***
Когда небольшой отряд, во главе с Гэндальфом и Теоденом, отбыл на северо-запад навестить предавшего Белый Совет Сарумана. Честь увести людей и остатки войска Эомера обратно в Медусельд выпала Эовин как наследнице престола после своего брата, сопровождающего короля. Племянница Теодена твердым голосом отдавала приказы, и Лириан поразилась, насколько уверено нежная девушка держала власть: все подданные слушались ее, и даже не смели жаловаться на усталость или голод — все понимали, что нужно как можно скорее добраться до столицы, где были запасы еды и воды. Лириан собирала небольшой походный заплечный мешочек, когда к ней подошел взрослый светловолосый мужчина, одетый в военную одежду всадников Эомера. Подмышкой одной руки он держал помятый шлем, украшенный хвостом из светлых конских волос, а второй рукой прижимал к себе Теотайна, обнимавшего его за талию. — Принцесса, — мужчина вежливо склонил голову, — я Дэотайн из рода Диотреда. Вы спасли мой народ из Рэдфилда, прошу принять мою благодарность. Лириан грустно опустила глаза. — Я не смогла увести из вашего поселения всех… — принцесса до сих пор помнила, какими глазами, полными отчаянья и смелости смотрела на нее жена Дэотайна перед тем, как пожертвовать собой. — Мой сын рассказал мне, — Дэотайн поджал губы, выдавливая из себя что-то напоминающее улыбку. — Вы сделали все, что могли, и я благодарен вам за спасение моего сына, — он покрепче прижал к себе мальчика. — Единственного… Лириан подняла глаза, с ужасом посмотрев на Теотайна, грустно прижимавшегося к отцу. — Мои старшие сыновья погибли в сражении, — Дэотайн подавил вздох. — Они пали смертью достойных, спасая жизнь короля. — Мне так жаль… — прошептала Лириан, глядя на увлажнившиеся глаза мужчины, окруженные морщинками. — Мы на войне, леди Лириан, — хрипло произнес Дэотайн. — Здесь происходят страшные и ужасные вещи. Но вы сохранили моего младшего сына, и мне есть ради чего жить. На поле битвы каждого воина держит то, что его ждут дома. Держит то, что ему есть к кому вернуться. И это спасает многие души. Лириан посмотрела прямо в темно-карие глаза Дэотайна. Что-то в его речи бросило принцессу в жар, заставив сердце сильнее забиться в груди. Мужчина улыбнулся, снова поклонился и развернулся, чтобы уйти. Теотайн выбрался из-под руки отца и подошел к Лириан, подняв на нее глаза. — Спасибо, принцесса, — произнес он. — Ты ведь еще останешься с нами, да? Поморгав, эльфийка обратила внимание на мальчика: — Конечно, — она улыбнулась краешком губ. — Я помогу Эовин привести вас в столицу. Думаю, народу Рэдфилда найдется новый дом в Медусельде, ведь ваше поселение было разрушено. — Мы восстановим его, когда кончится война, — непринужденно пожал плечами Теотайн. — Я хочу вернуться домой. Дорога до Эдораса заняла трое суток. Несмотря на то, что всем не терпелось как можно скорее оказаться в Золотом Чертоге короля, где люди себя чувствовали в большей безопасности, нежели в наполовину разрушенной крепости Хельма, дорога через знакомые тракты Рохана была долгой и многим далась достаточно тяжело. Еды было мало, воды еще меньше, а ведь еще необходимо было кормить животных. Наконец, вереница людей и воинов длиной в лигу пересекла деревянные украшенные золотым орнаментом ворота столицы Рохана. Эовин немедленно начала распоряжаться, чтобы расселили людей по опустевшим домам, и позаботилась о том, чтобы всем хватило места. Помимо прочего, племянница короля собрала поваров Медусельда, чтобы те начали подготовку к пиру в честь победы, который должен был начаться по прибытии в короля в столицу. Отряд Гэндальфа вернулся лишь под вечер следующего дня, когда солнце почти уплыло за горизонт на безоблачном голубом небе, которого жители Рохана не видели уже много недель. Эовин вместе с Лириан поспешно выбежали из Золотого Чертога навстречу прибывшим воинам. Принцесса обняла Леголаса, который успел спешиться и помочь Гимли слезть с крупа высокого коня. Принц облегченно выдохнул, ощущая сладковатый запах волос эльфийки: тяжелый бой позади, сейчас у них было спокойное время, чтобы насладиться присутствием друг друга. Во время войны эти несколько дней тишины были столь же дороги, как