Fleurs du mal

Неделю спустя...

Шаги отдавались эхом. Кругом были только тишина и темнота. Да ещё холод мрамора, по которому ступала гостья; осветив путь, она увидела, что пол выложен им в чёрно-белую клетку. Но тут огни на колоннах ожили - сами собой зажглись негреющим призрачным пламенем - и необходимость в факеле отпала. Они продолжали загораться с каждым её шагом вглубь коридоров, и потухали за спиной, храня царившую в этом странном месте вечную ночь. Откуда-то издалека стала едва слышна музыка, и Вэнди пошла на звук. В залах её то тут, то там встречали большие кованые сундуки. Из любопытства она решилась открыть один: с трудом подняв крышку, девочка обнаружила, что тот доверху набит драгоценными камнями. Блеск их в свете бледных огней был поистине гипнотизирующим. Другой оказался заполнен магическими предметами неизвестного происхождения и назначения. Ещё один оказался пуст, если не считать пыли и паутины. Можно было только гадать, что скрывалось в остальных, но она быстро потеряла к ним интерес, наткнувшись на нечто куда более полезное - гардероб с одеждой, самой различной, среди которой вполне могло найтись что-нибудь её размера. Это было бы очень кстати: её блузка с юбкой столько раз мокли под дождями, пачкались в земле, рвались о колючки, что приходить в гости в таком виде было бы неуважением к хозяину, хотя ей и не за что было его уважать. Но едва потянувшись к нарядам, девочка задумалась: "Странно всё это. Даже подозрительно. Нет, вам не обмануть меня: я играю честно. Я пришла забрать одну-единственную вещь, и не променяю свой шанс на платьице или новые туфельки." Не взяв ничего, она пошла дальше. Залы, сперва казавшиеся пустыми, продолжали предлагать всё, что можно было только пожелать случайному путешественнику. Но лишь один раз она остановилась снова. Впереди показался роскошно убранный длинный стол, на котором не было свободного места от напитков и яств. Неподалёку кипела кухня, распространяя изумительные ароматы и пар из-под тяжёлых крышек. Вэнди, которая с наступлением холодов едва держалась на горьких ягодах, а каждую пойманную в силки мелкую пичугу считала царским пиром и большой удачей, замерла, абсолютно заворожённая таким великолепием. Худенькая рука сама собой потянулась к манящему рубиновыми зёрнышками гранату в вазе с экзотическими фруктами. "Нет, что ты! Постой!" - завопил здравый рассудок, еле борясь с голодом, заявившем о себе остро как никогда. - "Я же не так глупа. Я читала много подобных сказок. В замке злодея ничего нельзя брать, а тем более пробовать. Все те богатства - скорее всего, наваждение. Драгоценности - замаскированные обычные серые камни, наряды - клочья застарелой паутины, а в кубках и тарелках - черви и змеи. Нет, вам меня не провести, господин демон." С трудом заставляя себя пройти мимо, она направилась дальше. И практически за следующим же поворотом нашла, что искала: слабый алый свет мерцал у подножия монумента в центре самого большого зала. Вэнди радостно бросилась к цветку и прижала его к сердцу, словно живое существо. - Я никогда больше не оставлю тебя, Абигейл. - прошептала она. - Обещаю. Демон и впрямь что-то сделал с ним: лепестки не только потусторонне светились, но и стали нежными и раскрытыми, будто только что сорванными. Оглядываясь в поисках того, кто оставил его здесь, она наконец удосужилась получше рассмотреть статую, уходящую во тьму под высоченным потолком. Та, несомненно, изображала самого Максвелла - во всём великолепии, самодовольстве, злорадстве и щегольстве, насколько возможно было воплотить это в камне. - Впечатляет... - невольно проронила Вэнди, по сравнению с произведением скульптурного искусства ощутившая себя совсем крохотной и незначительной. - Рад, что тебе нравится моё скромное творение. Она обернулась в поисках источника голоса. И если бы не внушительный чёрный трон, так бы и не заметила его. Повелитель кошмаров тоже смотрел на статую, но в его взгляде была пустота. Измождённое бледное лицо даже не повернулось к гостье. Во всём его облике, кроме узнаваемых черт, не осталось ничего общего с тем, кто был изображён посередине зала и кто прежде являлся к ней в облике отточенной иллюзии. Одежда и мантия с меховым воротом тоже давным-давно выцвели и обветшали. - Прости, что не могу встать, чтобы поприветствовать, как подобает джентльмену. - добавил он, и девочка увидела, что тени, которые всегда так беспрекословно ему подчинялись, крепко приковывают его к трону. - Что с вами случилось? - удивлённо спросила она, всё ещё прижимая к себе цветок, будто боясь, что тот в любую минуту может снова исчезнуть. Мужчина наконец-то посмотрел на неё. Даже в таком скупом движении чувствовалась боль. А ещё - невообразимая усталость и безысходность. Он ничего не ответил. ...