nouLou

Сахарная пудра разлетелась по всему столу, часть попала на пол, оседая белым налётом. Луи тихо чертыхнулся себе под нос и принялся собирать беспорядок в ладошку, стряхивая часть в бумажный пакетик, а то, что оказалось внизу, в мусорное ведро. Брусничный пирог начал подрумяниваться в духовке, разнося запах по всей кухне. Лавандовый чай, который Лу сделал себе, давно остыл. Он получил сообщения от Гарри двадцать минут назад о том, что тот скоро будет дома и надеется получить от Луи ответ. Поэтому шатен ходил по дому с щекочущим чувством ожидания в груди и спутанными нитями мыслей в голове. Предложение Стайлса ни на минуту не выходило из его головы. Луи и сам не знал, чего он хочет. Он плавился в руках Гарри каждый раз, стоило тому только прикоснуться. Но встречаться с ним казалось для Луи чем-то неправильным. Томлинсон и вообразить не мог их отношения в стенах этого дома. Как можно проявлять открыто свои чувства в присутствии Колина или их родителей, когда Луи должен был просто быть няней. А грустные глаза Колина, когда тот просил не уходить к Гарри, и вовсе чуть ли не были главным аргументом «против». Когда таймер на духовке запищал и Луи вытащил пирог на подставку, входная дверь хлопнула и в проёме кухни появился Стайлс. В его ногах подпрыгивал Роки, радуясь приходу хозяина, периодически поскуливая для привлечения внимания. — Пахнет здорово, — сказал Гарри, смотря на дымящийся пирог на столе. — Будешь чай? — Луи коротко взглянул на парня и отвернулся к чайнику, нажимая на кнопку и смотря на воду сквозь прозрачные стенки. Стайлс за его спиной тяжело вздохнул и, шаркая ногами о паркет, подошёл ближе, разворачивая шатена к себе лицом, и положил свою ладонь на впалую щёку. Он аккуратно провёл большим пальцем по острой скуле и начал наклоняться к губам напротив, но Луи чуть дёрнулся в сторону, останавливая его действие. — Притормози, — остановил его шатен. Гарри на пару мгновений замер, после отходя от Луи и облокачиваясь поясницей и столешницу. Томлинсон встал прямо перед ним и потёр тонкое запястье, не решаясь заговорить о том, что им обоим точно стоило обсудить. Но поняв, что Луи не собирается заговаривать первым, Гарри взял это на себя: — Ты подумал над моим предложением? — Я не знаю, что тебе на это ответить, — сказал Томлинсон. — Это не самая лучшая идея. — Блять, Лу, — Гарри шумно выдохнул и оттолкнулся от стола, подходя ближе к парню. — Я знаю, что я не самый лучший человек на Земле. Но я хочу быть с тобой, целовать, обнимать, ходить в парк, готовить, укладывать Колина, всё что угодно. Звучит как какая-то идеальная семейная жизнь, но давай начнём хотя бы с твоего согласия. — Ты чересчур самоуверен, знаешь? — хмыкнул шатен. — Если я скажу нет? — Тогда буду добиваться, — Гарри приблизился совсем вплотную к Луи и смотрел на него сверху вниз, но не прикасался. — Прям добиваться? — Томлинсон сощурил голубые глаза и изогнул правую бровь. — Но я бы предпочёл без этого, только зря время потратим, — щёки кудрявого вновь украсили ямочки. Луи смотрел в зелёные глаза напротив, а голова чуть ли не взрывалась от сомнений. Вроде бы твёрдое решение отказать парню треснуло, стоило тому вновь коснуться Луи. Колин смирно сидел в гостиной, сделав все задания и хорошо поужинав. Он много спрашивал о Гарри, когда Луи забрал его с занятий. Мальчик немного расстроился, что брат не пришёл забирать его вместе с Луи, но вскоре отвлёкся от этого, а потом вовсе забыл, что старший Стайлс должен был приехать. Сейчас же ребёнок и бровью не повёл, когда Гарри переступил порог, и увлечённо следил за героями очередного мультфильма. —Чайник вскипел, — прохрипел внезапно севшим голосом Луи. — Серьёзно? — лицо кудрявого озарила улыбка, он закатил глаза и рассмеялся. — Я тебе в чувствах объясняюсь, а ты думаешь о чайнике? — Но ведь чай же..., — глупо хлопая глазами сказал шатен, совсем не осознавая, что говорит совершенно не о том. — Да или нет? Луи мялся, не в силах прекратить внутреннюю борьбу с самим собой. Вновь из двадцатитрехлетнего парня от превратился в неуверенного подростка. Гарри творил с ним немыслимое, и Луи не знал, как с этим справиться. Аргументов «против» было лидирующие количество, но он не знал, как долго смог бы ещё отвергать Гарри, а когда тому надоест, как смог бы спокойно находиться рядом с ним. — Гарри… — Ну? — Да. Луи не успел ничего больше добавить, оказываясь мгновенно притянутым за талию сильными руками и чувствуя чужие губы на своих.

