники ушли ближе к столице, — произнес Леголас, внезапно оказавшись рядом с Лириан.
Она вздрогнула от неожиданности, но сдержала испуганный возглас. Эльфийка округлила глаза и посмотрела на принца, сосредоточенно вглядывающегося вдаль.
— Смотри, — кивнул он вперед. — За нами идут.
Лириан присмотрелась: действительно, среди стволов деревьев мелькали серебристо-зеленые наряды эльфов Лориэна. У каждого в руке лук, за спиной колчан, а на поясе висели ножны с эльфийскими клинками. Стражники с минуты на минуту готовы были окружить отряд.
Идущий впереди Гимли вел за собой хоббитов, уверяя, что уж кого-кого, а гнома эльфам точно не застать врасплох, на что, видимо, очень надеялись остроухие жители Лотлориэна. Но не успел гном расхвалить свой острый слух и глаз, как перед его лицом бесшумно появился серебристый наконечник стрелы.
Хранители оказались в плотном кольце стражи. И лишь только Леголас успел выхватить лук и направить стрелу в лицо Румила.
— Какая встреча, — прошептал тот, вглядываясь в лицо Леголаса и словно не замечая Лириан. — Что принц Лихолесья делает в отряде с гномом и четырьмя хоббитами? Я уже молчу про гондорца и еще какого-то обормота.
— Этот обормот Арагорн, — Лириан тихо вышла из-за спины Леголаса и рукой опустила оружие Румила.
— Лириан, — выдохнул стражник, — что ты делаешь в этой странной компании?
— Госпожа, — к разговаривающим подошел Халдир, за спиной которого с круглыми от страха глазами стояли хоббиты и хмурый Гимли.
— Рада тебя видеть, Халдир, — улыбнулась Лириан, а затем осмотрела окружавших Хранителей эльфов, все еще державших оружие наготове. — Я думаю, в нас можно больше не тыкать стрелами, правда?
— Это меры предосторожности, — ответил Халдир. — Мы живем в очень опасные времена. Орофин, — крикнул он брату, — опустите луки.
— Нам нужно к Владычице Галадриэль, — произнесла Лириан, утирая рукой грязный лоб.
— Следуйте за мной, — Халдир коротко кивнул в знак почтения и быстрым шагом направился во главу отряда стражников.
Эльфы Лориэна молча повели Хранителей вперед, не выпуская при этом Братство за пределы живого кольца. Лириан не понимала, к чему такая предосторожность, ведь Халдир точно знал — ее отряд не причинит никому вреда. Но что-то останавливало главу стражи от доверия Братству.
В сумерках они подошли к сторожевому посту, на котором Хранителей попросили выстроится в цепочку. Все стражники разбрелись, с отрядом наедине остались лишь Халдир и Румил.
— Mae govannen, Legolas Thranduilion (Добро пожаловать, Леголас, сын Трандуила), — поприветствовал Халдир принца.
— Govannas vîn gwennen le, Haldir o Lórien (Наше Братство рассчитывает на тебя, Халдир из Лориэна), — заметил Леголас, пронзительно посмотрев на главного главу стражи и не удостоив ни секундой своего внимания Румила.
— Mae govannen, Lirian Lotarine, heryn Galadriel dartha-le (Добро пожаловать, Лириан Лотаринэ, леди Галадриэль ожидает вас), — Халдир учтиво склонился перед принцессой.
— Hennaid, Haldir, em anira celeg cen-rya Archal (Спасибо, Халдир, мы бы хотели как можно быстрее увидеть ее Величество), — Лириан метнула быстрый взгляд на Румила.
— A Aragorn in Dúnedain istannen le ammen (А, Арагорн из Дунаданов мне известен), — Халдир кивнул и Страннику.
— Hennaid (Спасибо), — приложил руку к груди Арагорн.
— Вот она, знаменитая учтивость эльфов, — проворчал Гимли, очень недовольный тем, что его чуть ли не силой заставили снять шлем. — Говори так, чтобы все поняли! — повысил голос гном.
— С темных дней мы не ведем никаких дел с гномами, — сердито произнес Халдир, глядя на Гимли снизу вверх. — И уж тем более не позволяем пересекать границы нашего государства.
— А знаете, что думает об этом гном? — насмешливо поинтересовался Гимли. — Ish ka khe ai dor gnur (Плевал я на тебя и твой род).
