«Мертвые не пропускают живых. А ты отмечена смертью.
Так что можешь идти, принцесса Ривенделла».
Слова Короля Мертвых эхом отдавались в ее голове. Что он знал, о чем говорил? — У меня предчувствие чего-то очень плохого, — тихо ответила Лириан. — Завтра мы идем… — Леголас попытался подобрать наиболее мягкие слова, — в конец нашего пути. Ждать от него чего-то хорошего… — Нет, — перебила принцесса. — Не ожидающее нас поражение у Черных врат, даже не… не провал Фродо, если таковой случится. Я чувствую тьму, сильнее и могущественнее, — она посмотрела в глаза принцу, который не скрывал своего волнения из-за сказанных ею слов. — Прости, не могу объяснить, что это… Нужно отдохнуть перед рассветом, вернемся в покои? Леголас кивнул. Всю дорогу до светлицы они не проронили ни слова. Не спеша поднимаясь по каменным лестницам, держать за руки. Каждого занимали свои мысли. И Леголас всеми силами пытался прогнать из головы сова Короля Мертвых и перестать связывать их со странным предчувствием Лириан. Но получалось плохо.***
На рассвете следующего дня все было готово — военачальники собрали свои обещанные армии, которые сопровождали представители всех свободных народов: Гимли, сын Глоина, принцесса Лириан, дочь Владыки Элронда, принц Леголас, сын Лесного Короля Трандуила, Перегрин Тук, страж Цитадели и Мериадок Брендизайк, оруженосец Рохана. Ворота Белой Крепости отворились, и маленькая объединенная армия вышла в путь. Шли налегке, с собой было приказано взять лишь провизию, рассчитанную на шестнадцать дней. Спереди и с флангов строя люди восседали на лошадях. Хоббитов никто не отоваривал ехать, и теперь Пипин сидел на Серогрифе спереди Гэндальфа, а Мерри вез позади себя Эомер. Путь занял восемь дней. Когда до Черных Врат осталась меньше лиги, солнце перестало освещать им путь, и хоть был еще день, всем показалось, что наступили сумерки. Перед Вратами простиралась равнина, сплошь покрытая черной землей и пеплом. Все воины, кроме главнокомандующих, Леголаса, сидящего за ним Гимли, Лириан и Гэндальфа спешились и отправили коней в лагерь, разбитый близ крепости Минас-Итилиэн, на опушках Итилиэнских лесов. Армия встала перед Моранноном непонятной толпой, не было ни построений, ни стратегического решения. Некоторое время все молча стояли, взирая на мощные чугунные створки. Со стороны Мордора не было ни намека на то, что орки готовы выступить, но сомнений ни у кого не оставалось — армия Темного Властелина была где-то там в полной боевой готовности. Арагорн, Гэндальф с Пипином, Эомер с Мэрри, Леголас и Лириан верхом на конях подошли к самим вратам. Они были высотой в 5 или 6 человеческих роста и чувствовалось, что толщиной они не меньше пары тройки локтей. — Пусть силы черной стороны выходят на бой! — громко крикнул Арагорн. — Да свершится над ними справедливый суд! Ответа не последовало. Тишина давила на уши и лишь только завывания ветра были ее нарушителями. Арагорн обернулся на Гэндальфа. Неужели Саурон разгадал их намеренья? И теперь неотступно следил за Фродо? Вдруг створки тяжелых ворот медленно раздвинулись ровно настолько, чтобы через них мог пройти один воин. К представителям свободных народов Средиземья направлялся сам глашатай Саурона. На тощей и страшной вороной кобыле он вышел из ворот, облаченный в черную мантию. На его голове был странный шлем с острыми вставками, скрывавший отсутствие глаз. Он был настолько уродлив и от него веяло таким злом, что Лириан не выдержала и отвела глаза в сторону, чтобы не видеть чудовище. В знак поддержки Леголас протянул руку и сжал ладошку принцесса. И тут глашатай заговорил: — Мой господин, Великий