Almarea Fear

      Предрассветные сумерки еще царили над пустынными землями Дунланда. В миг перед тем, как солнце осветило своими молодыми лучами все бескрайние просторы степи, вокруг стояла идеальная тишина. Ни звука, ни шороха. Все животные, населяющие зеленую холмистую местность, еще спали, наслаждаясь последними минутками спокойного сна. Даже ветер стих, нагулявшись по ночным просторам. Казалось, что жизнь на мгновение замерла. И только стук копыт Серогрива нарушал эту идиллию.       Лириан осторожно потянула на себя серебристые шелковые пряди гривы и едва слышно прошептала:       — Поумерь свой пыл, Серогрив. Впереди еще долгий путь, ты устанешь.       Недовольно фыркнув, гордый конь все же приостановился и продолжил путь легкой рысью. Приподнимаясь в такт скачущему крупу животного, принцесса удивлялась, как легко ей давалась езда без седла. Но потом девушка поняла — все дело в прекрасной породе. Меарас. Когда-то сам Ороме привез в Арду первого коня меараса, верхом на котором провел множество охот. Порода выносливая, сильная, поговаривали даже, что меарасы не боятся огня. А еще они были известны своей заботой о всаднике. И в большей степени благодаря Серогриву Лириан не чувствовала дискомфорта при верховой езде. Конь осторожно скакал, выбирая ровные тропы, и легко преодолевал каменистые преграды.       Едва путники пересекли границу Рохана, у которой, на удивление Лириан, не было ни одного дозорного, на горизонте блеснул первый лучик солнца. Легкий ветерок незамедлительно коснулся волос принцессы, а в нос тут же ударил запах полыни, орошенной росой. Лириан вскинула голову — небо нежно-голубого цвета, абсолютно чистое, без единого облачка, и молодое солнце лениво поднималось на нем, освещая холмы и горы вокруг. Девушка обернулась через плечо. Яркий красный диск окрашивал Мглистые горы в багровые оттенки.       — Алый рассвет, — одними губами прошептала Лириан, переводя взгляд на солнце.       Эльфийка опустила глаза. В памяти еще более ярко, чем восходящее светило, вспыхнуло воспоминание…       Пару десятков лет назад, когда дочь Элронда в очередной раз гостила в Северном Королевстве, они с Леголасом встречали невероятной красоты рассвет. Но едва солнце выползло из-за Одинокой горы, как на лбу молодого принца залегла морщинка.       — В чем дело? — спросила Лириан.       — Алый рассвет, — тихо пояснил Леголас. — С детства отец учил меня, что если солнце взошло красным диском, значит, ночью пролилась кровь. Земля впитала ее и оросила багровыми каплями солнце.       — Ночью пролилась кровь… — эхом повторила эльфийка и, слегка ударив пятками по крупу коня, ускорила рысь Серогрива.       Времени было мало.       Оставшись наедине со своими мыслями, пока меарас бодро скакал на восток Ристании, Лириан никак не могла выбросить из головы принца Лихолесья. Ей одновременно было противно, больно и грустно. Она злилась на него, злилась на все те слова о вечной любви, о преданности и верности, о том, что он всегда будет рядом. Все эти сладкие слова оказались горькой ложью. Но вместе со всеми этими неприятными чувствами она явно ощущала, что скучает. Скучает по тем счастливым временам, которые они проводили вместе, по его мягким прикосновениям, по ночам, в которые они отдавались друг другу без остатка. Она все еще помнила звук его голоса, взгляд его синих глаз, которые окружали ее теплом. И она не могла забыть вкус его губ.       Осознание потери всего этого, потери Леголаса до сих пор отзывалось в девушке холодной дрожью. Где-то под ребрами легкие откликались такой болью, что хотелось собрать их в кулак и выкинуть в море. И прежде сладкая истома внизу живота, превращаясь в воздушных бабочек, теперь долетала до самого горла и принималась его душить.       И время не помогало. Казалось, что с каждым днем жизнь Лириан по крупицам угасала, хоть девушка и старалась отвлекаться и пытаться начать делать что-то значимое. Настолько значимое, что оно затмило бы все чувства, связанные с Леголасом. Ей отчаянно хотелось почувствовать к принцу равнодушие. Когда уже все равно: не ненавидишь, не любишь.        Именно поэтому предложение Гэндальфа так заинтересовало ее. Снова. Лириан вновь нужно было сменить обстановку, привнести в серые будни яркое приключение.       «Я пятьдесят лет просидел в норе, и только к старости понял, сколько всего я упустил, сколько всего не увидел в этом мире, — поговаривал Бильбо, качаясь в кресле в каминном зале. — Лириан, не повторяй моих ошибок».       «Я просидела дома несколько больше пятидесяти лет, мой милый Бильбо, — улыбнулась тогда Лириан. — Мне ведь было от роду тринадцать веков, когда я ушла с вами из Ривенделла».       К тому же, волшебник настаивал, что помощь Лириан важна. Важно было добраться до Рэдфилда быстрее дикарей и забрать из деревни жителей. Принцесса решила, что по пути к столице они будут заходить во все уцелевшие деревни и забирать жителей, пусть даже это займет гораздо больше времени. Она успеет привести как можно больше народа в Эдорас.       Радуясь, что смогла отвлечься от скорбных мыслей, девушка покрепче ухватилась за серебристую гриву и, наклонившись к уху коня, прошептала:       — Серогрив, давай попробуем успеть до заката. Нам осталось еще лиг тридцать, не больше.