Лириан не знала языка гномов, но фраза показалась ей очень знакомой, и сразу вспомнился покойный Торин Дубощит. Арагорн, наклонившись, резко ударил Гимли по плечу:
— Это было совсем не учтиво!
Румил, хмыкнув, обратился к Лириан:
— Как ты можешь дружить с этими… гномами…
Лириан прищурилась на давнишнего друга, с которым вот уже несколько десятков лет не виделась и не вела разговоров даже по письмам. Давние обиды, если и забылись, то шрамы на его сердце не могли позволить Румилу относится к Лириан как прежде. Слишком глубокими были раны.
Тем временем Халдир обратил свое внимание на полуросликов. Когда взгляд стражника встретился с пронзительно голубыми глазами Фродо, эльф произнес:
— Ты несешь с собой Великое Зло, — Халдир сделал несколько шагов и оказался рядом с Лириан. — Я не могу пропустить их дальше, — сказал он негромко. — Эта тьма не должна проникнуть в Карас-Галадон, не в такое время, Лириан. Ты, Леголас и Арагорн единственные, кто могут переступить границы столицы.
— Но, Халдир, — девушка умоляюще посмотрела ему в глаза. — Boe ammen veriad lîn. Andelu i ven (Нам нужна твоя помощь. Дорога опасна).
— Лириан…
— Посмотри, — принцесса кивнула на Братство, — четверо полуросликов. Уставших после битвы с гоблинами. С морийскими гоблинами, Халдир. Мы все лишены сил, нам нужна защита Карас-Галадона, — она перевела дух и опустила голову. — Митрандир погиб в морийской бездне, отряд разбит, лишен сил, у нас больше нет ни пищи, ни воды. И если ты не поможешь нам, все рухнет в Морготовы пещеры.
Халдир тяжело вздохнул. Известие о смерти волшебника резануло по сердцу стальным клинком. Стражник обернулся на уставших путников и решился:
— Следуйте за мной.
Остановившись лишь раз, чтобы перевести дух, попить и немножко перекусить запасами стражи, путники только к утру достигли столицы Лотлориэна. На высоком широком кургане, окруженном рвом, высились величественные мэллорны, золотистые листья которых блестели в лучах восходящего солнца.
— Карас-Галадон, — торжественно объявил Халдир. — Сердце эльфийских земель. Царство Владыки Келеборна и Владычицы Галадриэль, светлой госпожи.
Лириан чувствовала трепет в своей душе, предвкушая встречу с родителями своей матери. Долгие годы не виделась она с Владычицей и успела соскучиться по ней, по ее ласковым рукам, перебирающим волосы гребнем, и проникновенному голосу, сулящему успокоение.
У самого широкого и высоко мэллорна путники снова задержались, чтобы отдохнуть и набраться сил перед длительным подъемом наверх.
— А тут и хворосту-то негде взять, — с удивлением буркнул Сэм, оглядывая гладкие стволы мэллорнов.
— А ты, что, замерз? — усмехнулся Орофин.
Сэм дернул плечом:
— Да вроде бы и нет, господин стражник, да только вроде костер всегда необходимое мероприятие при трапезе.
Лириан улыбнулась, слушая мистера Гэмджи, так старательно подбирающего слова в разговоре с эльфами, чтобы тоже казаться таким же воспитанным и образованным.
— Это место не нуждается в кострах, Сэмуайс, — Арагорн несильно хлопнул ладонью по плечу хоббита и с благодарностью принял кувшин воды из рук Леголаса.
Они поднялись на королевский тэлен, когда сумерки уже опустились на Карас-Галадон. Лириан с удовольствием смотрела на хоббитов, восторженно крутящихся вокруг своей оси и чудом не спотыкающихся на пологих ступеньках. Серебристые листочки качались на ветру, ловя на себе лунный свет и отражая его холодными оттенками синего на все окружение. Светлячки, носившиеся по воздуху, лишь украшали эту прекрасную волшебную картину.
Но улыбка принцессы угасла, едва она встретилась взглядом с Леголасом. Принц тут же отвел синие очи и продолжил подъем, смотря себе под ноги.
Халдир привел путников на светлую площадку перед двумя тронами, к которым вела широкая лестница. Сделанные из смеси мифрила и стали троны были выполнены в виде витиеватых кресел с прямой широкой спиной, увитой двумя коронами, в центре которых сияли самоцветы.
