Осень и Зима

      Дома Джинни сразу же бросилась всех обнимать. Она вмиг ощутила себя рядом со своей семьей, чего так не хватало в холодном и одиноком Хогвартсе. Там, конечно, были друзья, шутки и… Драко, но все было иначе, когда существовал риск попасть под непростительное. В Норе же не существовало никаких опасностей. Это то, что ей необходимо. Как в Выручай-комнате. Только дом — это не иллюзия безопасности, а реальность.       Она чувствовала себя виноватой за то, что произошло в школе, но, похоже, родители ничего не знали. Все были просто рады, раз она дома и не задавались вопросами, почему, если до этого всегда оставалась в школе. И она была рада.       По ночам вспоминала Драко, представляла, как все будет после окончания войны, и даже смогла внушить себе, что все обязательно закончиться хорошо. Уже продумывала слова, которые скажет родителям, братьям, чтобы те адекватно восприняли ее отношения. От этого у нее все волнительно сжималось, а потом будто взрывалось. Каждую ночь хотелось бегать, кричать, улыбаться и смеяться, что она восполняла днем, много улыбаясь с близнецами и помогая им с их изобретениями. Как-то они даже бежали на перегонки до ближайшей деревни под несильным дождем. Она влюбилась в эти дни, в которые все было настолько хорошо, что едва верилось.       Но во второй половине каникул темные вести чуть потеснили светлые: к ним трансгрессировал Билл и сообщил, что Гарри, Рон, Гермиона, Полумна, гоблин и мистер Олливандер сейчас находятся в Ракушке, жилище, принадлежащем ему и Флер. Оказалось, троицу поймали, и какое-то время они находились в поместье Малфоев, откуда сбежали вместе с пленниками, но Рон был замечен, все узнали, что он не лежит больным в своей кровати, и поэтому им придется переходить на подпольный режим.       Перед тем, как переместить Джинни к тетушке Мюриэль, Билл похвали сестру за то, что на каникулы она приехала домой. В Хогвартсе ей пришлось бы несладко сейчас, где есть Пожиратели. Она на это лишь кисло улыбнулась.       Спустя пару дней Билл переправил к ним еще и Олливандера. Девушка тут же бросилась к брату, уставшая от скучной жизни у тетушки, и попросила передать ребятам, что всех их любит. Потом же принялась за старое занятие: прикрывала Фреда и Джорджа, рассылающих заказы в чулане. Они обещали в последствии сделать ей необычайно большую скидку на товар, и каждый вечер подсовывали новые, уже проверенные на себе изобретения.       Иногда она заговаривала с мистером Олливандером и спрашивала про Полумну. Тот отвечал, что с ней все в порядке, после чего начинал расхваливать сильную духом когтевранку.       Каникулы закончились, а ее до сих пор окружали старые, антикварные и дорогие вещи, от которых начинало тошнить. За ужином она всегда шутливо морщила нос от «красивеньких» тарелочек и приборов, завидев близнецов, всячески ее поддерживающих.       В один такой вечер буквально на пару минут появился Люпин с невероятной новостью о том, что Тонкс родила мальчика. Его назвали Тед.       Ночью Джинни придумывала имя для своего сынишки. Отцом которого обязательно должен был стать Драко. От этого она возбужденно вертелась на кровати туда сюда и хихикала как ненормальная, кусая губы и жмурясь от удовольствия. Она так и видела мальчика, точную копию Драко, важно вышагивающего по комнате.       Чуть позже они узнали о том, что троица вломилась в Гринготтс и успешно ограбила его, сбежав оттуда на драконе. Новость казалась такой невозможной, что было трудно в нее поверить. Зато близнецы обрадовались и пожалели, что не участвовали в этом приключении.       Взрослых это взволновало куда больше, и в один день они собрались на кухне за обсуждением чего-то. Фред и Джордж так же были там, а вот девушке оставалось лишь сидеть в гостиной и наблюдать за тем, как потрескивает огонь в камине. Она очень злилась, но уже начала привыкать к подобному, и тут внезапно подскочила на месте, вскрикнув и быстро зажав рот рукой, надеясь, что никто не услышал. Потянулась в задний карман джинсов, и на ее ладони показался фальшивый галлеон. На месте серийного номера меленькими буковками было написано: «Молния вернулась».       