Осень и Зима

      Лето началось довольно обычно: помощью маме на кухне, генеральной уборкой помещений, гонений гномов в саду и, конечно же, тасканием метел из сарая, чтобы полетать, правда, Джинни приходилось просыпаться ни свет, ни заря, дабы никто не узнал о ее вылазках. Она любила летать вот так, в одиночестве, наслаждаться видом, раскрывающимся перед ее взором, холодным ветром. И в таком же духе прошли бы два каникулярных месяца, если бы не новость о том, что из Азкабана сбежал известный преступник Сириус Блэк, из-за которого мама ограничила свободу девочки, хотя по утрам она все же успевала полетать, не будучи под надзором спящей семьи. Но большей же новостью, разрушившей обычный уклад летней жизни, стало известие о том, что мистер Уизли выиграл главный приз «Ежедневного пророка», семьсот галеонов, и большая семья решила отдохнуть в Египте и заодно навестить Билла, самого старшего ребенка в семье. Джинни там очень понравилось, и было бы еще лучше, если бы мама позволила погулять по древним пирамидам, в которых, по ее мнению, было слишком опасно для маленькой девочки из-за воздействия на них проклятий.       Вернулись обратно они в самом конце августа, когда стало известно о том, что Гарри Поттер надул свою тетушку и теперь проживает в «Дырявом котле». В связи с этим событием родители начали слишком уж беспокоиться и решили последнюю ночь перед отправкой детей в Хогвартс провести там, что было встречено довольно-таки положительно, правда, девочке не понравилось, что они так отреагировали именно на мальчика. Создавалось впечатление, что они думают, будто он не сможет провести без их присмотра и дня. Она не хотела видеть его раньше времени, потому что смущалась из-за того, что произошло в прошлом году. Мальчик видел ее всю в слезах, заплаканную, испуганную и грязную. Если родителей и брата она не стеснялась, ведь они ее семья, то Гарри был совершенно новым человеком, хоть она и знала его уже достаточно.       Так они, едва оказавшись дома, поехали в «Дырявый котел», где Рон договорился встретиться со своей школьной подругой, Гермионой Грейнджер. Пока они шли по волшебным улочкам, Джинни вовсю вертела головой в надежде увидеть Драко Малфоя. Она не исключала, что, возможно, именно в последний день школьных каникул он может пойти за покупками, но так и не обнаружила его.       Настроение начало стремительно падать, пока ближе к вечеру девочка и мама с близнецами и Перси не подошли к барной стойке, будучи очень уставшими после покупок и тащившими их же весь путь. Там на стуле сидел ее папа, а рядом пристроились Гарри, которому она смущенно сказала «привет», Рон, сжимавший свою крысу и Гермиона, на руках которой нежился огромный рыжий кот. Увидев животное, девочка стремительно бросилась к нему, но слегка замялась и спрятала руки в карманы, ведь за весь прошедший год в Хогвартсе она ни разу не заговорила с Гермионой. Собственно, она вообще едва ли с кем-то разговаривала из-за дневника, поэтому друзей у нее не было. В этом году ей предстояло наверстывать то, что было упущено.       - Это твой? — тихо спросила Джинни, и только тогда девочка с пышными волосами заметила ее.       - Да, сегодня купила, — счастливо улыбнулась та. — Его зовут Живоглот. Правда милый? — спросила Грейнджер, метнув строгий взгляд на Рона.       - Очень, — ответила Джинни, протягивая руку и гладя кота за ухом, от чего животное довольно заурчало, чуть не тая в руках хозяйки.       Уже за ужином она плохо слушала семейные разговоры, играясь с котом и подкармливая его со стола, а к ночи миссис Уизли отправила всех спать. Девочке выделили общий номер с Гермионой, поэтому перед сном они смогли немного поговорить, и всезнающая третьекурсница принялась расписывать достоинства всех тех дополнительных предметов, которые она взяла для обучения на этот год.       Утром все отправились завтракать и спустя час уже устраивались внутри двух министерских машин, в каждой из которых был свой водитель. Девочка устроилась на заднем сидении вместе с близнецами и мамой, а папа сел на переднее вместе с водителем. Всю дорогу братья смешили ее, а мама грозила им тем, что из их сестры вырастет непонятно что, а в самом поезде девочка пошла за троицей друзей, как Рон вдруг прикрикнул на нее, чтобы она уходила.       - Отлично! — буркнула она и ушла, сдерживая ругательства.       Она не нашла ни одного свободного купе, поэтому пристроилась к своим однокурсницам, Викки Фробишер и Мелинде Боббин. Обе были добрыми и общительными, чем-то похожими на саму Джинни, а Викки еще и увлекалась квиддичем, поэтому им было о чем поговорить, но, проведя с ними не один час, девочка поняла, что начинает скучать, поэтому она сказала, что ей нужно в туалетную комнату. На деле же она банально сбежала от них.       Джинни прогулялась по всему поезду, зайдя в каждый вагон. Ей было жутко скучно, но возвращаться обратно не хотелось. Брат же прогнал ее, Перси находился в вагоне для старост, а близнецы вместе с Ли обсуждали непонятные изобретения, что она поняла, прислонившись ухом к двери купе. Все это ее не особо интересовало, и девочка блуждала туда сюда, пока не заметила Драко Малфоя в компании Крэбба и Гойла. Он мельком прошелся по ней взглядом, и она, поджав губы, махнула ему рукой в знак приветствия, но мальчик уже удалялся дальше по коридору.       Она почувствовала себя невероятно глупо и хотела было начать корить себя за то, что произошло, как поняла, что поезд начинает замедляться. Ей казалось, что в прошлый раз они ехали дольше, поэтому Джинни прислонилась лбом к стеклу и попыталась рассмотреть что-нибудь в кромешной темноте, но тут начал накрапывать дождь, и через минуту он превратился в настоящий ливень. Видимость стала нулевой.       Поезд почти совсем остановился, и из купе стали выглядывать удивленные ученики. Ей повезло, что это был не тот вагон, в котором остановились Мелинда и Викки, но не успела она ощутить облегчение, как поезд потянулся и замер на месте, отчего все качнулись, а с полок попадали чемоданы, если судить по грохоту. Она дернула головой и заметила на входе в самом дальнем от нее купе макушку Гарри, как вдруг погас свет. Вокруг стояла кромешная темнота. Послышались возгласы, кто-то испугался. Девочка тоже почувствовала страх, который стал почти ее частью в прошлом году. Она закуталась сильнее в вязанную кофту и, держась за поручни, двинулась по памяти к тому купе, из которого торчала голова Гарри. Повсюду слышались голоса людей, кто-то на кого-то натыкался. Ей было жутко страшно. И вот Джинни подошла к, вероятнее всего, нужному купе. Коснулась рукой двери, как неожиданно она распахнулась и кто-то налетел прямо на нее.       - Кто это?       - А ты кто?       - Джинни?       - Гермиона?       - Что ты тут делаешь? — вопрошала испуганная Гермиона.       - Рона ищу, — дала она более или менее нормальный ответ.       - Садись… — пробормотала девочка, кажется, отходя в сторону.       Она наступила кому-то на ногу.       - Здесь я! — быстро крикнул Гарри, чтобы на него не сели.       Поворот, и послышался возглас Невилла, непонятно что здесь делающего.       - Тишина! — услышала она неизвестный мужской голос.       Джинни перестала понимать, что вообще происходит. Она только могла уловить, так и застыв на месте, как кто-то копается в уголке, пока вдруг свет не показал все лица. Это незнакомый мужчина держал на ладони маленький костерок, и огонь освещал его бледное и болезненное лицо. Выглядел он не лучше, чем Джинни в конце прошлого года.       - Никуда не уходите, — приказал он, обходя девочку стороной и двигаясь в сторону выхода, как дверь открылась раньше, чем он ее коснулся. На пороге повисла высокая черная фигура в плаще, и Джинни едва не ухнулась в обморок, когда увидела серую, будто бы влажную, костлявую руку, торчащую из-под рукава.       Стало холодно, и этот холод прокрался в самое существо. Казалось, что кто-то высасывает из нее всю радость и счастье, все самое хорошее, а оставляя после себя чувство пустоты и черноты. Перед глазами мелькала Тайная комната, когда она заливалась слезами и не могла найти выхода. Когда думала, что ее сожрет ужасное чудовище, что…       Яркий серебристый свет озарил помещение. Джинни сделала шаг назад, ощущая будто удар воздуха, когда счастливые воспоминания снова наполнили ее. Стало тепло, но ужасное мерзкое состояние не забылось. Она стояла, широко раскрыв глаза, видя, как страшное существо исчезает из поля зрения, и спустя пару секунд включается свет.       - Гарри! — воскликнула Гермиона, и девочка устало скосила глаза вбок, видя, что темноволосый мальчик лежит на полу без сознания.       Грейнджер начала бить его ладонями по щекам, и Поттер слабо раскрыл глаза, принялся осматриваться. Для Джинни все происходило, как в тумане. Она могла лишь наблюдать, как Гермиона и Рон усаживают друга на сиденье, слышать их голоса, не понимая смысла. Она смотрела на мальчика круглыми глазами, боясь пошевелиться. Лишь когда незнакомый мужчина протянул ей кусочек шоколада, она пришла в себя, даже смогла услышать, что к ним заходил Азкабанский стражник.       - Ешьте, а я схожу к машинисту, — сказал он, выходя из купе.       Гарри тут же начал разбираться с тем, что произошло, хотя вид у него был тот еще. Сама Джинни никого не слушала. Она слабо грызла шоколадку и в один момент даже всхлипнула, вспоминая то, что чувствовала. К ней тут же подошла Гермиона и обняла, отчего стало спокойней.       До прибытия почти никто не разговаривал, и когда поезд остановился, девочке пришлось идти в купе к своим однокурсницам за чемоданом, которые набросились на нее с вопросами о том, куда она подевалась. Они утверждали, что очень испугались за нее, когда погас свет, но она не слушала их. Она шла в толпе к сотне карет, кутаясь в мантию от холода и остатков недавнего ливня, подав признаки жизни только тогда, когда они проезжали через ворота школы. Там она увидела двух дементоров и тут же откинулась назад на спинку, ощущая, как съеденный кусочек шоколадки поднимается по пищеводу.

***

      На следующее утро, войдя в Большой зал и пройдя мимо слизеринского стола, первым, что было замечено Джинни, стал Драко Малфой, изображающий падение в обморок. Он пародировал Гарри, а остальные смехом поддерживали его. Девочке не очень понравилось то, что он таким образом издевается над другом ее брата, но веселое лицо Драко было таким чудесным, что случайно подняло ей настроение.       За стол Гриффиндора она села уже с улыбкой и у нее даже получилось провести небольшой разговор с Мелиндой и Викки, двумя светловолосыми и голубоглазыми подружками, но подоспевший Колин быстро переключил ее внимание на себя, заводя свою шарманку о фотографиях и о том, что он научился делать магловские фото волшебными, так, чтобы они двигались, за что Джинни была ему благодарна.       Сами уроки прошли достаточно посредственно, и девочка думала, что ничего уже не произойдет, как ей сообщила Гермиона, что на их совмещенном со слизеринцами уроке по уходу за магическими существами Драко был ранен гиппогрифом. Она вмиг побледнела, что не укрылось от карих глаз Грейнджер, но попыталась это скрыть, переведя разговор в другое русло и быстро его закончив. Девочка еще около получаса просидела в общей гостиной, чтобы ее уход не казался подозрительным для Гермионы, после которого быстрым шагом вышла из помещения.       Она скоро добежала до больничного крыла и около минуты думала, стоит ли заходить. Все же Джинни решилась и осторожно приоткрыла дверь. Ей стало дурно от картины, представшей ее глазам: Драко лежал в постели с рукой, перевязанной бинтами, а на самом краешке вместе с ним сидела слизеринка с приплюснутым лицом и жалела, поглаживая по больной руке. Малфой в ответ лишь стонал и охал, показывая, как ему больно. Девочке стало ясно, что они встречаются, поэтому она, поникнув, прикрыла за собой дверь и стала бродить по коридорам, пытаясь совладать с грустью и ревностью, охватившими ее.       На следующий день она боролась сама с собой, пытаясь понять, стоит ли снова дойти до больничного крыла или нет, ведь в Большом зале Джинни Драко не увидела, а значит, он все еще там, и лишь еще через день рано утром она прокралась в помещение.       Мальчик пока спал, и она смогла подойти ближе. Сердце волнительно стучало в груди, пелена покрыла глаза, и она встала прямо напротив его кровати, боясь прикоснуться, хоть так сильно и хотелось. Она не двигалась с места почти десять минут, как вдруг Малфой пошевелился, нахмурился и раскрыл глаза. Девочка испугалась, но было поздно бежать. Ее лицо выражало полнейший ужас, и, поморгав, мальчик именно это лицо и увидел.       - Что ты здесь делаешь? — подозрительно спросил он, окидывая её взглядом с ног до головы.       - Н-ничего… я просто… — начала Джинни, но Драко перебил ее:       - Так я и поверил! Это Поттер тебя послал, чтобы ты потом пересказала ему, как я страдаю, и вы бы все вместе посмеялись? — разозлился парнишка, пряча свою руку под одеяло.       - Нет, все не так… — не знала, что сказать девочка, делая шаг назад. — Тебе больно?       - Думаешь, я отвечу?! — воскликнул Малфой.       Как в помещение еще не ворвалась мадам Помфри, оставалось загадкой. Джинни хотела как-то прояснить ситуацию, при этом не выдавая своих чувств, и уже открыла рот, не зная, что будет говорить, как вдруг послышался веселый голос девочки, которую позавчера она застала вместе с Драко. Эта девочка с кем-то разговаривала и, видимо, собиралась зайти внутрь. Лицо мальчика вытянулось от осознания того, что может произойти, если она увидит его в одной компании с гриффиндоркой. Никакие объяснения не смогут помочь. Джинни была в похожем состоянии и начала судорожно искать, куда можно спрятаться, но шкафы были прозрачными.       - Под кровать! — прошептал Малфой.       - Но…       - Быстро!       Девочка стремительно опустилась на пол, как послышался звук открывающейся двери. Она мгновенно метнулась под кровать мальчика, а он свесил вниз одеяло, чтобы слизеринка точно не заметила незваную гостью. В этот момент в помещение вбежала довольная юная особа. Она была одна, хотя до этого говорила с кем-то.       - Ой, ты уже проснулся? — удивилась она. — Доброе утро!       - Недавно, — хмуро ответил мальчик. — Я же просил не приходить так рано, — напомнил он.       - Мне захотелось, — отмахнулась его подружка. — Ты бы слышал, что говорят! Ходят слухи, что Поттеру на уроке прорицаний предсказали смерть. Вот было бы здорово, — рассмеялась она. — Мне только что Блейз рассказал.       - Было бы отлично, — блаженно протянул Драко, и Джинни почувствовала, как он удобней растянулся на кровати. Она пыталась лежать смирно и даже не дышать, особенно в ту секунду, когда слизеринка подошла к кровати Малфоя и присела на край.       - И мы об этом же говорили, — протянула она. — Как ты себя чувствуешь? Сегодня лучше? Все за тебе переживают.       - Станет лучше, когда этого остолопа, называющего себя учителем, уволят. Сейчас же я хочу спать, поэтому, Пэнси… — начал он, пытаясь тактично намекнуть, что ей пора.       - Так все еще болит? — изменившимся голосом спросила девочка и под ней скрипнула кровать — она наклонилась ближе к Драко, и Джинни захотелось пнуть ее.       - Да, — ответил мальчик, будто бы держась из последних сил. — Но, Пэнси, ты можешь опоздать на завтрак и…       - Это не важно, — проворковала она.       - Я хочу, чтобы ты правильно питалась, — почти по-доброму сказал Малфой, стараясь спровадить слизеринку.       - Драко… ты беспокоишься за меня?       - Конечно! — заверил ее мальчик, и Джинни еще сильнее захотелось ударить его подружку, когда она на радостях чмокнула его. Девочка лишь надеялась на то, что в щеку или в лоб, или еще куда, но только не в губы, иначе она бы не выдержала. — Я зайду к тебе после уроков, — пообещала она, скрываясь в дверном проеме.       Послышался облегченный вздох Драко.       - Вылезай, — сказал он ей, притягивая к себе одеяло.       - Такая назойливая, — зачем-то сказала гриффиндорка, поднимаясь на ноги и стряхивая с мантии пылинки.       Она тут же замерла и скосила глаза на слизеринца, которому явно не понравились ее слова. Она вдруг почувствовала себя беспомощной и стесненной. Не знала, что сказать и что сделать, но просто уйти казалось неправильным. Нужно было как-то закончить, и девочка стояла на месте, заламывая пальцы.       - Иди уже, — не выдержал Драко, смотря на ее бурно краснеющие щеки.       - А… да! Пока! — воскликнула она, выскакивая из больничного крыла и случайно хлопая дверью.       Было такое чувство, что волнение сейчас рекой польется из нее, потому что казалось, что она возьмет и взорвется от переполняющих ее чувств. Джинни не могла сосредоточиться на уроках весь день, а на следующий его выписали, и она пересеклась с ним взглядом. Тогда она густо покраснела и низко опустила голову, почти прижимая подбородок к шее.