***

      Едва нижний край солнца коснулся ледяного пика Мглистых гор, Серогрив поднялся на возвышение, и перед глазами Лириан распростерлась небольшая деревушка. Два аккуратных ровных полукруглых ряда деревянных домиков, высотой не больше двух этажей, и каждый участок имел кусочек земли, на которой выращивались овощные культуры. В центре деревни находилась общая вспаханная площадь, одна часть которой занимали посадки различных овощей, вроде картофеля и свеклы, а другая часть была отведена под увядающие сейчас из-за недостатка влаги фруктовые деревья, внизу которых росла зелень и кустики ягод. Казалось, что деревня вела обособленный образ жизни. Она находилась на равнине, окруженной средней высоты холмами. С одной стороны прекрасное уединение, а с другой — Рэдфилд находился в яме, которую сам себе вырыл, в случае нападения врагов. Лириан знала — как бы ни была эта деревушка отрезана от соседних поселений, раз в год ей, как и всем другим деревням, приходилось платить дань столице. За это армия ристанийцев не забирала юношей на службу с концами — они лишь на несколько лет уезжали в Эдорас, где обучались военному ремеслу, а затем возвращались домой до того времени, как мужчин не призовут на войну. Поэтому сейчас зоркий эльфийский глаз не находил ни одного юношу старше шестнадцати лет: только женщины, старики, да дети перемещались по поселению, занимаясь ежедневными хлопотами и не зная, какая беда преследует их.       Принцесса соскочила с коня и погладила его мощную белоснежную шею:       — Спасибо тебе, Серогрив, что довез меня, целую и невредимую, в такой дальний путь, — поблагодарила она. — Скачи же теперь назад, ты нужен Митрандиру, — она поднялась на мысочки и оставила мягкий поцелуй на морде.       Когда конь развернулся и умчался прочь, Лириан надела на голову капюшон, спрятав свое лицо, и осторожно спустилась с холма, попав в западную тень, которая уже накрывала поселение, а вечерние сумерки наползали на него с востока.       Деревушка зачем-то была огорожена невысоким забором, а около деревянных глухих ворот сидел светловолосый мальчишка, совсем еще юный. Он был одет в теплую одежду и расположился на высокой бочке, опираясь на длинную палку, заостренную с одного конца.       Едва эльфийка приблизилась к воротам, как добропорядочный постовой тут же соскочил с бочки и звонко произнес:       — Стойте! Кто вы и зачем пришли в Рэдфилд? — он хмуро посмотрел на путницу.       — Скажи мне, — начала Лириан, не открывая лица. — Кто в вашем поселении главный?       — Мой отец, Дэотайн из рода Диотреда, — ответил мальчик, продолжая хмуриться. — Но он ушел на войну. Как и два моих старших брата.       — Как тебя зовут? — мягко спросила эльфийка.       — Тэотайн, — представился юноша.       — Отведи меня к своей матери, Тэотайн, — велела Лириан.       — Я не могу пропустить вас, пока не узнаю вашего имени, — в голосе мальчика читался небольшой страх, но ему было велено не пускать, и он честно нес службу.       Сжалившись над юношей, эльфийка приподняла ткань капюшона:       — Я Лириан, дочь Элронда, принцесса Ривенделла и Лориэна.       Большие карие глаза мальчика расширились. Он вдохновенно осматривал лицо эльфийской принцессы и не мог поверить, что перед ним действительно стоит та, о которой он слышал лишь в бабушкиных рассказах, да и то принимал их за легенды и выдумки.       Наконец, очнувшись, мальчик смущенно улыбнулся:       — Простите, принцесса, — извинился он. — Я даже не думал, что вы существуете. Ой! — он захлопнул себе рот ладошкой, поняв, что сболтнул лишнее. — Простите, принцесса, — повторился он.       Лириан улыбнулась, посчитав поведение мальчика забавным. Не проронив больше ни слова, Тэотайн отвел Лириан в третий с конца дом. Принцесса следовала за юношей, ощущая себя неуютно: в деревне стояла тишина, от которой в жилах стыла кровь: дети не бегали, не играли, не было слышно ни единого звучания звонкого смеха, даже тень улыбки не блестела на лицах прохожих. Все ходили в темных одеждах, словно в Рэдфилде были вечные похороны.       