Она чуть было не выронила монетку, сжала ее в руках и безвольно начала вертеть головой в разные стороны. Нужно что-то предпринять, но в голову ничего не шло, пока из кухни не выскочили Фред с Джорджем. У них тоже были фальшивые галлеоны.       - Пошли? — спросила девушка, не будучи уверенной в том, что братья согласятся взять ее с собой. Они впервые серьезно посмотрели на нее, но все же кивнули. — Остальным будем говорить?       - Если скажем, то нас никто не отпустит, — сказал Фред.       - Лучше просто записку оставим, — добавил Джордж, уже хватаясь за пергамент и перо.       В это время не занятый брат подошел к ней и встал рядышком, посматривая на нее с неким беспокойством. Она покосилась на него тоже.       - Если вдруг что, ты прячешься и не высовываешься из своей норы… Иначе останешься дома.       - Хорошо.       - Мама нас за нее убьет потом, — подбежал Джордж.       - Да, риск остаться без голов присутствует.       - Смотри, Джинни, на что идем ради тебя!       Она злобно закрыла глаза, а в следующую секунду дала обоим по подзатыльнику, после чего они взяли ее за руки и трансгрессировали не так далеко от Хогсмида. Солнце уже садилось, и можно было наблюдать, как последние лучики скрываются за горизонтом. Девушка повернулась к закату спиной и, решительно посмотрев на замок, пошла вниз по тропинке. Близнецы пробежались за ней.       - Нужно придумать, как попасть в Хогвартс, — поставил задачу Фред.       - Что думать-то? Через потайной ход, конечно, — расправил плечи Джордж.       - Все ходы закрыты, а у их концов дежурят дементоры, — убила их надежды она.       - Тогда…       - Есть новый ход. Мы совсем недавно узнали про него, — сообщила Джинни. — Ведет из Бараньей головы прямо в Выручай-комнату. Вероятно, там сейчас почти все, кто против режима Кэрроу. — Близнецы довольно присвистнули. — И ведите себя потише. Скоро наступит комендантский час, и тогда в Хогсмиде начнут патрулировать дементоры.       - Они тут везде что ли?       - Я же в прошлый раз рассказывала.       По пути они встретили Чжоу. В баре нашли Ли и Дина, которому девушка бросилась на шею, от чего он замялся, но вскоре прижал к себе крепче.       Она не очень знала, как тут все устроено, но им все объяснил ворчливый старик, сильно напомнивший Дамблдора и оказавшийся его братом. Он пропустил их через проем, бормоча себе под нос всякие ругательства. По пути они шепотом обсуждали его пугающую схожесть с бывшим директором.       Когда тоннель закончился, смогла увидеть Гарри… В первое мгновение полегчало. Он вернулся к ним, теперь он в Хогвартсе, а потом до нее внезапно дошло, что парень, вероятно, ожидает продолжения их отношений после войны. Стоило только словить его влюбленный взгляд.       - Какой у вас план? — спросил Джордж.       Она быстро отвела взгляд и собрала мысли в кучу. Необходимо сосредоточиться на том, что происходит сейчас, а не на том, что будет в будущем. Скорее!       - Нет его… — растеряно ответил Гарри.       - Без плана? Импровизация? Это лучше всего, — обрадовался Фред.       Парень начал тихо возмущаться и о чем-то переговариваться с Гермионой и Роном, пока остальные подходили к ней и Дину. Их давно не видели однокурсники, поэтому желали хотя бы обнять в знак приветствия, и девушка вновь ощутила приятную тяжесть в груди. Да, было беспокойно находиться в школе, но по крайней мере все вместе. И Полумна с ними. В безопасности.       Вскоре Гарри повернулся ко всем и начал расспрашивать про какую-то вещь, хотя бы отдаленно связанную с Когтевраном. Ребята припомнили только диадему Когтевран, утерянную столетия назад, но Полумна все равно повела парня в гостиную, чтобы показать статую с копией диадемы.       Стоило Гарри уйти, девушка подошла к Невиллу и принялась расспрашивать про то, что происходило, пока ее не было. Она так же тоскливо заметила расплывающиеся синяки на лице парня, услышала, что недавно досталось Терри за то, что он кричал в Большом зале о том, что Гарри ограбил Гринготтс. Она начала его отчитывать за такую беспечность, как в проеме стали появляться люди. Их было много. Очень много. И к ужасу девушки и ее братьев там оказалась и миссис Уизли, бросившаяся к своим детям. Все потихоньку спрятались за другими учениками, а вот дочку ей все же удалось схватить за руку.       - Ты сейчас же отправляешься домой! — вскричала женщина.       - И не собираюсь, — вторила ей она. — Я буду сражаться наравне со всеми!       - Наравне? Тебе еще нет семнадцати! Ты даже колдовать официально не можешь, что уж говорить об участии в войне, — сжала ее предплечье мама. — Я не разрешаю! Мальчики могут, а ты нет! Прямо сейчас возвращайся домой!       - Никогда! — вырвала свою руку Джинни и уставилась на женщину взглядом, являющимся точной копией ее собственного. — Я часть Отряда Дамблдора…       - Отряд? Просто кучка подростков!       - Кучка подростков, которые собираются биться с ним, в то время как все бояться, — решился встать на ее защиту Фред, от чего Джинни благодарно на него посмотрела.       - Она еще маленькая! — не сдавалась миссис Уизли. — Чем вы двое думали, когда брали ее с собой?       Близнецы виновато переглянулись. Тут к ним подошел Билл, и девушка заранее хищно ощетинилась, готовясь к нападкам. И не зря.       - Мама права, Джинни, — мягко сказал старший брат. — Несовершеннолетние должны покинуть школу.       - Да не могу я домой! — взвилась она. — Как я буду там, когда вся моя семья здесь… когда все мои друзья здесь! Быть там и ничего не знать! — Она взглянула на Гарри, который уже вернулся, понадеялась на то, что он ее поддержит, но парень лишь покачал головой. Она фыркнула и отвернулась от него, вновь встречаясь взглядом с семьей. — Отлично! Раз никто не хочет меня здесь видеть… — двинулась она к проему.       Раздался оглушительный шум. Из тоннеля кто-то выбрался, и девушка пугливо сделала шаг назад, наблюдая за тем, как некто повалился на пол, затем встал и ухватился для поддержки за ближайший стул. Огляделся по сторонам. Это был Перси…       - Не опоздал? Только вот узнал и… в общем… — Повисла тишина. Никто не знал, что стоит сказать. Джинни только недоуменно смотрела на брата, а потом сообразила, что у нее появилась потрясающая возможность. — Я был жутким придурком! — громко воскликнул Перси, от чего она чуть было не споткнулась, пробираясь через кучи вещей.       Она слышала голос Фреда. Еще чьи-то голоса, но не придавала им значения. Она пыталась добраться до выхода из Выручай-комнаты. Вроде удавалось, как:       - Джинни! — рявкнула ее мама.       Девушка уныло сгорбила плечи и недовольно посмотрела на женщину, которая так же недовольно смотрела на нее.       - Молли, а пусть Джинни останется здесь? — предложил Люпин, и она навострила ушки. — Она не примет участия в сражении, но хотя бы будет знать, что происходит.       - Я…       - Неплохо, — решительно сказал мистер Уизли. — Джинни, ты из этой комнаты носа не высовываешь. Понятно?       Она нахмурилась, но встретившись со строгим взглядом отца, безвольно кивнула. Ничего, у нее еще будет шанс сбежать, а пока можно и согласиться. Иначе ведь и правда домой отправят.

***

      Когда почти все ушли, на нее кинули работу по тому, чтобы помогать несовершеннолетним проходить через проем, следить, чтобы никто не сбежал, как хотелось сделать ей. Но… не бросать же детей. Глупая ответственность. А так хотелось увидеть Драко, убедиться, что с ним все хорошо. Ей было важно хоть мельком увидеть его. Вместо этого она следила за тем, как проходит эвакуация.       Тут ее мысли прервал голос. Он исходил будто из самой головы. Был холодным, отчетливым:       - Мне известно, что вы готовитесь к битве. — Кто-то из младших вскрикнул, прижался к товарищам. — Все бесполезно. Меня невозможно победить, но я не хочу лишать вас жизни. Я уважаю профессоров Хогвартса и не хочу проливать чистую кровь. — Джинни поморщилась от этих слов. О чистоте крови. — Передайте мне Гарри Поттера, и выживите. Передайте его, и я не нападу на вас. Передайте Гарри Поттера, и получите награду. Я жду лишь до полуночи.       Голос пропал, а вот дети так и продолжали молчать.       - Чего вы столбом встали? — сорвалась на них девушка. — Идите уже.       Она топталась на месте, хотела пойти на подмогу всем, а приходилось быть здесь. Не честно!       