Almarea Fear

      Не дав путникам как следует отдохнуть с дороги, ибо вопрос, который Лорд Элронд хотел в срочном порядке обсудить, являлся бесконечно важным, Владыка прекрасного края созвал Секретный Совет.       Сам Элронд не посылал за Леди Галадриэль, он знал, что она решит и не хотел лишний раз беспокоить Владычицу Золотого Леса. Гэндальф отвечал за мнение своего друга Радагаста. Как выяснилось, Саруман Белый оказался предателем, вставшим на темную сторону. Жажда власти завладела душой белого мага, а его сердце поработило желание править всем Средиземьем, владеть Великим Кольцом. Саруман был так ослеплен, что не заметил, как волю его подчинил себе сам Саурон.       На Совет Владыка Имладриса созвал представителей всех свободных народов Средиземья. Был приглашен Фродо, сын Дрого, как представитель народа хоббитов. Глоин, сын Гроина, со своими друзьями из Эребора и сыном Гимли представляли гномов. Леголас, сын Трандуила, двое сопровождающих его и Эрестор представляли эльфов. Арагорн, сын Араторна, странник Дунадан, и Боромир, сын Денетора, наместника Гондора, представляли расу людей.       Совет было решено проводить на летней веранде дворца Элронда. На круглой платформе полукругом размещались резные деревянные стулья с высокими спинками, во главе которых возвышался трон Владыки Имладриса. Посередине веранды стояла каменная тумба.       Солнце уже перешло зенит и теперь медленно склонялось к горизонту, окрашивая веранду в янтарно-багряные цвета. Желтые буки росли по периметру веранды, периодически роняя свои яркие листья на плечи присутствующих. Безветренный вечер мягко принял в свои осенние объятия бархатный голос Владыки Имладриса, раскатившийся далеко за пределы веранды:       — Чужестранцы из дальних краев, старые друзья, вас позвали сюда, чтобы ответить на угрозу Мордора. Средиземье на грани уничтожения. Никому не избежать этого. Вы или объединитесь или погибнете, — Элронд обвел хмурым взглядом присутствующих. — У каждого народа своя судьба, но это общий рок. Покажи им кольцо, Фродо, — попросил мудрый эльф полурослика.       На небольшом балкончике, который находился чуть в стороне от веранды, усевшись в мягкое кресло, Лириан ловила каждое слово своего отца. Утром он категорически отказался пускать ее на этот совет, несмотря на все логичные и нелогичные доводы. Юная принцесса злилась, но перечить воле отца не смела. Элронд даже не дал дочери обнять с дороги после продолжительной разлуки Леголаса, заявив, что дело не терпит отлагательств, а после Совета у них еще будет много времени.       Встретив в большом зале дворца Бильбо, которого по неизвестным причинам тоже не пустили на совет, девушка посетовала на решение Элронда.       — Лириан, ведь Владыка Элронд не запирает свой кабинет? — глаза хоббита заискрились лукавым огоньком.       И вот, сидя в уютных креслах, эльфийка и полурослик слушали и наблюдали, что происходило внизу.       А там Фродо медленно поднялся со своего места и положил кольцо на каменную тумбу в самый центр. Затем вернулся обратно. Бильбо, неотрывно следящий за племянником, заметил, как Фродо облегченно вздохнул, словно снял с себя тяжеленную ношу. Старый хоббит расстроено опустил голову на грудь, коря себя за непосильную ношу, которую взвалил, пусть и сам того не желая, на родного племянника.       Как только кольцо оказалось лежащим на тумбе, между присутствующими пробежал шепот и удивленные вздохи.       — Я видел сон, — поднялся со своего места Боромир. — Я видел, как тьма затянула небо на востоке, но на западе сиял слабый свет.       