Когда Владыки Лориэна появились перед Хранителями, вокруг словно стало светлее, будто два мудрых эльфа, проживших не одну сотню людских жизней, несли собой умиротворение, добро и светлую магию. Хоббиты смотрели на них с открытыми ртами, ни капельки не стесняясь своего восторга и изумления. Гимли, по началу чопорно стоявший посередине Братства, вдруг смущенно опустил голову.
Лорд Келеборн вел под руку свою супругу, медленно спускаясь по ступеням вниз. Остановившись на предпоследней, эльф произнес:
— Врагу известно о вашем приходе сюда. Ваша надежда на тайну тщетна, — он оглядел каждого путника, в глазах которого появилось разочарование. — Я вижу девятерых, но знаю, что из Ривенделла шло десять путников. Скажите мне, где Гэндальф? Ибо я желаю говорить с ним. Я больше не могу узреть его издалека…
Ответом Келеборну служило молчание. Никто из Хранителей, на время спрятавший боль потери глубоко в душу, не мог найти в себе силы ответить на этот простой вопрос. Лириан, по щеке которой скользнула слеза, тяжело вздохнула, стараясь скрыть эмоции перед величественными эльфами.
— Гэндальф Серый не пересекал границы этой земли, — шепотом произнесла Галадриэль, но казалось, что ее слышал каждый эльф в Лориэне. — Он упал во мрак.
Келеборн удивленно обернулся на супругу.
— Его поглотили тень и пламя, — неожиданно для всех подал голос Леголас. — Балрог Моргота. Один из древних демонов, что еще дремлют в недрах земель. Напрасно мы отправились в Морийскую ловушку…
Наблюдая за Гимли, расстроено смотрящего вниз и отчаянно боровшегося с чувством вины, Галадриэль резко произнесла:
— Ни один поступок Гэндальфа не был напрасным. Даже мне не ведомы его истинные замыслы, — она посмотрела прямо на гнома, лишь взглядом заставив его ответить ей тем же. — Не позволяй великой пустоте Кхазад-Дума заполнить твое сердце, Гимли, сын Глоина. Ибо мир преисполнен опасностей… И во всех краях ныне любовь омрачена печалью, — Владычица резко перевела взгляд на Лириан.
Принцесса с трудом сглотнула и, нахмурившись, опустила глаза, задумавшись над словами Галадриэль, ведь светлая дева никогда не бросала своих слов на ветер. Мысли Лириан вмиг закружились в ее голове таким плотным роем воспоминаний о последних днях и подозрительно странном поведении Леголаса, что в глазах девушки на секунду стало темно.
— Что теперь будет с Братством? — словно издалека услышала Лириан вопрос Келеборна. — Без Гэндальфа надежда потеряна.
— Вы идете по острию ножа, — поддержала супруга Галадриэль. — Стоит чуть оступиться, и вы сорветесь, неся гибель всем, — она перевела взгляд на Фродо, серьезно слушавшего каждое слово Владычицы. — И все же надежда остается, пока Братство едино. Не точите сердца тревогой, идите и отдыхайте, ибо вы истомлены трудами и печалью. Сегодня вы будете спать спокойно.
Хранителей расположили у подножия нескольких высоченных мэллорнов, что росли вокруг королевского. Им выдали мягкие матрацы и теплые одеяла, ибо декабрьский ветер был зноен даже в Лориэне. Весь вечер, который Братство потратило на еду и умывания, до их слуха доносилось пение эльфов. Печальная мелодия проникала глубоко в самое сердце, заставляя душу плакать вместе с грустными и одновременно прекрасными голосами.
— О чем они поют? — поинтересовался Мэрри у проходившего мимо Леголаса.
Принц медленно обернулся на хоббита и ответил:
— Это плач по Гэндальфу. Но я не могу передать тебе, о чем эта песня, боль потери еще слишком свежа.
Леголас посмотрел вперед, где среди широких стволов к Хранителям приближалась Лириан. Уже переодетая в платье и распустившая волосы, мягко ниспадающие на ее узкие плечи, она показалась принцу прекрасней всех цветов и красивее самой Владычицы этого края. Сыну Трандуила хотелось прижать ее к себе, вдыхая аромат шелковистых волос, помочь уменьшить боль от потери старого друга, и он знал, что ее близость сможет унять скорбь терзающую и его душу. Вместо этого Леголас заставил себя отвернутся и быстрым шагом уйти в противоположном направлении.