***

От кого: Стайлс. Он согласился. В следующий раз счёт в кафе на тебе. Найл грустно усмехнулся, смотря на отобразившееся сообщение на дисплее телефона Зейна. Сам Малик спал на диване в квартире блондина, укутавшись в серый вязаный плед. Найл не мог заставить себя разбудить его, как и перестать разглядывать длинные подрагивающие во сне ресницы и идеальные скулы, подавляя желание оставить на них поцелуй. Малик проснулся только спустя два часа. Время было уже за полночь, но несмотря на это "The hills" играла настолько громко, что била по ушам. От дыма крепких сигарет спирало дыхание и казалось, что он въелся уже во всё, что только было в квартире, и от него теперь никогда не избавиться. Потрёпанный сборник Андре Моруа валялся на журнальном столике рядом с кружкой недопитого чёрного кофе. Обстановка настолько отстранённая и холодная, что хотелось сбежать, но Найл не мог, этого его квартира, он здесь живёт. Он. Не Зейн. Хотя, складывалось обратное впечатление, учитывая, что именно Малик оставил недопитый кофе на столике, именно он отравил воздух никотином, именно он ходил по квартире в одних чёрных джинсах, оставив футболку после душа в ванной. Найл дрожал от холода, сидя у открытого окна. Дышать стало настолько тяжело, что он просто не мог находиться где-либо ещё в квартире, кроме как на подоконнике, вдыхая свежий воздух. Телефон в руках завибрировал, оповещая о сообщении от Гарри, который предложил прийти завтра к нему, чтобы познакомиться с его, теперь уже, парнем. Найл отправил ему короткое "ок" в ответ и снова заблокировал телефон. На самом деле, ему совершенно не хотелось видеть Луи, про которого он так много слышал от парней. Он не сомневался, что он замечательный человек и они смогут поладить, но Хоран просто не сможет смотреть в глаза тому, кого использовал ради собственной прихоти его друг. А Найл помогал. Подсказывал, как лучше поступить, чтобы не проколоться, что сказать, чтобы поверил. Его тошнит от этого, но ведь он сам не лучше. Врал, притворялся, скрывал. Только Брук знала правду, она единственная выслушивала все его бесконечные страдальческие потоки слов. Великолепная девушка с пепельными волосами, вечной бордовой помадой и добрейшей в мире улыбкой. Зейн поверил, что они встречаются, но как жаль, что это было не так. Она стала для Найла ближе всех, Брук ему заменила сестру, только для брюнета она — девушка его бывшего партнёра по сексу. Найлу хотелось кричать. Кричать о том, что Малик ничего не понимал и не видел. Но он не мог, потому что знал, что это никому не нужно, что это никто не поймёт, кроме Брук, естественно. Когда Найл решил прекратить эти «отношения» между ним и Зейном, он не думал, что будет так сложно. Как глупо было с его стороны влюбиться в человека, которому он был интересен только в физическом плане. Так что, обдумав всё, он решил, что лучшее решение — это соврать, что у него появилась девушка и больше они с Зейном не смогут заниматься сексом без обязательств. Только он не учёл, что брюнет, тоже может влюбиться и совсем не в него. Когда Найл услышал об этом в первый раз, ещё до того, как Зейн рассказал о таинственном красавце Гарри, из него будто вышибли весь воздух. Он позвонил Брук сразу же, как переступил порог собственного дома. Без лишних слов она появилась перед дверью его квартиры через пятнадцать минут после сброса звонка. Найл спокойным и ровным голосом рассказал ей о случившемся. «Я сам виноват» — сказал тогда блондин, криво усмехаясь. «Мы не выбираем, в кого влюбляться, это просто происходит. Ты сам решил прекратить ваши игры в «секс по дружбе», давая тем самым ему зелёный свет на новые отношения, но, также, ты теперь не предмет его удовлетворения. Ты доказал, что ты выше этого и я горжусь тобой.» Толь гордость эта разбитое сердце Найлу не излечила. Тогда между ними была хотя бы физическая связь, а сейчас не было никакой. Как бы больно не было слышать хлопок двери, когда Зейн уходил, оставляя Найла лежать одного на скомканных и перепачканных простынях, это не сравнимо с тем, что теперь Зейн лежал на этих самых простынях и рисовал другого парня, его глаза, черты лица, губы, он рисовал эскизы этих глупых татуировок для него. Найл чернильные рисунки терпеть не мог, кроме тех, что были набиты на теле Малика. Найл выучил каждую из них, эскизы некоторых он даже сам выбирал ему. Хоран сварил свежий кофе Зейну и принёс новую пачку сигарет. Тот тихо пробормотал слова благодарности и продолжил выводить на листе не пойми что, нечто отвратительно вычурное, кривое и уродливое. Хотя все работы Малика раньше казались Найлу потрясающими.