Он говорил медленно, после каждого слова посматривая на кольцо и снова отворачиваясь. Но взгляд мужчины неизменно возвращался к нему, словно оно притягивало его к себе.       Бильбо нахмурился, наблюдая за человеком:       — Кто он?       — Старший сын наместника, — ответила Лириан, выпрямляясь в кресле, предчувствуя недоброе.       Ее зеленые глаза часто смотрели на принца Лихолесья, молчаливо сидящего на стуле и сохранявшего серьезное лицо. Он приехал с дурными вестями, девушка чувствовала это: тонкие губы сжимались от досады, синие глаза внимательно и настороженно смотрели на каждого из присутствующих гномов и Боромира.       — Леголас так и не нашел в себе силы доверится подгорному народу, — со вздохом произнесла Лириан.       — И очень зря, — покачал головой Бильбо. — Уж этому воину Гондора я бы доверял меньше, чем моим коренастым друзьям.       Принцесса промолчала, в глубине души соглашаясь с хоббитом — что-то темное и мрачное было в этом сыне наместника, душа его, хоть и с благими намерениями, желала обладать Кольцом, с коим ей не суждено было справиться.       С востока на веранду вдруг влетел холодный ветер, полный ярости и гнева. Он качал ветки деревьев, поднимая в воздух листья и пыль. Солнце вдруг словно померкло, и в блаженном краю стало необычайно темно. Лириан поднялась с кресла, ежась от внезапного холода в этот теплый осенний день. Бильбо в страхе вскочил следом, прижавшись к принцессе. Она приобняла дрожащего хоббита, сейчас напомнившего ей трусливого кролика, а сама вслушивалась в леденящие душу слова:       — Ash nazg durbatuluk, ash nazg gimbatul, ash nazg thrakatuluk agh burzum-ishi krimpatul (Одно кольцо, чтоб править всеми, одно кольцо, чтоб все найти, одно кольцо соберет всех вместе и заключит во тьме), — Гэндальф хмуро посмотрел на присутствующих здесь из-под своих кустистых седых бровей.       Эти слова на черном наречии Мордора были восприняты с ужасом не только Лириан и Бильбо. Люди сжались, гномы в страхе схватились за оружие, а эльфы Лихолесья закрыли глаза, чтобы не видеть мага, чье лицо потемнело, а в глазах зажегся огонь старой войны с Морготом.       Все закончилось так же быстро, как и началось. Едва Гэндальф замолчал, свет вернулся на веранду, стало тепло, и солнце вновь засияло как прежде.       — Никогда раньше здесь, в Имладрисе, не звучали слова этого наречия, — хмуро глядя на Гэндальфа, сказал Элронд.       Он был сердит, что маг позволил себе произнести столь темные слова в его владениях.       — Я не прошу у вас прощения, Владыка Элронд, — насупился Гэндальф. — Ибо черное наречие Мордора, возможно, вскоре зазвучит по всему западу, — он обвел взглядом всех присутствующих, всматриваясь в испуганные лица. — В кольце заключено великое зло, — закончил он, сурово взглянув на Боромира.       — Это дар врагам Мордора, — отозвался Боромир, словно пропустив мимо все слова Гэндальфа. — Почему не использовать кольцо? Мой отец, наместник в Гондоре, долго сдерживал натиск Мордора. Уцелели ваши земли! — повысил голос он. — Ценой крови нашего народа! Дайте Гондору оружие врага, позвольте использовать против него!       — Оно не подвластно никому из нас, — возразил Арагорн. — Кольцо Власти подчиняется только Саурону, только он Властелин.       — Откуда следопыту знать про это? — презренно спросил Боромир у него.       — Он не просто следопыт, — Леголас тоже поднялся со своего места. — Он Арагорн, сын Араторна, ты должен ему подчиняться.       Боромир перевел удивленный взгляд с эльфа на странника. И надо сказать, не он один. Многие не скрывали удивления.       — Лириан, — тихонько обратился хоббит к принцессе, — ведь проклятая кровь Исильдура течет в жилах Арагорна, не Боромира…, но ведут они себя совершенно противоположно.       — Предки Арагорна, Бильбо, это сильнейшие духом люди, когда-либо населявшие Арду, — ответила за Лириан ее сестра Арвен, пришедшая на балкончик, в надежде найти младшую дочь Владыки. — Исильдур поддался искушению, но это не значит, что весь его род «проклят», так говорят, потому что наследники великого короля считаются пропавшими навеки. Никто не знал про сына Араторна, наш отец скрывал его от мира, пока тот не будет готов встретится со своими демонами лицом к лицу.       Бильбо удивленно проводил взглядом темноволосую деву, подошедшую к резным перилам балкончика. Арвен мягко положила белоснежные руки на деревянную поверхность и тяжко вздохнула.       — У Гондора нет короля, — тем временем, словно выплевывая яд, бросил Боромир на веранде. — Гондору не нужен король, — добавил он, возвращаясь на свое место.       Неловкую тишину, воцарившуюся между членами Совета, нарушил Гэндальф:       — Арагорн прав, нам Кольцо не подвластно.       — У нас выбора нет, — поднялся с трона Элронд. — Кольцо надо уничтожить.       — Так чего же мы ждем, а? — вдруг воскликнул Гимли и, схватив топор, рубанул им по кольцу.       Лезвие оружия, разломилось на несколько частей, а Гимли отлетел назад, упав на спину. Великое Кольцо как лежало в центре тумбы, так и осталось на месте абсолютно целым. Во время удара Фродо дернулся и схватился за голову, ему вдруг стало больно.       — Кольцо нельзя уничтожить, Гимли сын Глоина, таким простым способом, — глядя как друзья Гимли помогают ему подняться, произнес Элронд. — Потому что кольцо было отлито в огне Роковой горы, и уничтожить его можно только там. Его нужно отнести в самое сердце Мордора и бросить в огненное расщелину, из которой оно вышло, — он снова обвел взглядом собравшихся. — Один из вас сделает это.       Лириан подошла к сестре и ласково положила руку на ладонь Арвен — темноволосую принцессу была слабая дрожь, а кожа была ледяной.       — Арвен, — тихо прошептала Лириан, — что с тобой происходит? Ты холодна, словно лед.       Старшая дочь Элронда слабо улыбнулась и перевела синие глаза, полные слез, на сестру:       — Я решила, Лириан, и ничто не изменит мое решение, ибо желание столь сильно, что я не могу поступить иначе. Я выбрала смертный удел. Ночью я отдала свой кулон со светом Вечерней Звезды Арагорну.       Лириан подняла широко раскрытые глаза на сестру, а в груди ее стало вдруг так серо и пусто, словно в темной, холодной комнате, давно покинутой хозяевами. Она, безусловно, желала сестре только счастья, но осознание того, что Арвен не разделит с ней вечную жизнь, не могло не расстраивать юную эльфийку.       Однако, справившись с первыми эмоциями, Лириан улыбнулась и нежно провела рукой по щеке своей сестры — сейчас Арвен как никогда нужна была поддержка. И от отца она ее точно не могла получить.       — Я не хочу жить без него вечность, — прошептала Арвен, понимая состояние сестры, но, все же радуясь, что та дарила свое благословение. — Ты же понимаешь…       — Понимаю, — кивнула Лириан, отвечая также тихо.       — Лириан, — Арвен взяла ее за руку. — Он уйдет… уйдет в Мордор, я знаю… он не останется в стороне.       Липкий, мерзкий холод сковал скрытые под широкой юбкой платья ноги младшей дочери Элронда. Честь и доблесть — вот, что ни в коем случае никогда не потеряет воин. Его долг — уйти на войну, отдать свою жизнь за правое дело. И никогда хороший воин не останется в тени, никогда не останется в стороне. Это касается Арагорна… то же касается и принца Лихолесья, который полжизни провел на полях сражений.       