На утро после того, как они покинули лагерь Рохана, Арагорн, Гимли, Леголас и Лириан верхом на трех конях неспешно двигались по тропе между двумя горными хребтами. Она то сжималась до одного аршина, то расширялась размером до нескольких саженей. Было понятно, что тропой очень давно не пользовались, каменные оползни то тут, то там оставляли горы из небольших камешков. Лошадям было сложно идти по этому давно забытому пути.
— Как долго нам двигаться этой дорогой? — поежившись, спросил Гимли.
— Почти сорок лиг до ущелья Эреха, — ответил Арагорн. — Там мы проведем ночь, и на утро должны выйти к проходу…
Тропа полностью скрывалась в тенях высоких пиков Белых гор, и солнечные лучи никак не могли проникнуть к путникам, чтобы хоть немного согреть их тела и ободрить души. Практически в полной тишине, лишь изредка перебрасываясь парой фраз, друзья добрались до ущелья, в котором могли поспать и дать отдых коням.
— Что за армия может прозябать в таких местах? — спросил Гимли, после того, как они перекусили холодными закусками. Разжигать огонь в этих местах не решились. Он не привлек бы грозных существ, их тут попросту не водилось, но внутреннее предчувствие каждого путника говорило — не стоит.
— Проклятая армия, — ответил Леголас, обнимая Лириан, прилегшую ему на плечо. — Больше тридцати веков назад Дунхарроу был большим и величественным приморским городом Гондора. Они были отличными корабельщиками, у них была налажена торговля с эльфами Кидана из Серых Гаваней, которая позволяла Гондору иметь превосходную провизию для его народа. В темные времена, когда Аулендил выковал девятнадцать волшебных колец и Единое кольцо…
— Их же Саурон выковал, — буркнул Гимли, посмотрев на Леголаса.
— Аулендил — так раньше звали Саурона, когда он был не злым приспешником Моргота, а величественным майа, — пояснила гному Лириан, слегка раздосадовано. Она уже успела соскучится по так любимым ею историям, которые Леголас рассказывал своим волшебно тихим голосом.
Гном насупился, Арагорн, сидевший неподалеку и куривший трубку, позволил себе лёгкую улыбку. А принц Северного леса, кашлянув, продолжил:
— Перед битвой Последнего Союза, когда эльфы пришли на помощь людям против Саурона, — он кинул быстрый взгляд на Гимли, — народ Дунхарроу принес клятву последнему королю Гондора — прийти на помощь в битве. Но на утро, когда Гондор был в беде, пока эльфы не пришли на помощь, люди, принесшие клятву, бежали. Они скрылись в сумраке Белых гор. И тогда Исильдур проклял их — не знать покоя, пока они не исполнят клятву. С тех пор сменилось тридцать девять поколений наследников последнего короля Гондора, но никто из них не отважился призвать проклятую армию, — Леголас посмотрел в спину сидящему поодаль Страннику. — Есть предсказание. Во времена Арведуи его произнес Малбет. Кто позовет из серого сумрака смертоносную армию проклятых душ? Наследник того, кому они принесли клятву. Он придет с севера, нужда заставит его. И пройдет он врата на тропу мертвых.
Эльф замолчал. Пока он говорил, ночь полноправно опустилась на Белые горы. Сумерки здесь были такие густые, что, казалось, их можно было разрезать ножом. Огонь не разводили, но Арагорн разрешил Гимли запалить небольшое огниво. Друзья еще немного посидели в этой подступающей темноте под тихий голос Леголаса, переговаривающегося с эльфийкой на отвлеченные темы, в основном о легендах прошлого. Вскоре Гимли засопел, сморенный усталостью. Уснула и Лириан.
Принц Лихолесья аккуратно уложил ее на подстеленное одеяло и укрыл своим плащом. А сам подошел к Арагорну и присел на бревно рядом с другом:
— Не спится?
Арагорн мельком посмотрел на эльфа и сделал очередную затяжку.
— Не страшно было брать ее с собой? — поинтересовался Странник.
— В любом случае, со мной безопаснее, чем с армией, направляющейся на бойню, — помолчав, ответил эльф. — Даже если это путь на тропу мертвых.
