***
Приближались экзамены и соответственно последнее испытание, поэтому Джинни снова перестала видеть подругу. Она вместе с Майклом готовилась к тестам, много смеялась и была почти рада. Почти. Стоило поймать взгляд Малфоя, лицо сразу бледнело. Непонятный холод тут же пробивал изнутри, заставляя ее внутренности сжиматься. Она замолкала, терялась в словах, а Корнер не замечал — продолжал говорить про восстание гоблинов или великанов, пытался помочь выучить историю, но ей было не до того. Неловкость, стыд, что-то такое странное и почти невесомое, но колючее, как иголка, царапало стенки ее сердца и легких. То был Малфой. Реакция на его появление. Так и случилось в день третьего испытания, когда прилетела утренняя почта. Тогда в «Ежедневном пророке» написали что-то про Гарри, а Драко воскликнул, увидев, что в руках у троицы оказалась статья: - Что, Поттер, головушка болит? С ума сходишь? На людей-то бросаться не будешь? А то мне уже страшно. Он смотрел на мальчика, к которому обращался, но потом почему-то взглянул на нее. Поднял брови вверх, будто спрашивая, в чем проблема. На его губах играла гнусная ухмылка, и девочка вспыхнула, ложка выпала из рук и со звоном упала на пол. В шуме всеобщих голосов никто этого не услышал. Но он заметил. Смотрел на нее в тот момент. Видел красные щеки. Уши. Чуть подрагивающие руки. Как ложка снова едва из них не выпала, когда она ее подняла. Малфой снова посмотрел на Гарри. Принялся вместе с остальными слизеринцами потешаться над ним. Он зло смеялся, стучал кулаком по голове, изображал ненормального и показывал язык, изображая змею. Ей оставалось лишь уткнуться носом в тарелку с овсянкой и сжимать пальцы, слыша позади себя его возгласы. И его друзей. День был испорчен.***
Перед обедом девочка столкнулась в коридоре с Фредом и Джорджем, и они вместе пошли в Большой зал. Двое были чем-то обеспокоены, поэтому не придали особого значения унынию сестры, которой хотелось реветь. На входе она увидела Майкла и пришлось улыбнуться ему, махнуть рукой в знак приветствия. Далось подобное действие с трудом. - Джинни, там мама и Билл! — крикнул ей Фред, толкая в плечо. Она будто вышла из прострации и посмотрела в сторону гриффиндорского стола. Там и правда находилась миссис Уизли и ее старший сын, а еще Гарри и Рон. Они ускорились и быстро оказались рядом с ними, радостно улыбаясь, хоть и находясь в шоке. Когда выяснилось, что Молли и Билл приехали для того, чтобы навестить Поттера, она оглянулась назад на слизеринский стол. Там Драко показывал пальцем в сторону ее семьи и корчил рожи. Его дружки хохотали. Паркинсон вешалась ему на шею, целуя в щеку, мешая ему издеваться над ней. Снова неприятно. Ужасно.***
Вечером вместе с Майклом, Энтони и Терри она устраивалась на трибунах. Стадион было не узнать — оно превратилось в лабиринт из непонятного кустарника. Внутри будто что-то шевелилось, и Джинни побыстрее перевела взгляд в сторону. Она поежилась от летней прохлады, посмотрела в темно-синее небо, на котором уже появились первые звездочки. - Тебе холодно? — спросил Корнер. - Немного, — повела плечом девочка. Когтевранец мгновенно накинул ей на плечи свою мантию, и она благодарно посмотрела на него. Стало тепло, даже легко. Так и должно быть. Тепло. Снова издевательский взгляд Малфоя. Будто специально. Он глядел на нее, будто желая устыдить в чем-то. И снова почти больно где-то внутри. Хотелось согнуться в три погибели и сидеть, сжавшись в комочек, закрывшись от всего, что есть в этом мире. Чтобы была только она и воздух. Больше ничего. - Что-то не так? — обеспокоенно спросил Майкл. Людо Бэгмен начал говорить о том, у кого сколько баллов. - Все еще