Almarea Fear

      — Лориэн? — удивилась Лириан, и они с Леголасом поспешили выбежать на улицу.       — Откройте ворота! — раздался зычный голос стражников.       В распахнутые высокие створки крепости ровным строем входило целое войско эльфов с покрытыми головами, облаченные в синие плащи. В руках у каждого из них был позолоченный лук, за спинами колчан, наполненный длинными стрелами с белым оперением, а за поясом висел клинок.       Лириан привстала на цыпочки, чтобы увидеть, кто возглавлял войско. Не веря своим глазам, принцесса, расталкивая локтями столпившихся рохирримов, выбежала на мощеную площадку перед лориэнскими эльфами, входившими в ворота.       — Халдир! — девушка подскочила к эльфу. — Mae govannen (Добро пожаловать)!       — Леди Лириан, — улыбнулся военачальник, склонив голову.       — Что… Как? — принцесса во все глаза смотрела на воинов Лориэна.       — Мое войско по велению Владычицы пришло на помощь людям, — уголки губ Халдира опустились вниз. — Не думал, что встречу вас здесь, принцесса, в столь лихое время…       Лириан, напротив, улыбнулась, мягко дотронувшись пальцами до огрубевшей ладони военачальника:       — Мое место не в уютных покоях, Халдир, — произнесла она. — И не дома, в окружении прочных стен дворца. Я хочу быть здесь и сражаться за жизни людей.       — И попробуй ее отговори, — к ним подошел Леголас, радостно здороваясь с Халдиром и приобнимая старого товарища.       — Как это возможно? — раздался удивленный голос короля Теодена. Он стоял в шаге от эльфов в полном недоумении и, кажется, думал, что ему это снится.       — Нас прислал Элронд из Ривенделла, — ответил Халдир, кивнув королю. — Эльфы и люди когда-то объединялись в союзы. В далеком прошлом мы сражались и умирали вместе. Сегодня пришел час отдать дань этому союзу.       Теоден не успел ответить, все так же удивленно рассматривая целую армию, пришедшую ему на помощь. Арагорн, только сейчас добежавший до ворот, без стеснения и не соблюдая совершенно не нужных в такое время традиционных приветствий, кинулся к Халдиру.       — Эльфы Лориэна, — обрадовался Странник и крепок обнял Халдира, к чему тот совсем не был готов. — Мы так рады вам.       — Мы гордимся, что вновь будем биться вместе с людьми, — сказал военачальник, а затем перевел взгляд на короля. — Думаю, моим эльфам лучше занять место на стене…       Теоден кивнул Леголасу, а тот поманил за собой Халдира, за которым потянулся остальной отряд, состоявший как минимум из двух, а то и трех сотен воинов. Лириан с легкой полуулыбкой на лице, ведь теперь шансы рохирримов заметно возросли, наблюдала, как воины в синих плащах занимают свои места на высокой стене.        Нас прислал Элронд из Ривенделла, — эхом прозвучали в голове принцессы слова Халдира.       Элронд из Ривенделла.       Отец.       Лириан сделала несколько шагов вперед, но была вытеснена с узкой лестницы строем воинов. Ей просто необходимо было поговорить с Халдиром, а времени совсем не оставалось. Внезапно один из лориэнских лучников вышел из строя и, мягко взяв принцессу за локоть, отвел в сторону.       — Румил? — выдохнула она, когда эльф снял со светлой головы капюшон.       — Здравствуй, Лириан, — произнес он, поджав губы.       — Скажи мне, — девушка не дала эльфу шанса произнести еще хоть слово, прежде чем удовлетворить ее любопытство, — как мой отец причастен к вашему выходу на помощь людям? Я думала, войско Лориэна подчиняется Леди Галадриэль. Отец… он приезжал в Золотой Лес? Он сейчас там?       Впервые за долгое время Лириан почувствовала тоску. Тоску не по дому и уюту, а по теплу, которое мог подарить ее душе отец. Мысленно принцесса видела мягкий и добрый взгляд серых отцовских глаз. С ней он не был серьезным эльфом, прожившим в Арде тысячи лет. С ней он был нежным, отзывчивым папой, способным поддержать в любую трудную минуту. Может, за исключением тех моментов, когда проказница-дочь сбегала из дома с гномами в поисках драконов.       — Нет, Владыка Ривенделла не пересекал границ Лотлориэна, — качнул головой Румил. — Но твой отец знает, что ты за пределами границ владений Светлой Девы. Твое присутствие здесь не последняя причина, по которой Лорд Элронд попросил Леди Галадриэль отправить войско… Что, Лириан, все так же путешествуешь из огня в полымя?       — Смотрю, ты тоже не отстаешь, — хмыкнула принцесса. — Мы ведь тут, вроде как, насмерть сражаться собираемся. Войско Сарумана насчитывает около десяти тысяч голов.       — Поэтому я здесь, — тихо сказал Румил. — Мне нечего терять, а так хоть отдам свою жизнь в храбром сражении…       Лириан подняла глаза на эльфа, чувствуя, как сжимается ее сердце. Он не заслужил смерти. По правде, Румил не заслужил и такого к себе отношения от дочери Элронда, но она не могла ничего поделать — идти наперекор выбору собственного сердца преступление еще худшее — притворство никому не пошло бы на пользу.       Словно прочитав ее мысли, брат Халдира произнес:       — Знаешь, со мной ты бы не оказалась здесь.       Принцесса вспыхнула.       — Леголас не виноват, что я оказалась здесь. И он, между прочим, на многое пошел, чтобы… чтобы я осталась в Лориэне, но я все равно… — принцесса запнулась, звучало весьма эгоистично. — Это мой выбор, Румил, — отчеканила она. — Ровно, как и твой.       — Вы правы, принцесса, — эльф вернул на голову капюшон и, учтиво поклонившись, поспешил на стену.       Лириан, закрыв глаза, вздохнула. Нет, это не правильно — не так нужно заканчивать разговор с давним товарищем, пусть и сейчас их отношения претерпевали не лучшие времена. Не так нужно прощаться перед битвой не на жизнь, а на смерть…       Но едва Лириан поставила ногу на ступеньку, чтобы нагнать Румила и иначе закончить их неожиданную встречу, как ее глаза зацепили картину, от которой легкие в груди сжались в комок. Из оружейной палаты начали выводить воинов — детей, которым было от десяти до шестнадцати лет. Юноши держали в руках секиры и мечи, тяжелые не по их весу и телосложению. В их глазах читался страх и непонимание. По щекам многих текли слезы, а кто-то, гордо задрав нос, шел навстречу смертельной битве. И если вид детских слез вызывал жалость, то юноши, шедшие на гибель с гордостью, заставляли глаза Лириан увлажниться — эти дети не понимали, что их ждет. Они слепо присоединялись к разношерстной армии, искренне полагая, что играют роль защитников своего государства, когда на самом деле их пригнали сюда, словно скот на бойню — первый удар вражеского ятагана и детская душа, не успевшая толком повидать мир и пожить, покинет тело. Принцесса закусила губу до крови, когда увидела во главе деткой армии Тэотайна, вприпрыжку скачущего по ступенькам лестницы, ведущей на стены.       Лириан покрутила головой в поисках короля. Она перебежала на другую часть стены, и, наконец, увидела светлую голову первого маршала Ристании.       — Король Теоден, — воскликнула принцесса, поднявшись за королем по лестнице, ведущей на площадку над воротами.       — Да, принцесса?       — Позвольте отвести детей на верхние ярусы крепости. Пусть оттуда они стреляют из луков.       — Они не умеют толком стрелять, какой от них толк? — выгнул бровь Теоден.       — А какой от них толк внизу? — разозлилась Лириан, сложив руки на груди. — Вы видите в них бестолковое мясо и только!       Теоден цокнул, молча покачав головой из стороны в сторону. Все тут бестолковое мясо для тварей Сарумана.       — А что, если бы среди них был ваш сын? — тихо спросила Лириан, понимая, что задевает за живое короля, похоронившего сына всего несколько дней назад. Но только так она могла убедить его позволить отвести детей повыше от ужаса, что будет твориться вскоре около стен крепости.       — Хорошо, принцесса, будь по-вашему. Помоги ей, — велел Теоден Гамлингу. Он посмотрел на эльфийку, которая коротко кивнула в знак благодарности.       Лириан быстрым шагом преодолевала длинные пролеты лестниц и стен, спеша к самой дальней площадке, куда увели детей. Она заметила светлую взъерошенную макушку Тэотайна и окликнула его.       — Лириан? — мальчик улыбнулся. — Тебе тоже сказали быть здесь во время битвы? А я думал, ты со своими эльфами будешь. А правда, что это войско из Лориэна?       — Правда, — Лириан хмуро оглянулась на Гамлинга. — Иди, твоя помощь мне ни к чему.       Кивнув, приближенный Теодена покинул площадку, а Лириан вновь обратилась к детям, проигнорировав вопросы Тэотайна:       — Король велел отвести вас на верхние ярусы. Скорее, идемте, — она поторопила юношей.       