— Я ведь не обещаю, что нас ждет успех… Пророчество могло быть написано про будущее поколение.
— Даже если в нем говорится о твоих потомках, это значит, что Гондору в будущем нужна будет поддержка проклятых… А значит, эту войну люди выиграют, — Леголас ободряюще положил ладонь на плечо Странника.
Люди… Арагорн посмотрел на принца Северного леса. Большая часть лица эльфа была скрыта в тени, но человек видел, каким бледным оно было. Леголас нес тяжелую ношу — он знал, что его народ и его семья уже вступили в войну, которая шла по их землям. Вместе с гномами Эребора они должны были выстоять против Рун и армии Истерлингов…
— Мы победим его, — произнес Арагорн. — Для этого мы пройдем не только путь мертвых, но и самые зловещие подземелья Утумно.
Леголас позволил себе слабую улыбку. Но на душе эльфа все равно было тяжело и тревожно.
***
На следующее утро Лириан проснулась еще до восхода солнца. Сощурившись, она сквозь утренние сумерки увидела спины Леголаса и Арагорна, сидящие на бревне у выхода из ущелья Эреха. Не трудно было понять, что они не сомкнули глаз. Принцесса коснулась плеча похрапывающего Гимли, чтобы тот проснулся.
Поежившись от прохлады, эльфийка сняла с себя плащ Леголаса и, подойдя к принцу, укрыла его спину, застегнув на шее брошкой в виде листа Лориэна.
— Идем? — спросила она у Арагорна, когда Леголас поднялся на ноги и благодарно поцеловал девушку.
— Да, — Арагорн поднялся так быстро, словно был бодрым и отдохнувшим, а не после бессонной ночи. — Нам нужно миновать камень Эреха и тогда мы выйдем к проходу.
По той же легенде, что рассказывал Леголас, именно у камня Эреха народ Дунхарроу принесли клятву Исильдуру. Камень располагался недалеко от ущелья, буквально в паре лиг. Это был огромный каменный шар, наполовину скрытый в земле; верхняя часть шара выступала над горой на высоту человеческого роста. Круглый черный камень выглядел здесь странно и неуместно.
— Некоторые верят, что он упал с неба, — спешившись, произнес Леголас. — Но старожилы еще помнят сказания Закатного Края, в которых говорилось, что камень этот был некогда вывезен из гибнущего Нуменора, и сам Исильдур велел поставить его здесь.
Лириан подошла к камню и провела по нему ладонью. Абсолютно гладкий, без единой трещинки, без привычных шероховатостей. Он был холоден словно лед, хотя Эрех находился на юге и весь день прогревался лучами солнца.
«Мертвые не пропускают живых», — послышался Лириан чей-то шепот, едва уловимый даже эльфийским слухом. Принцесса испугано обернулась на Леголаса. Тот едва заметно кивнул ей, подтверждая, что не только она услышала эти слова.
— Идем, — позвал Арагорн, обходя камень и скрываясь за выступом в скале.
Друзья Странника последовали за ним, завернув за угол. Им открылся вырезанный в горе проход, который скрывала кромешная тьма. Возле земли клубился белый туман. Когда путники подошли ближе, то смогли увидеть вытесанные в камне древние символы, больше напоминающие рисунки, нежели буквы.
— Путь закрыт, — прочитал Леголас, быстро перебегая взглядом по рисункам. — Этот путь проложен мертвыми, и мертвые хранят его. Путь закрыт.
От этих зловещих слов и самого места, в котором они находились, Лириан ощутила волну холодных мурашек и почти сковавший ее ноги страх. Несмотря на это, когда Леголас легко перевел слова настолько древнейшего языка, что из ныне живущих эльфов о нем даже слышали далеко не все, эльфийке показалось, будто ее груди стало очень тесно в дорожном одеянии. Ее изнутри начало наполнять неугасимое чувство восторга и странное, но вполне определенное желание, зарождавшееся истомой внизу живота. Принцесса едва ли не задыхалась от трепета и осознания того, насколько начитанным и умудренным был Леголас. За его ловкостью, легкостью и чистотой души, Лириан часто забывала о том, что принц был более, чем вдвое старше нее. И когда он поневоле напоминал об этом, дочь Элронда всегда испытывала неумный восторг. И ловила себя на мысли, что безумно гордится тем, что она принадлежит именно такому эльфу.