Морийский мифрил. — Я целую вечность не видел тебя в платьях, — произнес Леголас, проводя рукой по затянутой в корсет талии принцессы. Лириан улыбнулась, поправив юбку светло-зеленого платья, украшенного золотистыми оборками, которое ей одолжила Эовин. — Тебе тоже пора уже снять все эти доспехи и походную одежду, — ответила Лириан, проводя пальчиками по бархатной тунике эльфа. — Идем, я приготовлю купальню, — тихо добавила она, беря принца за руку. — Лириан! Эй, Лириан! — Сам ты эй, она же принцесса! — Но она же наша принцесса. — Элронд тебе по куполу настучит. Эльфийка, слышавшая каждое слово из пререканий, выглянула из-за спины Леголаса. Она еще по голосу узнала двух старых друзей, а увидев две кучерявые головы хоббитов, широко улыбнулась и поспешила им на встречу. Она присела на корточки, чтобы обнять двух полуросликов, по которым успела сильно соскучиться. Пиппин и Мэрри, казалось, ничуть не изменились, словно война не задела их маленькие сердца: хоббиты улыбались, глаза блестели хитринкой, а сердца колотились от радости вновь состоявшейся встречи с друзьями. — Так это вы разрушили святыню Сарумана? — лукаво спросила Лириан, выпуская полуросликов из объятий. — Не то, чтобы мы сами замарали наши нежные ручки… — покачал светлой шевелюрой Брендизайк, важно уставив руки в боки. — Мэрри произнес целую речь, — тут же вставил Пиппин. — И Древень, это предводитель энтов… Знаешь, кто такие энты? — с восхищением спросил Тук. — Знаю, Пиппин, — кивнула Лириан, улыбаясь. — Так вот Мэрри Древню прям так и сказал: идите и бейтесь за ваших погибших собратьев, но энты те еще тугодумы… — В общем, когда Древень уже решил отвести нас к Гэндальфу, то Пиппин повел его мимо Изенгарда… — И когда Древень увидел, что колдун вырубил половину Фангорна, он как с цепи сорвался. У нас даже пес Шерстолапого не такой злой, хотя его бояться все в Хоббитании. — Я не боюсь, — важно возразил Мэрри, сложив руки на груди. — Просто он один раз прокусил тебе зад, и ты теперь его стороной обходишь, — буркнул Пиппин в ответ. — Ничего он мне не прокусывал, — возмутился Брендизайк. — Так, царапинка… Лириан, слушая перепалку двух хоббитов и даже не особо понимая весь смысл рассказанного ими, все еще улыбалась, чувствуя тепло, разливающееся внутри нее. Она стояла, оперевшись на Леголаса, который обнимал ее, тесно прижав к себе и уткнувшись в ее волосы. Эльф не слушал хоббитов, которые успели прожужжать все остроконечные уши принца по дороге. Он вдыхал родной запах и мысленно уже был в купальне вместе с девушкой. — Лириан, меня леди Эовин послала за приехавшими гостями, — к собравшимся товарищам подбежал Теотайн. — Им нужно успеть привести себя в порядок до пира в честь победы, который состоится на закате… — мальчик во все глаза разглядывал двух хоббитов, которые были ниже его ростом. — А вы хоббиты, да? — с благоговейным восхищением спросил он севшим голосом. — Они самые, — тут же отозвал Пиппин, протягивая руку Теотайну. — Я Перегрин Тук, но все зовут меня Пиппин. — Мэриадок Брендизайк, — важно вытянул руку Мэрри. — А его мы зовем Мэрри, — добавил Пиппин. — Я Теотайн, — мальчик улыбнулся, пожимая руку невиданным прежде существам. Услышав имя юного Роханца, Гэндальф прервал свой тихий монолог с Арагорном, и, откинув в сторону белый плащ, подошел к мальчику. — Твоя мать Тиадвин? Из рода Ровэнна? — Да, — Теотайн нахмурился. — Вы ее знали? — Знал, — кивнул волшебник. — Очень хорошо знал. Мне жаль, что она погибла, — он покрутил головой. — Где Теоден? Мне нужно поговорить с королем, — с этими словами Митрандир стремительно удалился в сторону Медусельда. — А кто это был? — спросил Теотайн, обернувшись на Лириан. — Это был Гэндальф, — ответил Пиппин. — Гэндальф Серый? — воскликнул Теотайн. — Тот самый волшебник? Который мог сотворить огненные шишки и дружит с человеком-медведем? — Он теперь Гэндальф Белый, — поправил Мэрри, подтверждая догадку мальчика. — А он…всегда такой странный? — выгнул бровь Теотайн. — Это же Гэндальф, — усмехнулся Гимли. — Для него это абсолютно нормально поведение. Лириан, веди нас внутрь, я страшно голоден.***