Мелодия, источником которой оказался слегка фальшивящий старый граммофон у подножия трона, с момента её прибытия в это мрачное место успела повториться добрый десяток раз и начала жутко надоедать. Решив, что немного своеволия в таком случае простительно, девочка подошла и сняла иглу. Максвелл не стал возражать, но даже вздохнул с облегчением: - Благодарю. Мне приходится слушать это уже... сколько лет прошло в нашем мире? Потерял счёт... Здесь время идёт иначе. - Лет? - переспросила она, не веря своим ушам. - Или веков. Я не знаю. Оба замолчали. - И я могу идти? - первой нарушила тишину Вэнди. - Что, просто так? - Можешь оставаться, сколько пожелаешь. И возвращаться в любое время. Пользуйся чем угодно в залах - это всё для тебя. Но если понадобится что-то ещё, только скажи. - заверил хозяин тем же безысходно-равнодушным голосом. Разве что, как ей показалось, на слове "возвращаться" в его тоне послышалась нотка жизни и надежды. - Нет, я имела в виду... вы ничего с меня не потребуете? Никаких условий, чтобы вернуть мой цветок и уйти невредимой? - Ты уже выполнила свою часть договора, не побоявшись прийти сюда. И я сдержал слово. - он слегка кивнул в сторону бутона в её руках. - Никто не будет удерживать тебя здесь, дитя... В отличие от меня. Вэнди вдруг стало ужасно его жаль. Закрепив цветок в своих волосах, она подошла ещё ближе и села прямо на мраморный пол напротив трона. - Тогда я буду приходить. У меня есть Абигейл - по крайней мере, была - а у вас... у вас нет никого. Так не должно быть. - А ведь когда-то именно обещанием воссоединить вас с ней я и заманил тебя в свой мир. - грустно ухмыльнулся демон. - Неудивительно, что ты так легко попалась прямо мне в когти. Неравносильный получился обмен... Хоть я и способен дать тебе почти всё, что ты пожелаешь, сестру я тебе заменить не смогу. Та пожала плечами: - У меня всё равно больше не было друзей. Вы ведь будете играть со мной? Он слабо улыбнулся. - Можем в шахматы. Хоть сейчас. Если ты умеешь. - Немножко... - поскромничала Вэнди. "Конечно, умеет. Она ведь сразу поняла, что Чёрный Король не должен был встречать Белую Пешку, а ждать здесь, на другом краю доски. Уязвимый, скованный в движении и проклятый собственной властью." Между девочкой и демоном появился изящный мраморный столик с доской. Фигуры были расставлены в полной боевой готовности. Рядом даже возникли бокал вина с портсигаром и пепельницей по одну сторону и маленькая фарфоровая чашка чая по другую. - Что ты хочешь, если победишь? - устало спросил Максвелл. Он уже знал ответ. Но Вэнди вдруг растерялась: - А это обязательно? - Но ты же сказала, что знаешь правила. Ты ставишь на кон свою душу, а я - любое твоё сокровенное желание. - В учебнике по шахматам такого не было... - честно призналась она. "Конечно, больше, чем вернуться домой, она хочет только снова увидеть Абигейл." - рассудил он про себя. - "Но воскрешать из мёртвых я могу лишь тех, кто погиб в моём мире, а значит... снова пытаться воплотить в жизнь старую идею... Оставшаяся от утерянного человека личная вещь, даже если она единственная, может стать предметом-медиумом. У меня был шанс попробовать. Но я так и не решился. Не знал, как буду смотреть ей в глаза, если получится. Или же боялся, что она меня не узнает. Или не захочет иметь дело с тем, в кого я превратился за эти годы. Не представляю, какой из вариантов хуже..." - Я решила! - прервала гостья его скорбные размышления. - Я хочу... чтобы вы стали свободны. Слова вспорхнули эхом под теряющийся в сумраке потолок, покатились по тёмным углам