«Мертвые не пропускают живых», — мысли Лириан вмиг разбились о вновь донесшийся до ее ушей едва уловимый мертвецкий шепот.
Внезапно из прохода на них налетел ветер, неся за собой зловоние и ужас. Кони в страхе заржали и, сорвавшись, убежали прочь. Ветер не стихал. Путников не ждали, пытались выдворить, даже не впустив. Арагорн хмуро посмотрел в темноту.
— Я не боюсь смерти, — сказал он и быстрым, твердым шагом вошел в проход.
Леголас посмотрел на Лириан. Та утвердительно кивнула, и эльфы вошли в проход следом.
— Это что-то не слыханное, — бормотал Гимли. — Эльфы идут в подземелье, а гном боится… Нет! Не бывать этому! — воскликнул он и отправился за друзьями.
Непроглядную темень Арагорн слегка развеял зажжённым факелом. Гимли своим огнивом, доставшимся ему от отца, помог разжечь отсыревший факел. Странник охватил светом, что смог: вокруг вытесанных нелепым образом камней тут и там валялись кости и проржавевшее оружие. В подземелье было одновременно душно и зябко. Смердело мёртвыми телами и кровью, хотя этим проходом уже несколько веков никто не пользовался. Леголас, сощурив глаза, осматривался. Он явно видел больше, чем казалось на первый взгляд.
— Что там? Что ты видишь? — спросил Гимли.
— Я вижу очертания людей и коней, — ответил Леголас. Он медленно продвигался вперед.
— Где? — испуганно осматривался Гимли, бредя позади. Гном ничего не видел, кроме прозрачного липкого тумана вокруг.
— Бледные стяги как клочья облаков, — продолжал Леголас. — Копья торчат… как зимние заросли сквозь пелену тумана.
Лириан тоже оглядывалась вокруг. Но она не могла видеть то, что видел Леголас. По эльфийским меркам принцесса была слишком юна и легкомысленна. Однако она чувствовала тленный холод, что поднимался из-под земли. И она слышала шепот мертвых.
— Мертвые идут, — произнес Леголас, хмуро оглядываясь. — Их созвали… Лириан, возьми меня за руку, не отпускай, — с этими словами он взял ладонь Лириан и поспешил нагнать Арагорна, скрывшегося за углом.
— Мертвые? — Гимли закрутился волчком. — Созвали?! Так и знал… хорошо… очень хорошо, Леголас! — гном побежал следом за эльфами.
Нырнув в очередную темную расщелину, грубо вытесанную в скале, путники оказались в еще более плотном и более смердящем тумане, что расстилался по полу. Этот туман был необычный, зеленоватого цвета, от него словно тянулись вверх корявые пальцы, пытаясь заползти на путников. Бедному Гимли приходилось туго, руки доходили ему до лица и пришлось отмахиваться, чтобы отогнать духов.
— Не смотрите под ноги, — прошептал Арагорн, поняв, по чему им приходилось двигаться.
Под ногами Гимли тут же что-то громко хрустнуло. Не послушавшись Арагорна, он посмотрел вниз — пол был устелен костями и черепами, явно принадлежавшими людям и эльфам. Кое-как справившись с собой, Гимли поскорее дошел по костям до своих друзей.
Они прошли в еще один узкий проход и внезапно оказались в очень просторной зале с высокими потолками. Лириан сразу вспомнила копи Мории и изумительные гномьи постройки внутри подземелья: перед ними простиралась широкая каменная лестница, которая вела к громадному каменному изваянию, чем-то напоминавшему человека с короной. По другую сторону был крутой обрыв, за которым были только тьма и зеленый туман.
— Кто вторгся в мои владения? — прозвучал мерзкий гнусавый голос.
Путники обернулись –
у основания лестницы появился призрак в короне. Несмотря на то, что лицо мертвого почти разложилось, оставив лишь кое-где небольшие лоскуты кожи, а его глаза были поддернуты мертвецкой пеленой, в этом призраке легко узнавалось то самое каменное изваяние Короля.
— Тот, кому ты будешь служить, — ответил Арагорн.