Горячая вода, прохладное красное вино, сладкий аромат свечей. Лириан лежала в большой деревянной купальне, наполненной водой и ароматной пеной. Кажется, это была ваниль. Она испытывала наслаждение, принимая горячие процедуры, отдыхая телом и позволяя разуму расслабиться. Все предыдущие события были слишком будоражащими, опасными и страшными. Ей нужен был покой. После победы в Хельмовой Пади Рохан смог, наконец, спокойно вздохнуть. Пусть и не надолго. Словно очистившись от смертельного недуга, природа заново начала оживать. Деревья потянулись к солнцу, распустив соцветия. Животные проснулись от вечной темной спячки, в них новыми красками заиграла жизнь. Как и в Лириан. Практически умерев, пусть и на духовном уровне, Лириан уже не надеялась почувствовать вкус жизни. Она хотела ожить, помогая деревням Рохана, спасая жизни людей, посвятить тебе службе добру. Но душа чернела день ото дня. И если бы она не встретила Леголаса на утесе во время битвы с варгами, лишь одному Манвэ известно, что стало бы с принцессой. Лириан вдохнула сладкий воздух, закрыла глаза и полностью погрузилась в блаженство. Волосы шоколадными ленточками разошлись по воде, мягко обволакивая ее нагое тело. Дверь отворилась, неслышными шагами зашел Леголас. Лириан слегка приоткрыла веки и улыбнулась ему. Принц обошел ванну и присел на корточки за ее головой. — Я не помешал? — прошептал он на ухо. Сколько бы ни прошло времени с их знакомства, его шепот всегда вызывал у нее целую армию мурашек и сладкую истому внизу живота. А ему это было прекрасно известно. За этот век, что они провели вместе, а особенно за последние несколько лет, он досконально изучил ее всю. Он знал каждую черточку в ее характере, знал любую реакцию, казалось, он знал ее мысли. А как Леголас знал ее тело… Он точно касался именно тех участков кожи и именно так, как нужно было для того, чтобы разум покинул ее, оставив тело сгорать от желания полностью отдаться в его власть. Вот и сейчас, заметив на ее не опущенной в воду руке меленькие пупырышки, он быстро скинул с себя легкую тунику, в которую переоделся, решив отдохнуть от походных нарядов, и подался вперед. Он провел руками по ее плечам, легко спускаясь по влажной коже вниз, касаясь под водой груди, тут же возбудившейся от его прикосновений. Он прислонился к ее голове, вдыхая вкусный аромат ее волос, от которого всегда сходил с ума. Поцеловав ее в висок, он провел кончиком языка по острому ушку, и оставил влажную дорожку на пути к шее, к которой приник со всей страстью и любовью, оставляя красноватые следы, а руками лаская ее тело, уже преисполненное истомы и сладостной неги. Она подвинулась и дала ему возможность погрузиться следом. Он сделал это максимально быстро, расплескав часть воды на деревянный пол и потушив несколько свечей. Сумрак сгустился. Леголас сел, облокотившись на спинку ванны. Лириан залезла на эльфа, проведя руками по его плечам и приникая своими губами к его. Языки переплетались в навязчивом танце, они обжигали друг друга дыханием. Он водил руками по ее спине, периодически спуская одну руку ниже, проводя по пояснице и сжимая бедра, которые она сводила в неистовом желании ощутить его внутри себя. Леголас не заставил ее ждать, слегка приподняв ее руками и резко войдя в горячее влажное лоно. Громкий стон эхом разнесся по купальной палате. — Тише, — прошептал Леголас, закрывая ей рот поцелуем. Она быстро двигалась, заставляя воду волнами бежать по ванне и выплескиваться на пол. Он одной рукой помогал ее движениям, второй зарылся в ее волосы, захватив их на затылке и потянув назад, заставив девушку прогнуться и сжать бедра, сузив проход и даруя ему еще большее удовольствие от проникновений. Стоны больше не прерывались, Леголас впивался поцелуями в ее шею и грудь. Движение стали резче и глубже, Лириан, наконец, протяжно простонала и обмякла на нем, а он уткнулся в ее шею, достигая пика наслаждения. Спустя некоторое время, они оба вылезли из наполовину опустошенной ванны и обессиленные повалились на спальное ложе, любезно выделенное им Эовин, укрывшись махровыми пледами. — Нас ждут на пире, он вот-вот начнется, — прошептала Лириан, утопая в его теплых объятиях. — Еще немного полежим, — ответил Леголас, прикрывая веки. — Мы придем вовремя…