звонкой хрустальной россыпью детского голоса, и Максвелл почувствовал, как притаившиеся там тени разом встревоженно заколыхались. Вэнди ничего не видела, но сам он ощущал предельно ясно, что всё внимание неведомых сил, являющихся настоящими владыками затерянного мира и его правил, с невероятной ревностью и злобой обратилось на это маленькое бесстрашное создание. - Ты понятия не имеешь, о чём просишь, девочка. - предупреждающе понизил он голос. - Но ведь именно ради этого вы пытались привести меня сюда? Обезоруживающая проницательность и выжидающий взгляд чистых серебристых глаз были невыносимы. Демон тяжело вздохнул. Она была права. Но он уже ни на что не надеялся. Теневая рука открыла портсигар, в то время как его собственные продолжали покоиться на подлокотниках. - Первый ход твой. - С е2 на е4? Честно говоря, я ожидала чего-нибудь более оригинального от такого нестандартно мыслящего ребёнка. - Сестрёнка знает, что делает. - Вряд ли. А вот мой милый явно что-то задумал... Он что, поддаётся? - Точно. Причём заметь, с каким мастерством! - Да уж... Нужно недюжинное хитроумие, чтобы обмануть соперника, но куда большее - так, чтобы тот оттого выиграл. - Но здесь не бывает победивших. - Он погубит бедное дитя, как и меня когда-то. - И самого себя. Ведь они не простят ему мятежа. - Шах. - И мат. Тени скользили по доске вместе со взглядом Максвелла, огибая фигуры. Изучив расстановку, он пробормотал с мастерски подделанным изумлением: - Ты победила... Дьявол побери, ты победила. Вы слышите?! Эхо прокатилось по пустынным залам, и сами стены содрогнулись в ответ. В ушах Вэнди зазвенело. Живая тьма промелькнула меж шахматных фигур, падающих в хаосе, стеклась обратно к трону, расплелась вокруг костлявых запястий, отпустила сгорбленный силуэт и, бессильно цепляясь за него, так и не смогла больше удержать предателя, подавшегося вперёд. "Наконец-то!" Впрочем, ликование длилось недолго. Освобождённый слишком поздно осознал, какую огромную ошибку допустил. Когда это произошло, и в его лёгких застыл душераздирающий крик, ему так и суждено было остаться беззвучным. В ужасе девочка смотрела, как тело демона на её глазах иссыхает и рассыпается в прах, обнажая скелет. В свой черёд и тот тоже пал в груду ветхих лохмотьев, когда-то бывших элегантным костюмом. Напоминал об этом только сиротливо алеющий бутон в петлице - самое хрупкое, но притом единственное, что сохранилось почти неизменным. Только лишь трон и тени поддерживали жизнь в своём хозяине и пленнике все эти годы. Но время шло и для него. И, ох, если б это было единственным, что он не учёл... Едва ошеломлённая Вэнди успела опомниться, к ней, застывшей перед опустевшим троном, со всех сторон потянулась тьма. Отступать было некуда. Требовалась замена. Немедленно. Несомненно. Но как только зловещие силы собрались схватить её и потащить к освободившемуся месту, что-то остановило их. Хватило доли секунды осознания, чтобы всё вокруг вновь сотряслось в бессильной ярости. Девочка едва устояла на ногах; в глазах потемнело, а шёпот бесчисленных голосов, раздавшийся в голове, накрыл её сплошной волной. И лишь один был ей знаком, и он звучал вразрез с остальными, ясно, как никогда прежде: - Беги, сестрёнка! Беги! Полусознательно повинуясь, девочка сумела стряхнуть с себя оцепенение, и, забрав с чёрного трона и прижав к груди бутоньерку, без оглядки ринулась прочь. За её спиной рушились стены и обваливался пол, падала в бездну величественная статуя вместе с колоннами, гасли огни и наступала стремительно настигающая её чернота. Шахматные клетки под ногами мелькали в глазах: одна, другая, все они смешались в единый пёстрый круговорот. Сундуки и богатства - всё исчезало в пустоте. Пробегая мимо длинного стола, Вэнди краем зрения успела заметить, что теперь он был заросшим плесенью и грибами, на блюдах лежали уродливые кривые кости чудовищ, а из котлов вместо прежних чудесных ароматов исходил жуткий смрад гниения. Огибая угол, она случайно сшибла один из бокалов, и оттуда выползла потревоженная теневая змея, шипя на неё. Но единственное, о чём девочка могла сейчас думать - только бы поскорее убраться вон из этого кошмара.