Дом семьи Тэотайна выглядел немного лучше других: здесь была приличная веранда, а вдоль забора росли красивые цветы. На грядке с разноцветными герберами, сильно выделявшимися яркостью среди остальной серости, копалась среднего возраста женщина. Подняв голову с такими же песочными волосами, как у мальчика, на звонкий оклик младшего сына, она отложила садовый инструмент и вышла к калитке, вытирая руки о тряпку.       — Мама, к тебе пришла принцесса, — довольно сказал мальчик еле слышным шепотом.       Нахмурившись, женщина посмотрела на спутницу сына, до сих пор скрывавшую свои глаза под серой тканью.       — Извините, — вежливо отозвалась женщина. — Но кто вы?       Лириан откинула капюшон, показав женщине из дома Дэотайна и всем проходившим мимо жителям поселения, свое лицо. Некоторые люди, чьи многочисленные морщины на лице указывали на большой возраст, ахнули, но большинство не понимали, в чем дело, и что за прекрасной красоты девушка явилась ко двору смотрителя деревни.       — Меня зовут Лириан Лотаринэ, я дочь эльфийского лорда Элронда, владыки Ривенделла и пришла к вам с миром, — эльфийка склонила голову перед женщиной. — Но, к сожалению, с не очень хорошими вестями, — добавила она так, чтобы последние слова услышала только хозяйка дома Дэотайна.       — Проходите, прошу, — женщина посторонилась, пропуская гостью вперед, и последовала за ней.       Едва они оказались в доме, хозяйка закрыла дверь и велела сыну вскипятить воду для чая.       — Не стоит, — поблагодарила Лириан, хотя в глубине души от ароматного напитка не отказалась бы. — Как вас зовут? — спросила она у женщины.       — Тиадвин, — ответила та, доставая с полки сладкое к чаю. — Вы голодны? Может, перекусите что-то более существенное, чем пряники?       Пряники. Тэотайн смотрел на них, словно гном на гору золота, из чего Лириан сделала не сложный вывод, что в этом доме подобная сладость была большой редкостью. Судя по всему, пряники доставались с самой верхней полки только в крайнем случае — например, когда приезжала эльфийская принцесса.       — Спасибо, я не голодна, — улыбнулась Лириан. — А пряники отдайте Тэотайну.       Тиадвин достала один пряник и протянула его сыну, вернув оставшиеся сладости на полку.       — У нас не очень много такой еды, — словно извиняясь, пробурчала женщина. — Нынче торговля приостановлена, выживаем лишь на том, что сами способны вырастить…       — Тиадвин, — Лириан подошла к женщине. — Я ведь пришла к вам не к столу. На землях Рохана идет война, все ваши мужи ушли в столицу…       Руки у женщины затряслись, хоть она нервно продолжала тереть руки о тряпку.       — Мой муж и сыновья, они все ушли… говорят, сын короля Теодена был смертельно ранен, и теперь… — она судорожно вздохнула. — Что теперь будет? — она испуганно посмотрела на эльфийку.       — Тиадвин, — Лириан положила ладони на руки женщины. — Нужно вывести всех жителей Рэдфилда. Я отведу вас в столицу. В Эдорас. Мне нужна ваша помощь. Вы теперь хранительница дома Дэотайна, и ваше решение не будет подвержено сомнению людей Рэдфилда.       — Зачем? — женщина удивленно посмотрела на Лириан увлажнившимися карими глазами, и принцесса в который раз мимолетно обратила внимание на то, как похож был младший сын на свою мать.       — Сюда движутся дунландцы, — ответила Лириан. — Они ослеплены жаждой мести, Саруман Белый направил их гнев на рохиррим.       — Но Саруман Белый всегда помогал нам… — засомневалась Тиадвин. — С чего бы ему…       — Он предал нас, — вздохнула эльфийка. — И теперь он развязал войну, я боюсь представить, на что он способен пойти ради власти. Послушайте, Тиадвин, — взмолилась Лириан. — У нас очень мало времени, дунландцы уже близко, они сжигают деревни и села, не оставляя в живых никого, они не щадят ни детей, ни стариков. Нам нужно очень срочно выдвигаться в путь.       Тиадвин покивала, суматошно оглядываясь на стены своего дома. Велев сыну начинать собирать все необходимое к походу, женщина пошла на улицу, чтобы объявить всем о скором выходе.       