прохладно. - Может… - Обними меня. - Что? - Пожалуйста, обними меня. Мне холодно. Она прислонилась к нему, и мальчик в замешательстве приобнял ее за спину. Ей было уютно сидеть вот так и не думать о том, что могут сказать остальные, что решит мама, если увидит ее, сидящую с Корнером в обнимку. Ей просто хотелось человеческого тепла, идущего изнутри. С Майклом было почти идеально, почти ясно, маленький огонек светил под ребрами. Едва обратив внимание на то, что чемпионы зашли в лабиринт, Джинни продолжала нежиться в объятиях, надеясь на то, что их ничто не сможет прервать, что так будет всегда. Она надеялась напрасно. Но в эту секунду было так легко поверить в то, что все будет хорошо. Что она сможет не думать о Драко хоть день. Что сможет не теряться при взгляде на него, при звуке его голоса. Что ничего не будет сжиматься, прятаться. Она надеялась. Верила. Хотела верить и верила. Джинни вздрогнула и сильнее прижалась к мальчику, когда в небо взметнулись красные искры. Они вылетели из лабиринта. Значит, что-то произошло. Что-то опасное. Хорошо, что ее там нет, что можно просто сидеть вот так. - Не бойся, — шепнул ей Майкл. Пытался вести себя как взрослый, на которого можно положиться. Вдруг раздались крики. Стало понятно, что Гарри вернулся вместе с кубком, но что-то не так. Девочка поднялась на ноги, выходя из-под опеки Корнера и идя вперед. Все о чем-то говорили. Какая-то весть шла с первых рядов. Будто что-то надвигалось. Что-то ужасное. - Седрик Диггори мертв! — раздался чей-то возглас. Потом другой. - Что? .. — не смогла понять Джинни. Она посмотрела на Майкла, который тоже ничего не понимал. Она прижала руки к лицу, чувствуя головокружение. К ним подошли Энтони и Терри. Такие же лица. У всех полное непонимание в глазах, страх, неверие. Что вообще произошло? Как он погиб? Он появился вместе с Гарри? По щеке скатилась слеза. Другая. Джинни не успела заметить, как зарыдала в голос. Села на скамейку и начала дрожать, пытаясь унять начинающуюся истерику, но ничего не получалось. Ее трясло. Ее обнял Майкл, тепло дыша в макушку. Она слышала его прерывистое дыхание. Он сам не мог понять, а ей слезы застилали глаза. Она не могла рассмотреть, что происходит вокруг. Могла только плакать.***
Уже в Общей гостиной Гриффиндора Джинни устроилась на диване между близнецами, прижимаясь к Фреду и стискивая руку Джорджа в своих ладонях, боясь, будто один из них может исчезнуть. Она хотела к матери, но ее не было. Не было и Рона, и Гермионы, и Билла, хотя она знала, что они еще в замке. Они знали больше, чем все остальные, и пропали. Бросили их всех, без ответов на вопросы, чтобы они мучились в раздумьях, страдали в одиночестве. А на следующее утро Дамблдор ничего не объяснил. Только сказал оставить Гарри в покое, не задавать ему вопросов, не спрашивать, что же произошло. Он сказал, что мальчик должен отдохнуть, успокоиться, но кто должен успокоить всех остальных, которым приходилось пялиться на него, обходить стороной, придумывать свои версии того, что произошло. Их всех словно выбросили на помойку, сказав, что им незачем что-то знать. Словно они не какие-то там избранные, поэтому должны оставаться в неведении. Ее это злило. Так сильно, что хотелось рвать и метать. Погиб тот, кого они все знали, а от них так легко отмахивались. Даже Рон и Гермиона отмалчивались, хранили все тайне, говорили, что скоро они все узнают. Так и произошло на прощальном пиру. В тот день Большой зал не был украшен, как обычно. Только позади учительского стола на стенах висели черные полотна в знак траура по Седрику. Многие перешептывались. Смотрели на директора, ожидая чего-то. Объяснений. Чтобы все стало понятно, чтобы он сказал легко понятную ерунду, не особо страшную, и все встало бы на свои места. - Седрика Диггори убил Лорд Волан-де-Морт, - стало ей ответом. Она посмотрела в глаза Джорджу, потом Фреду, сидящим рядом и увидела в их глазах отражение своих собственных чувств. Хотелось сорваться с места и бежать как можно дальше, но тело отказывалось.***