— Мертвые никогда не пропускают живых, — оскалился Король Мертвых.
— Ты меня пропустишь, — сказал Странник, кладя ладонь на эфес Андрила.
Призрак захохотал. В тон ему раздался хохот еще нескольких тысяч мертвых воинов, которые начали появляться вокруг живых. Они заполняли залу, скалясь, хохоча и пронзая путников черными провала отсутствующих глаз. Леголас попытался загородить Лириан, но мертвые окружали живых гостей со всех сторон.
— Путь закрыт, — произнес Король Мертвых те самые слова, что были написаны над входом в его владения. — Этот путь проложен мертвыми и мертвые хранят его. Путь закрыт. Тебе придется умереть.
Леголас тут же выстрелил в призрака, но стрела пролетела сквозь голову Короля. Гимли покрепче стиснул секиру.
— Меня не убить стрелой и не пронзить мечом, я проклят, — произнес призрак, усмехнувшись над попыткой эльфа. — Никто не выходит из этого места живым, — его покрытые мертвой пленкой глаза задержались на дочери Элронда, сжимавшей предплечье Леголаса.
Перед ней был призрак, человеческая душа, не нашедшая покоя. Эльфийская дева чувствовала, как видение, сохранившее облик разложившегося тела, изъеденного червями, страдало. Злоба была лишь маской, а мнимая жажда не пропустить ни одну живую душу скрывали под собой отчаянье за трусость былых времен. Сквозь пронзающий ее мертвецкий взгляд она видела лишь жалкое подобие воина, давно корящее себя за малодушие.
— Я могу пропустить только ее, — Король Мертвых произнес фразу так быстро, словно выплюнул слова.
Подобно огромному гребню ледяной волны на Леголаса опустился страх. Эльф машинально прикрыл собой принцессу, хотя призраки не шелохнулись, стоя в отдалении. Слова Короля Мертвых о том, что Лириан единственная может уйти отсюда живой, не давали ни капельки облегчения, напротив, легкие сжала паника, а ноги наливались свинцом.
— Почему? — спросила Лириан и за биением своего сердца она услышала собственный голос словно сквозь подушку.
Король Мертвых снова усмехнулся, скривив челюсть, от чего стал выглядеть еще страшнее. Он сделал шаг в направлении принцессы.
— Не приближайся, — сквозь зубы произнес Леголас, пытаясь полностью заслонить собой эльфийку.
Но Лириан вдруг мягко сжала руку принца Лихолесья и вышла вперед, оказавшись перед ужасающим лицом проклятой души. Сердце стучало так громко, что принцесса была уверена — Король Мертвых слышит. И чувствует его. Стоявший перед эльфийкой призрак оскалился. Но за всей этой злостью Лириан продолжала видеть страдание, и ей было его жаль. Она не боялась.
— Почему? — повторила эльфийка.
— Мертвые не пропускают живых, — повторил Король Мертвых. — А ты отмечена смертью. Так что можешь пройти, принцесса Ривенделла.
— Откуда ты знаешь, кто она? — спросил Леголас, делая шаг вперед.
— Мертвые все знают, — ответил Король, отходя назад, — про мертвых, — в его словах слышалась кровожадность. — Зачем вы пришли сюда? — он обратил свое внимание на Арагорна. — Решили проверить свою храбрость?
— Я пришел призвать вас исполнить клятву, — сказал Арагорн, двигаясь навстречу Королю. — Повелеваю…
— Никто, кроме Короля Гондора не может повелевать мной, — окончательно разозлившись Король замахнулся клинком на Арагорна. Тот парировал Андрилом и выбил меч из рук Короля.
— Клинок был сломан, — прохрипел Король, искренне удивляясь, что его оружие подчинилось воле пришедшего воина в потертых одеждах и без титула.
— Его перековали, — ответил Арагорн, приложив меч к его горлу Короля, чтобы доказать силу своего оружия. Через мгновение он оттолкнул призрака и, обведя взглядом первые ряды собравшихся мертвых воинов, продолжил:
— Гондор в опасности. Бейтесь за нас и восстановите честь. Что скажете?