А тем временем внизу гномы, эльфы и люди тоже повскакивали со своих мест. Все что-то кричали, каждый высказывал свое мнение. Из уст сыпалось недоверие, каждый считал, что Кольцо должно принадлежать его народу. Даже Гэндальф поднялся и попытался усмирить всех, говоря, что Саурону на руку распри между свободными народами Средиземья и призывая всех объединиться. Элронд сидел на троне, прикрыв глаза рукой. Он уже жалел, что не послал за Леди Галадриэль. Ее веское слово могло изменить исход Совета.       Бильбо охал, стоя на балконе, наблюдая за происходящим сквозь резные балки перил, а две принцессы этой долины, не спускали глаз со своих мужчин.       Но вдруг помощь пришла, откуда не ждали. Фродо, полурослик из Шира, спрыгнул со своего стула и воскликнул:       — Я возьму его! Я возьму!       Бильбо с болью в сердце закрыл глаза. Он боялся этого, но ожидал, что все решится именно так.       — Я отнесу кольцо в Мордор, — твердо сказал Фродо.       Спор на веранде тут же сменился абсолютной тишиной. Все смотрели на хоббита.       — Я помогу тебе нести это бремя, Фродо Бэггинс, — подошел Гэндальф к хоббиту. — Столько, сколько потребуется нести.       — Если моя жизнь понадобиться, чтобы защитить тебя, я отдам ее, — произнес Арагорн. Он подошел к Фродо и присел на колено, что бы их лица были на одном уровне. — Мой меч с тобой.       Лириан почувствовала, как сильно Арвен сжала ее руку, а сама понимала — еще мгновение и перед ее глазами тоже станет темно.       — И мой лук тоже, — подхватил Леголас, подойдя к Арагорну.       Довольно. Лириан не имела той бесконечной покорности, какой обладала ее сестра. Она не могла просто стоять и смотреть, как ее любимый только что согласился отправиться в смертельно опасный путь. Понимая, что это его решение, Лириан не думала противиться этому, прекрасно зная, каким будет ответ: «Это дело долга и чести, я не стану прятаться за спинами моих товарищей, это позор». Но смотреть на происходящее она больше не могла. Тяжело усевшись в кресло, эльфийка закрыла лицо руками, чувствуя, как неприятно щекочет в носу и щиплет глаза.       — И моя секира, — слышала Лириан тяжелый гномий бас.       — Наши судьбы в твоих руках, — произнес Боромир. — Если такова воля Совета, ради Гондора я исполню ее.       — Эй! — раздался возмущенный голос из-за кустов. — Мистер Фродо никуда не пойдет без меня!       — Ох, Сэм, тебя-то куда несет? — покачал головой Бильбо. — Ты же просто садовник.       Мистер Бэггинс единственный, кто остался внимательно наблюдать за тем, что происходило на Совете: Арвен ушла.       — Да уж, вас трудно разлучить, если ты проник даже на Секретный Совет, на который он был приглашен, а ты нет, — покачал головой Элронд, однако в голосе его не было злости.       — Эй! Мы тоже пойдем! — раздались голоса еще двух хоббитов, Мэрри и Пипина.       Они выскочили из-за колон и подбежали к Фродо, провожаемые хмурым взглядом Элронда.       — Домой мы вернемся, только если вы отправите нас в мешках, — заявил Мэрри.       — В любом случае, вам нужны толковые парни для такого… ээ… задания, — сказал Пипин. — Похода… Дела! — поправился он.       — Это явно не про тебя, Пип, — сказал ему Мэрри.       Элронд серьезно посмотрел на собравшийся отряд:       — Девять Хранителей, — произнес он. — Да будет так. Вы будете Братством Кольца.       — Отлично, — обрадовался Пипин. — Когда начинаем?