Дети бросились бежать, и вскоре она смогла заметить среди всех этих тел кого-то, кто пробирался вперед. Кто-то шел не в бар, а из бара, и она слегка испугалась, но из проема выскочила старушка. В ней она узнала бабушку Невилла.       - Как обстоят дела? — без приветствий начала она.       - Эвакуация, — указала Джинни на несовершеннолетних. Последний из них только скрылся в проеме.       Затем она наблюдала, как старушка запечатывает проход. Потом она двинулась на выход, не придавая ей никакого значения, чем девушка и воспользовалась. Бросилась на выход. Оказалась снаружи. Чего так хотела. В голове осталась одна единственная мысль: «Необходимо убедиться, что с Драко все в порядке. И с Гарри тоже». В коридорах пока еще было все спокойно. Битва не началась. Еще не было полуночи, но совсем скоро стрелка часов пересечет опасную отметку. Она пыталась не думать о том, что многие погибнут.       Она искала в искаженных от страха лицах самое знакомое, как ее подхватил кто-то за руку и отдернул назад. Девушка сама жутко перепугалась, но, приметив лицо Тонкс, успокоилась.       - А, это всего лишь ты…       - Что ты тут делаешь, Джинни? — набросилась на нее та.       - А сама что? Только что родила ведь, — нашла контраргумент она.       - Сейчас не время спорить, — сказал старческий голос. — Начинается…       В лесу засветились огоньки. Раздался чей-то душераздирающий вопль. Тонкс уже было хотела отправить ее обратно в Выручай-комнату, до которой было всего пара метров, как откуда ни возьмись появились Гарри, Рон и Гермиона. Они немного переговорили с ними насчет раненых и сообщили женщине о том, что Невилл сражается. Она бросилась к лестнице, и Джинни оставалось только удивленно проводить взглядом быстро переместившуюся старушку. Гарри попросил ее уйти из прохода ненадолго, и она побежала сразу за Тонкс, не слушая его дальнейших слов. Будто и так бы не сбежала! Тонкс на нее сердито посмотрела.       - Они попросили уйти. Я тут не причем.       Ей захотели еще сказать пару слов, но тут послышался новый вопль и двое выглянули в окно — Пожиратели почти прорвались в замок. Везде летали красные и зеленые искры, и Джинни, не думая, бросилась к проему в стене и метнула Редукто в одного из врагов. Тонкс быстро смекнула и так же стала направлять самые сильные свои заклинания в Пожирателей.       - Они прорвались! — воскликнула она, сильнее сжимая палочку. На миг возникло желание сбежать, но это только на миг. В следующую секунду она столкнулась взглядом с Тонкс. С достаточно красноречивым взглядом Тонкс. — Я не пойду в безопасное место!       - Джинни! ..       - В Хогвартсе таких мест вообще теперь нет! Выручай-комнату занял Гарри, так что…       - Ты будешь стоять здесь и помогать всем отсюда, — заявила Дора. — Я же пойду прямо туда. А ты остаешься!       Девушка снова посмотрела на Джинни и скрылась в ближайшем коридоре. Та, выждав немного, хмыкнула и побежала в противоположную сторону к другой лестнице. Она знала, куда должна бежать, как вдруг непонятным образом во всей этой суматохе смогла услышать чужие шаги и остановилась. Выставила палочку перед собой, приняла оборонительную позу.       Из за угла вышел Драко. В компании Крэбба и Гойла. И у нее перехватило дыхание от того, что она увидела его. Возникло непреодолимое желание прикоснуться к нему, но стоило встретиться с предостерегающими глазами, она приметила его подпевал и подавила свой порыв.       Сейчас не время.       Осталось немного, и они смогут быть вместе. Сегодня война должна закончиться.       Прошла мимо опустив голову и так и не притронулась к нему хоть кончиками пальцев. Мешали его друзья. Потом побежала вниз, в вестибюль, туда, где уже шло сражение, где в нее сразу же полетел смертоносный зеленый луч, но каким-то образом ей удалось увернуться. Она тут же отбросила неизвестного Пожирателя в сторону, и он с характерным звуком шлепнулся о стену. Потом новый Пожиратель.       Девушка не поняла, что произошло, но все рефлексы работали на пределе своих возможностей. Иногда казалось, будто глаза выросли на затылке. Ей удавалось отражать почти все заклинания, хотя пару раз ее и спасал кто-то.       