Мертвые молчали. Переминались с ног на ноги в звенящей тишине, они переглядывались, сжимали в руках свое древнее оружие, но молчали, не в силах найти в себе ту самую храбрость о которой вопрошал их Король.
— Что скажете? — наследник Исильдура громче повторил свой вопрос.
— Не теряй времени, Арагорн, — крепко сжимая топор, произнес Гимли, которого потрясывало в этом проклятом месте. — У них не было чести при жизни, нет и после смерти, — он попытался вызвать ярость за униженную гордыню, но проклятые не повелись на это.
— Я наследник Исильдура, — не сдавался Арагорн. — Идите со мной в бой, и я сочту ваши клятвы исполненными. Что скажете?
Король Мертвых, прищурившись, смотрел на владельца Андрила еще несколько мгновений, пока его воины так же в нерешительности мялись вокруг пришедших. Он перевел взгляд на гнома, взявшего топор на изготовку, затем на Леголаса, в чьих глаза читался страх из-за слов мертвого, потом на Лириан, ответившей на его взгляд смелой искоркой. Король усмехнулся, сделал для Лириан ироничный поклон и, засмеявшись во весь голос, исчез. За ним медленно исчезало его бесчисленное войско.
— Даю слово! Бейтесь и я освобожу вас от этой мертвой жизни! — кричал Арагорн, отчаянно кидаясь то в одну, то в другую сторону. — Что скажете?!
Но мертвые покинули залу.
— Стойте, предатели! — крикнул Гимли.
Все было бесполезно. Мертвые ушли.
Пару мгновений в зале царила звенящая тишина, нарушаемая лишь частым дыханием разочарованных Арагорна и Гимли, желающего поскорее выбраться отсюда. Внезапно путники почувствовали под ногами набирающие силу толчки. Каменное изваяние и вытесанные в скалах изображения цитадели начали разрушаться. За треснутыми стенами были собраны тысячи тысяч черепов, которые посыпались в залу едва ли не сбивающим с ног потоком. И если бы гости Владений Короля Мертвых быстро не сообразили выбежать оттуда в небольшой проход, их бы завалило.
Путники выбежали из горы через каких-то пару саженей узкого и темного прохода. Они неожиданно оказались на южной стороне Белых гор. Арагорн посмотрел на Северо-запад — совсем близко по реке Кирил плыл пиратский флот, состоящий из двух дюжин кораблей. Они спешили на войну, в порт Пеларгир.
Арагорн медленно опустился на колени. Его серо-голубые глаза вмиг наполнились слезами: надежды больше не осталось. У Минас-Тирита не было ни единого шанса победить. И Рохан со своими шестью тысячами копий не сможет повлиять на исход битвы. Гондор обречен. И сын Араторна, наследник королей этого великого государства, не смог помочь. Он теперь даже не поспеет на Пеленорские поля, чтобы доблестно сразится бок о бок со своими людьми.
Леголас подошел к другу и положил руку ему на плечо. Он не знал, что сказать, да и какие слова могли успокоить боль в душе Арагорна, на глазах которого через пару дней любимый и родной город падет под натиском врагов.
Лириан молча развернулась и шагнула обратно в проем, из которого они выбежали. Она смогла продвинуться совсем недалеко, ведь черепа завалили ход.
— Что, не желаешь уходить? — Король Мертвых неожиданно появился за ее спиной. — Я не поведаю о твоей судьбе больше ничего.
— Сейчас меня волнует не моя судьба, — произнесла Лириан, выпустив изо рта клубок пара. Было зябко, но она не ощущала холода. Словно, и вправду, уже одной ногой шагнула в этот мир мертвых. — Но судьба Гондора. Неужели за все эти века твое малодушие не ослабло? Неужели ты настолько труслив, что предпочтешь вечность проклятия одной битве?
— Ты… — Главный Призрак резко двинулся на принцессу, но остановился, — не смей называть меня трусом.
— Но ты и есть трус, — процедила сквозь зубы принцесса. — Ты мертвец. Как и вся твоя армия. Дважды не умрешь. Так что ты теряешь?
Король Мертвых хранил молчание, но свой поддернутый пеленой взгляд отвел от дочери Элронда. Так же храня молчание, призрак растворился в воздухе, а принцесса увидела перед собой Леголаса, последовавшего за ней.