***

      Как только Совет посчитали оконченным, Владыка Имладриса велел накрыть столы в трапезной, что бы все гости хорошо отужинали. Лириан, найдя в себе силы подойти к перилам балкончика, не отводила взгляда от Леголаса, а у самой ноги просто подкашивались от происходящего. Она не видела его так долго, ее душа и тело рвались к нему, в неистовом желании обнять, почувствовать вкус его губ, ощутить прикосновения нежных ладоней. Она так мечтала о том моменте, когда все эти Секретные Советы окончатся, принц поднимется к ней, и они снова будут принадлежать только друг другу, весь остальной мир будет крутиться только вокруг их любви.       Леголас поднял глаза и увидел, как Лириан покидает балкончик. Понимая, что он просто обязан с ней поговорить, эльф поднялся в ее покои, зная, что именно там принцесса будет его ждать. Девушка стояла возле окна. Ее красивое бежевое платье с широкими рукавами так изящно подчеркивало девичью фигуру. Сейчас она была похожа на молодую березку, тонкую и светлую. Но как только Лириан повернулась к Леголасу, и он увидел ее глаза, то в первое мгновение ему стало не по себе. Кровь Владычицы Галадриэль бурлила в ней, она выглядела одновременно красивой и грозной.       — Я ни капли не удивилась, — поразительно спокойным тоном произнесла Лириан. — Честь и долг — ты не мог остаться в стороне, когда речь идет о риске для жизни.       — Арагорн мой друг, и я не должен был оставлять его одного в этот темный час. Но дело не только в нем. Это кольцо — оружие, обладающее безграничной силой, которую никто не способен контролировать, кроме его хозяина, — ответил Леголас. — Лириан, я воин, и ты права — это мой долг. Война моя вторая жизнь, ты знала это с момента нашей первой встречи.       — А как же твоя первая жизнь? — спросила Лириан.       — Мне жаль, но она не может быть важнее всего, милая, — Леголас подошел к девушке. — Я лишен права выбора. С честью и отвагой я должен пройти этот путь. Он уготован мне, как и всем членам Братства.       — Почему же именно ты? — Лириан задавала вопросы скорее Эру, нежели Леголасу.       — Если бы каждый мог перебросить это дело на другого, Братство никогда не собралось бы.       — А как же мы? Как же я? Если ты не вернешься, как я буду жить без тебя целую вечность?       — Маленькая моя, — Леголас обнял ее тоненькие плечи и посмотрел прямо в зеленые глаза, которые сейчас были гораздо темнее обычного. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться к тебе. Наша любовь будет давать мне силы, облегчать мне путь.       — А кто даст мне силы, чтобы пережить твою смерть? — в отчаянии спросила Лириан.       Леголас взял Лириан за руку и приложил ее к сердцу девушки.       — Я всегда буду с тобой, вот здесь, — сказал он. — U vanwa estel cenni ad (Не теряй надежду увидеть меня снова), — прошептал он.       — Sen u mane (Это не честно), — прошептала Лириан.       Леголас обнял девушку, поглаживая рукой ее спину. «Этот мир полон несправедливости», — думал он. Но ради спасения Средиземья, ради спокойной жизни для будущих поколений и их свободы, нужно, чтобы Фродо сопровождали те, кто добровольно согласился на это, без принуждения, иначе поход может обернуться чем-то совершенно иным.       Несмотря на все тревоги, Лириан почувствовала переполняющую ее радость от встречи после долгой разлуки. Только объятия Леголаса могли так действовать на принцессу. Он аккуратно приподнял ее голову, заставляя посмотреть в свои синие глаза и, наклонившись, вовлек желанные губы в сладкий, до безумия долгожданный поцелуй. Когда язык принца скользнул в ее рот, Лириан задрожала и еще ближе прижалась к нему, в надежде забыть о последних событиях.       Вскоре Леголас и Лириан, насладившись объятиями и поцелуями истосковавшихся душ, спустились вниз, где трапеза практически закончилась. Судя по всему, обед получился не веселый: все выходили хмурые и озабоченные мыслями. Те, кто пожелали остаться в каминном зале, просто сидели в уютных креслах, там не играла музыка, и не пели песни. Хоббиты удалились к себе вместе с Бильбо. Арагорна и Арвен нигде не было видно, а Боромир сидел у огня и размышлял о своем. Элронд с Гэндальфом ушли наверх, изучать карты и обсудить их путь. Гимли с отцом и сородичами держали свой тайный совет на территории Имладриса, но где именно никто не знал.       