На следующее утро вся школа собралась во внутреннем дворе, ожидая кареты. Ученики прощались друг с другом. К ней подошел Майкл и отвел в сторону, туда, где никто не должен их заметить. - Знаю, сейчас время не то, но… — начал Корнер, собираясь с мыслями, — ты мне нравишься, Джинни. — Девочка подняла взгляд, стиснула пальцы рук. — Понимаю, как ты расстроена из-за случившегося — я чувствую то же самое, и поэтому хочу спросить: ты станешь моей девушкой? Она поджала губы и кивнула. Сил на слова не было, но Майкл все понял. Сегодня он был на удивление понимающим. Он подошел и просто обнял ее, прижимая к себе, давая опору, помогая смириться. Она обняла его в ответ, сжала ткань его свитера на спине, закрыла глаза. Одинокая слеза вновь скатилась по щеке. - Ты мне тоже нравишься, — прошептала Джинни, ощущая комок в горле. Мальчик обнял ее сильнее, и в поезде они сели в одно купе. Вместе с ними оказались и Энтони и Терри, но так даже лучше — все молчали. А когда поезд остановился, выходить не хотелось. Майкл помог ей с чемоданом, и они поспешили вперед, как у самого выхода создалась толкучка. Девочка уныло смотрела по сторонам, ощущая полное опустошение, как Бут вывел ее из равновесия своим улыбающимся лицом. Оно слишком контрастировала с общим фоном ее настроения. - Там Малфой и его дружки на полу валяются! Кто-то наложил на них заклинание! Она вздрогнула и поднялась на носочках, желая рассмотреть получше, но окружающие ее люди были слишком высокими. Она смогла посмотреть на беспомощное лицо Драко лишь тогда, когда проходила мимо. Они пересеклись взглядами… - Майкл, подожди! Оставь мой чемодан здесь — я кое-что забыла в купе! А вы идите вперед, — крикнула она мальчикам, быстро разворачиваясь в своих ботиночках и спеша обратно в купе. Джинни собиралась дождаться, пока все уйдут и расколдовать слизеринцев. Пришлось так же скрыть занавеской окно, дабы никто с улицы не увидел, что она просто сидит. Ее планы разрушились в тот момент, когда девочка услышала возглас Паркинсон и ее подружек. Она выглянула из купе и увидела, как слизеринка помогает злому Малфою встать на ноги. Эта девчонка бросилась обнимать своего парня, и Джинни чуть не стошнило, а с другой стороны… так все и должно быть. - Вы идите вперед, — раздался холодный голос Драко. Его друзья на секунду замолкли, но все же последовали его словам. В вагоне не осталось никого, кроме его и ее. Тишина. Его шаги. Он подходит к ее купе, а она быстро делает шаг назад, оказываясь внутри. Он в проеме. Смотрит с презрением ей в глаза, усмехается и закрывает за собой дверь. Маленькое пространство, и они вдвоем. Наедине. - Зачем? .. - Молчи! — прошипел Малфой, делая шаг в ее сторону. Она наткнулась спиной на препятствие-окно. - Я только хочу знать… — начал он и прервался. - Что? — Голос дрогнул. - Я тебе нравлюсь, или это только мое воображение? — почти вежливо спросил мальчик. — Ответь честно, Уизли. Ты же гриффиндорка. - Я… - О, Мерлин, твой голос опять тебя покинул?! - Нет, я просто… - Кивни или мотни головой. Она стояла, широко распахнув глаза и смотря прямо на него. Как запуганная и зажатая в угол пташка. - Давай, попытайся. Она сглотнула. - Уизли, я тебя убью, если не ответишь, — прошептал он, склоняясь над ней, отбирая последнюю возможность сбежать. Кивок. Ноги отказали, и девочка осела на