Дети толпой последовали за эльфийкой, постоянно путаясь среди снующих туда-сюда воинов и спотыкаясь о высокие пороги. Принцесса никак не могла унять злость на короля — как можно было посылать таких маленьких на войну. Среди детей были крупные юноши, которым от роду уже исполнилось лет пятнадцать или шестнадцать, но были и такие, кому исполнилось лишь десять, щупленькие, маленького роста — для Урук-Хаев они представляли не большую угрозу, чем сухая палка под ногами.       Поднявшись на самый высокий ярус, Лириан осмотрелась: небольшая площадка, вырезанная прямо в горе, идеально подходила — дети спрячутся за высоким ограждением, и твари Сарумана даже не подумают, что тут кто-то есть. Может, это не спасет юношей, а может, даст время убежать в горы…       — Отсюда вы будете стрелять из луков по врагам, — принцесса мельком осмотрела всех детей. — Кто-нибудь, кроме Тэотайна умеет стрелять?       — Я умею! — выкрикнул какой-то мальчишка тонким голоском.       Лириан хмуро посмотрела на него. Этим мальчиком, на самом деле, оказалась девочка, которой на вид было совсем мало лет.       — Девочкам место в пещерах, моя дорогая, — мягко сказала эльфийка, протягивая ей руку. — Идем со…       — Ты тоже девочка, но ты одета, как воин, — звонко перебила та. — И будешь сражаться!       — Я умею хорошо драться. И уже бывала в боях. Сколько тебе лет?       — Одиннадцать, — понурив голову, ответила девочка.       — Мне несколько больше, — улыбнулась Лириан. — Пойдем, — повторила она, — я отведу тебя в пещеры.       — Я не хочу! Мои братья будут драться, почему я должна их бросить? — девочка гневно сверкнула большими светлыми глазами.       — Потому что в пещерах сейчас твоя мама сидит совсем одна и горько страдает, что все ее дети ушли на войну, — сказал подошедший Леголас. — Представь, как ей там страшно.       Девочка потупилась.       — Сейчас твоей матери нужна твоя поддержка, — произнес Леголас, присев на корточки перед девчушкой. — Ей очень страшно сидеть в холодной пещере совсем одной…       — Но кто защитит Нэана и Лаэна? — топнула ножкой девочка. — Они младше меня на целый год!       — Иди в пещеры, Эарина, — вышел вперед Тэотайн. — Они правы — ты нужна маме и бабушке. Я защищу твоих братьев, я отдам за них жизнь, если понадобится. И за тебя. За всех женщин нашего королевства, — горячо закончил он, а Лириан почувствовала гордость за храброго парнишку.       Речь Тэотайна заставила Леголаса улыбнуться:       — Вот видишь, Эарина, у каждой дамы есть воин, который будет защищать ее и ее семью, — он несильно хлопнул по плечу Тэотайна.       — А у тебя есть дама? — по-детски невинно поинтересовалась Эарина, во все глаза глядя на эльфа.       — Есть, — кивнул Леголас. — Сегодня я тоже буду ее защищать, как и Тэотайн — буду сражаться до последнего вздоха.       Лириан не удержалась, чтобы не бросить взгляд на Леголаса, к которому сейчас ее сердце питало большую любовь. Принц выпрямился и едва заметно улыбнулся принцессе краешком губы. И, внезапно, эльфийке стало страшно — страшно не за то, что они могут оба потерять жизни в этой битве, страшно даже не за то, чего они могут лишиться, отправившись сегодня в чертоги Мандоса. Ей стало страшно, что Леголас, как и говорил, отдаст свою жизнь за ее, оставив Лириан доживать вечность в одиночестве.       От страха, сковавшего ее ноги, от которого по венами как будто бы заструилась холодная тягучая жидкость и закружилась голова, Лириан оцепенела. Даже дотронувшаяся до ее руки Эарина не вернула принцессу в реальность.       — Тэотайн, — обратился Леголас к мальчику. — Отведи Эарину в пещеры, пока их не закрыли, хорошо?       Светловолосый мальчик крепко стиснул в ладошке пальчики девочки и быстрым шагом повел ее в сторону пещер. Юноши постарше разобрали немногочисленные луки, а младшие дети просто присели у стены, сжавшись в маленькие комочки.       Леголас приобнял Лириан за плечи и собрался увести ее вниз, но напоследок обернулся к юношам:       — Не бойтесь, видите это войско снизу? Это первоклассные эльфийские воины. Они не дадут проклятым оркам добраться сюда. Стреляйте из луков, наводите стрелы в самую гущу врагов, их там столько, что вы не промахнетесь. Но будьте внимательны — когда увидите, что орки взялись за арбалеты, спрячьтесь за бойницами и стреляйте из дырок.       