Almarea Fear

      Арагорн и Леголас медленно брели друг за другом по узкой тропинке. Стояла середина ночи, но в редком перелеске было тихо: не было слышно ни стрекотания кузнецов, ни шороха грызунов, совы не ухали, а волки позабыли о своей привычке завывать на серебряный шар.       Это казалось бы странным, если бы эльф и человек не знали истинных причин затишья дикой природы — война, охватившая большую часть Арды, с каждым днем простирала свои темные руки все дальше и дальше на запад.       — Ennas (Там), — Леголас повернул чуть левее и, обойдя несколько деревьев, вдруг бросился на небольшую полянку.       Он увидел животное — крепкого белоснежного коня. Как странно было увидеть одинокого жеребца ночью в этих землях, лежавших далеко от границ какого-либо поселения. Однако, животное было не одиноким странником: на его крупе был кто-то еще. Леголас присмотрелся, и его сердце, казалось, пропустило несколько ударов — на коне почти без сознания полулежала маленькая эльфийка, одетая в традиционные одежды Имладриса и державшая в ослабевших руках слишком знакомый лук. Леголасу хватило всего доли секунды, чтобы узнать в девушке Лириан. У эльфа на мгновение потемнело в глазах, хоть вокруг и была непроглядная тьма. Тело принца ослабло от душевной боли. Он едва успел подбежать, как принцесса, окончательно обессилев, упала ему на руки, а лук и два кинжала полетели на землю.       — Lirian, bow (Лириан, нет), — прошептал Леголас. — Ma le ennas car… Lerina, ni ara…il maer (Что ты тут делаешь… Осторожно, я рядом… Все хорошо)…       Арагорн побежал следом за эльфом, хотя не мог видеть того, что заметил синдар. Но, приближаясь к месту, он разглядел коня. Самого обычного белоснежного коня с… кем-то еще на крупе, кого уже снимал Леголас, что-то шепча. Арагорн приблизился к другу:       — Лириан? — удивленно выдохнул он. — Какого…       — Она слаба, — ответил Леголас, поднимая девушку на руки. — И ранена. Ее нужно отнести в лагерь.       — Ты уверен, что это не чьи-то злые чары? — спросил Арагорн.       — Я уверен, — твердо сказал Леголас.       Лириан бесчувственно висела на руках Леголаса. Она была в сознании, но совершенно не могла заставить себя пошевелиться. Она даже никак не отреагировала на то, что Хранители живы, а Лоссэон чудом, видимо по запаху или иному внутреннему чувству, привез ее к их лагерю. Ее била мелкая дрожь, и вовсе не от холода, хотя осенние ночи в этих краях были прохладные. Боли девушка уже не чувствовала — нога онемела, а при попытке ей пошевелить ею, конечность охватывало ощущение множественного проникновения острых игл под кожу. В эти моменты Лириан жаждала отрезать ногу и перестать ощущать эти очень неприятные уколы.       Леголас мягко нес ее на руках, чувствуя, как ей плохо, и шепча успокаивающие слова на эльфийском наречии. Дочь Элронда с закрытыми глазами слушала его речь, и дрожь постепенно сходила на нет.       Арагорн шел следом, ведя под уздцы коня, прокручивая в голове множество вопросов, которые бы хотел задать Лириан. Возможно, когда они помогут ей придти в себя, накормят и согреют, она все-таки расскажет им, как очутилась тут. Странник подозревал, что принцесса шла за ними по пятам, но потом что-то случилось. Варги. Братство слышало их вой буквально в самом начале пути…       Когда они вошли в лагерь, уже никто не спал. В панике Мэрри разбудил Гимли, а заодно своими взволнованными воплями и всех остальных. Сэм удивленно оглядел красивого коня, но когда он заметил Лириан, улыбка его угасла.       — Разведите костер, — Гэндальф нахмурился при виде принцессы и уселся на поваленное дерево. — Только маленький, чтобы дать ей согреться. Перегрин Тук, быстро завари чай и согрей еду, — велел он хоббиту, пристально наблюдая за тем, как бережно Леголас опускает Лириан на землю.       Пиппин, обрадовавшийся, что можно поесть, поспешил выполнить просьбу, пока Гимли начал возиться с костром.       