Тэотайн подорвался и помчался выполнять просьбу матери. Он быстро перемещался по дому, собирая пожитки в заплечный мешок с большим усердием, и даже забыл о том, что в светлице переминается с ноги на ногу эльфийка.       — Простите, принцесса, — выдохнул мальчик, ставя мешок на пол. — Я совсем забыл о вас. Давайте я все-таки сделаю вам чай? Народ у нас медленный, на сборы уйдет много времени.       — Хорошо, — улыбнулась Лириан, в глубине души желая выпить перед сложной дорогой бодрящего напитка.       Поставив перед принцессой на столешницу дымящуюся кружку с бурой жидкостью, юноша побежал на второй этаж, буркнув себе под нос что-то неопределенное. Когда Лириан наполовину опустошила кружку, в дом вернулась Тиадвин, расстроенная и озабоченная. Она поправила верхнюю накидку, зябко поежилась и посмотрела на мешок, прислоненный к стене. Тяжело вздохнув, женщина прошла на кухню, где сидела принцесса.       — Вы извините меня, что не оказываю должного приема, — тихо произнесла женщина.- Но раз такая ситуация…       — Даже не думайте извиняться за такую ерунду, — отозвалась эльфийка. — Собирайтесь спокойно, я не буду вам мешать.       Лириан поднялась со стула и прошла в сторону коридора, чтобы выйти из дома и подождать людей на улице. Но едва она переступила порог кухни, как на нее налетел младший сын Тиадвин, чудом не оставив на лице девушки порез от меча, который держал в руках.       — Тэотайн! — возмущенно воскликнула женщина.       — Ой, простите, принцесса, — охнул мальчик, опуская меч острием вниз. — Я не хотел.       — Прекрати играться, особенно с мечом, — продолжала отчитывать Тиадвин. — Убери его и продолжай сборы, быстро!       — Но, мама, я хочу взять меч с собой!       — Вот еще, мы не на прогулку собираемся, Тэотайн, когда ты уже повзрослеешь?! — женщина сгрузила немногочисленные продукты в льняной мешок. — Сходи к старику Аэрону, я пообещала взять их вещи на нашу телегу.       Лириан, чувствуя неловкость оттого, что присутствовала при семейных разборках, посмотрела на мальчика, который резко изменился в лице — из вдохновленного и решительного оно превратилось в расстроенное и грустное. Девушке стало жаль юного защитника своего народа.       — Вообще-то, меч - это необходимая вещь в нашем походе, — заметила она и обернулась на женщину. — Южный тракт через Каленардон в теперешнее время может быть опасен.       — Ему всего двенадцать, — с отчаяньем в голосе прошептала женщина.       Сглотнув, принцесса перевела взгляд на юношу. Она понимала Тиадвин — ее муж ушел на войну, забрав с собой и двух старших сыновей. Женщина не знала, увидит ли она их еще когда-нибудь. И мысль о том, что младший и последний сын тоже должен взять в руки оружие и уйти на возможную смерть, заставляла ее душу страдать. Лириан наклонилась и положила руку на плечо юноши:       — Этот меч может спасти тебе жизнь, Тэотайн. Тебе и твоей матери, ведь ты же будешь защищать ее по дороге? — она посмотрела в его темно-карие глаза и с удовлетворением увидела в них огонек решимости.       — Конечно, — горячо произнес мальчик. — Ее и весь народ Рэдфилда!       Лириан снова улыбнулась:       — Найди ножны, я помогу закрепить его на твоем поясе.       Едва Тэотайн умчался наверх, принцесса обернулась на его мать:       — Я не лукавила, оружие действительно может спасти ему жизнь, и не только ему. Он воин. И пусть ему еще совсем мало лет, он уже готов защищать слабых. Защищать, несмотря ни на что, ценой собственной жизни. Я понимаю материнские чувства, но вы должны им гордиться, а не понукать за храбрость, — с этими словами эльфийка развернулась и вышла из дома.       Едва Лириан оказалась на улице, как тут же почувствовала сильное волнение. Что-то происходило. Прямо сейчас она чувствовала, что жизнь всех этих людей в смертельной опасности. Быстро добежав до ворот, эльфийка буквально залетела на холм и почувствовала, как ее сердце упало в пятки: целый отряд озлобленных дунландцев направлялся к Рэдфилду.       