Мимо пробежала Тонкс и попыталась накричать на нее, но перед ней возник Пожиратель. Ей пришлось переключиться на него, и Джинни тут же исчезла в толпе, пробегая мимо всех своих друзей.       Внезапно затрясся казалось бы весь Хогвартс. Многие оказались на полу, так и не поняв, что случилось. По стенам пошли трещины, но в целом особых разрушений и ранений это не принесло. Участвующие в битве быстро опомнились, и заклинания замелькали с новой скоростью. Ей опять пришлось уворачиваться, а вокруг столько всего страшного: оборотень, великаны, гигантские пауки, шествие безголовых призраков.       Она медленно двигалась к мраморной лестнице, у которой было не так много людей, и сквозь толпу увидела Драко, лежащего без сознания рядом с каким-то Пожирателем. Она тихо воскликнула и кинулась к нему, минуя всех остальных, даже не беспокоясь того, что ее действия заметят. Что она рядом с юным Пожирателем. Помогает ему.       - Очнись! Давай же! — шептала она, встряхивая его за плечи. — Открой глаза, Драко!       Ей начало казаться, что больше никогда не увидит его ядовитой усмешки, как парень поморщился и слабо приоткрыл глаза, смотря на такую маленькую и нужную девушку. Кругом метались искры, смертельные, а он, не придавая этому значения, приподнялся на локтях выше и легко прижался своими губами к ее, прося разрешения. Она тут же потянулась к нему ближе, убирая противные волосы с лица и обвивая его шею руками, едва заметно изгибаясь, ощущая, как его ладони по хозяйски опускаются на талию. Как же этого не хватало за все время подпольного режима! Как было необходимо! И вот он тут.       - Вы бились смело, а Лорд Волан-де-Морт ценит смелость, — раздался холодный голос, от которого подростки отскочили друг от друга и с испугом переглянулись. — Вы понесли потери, а, продолжая сопротивляться, погибните все, чего я не хочу. Каждая капля чистой крови — ценность, требующая защиты, поэтому я прикажу своим войскам отступить сейчас же. У вас есть час, в течении которого вы должны попрощаться с убитыми. — Убитыми? До ее сознания вдруг дошло, что, наверняка, кто-то погиб. — Позаботьтесь о раненых.       Голос затих, и Джинни с расширившимися глазами посмотрела на Драко, который выглядел побитым. Внезапно все приняло совсем другой цвет. Мимо ходили люди. Кто-то вносил тела в Большой зал.       - Ты видел кого-нибудь мертвого?       - Крэбб погиб.       - Я…       - Иди туда и проверь своих, — указал он на зал.       Девушка неуверенно поднялась на ноги, не будучи уверенной, что хочет заходить туда. Не смотря на Драко, все же двинулась туда, ступая по плитке залитой кровью, заходя внутрь и видя множество тел, лежащих на простынях.       Заметила свою семью и медленно подходила к ним, боясь поднимать на них голову. Вместо этого смотрела на тела, подмечая знакомых. Колин. Прижала руку ко рту, прикусывая кожу. Потом Лаванда. Рядом с ее изуродованным телом сидел Симус с красным лицом и держал девушку за руку. Вдалеке Парвати и Падма жались к друг другу, сотрясаясь в рыданиях. Еще немного, и подмечает на простыне тела Тонкс и Люпина. Невольно вспоминает только-только родившегося мальчика, а потом видит тело Фреда и содрогается, отступая на шаг, закрывая глаза, будто думая, что если не смотреть, то значит ничего и нет, что стоит снова посмотреть и все будет хорошо, но это не Выручай-комната, где все так просто. Это ужасающая реальность.       В которой Фред больше не посмотрит на нее. В которой у Джорджа такие глаза, словно он сам умер вместе с братом. В которой ее мама рыдает, а папа успокаивает и пытается держаться. Где-то стоят Флер, Билл и Перси. Все они здесь.       И Фред тоже лежит. Слезы покатились по щекам. Она чуть не осела на пол, но тут откуда-то появилась Гермиона и обняла ее, желая успокоить. От этих сожалеющий объятий стало хуже. Пришло дементорового осознание того, как все действительно плохо. Что это правда не сон. Что нельзя будет проснуться и понять, что никакой битвы не было.       Брат погиб.       