Однако, влажность этой ночью была настолько сильной, что никакой хворост не желал разгораться, как бы гном ни старался, а ведь сын Глоина, как и его отец, был искусен в умении разжигать костры.       Выдохнув, Гэндальф поднялся со своего бревна и, прикоснувшись посохом к вязанке хвороста, скомандовал: «Naur an edraith ammen!(Огонь для нашего спасения!)». Сноп зеленовато-голубого пламени ярко осветил темноту, хворост вспыхнул и быстро разгорелся.       — Если варги снуют неподалеку, — мрачно заметил маг, — то я просигналил их наездникам «Гэндальф здесь!!!». Это настолько очевидно, что даже такие твари не смогут ошибиться.       Леголас усадил эльфийку на походный плащ Арагорна, прислонив девушку к стволу дерева и накрыв ее теплой накидкой. Затем эльф занялся осмотром ноги.       Принц хмурился. А в голове творилось нечто ужасное. Лириан все-равно сбежала, хоть и обещала ему не уходить. И попала в какую-то передрягу. А как же иначе, принцесса всегда умела найти приключения за воротами Имладриса. Эльф злился на нее. Не потому что она захотела пойти за ним, а потому что нарушила слово и подвергла себя опасности. Леголас старался не думать о том, что могло произойти, если бы конь не привез эльфийку к братству, а отправился бы в другую сторону. Лириан могла бы истечь кровью и умереть где-то в темноте этой ночи совсем одна…       — Нужна вода, — произнес Леголас мягким голосом. — Промыть рану. Тут сильно прокушена нога.       — Ядовитый укус, — добавил Арагорн, поморщившись и рассматривая слизь, в которую мазанул палец и понюхал его. — Слюна животного, варга, я так понимаю. Есть настой ацеласа, держи, промой рану им.       Когда Леголас полил на рану настойкой, и через какое-то время Лириан словно бы вернулась к жизни. Она выпрямилась и довольно громко зашипела от боли, глядя на дымящуюся рану.       — Не кричи, — осадил ее Гэндальф и ушел к костру, что-то бурча себе под нос.        Его помощь здесь не требовалась. По пути он захватил с собой Пиппина, с любопытством сующего нос к эльфам и Страннику.       Лириан морщилась от появившейся вновь боли, от которой ногу периодически сводило. Леголас разрезал штанину, чтобы обнажить место укуса. Когда он снимал кусочки ткани, которые прилипли к краешкам раны, Лириан закусила пальцы, чтобы снова не шуметь. Когда рана была перевязана, Арагорн тоже ушел, решив оставить эльфов наедине. Лириан все равно придется рассказать, что произошло, и как она оказалась тут.       Сын Трандуила присел на корточки рядом с девушкой, укутал ее в накидку получше, приобнял Лириан и, поцеловав ее в лоб, сказал:       — Рана заживет, через пару суток станет легче. А после будешь снова бегать…       Лириан покивала, зная, что он ласков с ней, потому что понимал: она попала в передрягу, ослабла и испытывала сильную боль. Но сейчас ей стоило все рассказать.       — Baur lauta ara naur (Нужно согреться у огня), — эльф помог принцессе подняться и доковылять до костра.       Она села, оперевшись на принца, и приняла из дрогнувших рук Пиппина чай, благодарно улыбнувшись смутившемуся полурослику. До сих пор девушку бил легкий озноб. Сделав пару глотков, она начала согреваться. Ногу саднило, а голова была словно чугунной.       — Как ты здесь оказалась? — прямо спросил Гэндальф, глядя смотря на Лириан из-под полей остроконечной шляпы.       Лириан проглотила обжигающую жидкость и рассказала, как все было. Про то, как отправилась в Лориэн с отрядом Даириона, про варгов, настигнувших их в заброшенном Эрегионе, и про павших воинов Имладриса.       — Откуда тут целый отряд варгов? — поежившись, спросил Пиппин, а в орехового цвета глазах читался страх.       — Я не думаю, что это серьезный хорошо организованный отряд, — ответил Арагорн, который слушал весь рассказ принцессы, стоя в тени деревьев. — Скорее всего, это бродячая стая орков.       — Не уверен, — произнес Гэндальф. — Меня смущает то, что чей-то повелительный рык отозвал мерзких тварей… они находятся в подчинении. Это не просто свора.       — Эрегион давно заброшен, но я не помню, чтобы видел там отродья Саурона, — продолжал сомневаться Странник. — Пустынные земли, ни злые, ни добрые.       — Боюсь, таковыми эти земли уже не являются, — маг снял с себя шляпу и, аккуратно расправив поля, положил рядом. — Им повезло, что в это время там проходил одинокий и маленький отряд эльфов. Последние годы никто не ходит этими землями, военное положение так или иначе объявлено уже с десяток лет назад — то тут, то там ходят слухи о нападениях орков. Люди, эльфы и даже гномы, — волшебник покосился на Гимли, — стараются лишний раз не покидать границ своих государств. Разве что, в крайних случаях.       — Я не убегала из Имладриса, не стоит намекать на это, — ответила Лириан, глянув на мага. — Отец сам провожал меня с Даирионом у ворот.       — А этот конь сам довез тебя до нашего лагеря, который находится в другой стороне, — покряхтел Гэндальф, сверкнув глазами.       Лириан потупила взор, буквально нутром чувствуя, как тело Леголаса вдруг напряглось после слов мага.       — Я думала, что отряд орков и варгов напал на Братство, — тихо произнесла принцесса. — Поэтому велела Лоссэону идти на юг…, а потом мой разум помутился из-за ядовитого ранения, и он действительно сам нашел вас.       — Что ж, — не стал продолжать спор Гэндальф, — надо решить, как отправить тебя домой.       — Пусть возвращается тем же способом, — впервые подал голос Боромир. — Конь отвезет ее.       — На ее пути могут встретится варги, — заметил Арагорн.       — Скорее всего, они убежали, — пожал плечами гондорец. — Ведь их кто-то отозвал.       — У меня нет уверенности, что их отозвали далеко, — покачал головой Странник.       Наступила тишина, которую нарушил Леголас:       — Я не отпущу ее одну на растерзание варгам, — сказал он, искренне удивившись, что кто-то не учел этого.       Гэндальф закашлялся дымом от трубки. Он поднялся и, не сказав ни слова, ушел в сторону. Ему нужно было поразмыслить в одиночестве.       Вместе с Лириан четверо хоббитов тоже решили перекусить, пока ждали решения мага. Сэм быстренько поставил на огонь котелок с похлебкой, оставшейся после ужина, Мэрри и Пиппин помыли и нарезали овощи, а Фродо вскипятил воду для чая. Гимли ушел собрать сухие ветки, Боромир молча сидел поодаль и был погружен в собственные думы, но, судя по тому, как часто он бросал взгляд на двух эльфов, сидящих у костра, мысли его ходили вокруг Лириан и, возможно, Леголаса.       — О чем ты думала? — спросил принц девушку, чья голова лежала у него на плече.       — Мне нужно было увидеться с Леди Галадриэль. Ты ушел, Арвен тоже тосковала, — Лириан скосила глаза на Арагорна, возившегося с Лоссэоном. — Я хотела уехать в место, где мне было бы спокойнее, тишина Золотого Леса успокаивает меня.       — Почему Лоссэон не повез тебя в Имладрис? — спросил Леголас. — Почему ты сказала ему ехать к нам?       — Потому что я боялась, что вы мертвы, — повторила Лириан. — Или покалечены… может, я могла бы спасти чью-то жизнь…       — Поэтому ты, полуживая, поехала искать нас? — Леголас посмотрел на девушку, пронзая суровостью синих глаз.       Лириан выдержала его взгляд, пытаясь без слов передать, почему она совершила такой бездумный поступок. Эльф и так ее понимал, он знал, что сильнее всего на свете, дочь Элронда боится услышать весть о смерти Лихолесского принца. Но она даже не задумывалась, а что будет с ним, если с ней что-то случится. Особенно, если это произойдет из-за него.       — Ты очень бледная, — сказал Леголас, проведя пальцем по ее скуле. — Ты потеряла много крови и тебе нужно поспать.       В голове принца вертелось множество мыслей. Он точно знал, что обратно в Имладрис не отпустит девушку в одиночестве — велика опасность снова нарваться на варгов. Но и бросить Братство стало бы для него личным поражением. Его путь лежал вместе с Хранителями до самого конца. Уйти — потерять честь. Леголас надеялся, что Гэндальф все-таки поведет Хранителей через Золотой Лес, и тогда Леголас сможет доставить Лириан в целости и сохранности ее родичам.       