пол, чувствуя, как сердце выделывает мертвые петли в грудной клетке. Будто вот-вот вырвется наружу. - Серьезно? — криво улыбнулся Драко. — Как же тебя угораздило, Уизли? Ребята посмеются. Стало стыдно. Кровь прилила к щекам, в голове пустота. - Ты что-нибудь скажешь? - Я не хотела. - Охотно верю, и все же… зачем так подло поступать с бедным Долгопупсом и Корнером? Если тебе нравлюсь я, то, значит, ты обманывала обоих. - Невилл просто друг… - Он так не думал. - А с Корнером мы начали встречаться. — Едва хватало воздуха на такие короткие фразы. - Правда? С чего бы? - Не хочу думать о тебе. — Он улыбнулся. — Ты подлый, мерзкий человек, воплощение Слизерина. Не хочу думать о ком-то подобном! - Ну, раз я такой… чтобы ты точно не смогла не думать обо мне… Малфой потянулся вперед, насмешливо смотря в ее распахнутые глаза. Положил руки ей на плечи. Его лицо так близко, сердце колотится, воздуха катастрофически не хватает, жарко… До нее доходит то, что может сейчас произойти. Подскочив на месте, она тихо охнула, больно ударившись головой о выступающий подоконник. Перед глазами запрыгали звездочки и недоуменное лицо Драко. Спустя пару секунд мальчик рассмеялся, сев на пол перед ней. - Вот идиотка! Будто я бы смог тебя поцеловать. — Он даже покраснел от смеха. Она только прижала ладони к губам и покосилась на него, думая, что сейчас потеряет сознание. - Признайся, в глубине души ты хотела этого. - Если бы хотела, не подскочила бы так, — вспыхнула Джинни. - Но я же тебе нравлюсь. - Это не значит, что я хочу поцеловаться с тобой! - Вообще-то именно это и значит. - А вот и нет! Хочу, чтобы мой первый поцелуй был с Майклом, — как бы между прочим сообщила девочка. Она ощущала, как внутри что-то дрожит. - Первый? Так значит, с Долгопупсом это долгожданное событие так и не произошло? — продолжал издеваться мальчик, посмеиваясь про себя. Джинни промолчала. - Почему же? — будто искренне задался этим вопросом Драко. — Может, все дело в том, что ты хочешь, чтобы твой первый поцелуй произошел с человеком, который тебе нравится. Это я! - Майкл мне тоже нравится! - Не так, как я. - Ты слишком самоуверен, — стиснула она пальцы. - Разве это мое качество не привлекает тебя? — томно спросил Малфой, приближаясь к ней. - Меня ни одно из твоих качеств не привлекает! Ты отвратителен мне! - Не верю. - Это правда! Я… Ты понравился мне случайно, когда я тебя увидела, когда еще не знала, что ты из себя представляешь, а теперь… — Она тяжело дышала. — Я просто пытаюсь избавиться от этого дементорового чувства. Не успела она и сообразить, что произошло, как Драко поцеловал ее в щеку, задержав свои губы на ее коже чуть дольше, чем было необходимо. Она впала в ступор. Когда мальчик отодвинулся в сторону, со смехом наблюдая за ее реакцией, она смотрела прямо перед собой, прижимая пальцы к слегка влажному месту. - Ты сможешь избавиться от этого чувства только тогда, когда мне оно наскучит, а до тех пор буду любоваться твоей реакцией на каждый мой жест, взгляд, действие… - Ты… Это несправедливо! — очнулась Джинни. - Так я и не говорил, что справедливость — это мое второе имя, Уизли. Я бы даже сказал, что все с точностью до наоборот, поэтому… Он протянул руку к ней и заправил выбившуюся прядь за ухо, коснувшись пальцами тонкой кожи. - … не позволю тебе так легко перестать что-то чувствовать ко мне. После этих слов он поднялся на ноги и вышел из купе, оставляя ее так, одну. Она не любила быть одна, но сейчас хотелось, чтобы рядом не было никого, но нужно выходить наружу, идти к родителям, что-то говорить, обсуждать. Так не хотелось. Нужно просто посидеть в этом купе еще немного. Дождаться, когда кровь чуть утихнет, жар спадет.