Когда на небе появились звезды, Леголас и Лириан, весь вечер бродившие по огромному саду, вернулись во дворец. Поднявшись на последний этаж, они дошли до высокой, покрытой красивой резьбой, двери, ведущей в покои принцессы.       — Лириан, — начал Леголас.       — Нет, — прервала она. — Не нужно ничего говорить… наш с тобой последний… — при этих словах, Лириан прикрыла глаза. — …день был просто чудесен. Спасибо, что провел его со мной.       — Иначе я не мог поступить… — сказал Леголас.       — Entare le gwanna erin minuial (Завтра вы уходите на рассвете), — произнесла Лириан. — Ni uswe le navaer (Я выйду с вами попрощаться).       Леголас промолчал. Он смотрел на грустное лицо Лириан, ее полуопущенные глаза, прикрытые длинными пушистыми ресницами, казалось, вот-вот наполнятся слезами. Ему было больно уходить. Уходить не на смерть, а уходить от нее, оставлять принцессу здесь, наедине с тревогой за него и мыслями о жизни, в которой, возможно, она больше никогда его не увидит. Он наклонился и мягко поцеловал девушку.       — Mane mor, nin maer (Доброй ночи, моя хорошая), — тихо произнес он, отвернулся и быстро зашагал прочь.       Она смотрела ему вслед. Ей не хотелось плакать, ей хотелось кричать, крушить, выть от горечи. Но вместо этого девушка тихонько отворила двери и скрылась за ними в комнате, где уже смогла прилечь на кровать, обнять подушку и дать волю эмоциям.       Леголас точно знал, что сейчас ему необходимо найти себе монотонное занятие, и чем дольше оно займет времени, тем лучше. Он спустился туда, где хранились его вещи, взял колчан, наполненный стрелами с золотым оперением, высыпал их на стол и начал готовить оружие к походу. Он выпрямлял оперение, подтачивал наконечники, некоторые стрелы пришлось перевязать заново, потому что они истрепались. Леголас не отдавал себе отчета как долго он просидел со стрелами, но в какой-то момент к нему подошел Элронд.       — Леголас, — произнес Владыка.       Леголас встал со скамьи, отложил стрелы и склонил голову в знак приветствия.       — Готовишься к походу? — спросил Элронд, кивнув на его работу.       Принц посмотрел на стол, покрытый оперением и маленькими щепками, и перевел взгляд на Элронда. Не трудно было догадаться, что разговор пойдет не о стрелах.       — Ты знаешь Лириан, — начал Элронд. — Она молода и весьма легкомысленна. Я не допустил ее на Совет, ибо знал, что это может закончиться для нее очередным неразумным поступком.       Сын Трандуила кивнул, сохраняя молчание.       — Леголас, я боюсь, что она последует за тобой. Ей нельзя на войну, она не понимает, что это такое. Я уверен, что побывав в той битве, 70 лет назад, она считает иначе. Но то было одно сражение, а сейчас речь идет о полномасштабной войне, которая охватит все Средиземье. Я знаю, что ты хороший воин, но я не могу гарантировать, что ты останешься в живых.       Леголас посмотрел на Элронда широко распахнутыми глазами.       — Лириан должна уплыть в Валинор. Только так ее можно оградить от войны, — произнес Элронд, подавив тяжелый вздох.       — Но, Владыка, если я все же вернусь, мы… Я бы хотел связать свою судьбу с ней. А если она уплывет…       — Она убежит из Имладриса при первом же удобном случае, — Элронд приблизился к Леголасу. Он говорил почти шепотом, но в его голосе слышался гнев. — По моему приказу границы охраняются, но она найдет лазейку. Ты должен понять меня.       Леголас сглотнул. Он понимал, что надежды на возвращение мало, но все же она была. И он всем сердцем хотел вернуться к той, которую любил и верил, это чувство поможет ему в этом. А если она уплывет, что поможет ему остаться живым, и какой будет от этого прок? Ему не к кому будет возвращаться.       — Я поговорю с ней, уговорю остаться, — горячо произнес Леголас. — Не отправляйте ее в Валинор… если только не придет весть о моей кончине, — закончил он тихо.       — Ты можешь гарантировать, что она останется в Имладрисе? — спросил Элронд. — Что Лириан не уйдет на войну?       Леголас промолчал.       — Да будет так, — сказал Элронд. — Но если она уйдет, я никогда не благословлю ваш союз, даже если он состоится, — с этими словами Элронд покинул Леголаса, оставив того наедине с тревожными мыслями.