Это проклятие, Предательство, Копьями в сердце Пронзает Бесценное доверие, И любовь Вырвана И разорвана; Воистину они Оплакивают свое падение. Как дружба увяла И обратилась в прах, Их воспоминания пропали Безвозвратно.
Сакура стояла перед камином, наблюдая, как уверенно потрескивает яростный огонь. Исходящее от него тепло она едва ли ощущала. Внутри она онемела. Болела голова – долгий побочный эффект от дьявольского заклинания, которое наложил на её разум Саске. Но энергичный ум работал на сумасшедших скоростях, пытаясь переварить слова, брошенные её похитителем. Он сказал, что она не пленница. Первой её реакцией была ярость; он насмехался над её беспомощностью, наслаждался страхом и подавленным состоянием. Он просто жестокий садист, который, по причинам, ускользнувшим от нее, тайно следил за ней в течение неопределенного времени. Позже Сакура напомнила себе о том, что он не стал преследовать её, когда она сбежала из дворца. Тревожно вонзив зубы в нижнюю губу, она нахмурилась. В этом не было никакого смысла. Зачем бы Саске похищать её, чтобы потом сообщить, что она может спокойно уйти – конечно, если найдет выход? Холодное осознание застыло где-то в животе как огромный кусок льда. Саске наверняка был настолько уверен – абсолютно, непоколебимо – что она не сможет найти путь к выходу, что предложил попытаться. Потому что её усилия несомненно станут развлечением для его извращенного разума. Это было единственным логичным объяснением и тем, что заставило Сакуру сердито сжать руки в кулаки. Саске явно знал о ней больше, чем демонстрировал, и этот факт тревожил и смущал ее. Выбранная им для разговора тема смерти и заявление, что ее желание спасать чужие жизни совершенно бесполезно, являлись тому неопровержимым доказательством. Подонок, подумала Сакура, глядя с такой яростью, что огонь в глазах мог составить конкуренцию пламени в камине. Она клялась, что, когда выйдет отсюда, она подключит к делу Саске главного юриста матери. Посадит его за решетку и посмотрит через металлические прутья на его собственный ужас, которому сейчас подвергал ее. Она никогда не была плохой. Никогда не совершала ничего, чтобы заслужить подобные пытки. Для Саске не было ни единого рационального оправдания, объясняющего его действия, кроме того, что он просто пожелал её. Нет, Сакура не намеревалась сложить оружие. Она как угодно будет искать путь домой, к матери. Да, Саске пугал ее – так сильно, что она была убеждена в готовности своего сердца остановиться, когда видела его – но это еще не значит, что она облегчит ему жизнь. Они были незнакомцами. Не существовало никаких причин соблюдать вежливость. Кроме того, она уже выяснила, что цивилизованный подход к делу – не для него. Он вообще не являлся цивилизованным индивидуумом. Он был варваром, сумасшедшим, кем-то, с кем она не могла найти общий язык, и если он считал, что она будет угождать его отвратительным задумкам, которые кроются в его разуме~ Ее мысли резко замерли. Возможно… возможно, подход ее был неверным? Позволив себе расслабиться, она пристально смотрела, как жадно поглощали друг друга языки пламени, воюющие за главенство. Она видела, что эта борьба бесполезна; плакать и кричать на Саске, впадать в истерику – все это ни к чему не приводило. Он был неприступной стеной, от которой отскакивали все ее возмущения. Но если она станет придерживаться более тонкой стратегии… если она создаст для него картинку потери желания к сражению, если она будет держать себя иначе и займется другими делами, попытается вести с ним вежливый диалог… Сакура моргнула, разочарованно прикрывая ладонями глаза. О чем она думает? Как она вообще могла допустить такую дурацкую мысль? Даже если это было умнее методов, которые она уже использовала, как ей взять себя в руки и обуздать свою ярость настолько, чтобы говорить с Саске вежливо? Это означало проглотить гордость и достоинство, пойти на поводу у его желаний. Ее похититель не казался ей человеком, которого легко одурачить. Что если за этой игрой он обнаружит ее истинные намерения? Что тогда? Сакура никогда не умела качественно лгать. Она не скрывала своих чувств; ее эмоции, так или иначе, были ее главной слабостью. Как бы она могла утаить правду своих действий от кого-то, чей взгляд, казалось, пронзал ее разум насквозь? Она застонала. Единственным выходом было не искать путь к спасению. Поступить против его ожиданий. Сакура поняла, что на некоторое время ей придется залечь на дно – чем дольше, тем правдоподобнее. Возможно, Саске в конце концов перестанет с подозрением относиться к ней. Она будет медленно, но верно узнавать все больше и, когда знаний станет достаточно – и когда он будет меньше всего ожидать этого – совершит безумный рывок к свободе. Это хотя бы можно было назвать планом. Он выглядел крайне опасным и непродуманным для Сакуры, но голос логики в ее разуме – она была удивлена, что тот еще не покинул ее, учитывая все обстоятельства – уверял, что это более разумный и