Не теряя ни мгновения, Лириан бросилась назад:       — Скорее! Выходим немедленно! Хватайте еду и выходите через южные ворота к сумеречным холмам, скорее! — кричала она тем жителям, которых успела встретить. — У нас больше нет времени!       Забежав в дом Дэотайна, Лириан схватила заплечный мешок мальчика.       — Тиадвин! Тэотайн! — позвала она. — Скорее уходим, дунландцы близко!       Мальчик чуть ли не кубарем слетел с лестницы, забежал на кухню и силком вытащил мать из погреба. Втроем они выбежали из дома и попали на улицу, где всюду царила безграничная паника и суматоха. Маленькие дети плакали, старики охали, со слезами оставляя нажитые с таким трудом любимые вещи, а женщины суетливо помогали всем продвигаться к холмам — в противоположную сторону от той, с которой к поселению приближались дунландцы.       — Тэотайн, беги, помоги Лиавиль, заставь ее бросить ненужные вещи, с телегами нам не уйти, — попросила Тиадвин, а когда мальчик убежал, она посмотрела на Лириан. — Нужно обойти все дома, — произнесла женщина с грустью в голосе. — Многие не услышали предупреждения.       — Тиадвин, — одними губами прошептала принцесса, прекрасно понимая, на что идет женщина. — Ты не успеешь…       — Одна я не стою стольких жизней, — сморгнув слезу, улыбнулась та. — В дальних домах живут семьи, у них много маленьких детей, я должна предупредить их, они успеют догнать вас. Вместе с Аэроном и еще парой стариков, которые на что-то способны, мы задержим дунландцев, дав вам шанс уйти.       Лириан почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, а губы начинают дрожать.       — Пообещайте мне, принцесса, — горячо прошептала Тиадвин, отдавая эльфийке мешок с припасами, — что позаботитесь о Тэотайне.       Облизнув и закусив нижнюю губу, чтобы не дать волю плачу, Лириан покивала. Тиадвин, сжав зубы, убежала по улице на север, не оглядываясь, чтобы не видеть сына, которому больше не суждено было встретиться с матерью.        Лириан перехватила мальчика у ворот, куда он помог дойти семье Лиавиль — молодой жене ушедшего на войну рохиррима с тремя маленькими детьми.       — Идемте, скорее, — торопила дочь Элронда. — Холмы помогут нам скрыться и уйти под сумерками. Идти будем всю ночь, а на рассвете отдохнем у границы Каленардона. Скорее.       — Где мама? — Тэотайн суматошно крутился вокруг своей оси, высматривая в лицах спешащих из Рэдфилда людей Тиадвин.       — Она… — Лириан судорожно вздохнула. — Тэотайн, она не придет, — принцесса закинула мешок с провизией на плечо и взяла юношу за плечи. — Послушай, она дала своему народу шанс.       — Какой шанс? — спросил мальчик, сильно хмурясь и отчаянно борясь с щекоткой в носу. — Какой еще шанс, принцесса? — он догадывался, какой будет ее ответ.       — Шанс выжить, — прошептала Лириан, оборачиваясь на север — дунландцы уже достигли холмов, окружавших поселение. — Идем, скорее, — она дернула за собой Тэотайна.       — Нет! — мальчик вырвался и достал из ножен свой меч. — Я не уйду, я не брошу ее здесь!       Лириан с трудом удалось перехватить его, задержав за капюшон теплого плаща.       — Тэотайн, стой. Твоя мама сама пошла на это. Она хотела сохранить твою жизнь, поэтому пожертвовала собой. И если ты сейчас побежишь туда, где вы оба погибните, значит, ее жертва была напрасной.       Юноша злобно сверкнул глазами, из которых текли жгучие слезы отчаянья. Но Лириан крепко держала его, и слова принцессы несли истину.       — Я должен был ее защищать, — горько прошептал он, смотря, как дунландцы буквально смели северный забор, направляясь к первым домам в ряду. — Я же пообещал…       — Ее и весь народ Рэдфилда, — напомнила эльфийка слова самого Тэотайна. — Твоя мама, храбрейшая из женщин Рохана, осталась, чтобы дать тебе шанс защитить свой народ. Твой народ, Тэотайн, — Лириан перехватила мальчика за руку и потянула за собой. — Идем. Идем, Тэотайн, скорее, — она тихонько всхлипнула, смахивая со щек соленые дорожки.