Дементоры его дери, его больше нет! Нет! Как такое может быть? Как такое возможно? А возможно ли? Слезы покатились с новой силой, ее трясло. Если бы не Гермиона, она бы не знала, что вообще делать, а так можно спрятаться в объятиях подруги и вновь представить, что все это иллюзия.       Да как он вообще мог погибнуть? То есть, как он мог просто взять и исчезнуть? Был же рядом не так давно, поддерживал ее, а теперь лежит на простыне. Человек же не может просто взять и пропасть! Не может! Это нереально! Так не бывает, но вот он уже не дышит, время для него остановилось.       Это было еще страннее. Что время может остановиться. Всегда казалось, что оно может только идти вперед, а оно взяло и остановилось для одного единственного человека. Как так может быть, что она будет идти вперед, а он навсегда останется в этом дне? Это же не просто куда-то уехал или еще что. Он просто взял и остановился. Замер. Все процессы в его организме прекратились, он никогда более не зашевелится. Умер.       Невозможно ведь.       В эти минуты на нее смотрел Драко. И боялся. Боялся, что теперь она не сможет принять его, ведь на предплечье клеймо, которое так легко не стереть. Он часть тех, кто убил ее брата. Он часть всего того, что сейчас она должна будет возненавидеть.       Только на потаенных участках сознания мелькала глупая, наивная мысль о том, что она не сможет его разлюбить. Она ведь сама говорила, что не знает, что он должен сделать, чтобы это чувство пропало.       Она не могла находиться там. Больше не могла выдерживать этот поток рыданий, и вырвалась из объятий Гермионы, спеша покинуть это помещение, это огромное количество трупов. Их было слишком много. От этого кружилась голова.       На выходе Джинни встретилась глазами с Драко и тут же опустила голову, скрывая свое покрасневшее и распухшее лицо. Он воспринял это как удар, а она уже прошла мимо, ступила на кровавый пол и быстро переместилась во внутренний двор, встречая рассвет, прохладный утренний воздух. Она услышала чей-то плач. Обернулась и приметила девочку, лежащую прямо на земле, раненную и всхлипывающую. Джинни попыталась придать своему лицу доброжелательное спокойствие и подошла к малышке, приседая рядом с ней на корточки и прикасаясь к плечу. Услышала, как девочка шепотом зовет маму.       - Все будет хорошо, — лгала она, неестественно улыбаясь. Желая успокоить эту младшекурсницу, а через нее успокоиться самой. Она лгала сама себе. — Все хорошо, — вновь повторила она. — Сейчас мы отнесем тебя в Большой зал. Там помогут.       - Я не хочу туда. Хочу домой, — заплакала малышка. — Не хочу больше сражаться!       - Я знаю, — проглотила комок в горле девушка, слыша в чужих рыданиях испуганный голосок собственных мыслей. — Все будет хорошо, — опять те же лживые слова.       Она взяла девочку за руку, помогла ей подняться, заставляя идти, осознавая, что придется вновь очутиться в месте полном мертвых тел. Она будто ощутила на себе чужой взгляд, но, обернувшись, увидела лишь пустоту. Поежилась, и повела малышку в «безопасность».       Оставшись в Большом зале, она засела в уголок и боялась из него вылезать, как в голове вновь раздался уже знакомый голос. Он говорил, что Гарри мертв… Даже Гарри!       Все ради его победы, а он мертв. Это точно не правда. Не может быть. Не мог умереть еще и Гарри. Джинни вновь всхлипнула и прижала колени к себе, прячась от всего, что есть в мире, не хотя вылезать из невидимой скорлупы. Но потом… пришлось последовать за всеми, выйти в вестибюль, оказаться на пороге внутреннего двора и увидеть не двигающееся тело на руках у Хагрида.       - Нет! Нет! Нет! — вскричали Рон и Гермиона.       - Гарри! Гарри! — звала девушка, надеясь, что он соскочит с рук лесника как ни в чем не бывало, но он даже не пошевелился. Не отозвался на ее мольбы. Кажется, это конец. Последняя надежда испарилась. Фред погиб напрасно. Фред!       Были слышны чужие ругательства. Все что-то говорили.       - Замолчите! — рявкнул Волан-де-Морт. Она даже не дернулась. Не подняла головы. — Это конец! Положи его к моим ногам, Хагрид. Там ему самое место!       Парня уложили на траву. Он так и не пошевелился.       - Смотрите! — воскликнул Волан-де-Морт. — Гарри Поттер мертв. Мертв тот, ради кого вы жертвовали всем! Своими жизнями!       - Он тебя победил! — вскричал Рон.       И все последовали его примеру, и Джинни тоже. Ей было ненавистно слушать, что Фред погиб за просто так. Он не мог умереть не из-за чего. Так не бывает. Только не с Фредом, и она кричала, даже не понимая, что именно кричит.       - Его убили, когда он хотел сбежать. Когда спасался бегством…       Кто-то выскочил из толпы и в запале бросился на Волан-де-Морта. Джинни узнала Невилла, не успела даже испугаться еще и за него, как палочка выскочила из рук парня, а он сам шлепнулся на землю. Его задело заклинание. Пожиратели рассмеялись. Джинни бросилась вперед, но ее удержал Джордж. Глядя на его лицо, захотелось снова разреветься. Такое чувство, словно больше никогда не сможет посмотреть на него. Потому что это всегда будет напоминанием о другом человеке.       Она снова посмотрела на другую сторону, услышала, как Волан-де-Морт предлагал Невиллу перейти на его сторону, как гриффиндорец отказался, как ему на голову надели Распределяющую шляпу и подожгли ее вместе с парнем. Раздались крики. Больше не Невилла. Вопили ученики.       Джордж снова остановил ее.       В этот момент, перевалив через ограду, во двор ворвались кентавры и осыпали Пожирателей стрелами. Во всем этом реве каждый отчетливо видел, как Невилл выхватил меч Годрика Гриффиндора из шляпы и отрубил гигантской змее голову, которая взлетела в воздух.       Волан-де-Морт уже направил палочку на парня, морщась, будто от боли… Что-то не дало ему попасть в Невилла.       Началась новая битва. В небе летали фестралы. Метались проклятия из одного угла к другому, и как-то незаметно все отступали в вестибюль. Джинни почти радостно направляла палочку на Пожирателей, представляя, что они испытывают, когда заклинания попадают в них.       В зал ворвались семьи учащихся, сорвало с петель кухонную дверь, и из нее выбежали эльфы, размахивая ножами. Все будто взбесились.       Волан-де-Морт находился в самом центре побоища, сбивая всех, кто подходил слишком близко, и Джинни так и тянуло перейти запретную черту, как ее одернула назад уже Гермиона. В них полетело зеленое проклятье. Его отразила подоспевшая Полумна, и три девушки принялись отражать нападки Беллатрисы. Ей придавало сил то, что она убила Сириуса. Она убийца.       Но женщина была слишком сильна для них, теснила к стене.       - Только попробуй навредить моей дочери, мерзавка! — вскричала ее мама не бегу, и бросилась на Пожирательницу, вступая в схватку с ней.       Джинни никогда не видела свою маму такой и даже испугалась сперва, а потом испытала приступ восхищения. Это ее мама! Такая сильная.       - А что будет с твоими детками, когда тебя не станет? — издевалась Беллатриса. Она совсем обезумела. — Что будет, когда отправишься вслед за Фредди?       Девушка внезапно осознала, по какому сценарию могут начать развиваться события, и опять кинулась вперед. И опять ее остановили. Почему ее всегда останавливают? Почему пекутся именно о ней?       Миссис Уизли запустила заклинанием в усмехающуюся женщину. Та с неверящим лицом начала оседать на пол. Она была мертва, и Джинни стало легче. Мама жива! Она не умерла как Фред. Жива.       И как в замедленной съемке девушка увидела, как Волан-де-Морт направляет палочку на ее мать. Внутри что-то рухнуло.       - Протего! — раздался знакомый голос. Она резко обернулась и увидела Гарри, стаскивающего с себя мантию-невидимку. Он тоже жив! Все-таки жив! Значит, все и правда будет хорошо! И правда. То была не ложь.       Все завороженно смотрели, как двое кружат в центре Большого зала, осторожно подступаясь к друг другу. Все должно решиться сейчас, и Джинни не могла представить, что все могло закончиться плохо. Потому что она бы не пережила этого.       Она слушала спор двух сильных волшебников, почти не осознавая смысла. Он был где-то там, далеко, пока не было произнесено знакомое имя:       - Северус Снейп был не на твоей стороне, — сказал Гарри, и она подняла на него взор, вдруг осознавая, что он знает правду. Возможно, даже больше правды, чем известно ей. — Он был на стороне Дамблдора с тех пор, как ты открыл охоту на мою мать, а ты даже не догадывался, потому что ничего не понимаешь в любви. Ты ведь никогда не видел его Патронуса?       