— Лириан? Зачем ты вернулась сюда?
Эльфийка не успела ответить — они почувствовали ледяной холод и услышали шепот тысячи голосов. Поспешив на свет, эльфы увидели Короля Мертвых, стоявшего позади наследника Исильдура.
— Арагорн, — тихо позвала Странника Лириан.
Человек поднялся на ноги и обернулся, с удивлением увидев призрака.
— Мы будем биться, — произнес мертвец.
Арагорн кивнул. Король Мертвых указал на корабли и спросил:
— Начинать с этих?
— Да, — снова кивнул Арагорн, все еще не веря, что клятвопреступники пойдут на бой.
— Я соберу свое войско, — сказал Король и скрылся в горе.
— Как много времени нужно, чтобы собраться тем, кто мертв? — спросила Лириан.
— Не думаю, что много, — ответил Арагорн. — Давайте спустимся к реке и задержим пиратов.
Путники спустились к реке и дождались пока флагманский корабль подплывет к ним. Капитан подошел к корме.
— Дальше нельзя, — крикнул Арагорн. — Вы не войдете в Пеларгир.
— Кто ты такой, чтобы запрещать нам? — спросил капитан.
— Леголас, сделай-ка предупредительный выстрел, — сказал Арагорн.
Леголас вытащил стрелу и натянул тетиву.
— Держи цель, — сказал Гимли.
В тот момент, когда Леголас готов был отпустить тетиву, Гимли задел древком секиры лук принца. Стрела, сменив курс, просвистела и вошла в грудь боцмана. Тот с криком упал замертво. Леголас сердито посмотрел на Гимли.
— Вот так, мы вас предупредили, — невозмутимо сказал Гимли. — Приготовьтесь к захвату кораблей!
На палубе раздался смех.
— К захвату? — переспросил капитан. — А где твоя армия?
— Вот армия, — сквозь зубы ответил Арагорн.
И на пиратские корабли с воинственными криками налетела армия мертвых. Они разгромили все до единого судна и на них, вместе с Арагорном, эльфами и гномом отправились в Пеларгир, защищать Минас-Тирит.
***
Когда корабли, минув крепость Дол Амрота и обогнув полуостров Белфалас, вошли в устье слияния рек Сирит и Андуина, прошло два дня. Как сказал Арагорн, если он верно подсчитал лиги и время, то армия Рохана прибывала на Пеленорскую равнину с восходом. К полудню флот, на котором плыли четверо друзей, должен был причалить в порту Пеларгир.
Лириан сидела на корме флагманского корабля и занималась стрелами, желая подготовить свое оружие к битве. Леголас тихо подошел к ней.
— Родная, — начал он мягко, понимая, что на его слова принцесса могла отреагировать не совсем правильно, — меня терзают сомнения, что ты должна идти со мной на битву.
Дочь Элронда отложила стрелы и, взяв руку принца, потянула его, чтобы тот сел рядом.
— Ты обещал моему отцу защищать меня и не уговаривать уйти, — напомнила она, пронзая взглядом синие глаза эльфа.
— Я защищаю, — кивнул Леголас. — Буду откровенен с тобой, все это время я не могу выкинуть из головы слова Короля Мертвых. О том, что ты отмечена смертью. Он хотел пропустить тебя. Мое сердце не спокойно, Лириан. Мертвые никогда не обманывают, не могут.
Лириан сжала руку Леголаса. Она мягко взяла в свою ладонь его лицо и провела большим пальцем по скуле. Позволив себе легкую улыбку, принцесса сказала:
— Отец страшился за мою судьбу уже давно. Именно из-за неопределенности он не желал меня отпускать из охраняемых его кольцом границ Имладриса. Но мою скорую кончину он бы увидел. И ты думаешь, если бы он увидел мою смерть на Пеленорских равнинах, он бы взял меня с собой в Дунхарроу?
Облизав нижнюю губу, Леголас накрыл своей ладонью руку Лириан. Она была по-своему права. Но ее слова не успокоили принца. И все же, он слегка склонил голову, чтобы поцеловать возлюбленную.
Он будет держаться рядом с ней и будет ее защищать. Так, как пообещал ее отцу.
Так, как пообещал самому себе.