Саурон, приветствует вас, — его рот исказился в издевательской улыбке, больше похоже на оскал, обнажив гнилые острые зубы. Все смотрели на него с нескрываемым отвращением. Они молчали, и каждый хотел снести ему голову. Арагорн выгнул бровь, словно ни на мгновение не принимал всерьез прислужника Врага. Не дождавшись ответа, глашатай спросил: — Кто из вашего сброда достоин говорить со мной? — он не мог видеть, кто перед ним, а запахи множества существ мешали понять точно, кто подошел к вратам его хозяина. — Мы пришли не приветствовать Саурона, вероломного и проклятого, — ответил Гэндальф, скрывая отвращение в голосе. — Передай своему господину: армии Мордора должны быть распущены, а он сам покинуть эти земли и никогда больше не возвращаться. — Ха, — отозвался глашатай, повернув голову в сторону Митрандира. — Седая борода. Мне было велено показать тебе вот это, — он вытянул откуда то из-под черных одеяний кольчугу маленького размера. Мифрильную кольчугу, которую Фродо подарил Бильбо, и которую полурослик никогда не снимал в походе. Члены Братства и Лириан ужаснулись. — Фродо, — еле слышно произнес Пипин. Глашатай швырнул кольчугу Гэндальфу. — Фродо, — громче произнес Пипин, забирая кольчугу себе. — Молчи, — приказал Гэндальф. — Нет, — не смог сдержаться Мерри. — Молчи! — снова велел Гэндальф. Глашатай поворачивал свою уродливую голову на каждый звук. Он был лишен зрения, отчего его слух был необычайно обострен. — Я вижу, полурослик был тебе очень дорог, — произнес он с довольной улыбкой. — Знай же, он очень мучился в руках хозяина. Гимли, сидящий за Леголасом, рычал в прямом смысле этого слова. Пипин и Мэрри едва сдерживались, чтобы не расплакаться, ведь Фродо был их родственником и таким близким другом. — Кто бы мог подумать, что такой маленький выдержит столько мучений, — продолжал издевательские речи глашатай. Лириан сжала руку Леголаса, ей было очень жаль маленького полурослика. Маленького и очень смелого. Глашатай поводил головой из стороны в сторону. Никто не проронил ни слова, и ему было не понятно, кто еще перед ним, кроме мага и хоббитов. — Он выдержал, Гэндальф. Выдержал, — снова заговорил он, пытаясь вызвать еще чьи-нибудь эмоции, он чувствовал, что перед ним было больше существ. Гэндальф посмотрел на прислужника Саурона, глазами полными слез. Арагорн направил коня в сторону глашатая. — Кто это? — тот повел носом, почувствовав более сильный запах человека. — Наследник Исильдура? Чтобы стать королем, нужно больше, чем сломанный эльфийский меч! — прорычал глашатай, и тут его голова слетела с плеч, отрубленная тем самым перекованным эльфийским мечом. — Думаю, переговоры окончены, — довольно процедил Гимли. Арагорн развернул коня и оказался лицом к товарищам. — Я не верю! — сказал он с горящими глазами. — И не поверю! Неожиданно раздался громкий гул, и чугунные створки врат вновь пришли в движение. В открывшемся проеме все увидели, как на равнину выдвигалось вооруженное до зубов злобное войско. — Назад, — скомандовал Арагорн, и они спешно поскакали к своей армии. В небольшой объединенной армии стоял переполох. Глаза людей были страха. Каждый их них понимал — им не выстоять. Это их последний бой. Последний час, последние минуты жизни. Воины переминались с ноги на ногу. — Стойте на месте! Стойте на месте! — вскричал Арагорн, направляя коня вдоль первых рядов войска. — Сыны Гондора, Рохана, мои братья! Я вижу в ваших глазах тот же страх, который сжимал мое сердце. Возможно настанет тот день, когда мужество оставит род людей, и мы предадим друзей и разорвем все узы дружбы. Но только не сегодня! Может быть, придет час волков, когда