жизнеспособный вариант, нежели растворяться в приступах возмущений и истерик, стоит только столкнуться с Саске. Или запираться в спальне и дуться. И у нее было всего два пути – поддаться панике и поднять шум, совершая попытки побега вслепую, или же спокойно наблюдать, изучать, а после, когда появится больше информации о ситуации, в которую она попала, выработать стратегию. Правда, процесс обещает быть медленным и болезненным, результатов он не гарантировал, но какие еще варианты у нее есть? Сакура рассеяно отвернулась от большого камина; решение принято. Она станет просто избегать Саске так долго, сколько сможет. И если он совсем перестанет ее посещать или вызывать к себе, она сыграет роль робкой напуганной мышки, что не слишком-то сложно, учитывая, что из-за него она уже на пределе. Он дал ей разрешение гулять где вздумается. Взгляд Сакуры метнулся к двойным дверям, ведущим в огромную залу из черного мрамора. Теперь она намеревалась это осуществить. Она подошла к дверям и протянула руку, чтобы открыть, когда они внезапно распахнулись перед ней, являя ее взору удивленные лица служанок. – Ой! – воскликнула Юме; глаза ее расширились, и Сакуру едва кольнуло чувство вины. – Госпожа! Вы проснулись! Взгляд Сакуры метнулся от одной женщины к другой. Она моментально заметила, что они явно избегали зрительного контакта, и сразу поняла, что они наверняка были теми, кто накормил ее, когда она… находилась не в себе. По крайней мере, она надеялась на это – мысль о том, что это мог делать Саске, отправляла сердце в безудержный галоп. – Мы надеемся, что Вы хорошо отдохнули, – поддержала Чизу, уважительно присев в поклоне. Сакура еле слышно вздохнула. Она задумалась, возможно ли подружиться со служанками и будет ли от этого ей польза. Она полагала, что до той поры, пока она не задает вопросов касаемо их хозяина, нет препятствий для получения доверия с их стороны. Скептичное отношение к ним не принесет ей пользы. Первоначальные шок и неверие относительно произошедшего с ней наконец начали растворяться, и хотя какие-то остатки еще сохранялись, особенно по отношению к Саске и тому, чем он, собственно, являлся, Сакура знала, что больше не может позволить себе терять самообладание. Ей следовало сохранять уравновешенность, если она желала получить хоть какую-то надежду на успешное претворение собственного плана в жизнь. – Прошу, – обратилась к ним Сакура, – я же говорила Вам обращаться ко мне не так официально. – Простите нас, – извинилась Чизу, медленно поднимая глаза. Сакура прочла в них неопределенность, словно бы женщина полагала, что она снова в любой момент сбежит, и слабо, робко улыбнулась. Завоевать их доверие, нашептывал голос разума в ее голове. – Ну… сейчас мне немного лучше. Мне было бы интересно… – здесь она помедлила, позволив им заметить её нерешительность, – я бы хотела осмотреться. В смысле, если мне можно сделать это в вашей компании? Юме просияла, и Сакура ощутила, как внезапно дернулось сердце. На краю сознания проскользнул интерес: как девочка и её старшая надзирательница пришли к служению такому сумасшедшему типу, как Саске. Он и их похитил? Сакура подавила в себе дрожь от осознания, что возможность подобного, если это действительно было так, её бы не удивила. Ответ дала Чизу: – Мы были бы бесконечно рады провести Вам экскурсию по дворцу. Откуда Вы бы желали начать? – В восточном крыле расположены великолепные галереи, – взахлеб заговорила Юме. – И библиотека Хозяйки – прекрасное зрелище! Вы любите читать? Ой, – она спешно замолкла и виновато отвела взгляд. – Прошу простить мою поспешность… – Пожалуйста, покажите мне! – ободряюще подхватила Сакура. – Если Вы найдете удовольствие в нашей компании, – произнесла Чизу, жестом указывая на коридор за дверным проемом. Сакура кивнула и последовала за ними. Чизу шла впереди, а Юме заняла позицию рядом с Сакурой. Они проследовали по центральному коридору к величественной лестнице и первому этажу. Стоило им спуститься, Чизу повела Сакуру влево, в сторону, противоположную банкетному залу, проходя под арками и минуя несколько дверей. Чизу объяснила Сакуре, что, несмотря на пугающие размеры дворца, по нему очень легко перемещаться, если визуально разделить на четыре части – восточное крыло, западное крыло, северные помещения с террасами и южный вход за их спиной. Сакура шла тихо, внимательно впитывая в себя каждую каплю информации, которой делилась ее старшая сопровождающая, рисуя в воображении карту разных участков дворца. Она обладала чувством особого понимания на протяжении всего обучения. Чизу провела их через величественные двери в конце огромного холла и через еще один широкий коридор, вдоль которого тоже расположились статуи в доспехах. Искусно выполненные канделябры, заполненные горящими свечами, свисали с высоких сводчатых потолков. В конце концов коридор закончился, переходя в очередной широкий арочный проем в стене, который вел в новый короткий коридор. Черный мрамор пола сменился