Мама Гарри? Любовь? Патронус?       Помнится, она спрашивала у Снейпа про безответную любовь. Разве? .. Разве может быть, чтобы Снейп был влюблен в Лили Поттер? В маму Гарри.       - Его Патронус — лань, так же как и у моей мамы, — сообщил ему парень, пока они все продолжали кружить. — Потому что он любил ее с самого детства. Как ты не догадался? Он ведь просил пощадить ее? — наступал Гарри.       С детства? Интересно со скольки это лет? Неужели ее чувства к Драко могут не угаснуть и через двадцать лет, и если все закончится плохо, она останется одна навсегда. Осознала, о чем думает в такой напряженный момент и устыдила себя. Сейчас ее должен волновать лишь исход этой битвы. Он должен решить… была ли смерть Фреда не напрасной.       - Он просто хотел ее, — фыркнул Волан-де-Морт. — А стоило ей умереть, понял, что есть и другие женщины, не маглорожденные…       - Это только его слова, сказанные тебе, — продолжал настаивать Гарри. — Но только она оказалась под угрозой, он стал шпионом Дамблдора, ушел с твоей стороны! Дамблдор и так был на пороге смерти, когда Снейп его убил!       Откуда он столько знает?       - Да какая разница, за кого был Снейп! — рявкнул Волан-де-Морт, усмехаясь. — Я сломал их всех. Дамблдор не хотел, чтобы бузинная палочка попала ко мне и решил передать ее Снейпу! Но я опередил тебя! Я завладел палочкой! Северус Снейп погиб от моей руки пару часов назад, и теперь палочка принадлежит мне!       Снейп… погиб? Тоже? Но как же так? Сколько людей еще? Кто еще должен пострадать? Такое чувство, будто кто-то отдирает от нее маленькие кусочки души, оставляя за собой пустоту, забирая тех людей, которые были важны ей.       Теперь от ее прежнего мира осталось всего ничего. Почти все пришлось отдать. Пустота. Осталась лишь она, ведь так многих теперь нет. Куда они все делись?       Казалось, она выплакала уже все, что было, но тонкие солоноватые дорожки все же прочертились по щекам. Дыхание стало прерывистым. Вновь хотелось спросить: «Как такое возможно?», но сил уже не было. Мир словно стал мозаикой, от которой отваливались детальки. Одна за другой. Они терялись, и их не вернуть. Никогда. Эти пустые дыры едва ли затянутся.       - Настоящим хозяином бузиной палочки был Драко Малфой, — прервал ее мысли Гарри.       - Это не важно, — прошипел Волан-де-Морт. — У тебя больше нет палочки с пером феникса. Теперь самое важное — талант… В начале я убью тебя, а потом Драко Малфоя…       Нет! Только не его! Она не сможет потерять еще и его! Это ведь… ведь половина деталек сразу исчезнет. Половины души сразу как ни бывало. Так нельзя.       - Уже нет смысла, — проговорил Гарри. — Пару недель назад я отнял палочку у него.       Не важно, что это значит. Главное, что убивать Драко нет смысла. Значит, он не погибнет. Будет жить, и это уже хорошо. Никак нельзя, чтобы с ним хоть что-то приключилось.       И вот двое направляют друг на друга палочки, и Волан-де-Морт падает наземь, раскидывая в стороны белоснежные руки. Она смотрит на это, и теперь не может поверить в победу, а зал взорвался криками, аплодисментами, все спешили пожать Гарри руку. Все закончилось хорошо. Как она и говорила.       Только кое-чего ей никогда не вернуть. Кое-что она потеряла навсегда, и теперь не представляла, как с этим жить, можно ли радоваться победе, если кто-то умер. Это было так странно, но слабая улыбка все же мелькнула сквозь слезы.       Они победили.       Если не сейчас, то потом все должно быть будет хорошо. Потом.       Когда же это потом наступит?       Джинни не знала, и ей была нужна поддержка. Она нашла маму и пристроилась у нее под бочком, вдыхая запах пыли и гари, сквозь все это ощущая привкус ужина: курочки и картофеля. Запах дома. И пусть от этого будто хуже, ведь без Фреда, дом — не дом. Не важно.       Потухшим взглядом она смотрела на то, как Драко обнимают родители, и не представляла, что делать с ним дальше. Она не хотела думать об этом сейчас. Ей нужно было хорошо пострадать.       Чтобы выдернуть из себя все слезы. До самой последней капли.