Убедившись, что до детей дошел смысл сказанных им слов, несмотря на безумный страх, сын Трандуила, не выпуская из объятий принцессу, спустился с ней на несколько ярусов ниже и завел за небольшую арку. Он нежно провел большим пальцем по скуле девушки и убрал за ухо выбившуюся прядь шоколадных волос.       — Родная, давай я отведу тебя в пещеры, — предложил он.       — Нет, — твердо сказала Лириан, чувствуя спиной холодную каменную стену. — Ни в какие пещеры я не пойду.       — Тогда иди к детям, защищай их, — не сдавался Леголас. — Если все будет плохо, ты сможешь увести их. За Белыми горами граница Гондора, несколько дней пути, и вы будете в безопасности.       Но эльфийка лишь упрямо покачала головой.       — Лириан, — принц мягко приподнял лицо девушки за подбородок, вглядываясь в ее глаза, — я же вижу твой страх. Я ждал, что он проявится, но боялся, что это случится только в бою, когда будет поздно.       — Я участвовала в сражениях, — заспорила Лириан, не желая выплывать из синих омутов эльфа.       — Это другое, — покачал головой Леголас. — Гоблины в пещерах, даже войско Азога, а ведь ты столкнулась лишь с его малой частью, не чета злобным тварям Сарумана. Они гораздо выносливее, сильнее и злее. И у этой армии есть одно преимущество перед нами — они не боятся смерти. Они даже не знают, что это, потому-то были выведены только с одной целью — воевать. Воевать до конца.       Лириан задохнулась от волнения, резко охватившего ее тело. Сердце гулко билось в груди, легкие сжимались, а руки, которыми она хваталась за пальцы Леголаса, дрожали.       Где-то вдалеке раздался призывной рог Лориэнских лучников.       Время пришло.       — Иди наверх, — прошептал Леголас. — Там не будет так страшно.       — Я боюсь не за себя, — Лириан крепко сжала в ладони его руку.       Принц стиснул ладошку эльфийки в ответ:       — Знаю, — он приблизился к ее лицу. — Знаю, милая. Я сделаю все, что смогу, чтобы на рассвете забрать тебя с той площадки.       — Я обещала быть рядом, — потупив взгляд, произнесла Лириан.       — Ты так же обещала не уходить на войну, — Леголас заметил, что уголок губы принцессы дернулся. — Будь рядом с рассветом, — он коснулся губами ее лба, а затем, поддавшись чувствам, резко впился в ее губы, прижимая за талию к себе.       Этот поцелуй, последний перед жестоким сражением, был наполнен страстью и нежностью одновременно, он длился лишь мгновение и одновременно целую вечность. Они целовались так, словно это был их последний поцелуй в жизни, одновременно с этим оставляя в душах друг друга веру в то, что на рассвете они встретятся вновь.       Еще один призыв рога заставил их оторваться друг от друга.       — Я должен идти, — прошептал Леголас надломившимся голосом.       — Возвращайся за мной, — ответила Лириан, крепко обнимая и не желая выпускать его теплую ладонь из своей руки, — пожалуйста.       Вместо ответа Леголас последний раз мягко поцеловал ее в лоб и, аккуратно высвободив руку из пальцев эльфийки, быстрым шагом зашел за поворот и скрылся среди воинов, неровным строем стоявших на стене.       Смахнув со щеки соленую хрустальную слезу, Лириан вытащила из-за спины лук, крепко сжав его пальцами, и поспешила наверх, на площадку, где сидели, сжавшись от страха, дети.       — Нас опять хотят куда-то переместить? — недовольно спросил один из юношей, стоявший у ограждения с луком в руках.       — Нет, — качнула головой дочь Элронда. — Я буду с вами во время сражения.       Среди детей помладше пронесся вздох облегчения — с эльфийской принцессой, воинственно смотревшейся на фоне их детского отряда, хорошо владеющая оружием и умеющая стрелять из лука, было уже не так страшно пережить эту ночь.       Лириан прошла вдоль короткого ограждения и остановилась рядом с Тэотайном — мальчик смотрел вдаль и даже не повернул голову в ее сторону. Эльфийка положила руку на его плечо и слегка сжала ладонь.       — Это они, да? — спросил Тэотайн, не отрывая взгляда от множественных огней, которые пока еще были далеко от крепости. — Войско Сарумана?       — Да, — коротко ответила принцесса.       — Ты видишь лучше меня, — Тэотайн поднял темные глаза и посмотрел в лицо эльфийки, — они… они какие? Я никогда раньше не видел ни орков, ни гоблинов. Только на картинках в папиных книжках.       — Не думай о том, как они выглядят, — поджала губы Лириан. — Пусть эта армия станет для тебя одним сгустком зла, без туловища, головы и рук. У них нет души, а в груди не бьется сердце. Это живые машины для убийств.       Тэотайн вновь перевел взгляд на приближающуюся армию.       — Их так много, — прошептал он. — И так много огней… как будто целое море. Ты видела море, Лириан?       — Видела, — Лириан присела на пол, оперевшись спиной о каменное ограждение.       — А я никогда не видел… Какое оно? — Тэотайн последовал ее примеру — все лучше просто сидеть за стеной, чем воочию видеть, как к крепости приближаются враги.       — Необыкновенное, — с улыбкой ответила Лириан. — Оно бескрайнее — за горизонтом сразу начинается небо. Величественное. И каждый раз разное: то оно тихое небесно-голубое, то ярко-синее, сверкающее, пламенное, то темное, как индиго, и гневное. Как пожелает Ульмо, таким и будет море…       — А правда, что за морем сказочные эльфийские земли? — трепетно спросил один из юных мальчиков, чьи светлые кудряшки выбивались из-под небольшого шлема. — И что там жители не знают про время, что там царит вечная жизнь? И там всегда тепло и светло. И песни.       — Правда, — кивнула принцесса.       — Но мы всего лишь люди, — толкнул в бок мальчика его сосед. — И нам никогда не попасть туда. А после смерти нас будут жрать черви.       Поморщившись, Тэотайн посмотрел на Лириан:       — Это правда?       — Конечно, нет, — дочь Элронда помнила, что души людей после смерти не уходят из мира Арды, но перерождаются, однако для поддержания духа детей решила немного приврать. — Души Эльфов после смерти приветствует в своих чертогах Мандос, а у людей свой жнец. Он встречает души людей и отправляет их в лучший мир.       — А там есть море? — вновь спросил кучерявый мальчик.       — А как же в лучшем мире — и без моря, — улыбнулась Лириан.       Яркий всполох молнии, за которой мгновенно последовал громкий раскат грома, заставил детей вздрогнуть от неожиданности.       Тэотайн вскочил на ноги и выглянул из-за стены. Войско Сарумана было уже совсем близко. До ушей долетали звуки тяжелых шагов металлических сапог Урук-Хаев и рычание мерзких тварей тьмы.       Лириан тоже поднялась на ноги и, прищурившись, посмотрела на подходившее войско. Полил дождь. Сильный, прямой ливень. Ветра не было. Даже гроза закончилась, лишь шум дождя и тяжелая поступь нарушали напряженную тишину, настывшую над крепостью Хельма. Войско Урук-Хаев подошло вплотную. Они остановились метрах в пятидесяти от стен.       — A Eruchîn, ú-dano i faelas a hyn, an uben tanatha le faelas (Эрухим, никакого милосердия к врагу, ибо с их стороны милосердия не дождешься), — долетел до площадки голос Арагорна.       — Что он говорит? — дрогнув то ли от холода, то ли от страха, спросил Тэотайн.       — Призывает воинов к битве без милосердия…       Главнокомандующий слуг Сарумана, залезший на высокую скалу, чтобы его видела вся многотысячная армия, зарычал, вскидывая лапу с мечом. Урук-Хаи начали рычать в сторону людей и эльфов. А затем они начали отбивать о землю черенками своих железных копий какой-то ритм и при этом нарыкивать какую-то мелодию.       — Что они делают? — в панике спросил Тэотайн, оборачиваясь на принцессу.       — Издеваются, пытаясь напеть эльфийскую песнь, — с отвращением ответила Лириан, перекладывая лук в рабочую руку. — Не слушайте их вопли.       По примеру принцессы юноши, у которых были луки, вытянули оружие и натянули стрелы на тетиву, устремив наконечники в щели между ограждением. Принцесса, легко державшая натянутую тетиву, скосила глаза на Тэотайна: пальцы на вытянутой руке подрагивали, а посиневшие от холода губы дрожали.       Внезапно «пение» Урук-хаев прервалось, а одно из стоявших в первом ряду отродьев тьмы с противным булькающим рыком замертво свалился на землю, пораженный чьей-то стрелой, видимо, случайно выпущенной каким-то человеком.       — Dartho (Ждите)! — долетел до высокой площадки крик Арагорн.       А разъяренные Урук-Хаи зарычали и побежали вперед.       — Итак, началось, — произнес Теоден.