Он дошел до подножия лестницы, ведущей к королевскому тэлену и поинтересовался у стражника, нельзя попросить аудиенции у Леди Галадриэль.
— Она уже ждет вас, — с легким поклоном ответил стражник, пропуская Леголаса.
Удивленный принц шагнул на ступеньки и начал быстро подниматься наверх, с каждым шагом все больше и больше волнуясь перед предстоящей встречей. Но Владычица ждала его не на тэлене, она стояла на небольшой площадке ниже тронного зала и всматривалась в звездное небо, на котором сияла большая полная луна, испещренная шрамами, оставшимися от ран, причиненных солнцем.
— Я знаю, что тревожит твое сердце, кроме печали по Митрандиру, — произнесла Галариэль, стоя спиной к принцу.
Леголас робко ступил на площадку и подошел к самому краю, где стояла страшная светлая дева.
— Я совсем отчаялся в поисках решения, как оградить ее от ужасов этой войны. Как уберечь… — произнес принц.
— И ты пришел просить моего совета? — Галадриэль обернулась на Леголаса, глядя на него своими светло-голубыми глазами, которые все же оставались теплыми, несмотря на холодный цвет.
— Да.
— Что сказал Лорд Элронд? — поинтересовалась Галадриэль.
— Он не даст своего благословения, если я не уберегу Лириан от войны, — Леголас посмотрел под ноги, чувствуя, как горят его щеки от стыда, ведь он подвел Владыку Имладриса.
— Никто в Средиземье не убережется от войны, — медленно произнесла Владычица. — Она коснется своими ядовитыми щупальцами каждого уголка Арды, — она положила руку на плечо принца, заставив его поднять голову. — С младшей дочерью у Элронда самая сильная связь. Он не вправе делать выбор между своими детьми, но его сердце сделало это за него. Потерять Лириан он страшится больше всего на свете. Он знает свою дочь, как никто. И с сожалением понимает, что по воле своей она не останется в стороне в эти страшные времена. Владыка Имладриса мудр, и он знает, что единственный, кто так же дорожит его дочерью, как и он сам… это ты.
Леголас посмотрел в глаза Галадриэль, и та заметила, как расширились зрачки у принца. И как росла в его сердце решимость.
— Единственный способ уберечь Лириан в безопасности, это попросить тебя сделать для этого все, — продолжала Галадриэль. — Тебя она послушается, так думал Элронд.
Леголас покачал головой:
— Нет. Лириан все решила, и она не станет никого слушать. Ни меня, ни отца. Леди Галадриэль, она может послушать вас. Ведь все всегда слушают вас. Вам все доверяют.
Владычица не сдержала кроткой улыбки.
— Это не так, Леголас. Митрандир всегда шел своим путем, сам принимал решения и следовал ими. И всегда был прав, — твердо сказала она, лишая Леголаса даже попытки возразить. — Его смерть тоже его решение.
Принц не был уверен, что понял Галадриэль. Он не знал, как смерть может быть решением, но на то Галадриэль и была единственной эльфийкой в Арде, кто помнил прекрасные сады Валинора, ибо она пришла в Средиземье из благословенного края Валар, чтобы знать то, чего не знало большинство эльфов.
— Лириан не станет слушать меня, — внезапно тихим голосом произнесла Галадриэль. — Она уехала из Имладриса в Лориэн не потому, что захотела погостить, не потому, что здесь одно из самых безопасных мест, ведь Ривенделл охраняется Элрондом не хуже, чем я берегу границы этого края. А потому, — Владычица вздохнула, — что она надеялась догнать Хранителей.
Леголас хмуро посмотрел на светловолосую деву.
— Я не знаю, что мне делать, Леди Галадриэль, — он поджал губы. — Не знаю, как уговорить остаться здесь.
— Ты знаешь, — Владычица аккуратно коснулась щеки принца. — Ты думаешь об этом вот уже столько дней. И намеренно действуешь вопреки своему сердцу.
— Неужели нет иного пути? — на лице Леголаса отразилась вся боль, что вот уже несколько суток сжимала его сердце.
— Боюсь, что нет.