Гэндальф не возвращался к месту привала уже довольно продолжительное время. Не выдержав, Арагорн направился в темноту на поиски волшебника.       Маг стоял на открытой местности, в самом конце перелеска, в котором Хранители разбили лагерь. Его темная высокая фигура, опирающаяся на посох, отчетливо выделялась на фоне яркой луны. Гэндальфа окутывал дым, который волшебник выдыхал, все еще куря трубку, а приятный аромат дыма, напоминающий фруктовый, распространялся по всему перелеску.       — Что ты решил? — спросил Арагорн, подходя к старцу.       — Ей нужно возвращаться, — ответил тот.       Арагорн посмотрел на Серого мага, и уголки его губ дернулись вверх:       — Не ты ли почти восемьдесят лет назад уговорил ее убежать из дома?       Гэндальф сурово посмотрел на человека. Любой другой испугался бы этого взгляда светлых глаз, но Арагорн был давно знаком с волшебником и вместе с ним провел не одно десятилетие, путешествуя по северным и восточным землям. Странник лишь усмехнулся.       — Тогда Средиземье не тонуло в нарастающей войне, — наконец, ответил Гэндальф. — Я уговорил ее уйти в путешествие по двум причинам: во-первых, она тосковала, запертая в четырех стенах Имладриса, и ей необходимо было развеяться. У девочки не было смысла в жизни, Элронд, ослепленный любовью к дочери, забыл о том, что она не может всю жизнь прожить подле него. Да и было у меня чувство, что нужно ей отправиться в северные земли. А во-вторых, это должно было быть просто путешествие к горе…       -… в которой засел дракон, — добавил Арагорн.       Гэндальф снова наградил Странника суровым взглядом.       -… Я не думал, что она окажется в самом сердце битвы, — Гэндальф вздохнул. — Она чудом выжила, и не без помощи Леголаса… Но она все равно молодец, показала себя храброй воительницей, пусть и являясь хрупкой принцессой. Однако, совершив такой промах, я пообещал Элронду, что больше его младшая дочь не окажется на войне. Так что Лириан должна вернуться домой.       — Леголас не отпустит ее, — покачал головой Арагорн. — И, как по мне, будет абсолютно прав.       — Значит, он пойдет с ней, — пожал плечами Гэндальф и выпустил из ноздрей дым. — Хранители не связаны клятвой.       — Он не бросит отряд, Гэндальф. И ты это знаешь.       — Знаю, — рассерженно бросил Гэндальф, медленно отходя от места своего уединения и двигаясь в сторону лагеря. — Я очень много чего знаю. Еще я знаю, что принцесса с раной будет нас тормозить. Еще я знаю, что у нас нет времени лечить ее ногу, а значит, нам обязательно надо пройти через Лориэн.       — Значит судьба такова, что нам не избежать Золотого Леса, — разумно произнес Арагорн.       — Судьба… — отозвался Гэндальф. — Хотел бы я знать, почему судьбы этих двоих не желают идти порознь, — проговорил он, глядя на двух эльфов у костра.       — Мы успели обработать ее рану, возможно, и не придется заходить во владения Владыки Келеборна.       — Нет уж, — Гэндальф обернулся на человека, — я не потащу ее с нами до конца. Иначе Элронд найдет нас раньше Саурона, и я не уверен встречи с кем я опасаюсь сильнее.       — А что будем делать с конем? — поинтересовался Арагорн, посмотрев на гордое белоснежное животного. — Если он вернется в Имладрис без всадника, Владыка Элронд поймет, что случилось нечто страшное. Он решит, что дочь пропала.       — А ты думаешь, конь Лириан и лошади остальных эльфов еще не вернулись домой? — нахмурился Гэндальф.       Арагорн свел брови и вздохнул. Он даже представить себе не мог, что почувствует Элронд, когда увидит прибывших лошадей.       — Может, нам передать с конем весть, мол, дочь Владыки жива, она с Хранителями в отряде Братства Кольца? — незаметно подошел к разговаривающим Гимли, который бродил неподалеку в поисках хвороста и слышал последние слова Арагорна.       — И не забыть подписать, что направляется отряд в Мордор, чтобы уничтожить Единое Кольцо в лаве Ородруина, — рассерженно процедил Гэндальф. — Можно сделать проще — забраться на Ортханк и проорать это в сторону востока.       