треснут щиты эльфов и настанет закат эпохи, но только не сегодня! Сегодня мы сразимся! За все, что вы любите на этой славной земле. Зову вас на бой! — он поднял вверх Андрил. — Люди запада! Он воодушевил свою армию и теперь каждый из них готов был бежать и рубить ненавистных тварей до последнего вздоха. Арагорн спешился и отправил коня к опушкам Итилиэнских лесов. Орки Мордора окружали скудную объединенную армию людей. — Не думал, что умру, сражаясь бок о бок с эльфами, — произнес Гимли. — А как насчет бок о бок с друзьями? — спросил Леголас, взглянув на гнома. — Да, — кивнул Гимли. — На это я согласен. Леголас улыбнулся и посмотрел на руку, в которой сжимал ладонь Лириан. Она стояла и смотрела вперед, прямо на орков, которые корчили рожи и стояли поодаль, ждали пока окружат противников со всех сторон. Принцесса, воинственная и смелая, но Леголас знал ее нежной и хрупкой. И любил ее больше жизни. И если суждено им было погибнуть так, души их встретятся по ту сторону, и он верил, что они продолжат путь за завесой вместе. Мэрри и Пипин достали клинки. Выдохнув, они переглянулись. Братья по крови и по духу. Всю жизнь рядом. И встретить смерть бок о бок, так они бы хотели. Око Саурона прожигало Арагорна. Подавшись вперед, наследник Исильдура обернулся и, прошептав: «За Фродо», кинулся в бой. За ним с громкими криками побежали хоббиты, затем — остальные воины. Все остервенело бежали на бой. На последний бой! Схлестнувшись с армией орков, даже хоббиты с удивлением поняли, что сражаются с не очень опытными воинами. На Минас-Тирит Саурон отправил самых лучших, самых искусных воителей. Но сейчас против объединенной армии выступили оставшиеся бойцы, хотя их численное преимущество не давало даже крупинки надежды на победу добрых сил Арды. Люди и остальные существа яростно сражались с орками, но врагов было непомерно больше, и они все прибывали и прибывали, сжимая объединенную армию во все меньшее и меньшее кольцо. Хоббиты, не смотря на свой малый рост, стойко бились, рубя из-под колен и по животам. Андрил Арагорна и меч Эомера разили словно молния, не зная милосердия. За эльфийскими клинками Леголаса и Лириан не возможно было уследить — таким быстрым были их смертельный танец. Гимли срезал целые полчища орков своей секирой. Гэндальф нанес очередной удар мечом, когда ужасающий вой перекрыл почти все звуки битвы. Со стороны Мордора к месту сражения летели назгулы, на своих верещащих тварях. Митрандир устало поморщился, понимая, что их небольшая армия не может ничего противопоставить этой угрозе с неба. Но внезапно, перед его глазами пролетела хорошо знакомая бабочка, заставившая волшебника пристально всмотреться небо. — Орлы! — вскрикнул Пипин. — К нам летят орлы! Под предводительством Гваихира прилетела на помощь стая орлов. Огромные птицы перехватили в небе крылатых тварей назгулов и принялись разрывать их когтями и наносить страшные удары огромными клювами. Однако, воинам, ведущим сражение на земле, легче не стало. К оркам присоединились тролли, гоблины и уруки. Всех собрал Саурон, чтобы окончательно перебить все ненавистные ему свободные народы Средиземья. Арагорн вступил в схватку с огромным троллем, который был в три раза больше и гораздо сильнее. Он повалил сына Араторна на землю, но будущий король, перекатившись, снова поднялся и дал отпор. Даже в разгаре и переполохе схватки Арагорн старался присматривать за двумя маленькими хоббитами, храбро и отчаянно сражавшимися с кучкой низкорослых гоблинов. Гэндальфа оставляли силы, приближенность к землям тьмы снедала его душу. Старый волшебник уже с трудом поднимал свой меч, но все