Гимли шумно вздохнул, отвел глаза в сторону и, не сказав больше ни слова, направился в лагерь с набранным хворостом в руках.       — Поэтому я хотел бы вернуть принцессу домой, а не тянуть ее за собой в Лориэн, — кашлянув, нарушил повисшую тишину Гэндальф. — Я не могу дать гарантии, что мы благополучно доберемся до Золотого Леса, хотя и очень надеюсь на это. Но правда за вами — отпускать ее одну туда, где, возможно, находится целая стая варгов, бродячих или нет, опасно.       На том и порешили: Лириан отправляется с Хранителями до Золотого Леса, где жили ее родичи, Леди Галадриэль и Владыка Келеборн, а Лоссэона, накормив и напоив впрок, отправили домой. Боромир долго возмущался и сетовал, что раненая принцесса будет тормозить отряд и что удобнее тогда уж пройти через врата Рохана. Но Гэндальф оборвал его, сказав, что Лириан, даже хромая, ходит быстрее хоббитов, а уж насчет того, чтобы пробираться под носом Сарумана, он вообще сомневается.       Через сутки Братство кольца вышло из очередного перелеска, удачно скрывавшего их от посторонних глаз, на равнину, где на пожухлой осенней траве стояли лишь древние камни, в миг, когда на востоке небо окрасилось в лиловый цвет. Друг за другом, в полном молчании, представители свободных народов Средиземья медленно брели по заброшенным землям Эрегиона. Когда солнце, скрывавшееся за светло-серыми облаками, по расчетам Арагорна уже должно было подняться достаточно высоко, Гэндальф разрешил отдохнуть.       — Наконец-то, — выдохнул Пиппин, тут же падая на землю рядом с едва заметной тропинкой, по которой они шли.       Хоббит тут же подскочил с громким воплем — не посмотрев на место своего падения, полурослик уселся прямо на муравейник, который населяли красные муравьи — жутко кусачие насекомые. Обозленные тем, что какой-то мохноногий разрушил их жилище, они тут же накинулись на него, кусая, куда только могли.       Пиппин, под хохот Мэрри, Фродо и Гимли, судорожно сбрасывал с себя насекомых, периодически повизгивая от болевых укусов. В конце концов, Арагорн не выдержал и, с нескрываемой улыбкой, помог хоббиту избавиться от муравьев, пару раз стряхнув рукой насекомых со штанин и рукавов Пиппина.       — Господин Тук, — покачал головой волшебник, — мы не сделаем привал прямо на дороге, где над нашими головами кроме неба нет ничего, а вокруг простирается пустынное поле, — серый маг указал пальцем на север. — Мы отдохнем у врат Падуби.       Врата Эрегиона, или Падубь, как когда-то называли это место эльфы, сейчас представляли собой практически полностью разрушенное строение из светлого серого камня. От ворот, возвышавшихся на пригорке и когда-то давно охранявших границы этого государства, нынче не осталось практически ничего — пара тройка высокий валунов, соединенных дырявыми каменными стенами.       Расположившись на холодных камнях, подложив теплые плащи и накидки, Братство устроилось на довольно продолжительный отдых. Сэм занялся приготовлением горячего обеда, ему помогали остальные хоббиты и гном. Боромир с Арагорном стояли поодаль и на всякий случай осматривали пустынные земли — все-таки отряд, не смотря на расположенные рядом остатки ворот, находился на практически полностью открытой местности. Леголас помогал Лириан сделать перевязку — нога медленно, но заживала, однако ходила принцесса, все еще прихрамывая. Гэндальф, попыхивая неизменную трубку, наблюдал за ловкими пальцами принца, обвязывающими тонкой тканью промытую и обработанную рану.       Пообедав изумительно вкусным рагу, которое собственными руками сварганил довольный Сэм, Хранители решили еще пару часов отдохнуть, перед тем, как отправиться дальше. Разбрелись по лагерю, и начали заниматься, кто, чем хотел: Мэрри и Пиппин получали уроки боя на мечах от Боромира, Арагорн, выпуская изо рта дым от трубки, давал хоббитам советы по обороне. Фродо и Сэм с улыбками наблюдали за этим, сидя поодаль, наслаждаясь приятной послеобеденной слабостью. Гимли ворчал, буравя взглядом Гэндальфа:       — Не понимаю, зачем нам делать такой крюк? Мы можем пройти через врата Мории, мой кузен Балин окажет нам королевский прием!       — Нет, Гимли, — покачал головой Гэндальф. — Я поведу отряд морийскими тоннелями, только если у нас не будет иного выхода.       — Балин? — встрепенулась Лириан, лежавшая головой на коленях Леголаса, расположившегося на плоском камне. — Я бы хотела повидать его, Гэндальф.       — Лириан, Братство идет в опасный поход, это не прогулка к дому Саурона, по пути которой можно навещать наших друзей, разбросанных по всему Средиземью! — нахмурился Гэндальф. — Нам нужно как можно быстрее попасть в Лориэн и оставить тебя там, чтобы пойти дальше…       Лириан отвернулась от волшебника. Она никому не говорила, даже Леголасу, ибо знала, как принц отреагирует, но принцесса хотела и после посещения Золотого Леса отправится с Братством дальше. Она надеялась, что поговорит с Леди Галадриэль, и та поддержит ее, а уж с Владычицей Лориэна Гэндальф не станет спорить.       — Мой отец, — Гимли подошел к Лириан, — рассказывал мне о вас, принцесса. Вы храбро сражались тогда, в Битве у врат нашего государства.       Эльфийка поднялась и уселась на камне, оперевшись на Леголаса, который приобнял ее за плечи и хмуро смотрел на гнома. Девушка улыбнулась в ответ на слова Гимли:       — Весь отряд Торина был храбр и доблестен, Гимли. Ты можешь гордиться своими родичами. Скажи мне, как вы поживаете в Эреборе? Кили же теперь король. Я столько раз была в Лихолесье, а к гости к Одинокой горе приехала лишь дважды, и то это было почти шестьдесят лет назад. И оба раза я не смогла повидаться с новым королем. Вместо него меня всегда встречал Балин.       — На будущий год после Битвы, Кили ездил во дворец Трандуила, — Гимли сверкнул глазами в Леголаса, — дабы вернуть ожерелье, принадлежавшее королеве. Владыка Леса не оказал должного уважения…       Лириан почувствовала, как пальцы Леголаса сильнее сжали ее плечо. Она положила свою ладонь поверх его руки, словно передавая, чтобы тот не злился.       — … Не знаю, что именно там произошло, но с тех пор Кили стал жестче, он правит мудро, но с каждым годом становится все больше и больше похожим на своего дядю — Торина Дубощита. Король укрепляет Гору, защищает земли и часто ездит к нашим родичам в Железных Холмах, которыми правит Даин. Он не бросил поездки, даже когда военное положение вокруг наших земель ухудшилось, став практически чрезвычайным.       — А кто же правит горой сейчас в его отсутствие? — поинтересовалась Лириан. — Если Балин уехал в Морию…       — Его сын — Фили II, — пожал плечами Гимли.       — У Кили… сын? — удивилась Лириан, бросив взгляд на Леголаса, словно виня его в том, что эльф не сказал ей такой важной новости.       — Почему вы удивляетесь? — не понимал гном, убрав руки за спину. — Как и у большинства гномов, Кили женился на прекрасной Рэгис, лет сорок тому назад, и у него родился наследник, а не так давно и милая дочь… ее назвали Таурис.       Таурис. Эльфийка приоткрыла рот от услышанного. Лириан не знала, радоваться ли ей за знакомого гнома, к которому у нее никогда не было негативного отношения, и досадовать на родителей Тауриэль, что лишили дочь светлого чувства к этому гному только потому, что он принадлежал к самой ненавистной королю Трандуилу расе. Или сердиться на Кили за то, что он не предпринял еще попыток найти принцессу Северного Леса, хотя бы узнать, действительно ли она уехала в Валинор…       Да, у Кили с Тауриэль ничего не вышло, хотя чувства между ними вспыхнули едва ли не такие же сильные, как у самой Лириан с Леголасом… Однако, возможно, Кили счастлив со своей семьей… со своей королевой, представительницей его народа…       Дочь Элронда вдруг вспомнила, как пару десятков лет назад ездила с Леголасом в Серебристые Гавани. Королева Анариэль была там вместе со своей дочерью, которая, конечно же, не уплыла в вечные земли.       Тауриэль встретила прибывших эльфов с радостной улыбкой на устах и светящимися глазами…