еще продолжал наносить смертельные удары не слишком умелым врагам. Лириан билась с несколькими орками сразу, умело отражая атаки и нанося удары двумя клинками одновременно. Со спины к ней подошел высокий урук, чье лицо было испещрено ужасными глубокими шрамами. Лириан вскинула голову — тварь была выше ее на две головы и гораздо мощнее. В одной огромной лапе он сжимал меч, в другой у него была булава. Лириан резко выдохнула, отступив на шаг, увеличивая расстояние между ней и врагом. Она судорожно пыталась просчитать, как именно ей стоит сражаться с уруком в таком тесном пространстве. Неприятно оскалившись, он замахнулся мечом, но принцесса умело отразила колоссальной силы удар, скрестив два эльфийских клинка. Сердце Лириан билось все сильнее, горло сдавил подступающий страх. Она словно чувствовала, что одной ей не справится с таким противником. Целая стая гоблинов, внезапно прорвавшая строй с фланга, отделила Леголаса от Лириан, и эльфу потребовалось некоторое время, чтобы сразить несколько назойливых воинственно верещащих врагов. Воля случая или самих Валар, что именно в тот миг, когда он так был нужен принцессе, Леголаса оттеснили. Он слишком поздно увидел, с кем сражается сейчас Лириан. Совсем одна. Огромный урук резко одернул меч, и нанес удар тяжелой булавой, которую хрупкая эльфийка каким-то чудом отразила, и даже смогла выбить оружие из лапы врага, при этом едва устояв на ногах. Леголас с отчаяньем рванулся к ней, но ему не хватило всего какой-то сажени, чтобы оказаться рядом и помочь. Урук воспользовался моментом, когда Лириан пыталась восстановить равновесие и подготовиться к очередной атаке. Подскочив к неожидающей этого эльфийке, он, внезапно, сильно отклонившись, ударил ее по голове своим каменным лбом. Леголас изо всех сил пытался прорваться сквозь мешанину орков и гоблинов. Время будто замедлилось, и он видел, как у Лириан подкосились ноги и она упала, потеряв сознание. Сын Трандуила потянулся было за стрелой, но колчан был пуст. — Неееет, — кричал эльф, не сводя с нее глаз и пытаясь руками просто оттолкнуть любого, кто мешал ему оказаться рядом. Внезапно, принц резко остановился, стеклянным взглядом широко распахнутых глаз, увидев, как широкое лезвие меча урука с силой вошло под ребра Лириан. В этот миг перестало биться отважное сердце дочери Элронда. В этот миг сердце принца Лихолесья пропустило удар. В этот же миг Око Саурона завертелось и начало словно гореть изнутри. Отвратительно шипя и повизгивая, оно металось между двух рогов башни Барад-Дура и наконец, сжавшись, взорвалось. Кольцо Саурона кануло в огне Роковой горы. Фродо справился с возложенной на него непомерной задачей. Все слуги Черного Властелина побросали свое оружие и кинулись прочь, разбегаясь кто куда. Леголас, наконец-то, подбежал к Лириан. Он отбросил в сторону все, что держал в руках и очень осторожно, словно принцесса состояла из хрусталя, вытащил меч. Из раны тут же хлынула кровь. Леголас очень осторожно надавил на нее, пытаясь хоть немного замедлить кровотечение. Принцесса никак на это не реагировала, не двигалась и… не дышала. Леголас, все еще надеясь на чудо, попытался нащупать сердцебиение. Один раз, второй, третий… Ничего. Его руки задрожали, он притянул возлюбленную к себе и прижал к груди. Ему единственному из всей объединенной армии было все равно, канул майа Мелькора в пустоту или нет. Если бы кольцо оказалось в лаве хотя бы мгновением раньше, Лириан была бы сейчас жива. «Фродо!» — скандировали вокруг. Все, кто остались живы в этой битве, радостно кричали и вскидывали вверх кулаки. Они не надеялись выжить в этой бойне, но выжили.