серебром, и Сакура ощутила себя ослепленной его богатством и блеском. По периметру расположились скорбящие ангелы, выполненные в слоновой кости, и роскошные гобелены, держащие ту же бело-красную эмблему, которую Сакура видела за пределами дворца висящей на бледно-серой каменной стене. Веер – узнала его Сакура, мысленно интересуясь, какой смысл был заложен в нем. Чизу остановилась перед огромными массивными двустворчатыми золотыми дверьми, похоже, инкрустированными настоящими сапфирами. Вокруг драгоценных камней закручивались серебрянные узоры. Челюсть Сакуры от удивления поздоровалась с полом. Двери были еще одним шедевром невероятного искусства, и она оказалась очарована чистотой света, исходившего от камней. – Здесь находится бальная зала, госпожа, – пояснила Чизу, протягивая руку, чтобы распахнуть двери. Сакура, ожидавшая, что те будут весить целую тонну, удивилась легкости, с которой они отворились. Женщины шагнули внутрь, оказываясь на просторной площадке, принадлежащей огромной фарфоровой лестнице, огороженной роскошными золотыми перилами, что были украшены ажурными конструкциями с тем же орнаментом, что прослеживался в остальной части дворца. Лестница впереди расходилась на две половины, мягко спускающиеся с обеих сторон. И когда взгляд Сакуры упал на то, что было за ними, из легких выбило весь воздух. Её затопило чистым великолепием. Бальная зала была просторным, сияющим шедевром, картиной абсолютного величия, заключенной в витражные балконные двери и окна в духе Палладио*. Их венчали изысканные массивные карнизы, с которых свисали воздушные полупрозрачные бордовые шторы, прихваченные скрученными золотыми канатами. В высоких трехуровневых канделябрах, расположенных у стен, разделявших радужные окна, мерцали свечи. Золотое сияние отражалось от рубиновых капель, закрепленных на витиеватых бронзовых рамах. Основа стен была выкрашена в насыщенное, глубокое золото, как и детали, поддерживающие три гигантские хрустальные люстры, висящие под такими же изрисованными золотыми линиями сводами. А когда Сакура переместила ослепленный взгляд вверх, её охватила новая волна трепета. Выполненный в чистых бледно-голубом и белом тонах потолок был изысканно расписан изображениями множества крылатых ангелов и прочих грациозных фигур, которые, по ее мнению, являлись богами и богинями. За ними рассыпалось лучами прекрасное солнце, окрашивая все в изумительные оттенки желтого и золотого. Экзотические птицы и цветы вдохнули жизнь в захватывающую картину. Сцена изображала фантастический, сказочный мир. Сакура ощутила головокружение, просто глядя на нее, зная, что она может часами недвижимо изучать каждую мелкую деталь этого изображения. Затем она обратила свое внимание на позолоченный пол залы. Теплый отсвет каминного пламени создавал цветные блики от витражных стекол окон и дверей на его поверхности. Паркет был отполирован до совершенства, отражая висящие над ним люстры и вызывая у Сакуры изумление. По кругу огромной комнаты разместились низкие, элегантные, богато отделанные золотом кушетки. Подушки на них были обтянуты алым, в тон шторам. Сакура тряхнула головой в неверии, восхищенно делая несколько шагов вперед, и уже была готова повернуть обратно к ожидающим ее служанкам, когда в дальнем левом углу заметила самый прекрасный рояль, что ей доводилось видеть. Элегантный и лаконичный, филигранно инкрустированный золотом по дереву. Клавиши чистые, идеального оттенка слоновой кости, а под нижней крышкой таилась картина, изображающая сонм ангелов. Вид позолоченного маленького табурета соответствовал дизайну великолепного инструмента. Сакура тихо выдохнула, вновь осматривая залу. Глубокий чувственный алый и золото, подсвеченное теплом огня от свечей – завораживающий, магический тандем; разум не мог полностью осознать его красоты. – Это… – произнесла она шепотом, почти опасаясь, что роскошное видение развеется, стоит только ей заговорить чуть громче. – Это потрясающе… – Да, действительно, – отозвалась Чизу. – Я знала, что Вам понравится, – восторженно сообщила Юме. – Если Вашей Светлости будет угодно, Вы можете приходить сюда и музицировать, когда пожелаете. Взгляд Сакуры оценивающе скользнул по роялю, прежде чем вернуться к Чизу. – Ох, – произнесла она, бессознательно поднимая руку к волосами, – я не очень хорошо играю. В смысле, мама учила меня, но это было… – голос сорвался, стоило ей вспомнить о матери, и сердце болезненно сжалось. Заталкивая обратно горе, что грозило поглотить её в тот же момент, она спокойно закончила: – Это было очень давно. В кратком тяжелом молчании Чизу и Юме обменялись взглядами, когда Сакура звонко попросила: – Я бы хотела увидеть больше – если вы не возражаете. – Конечно! – загорелась Юме, её очаровательные черты просияли облегчением. – О, пожалуйста, позвольте показать ей библиотеку, наставница! – Хорошо, – отозвалась Чизу; легкая улыбка украсила её губы, когда та махнула рукой за спину в сторону лестницы. – Сюда, если Вам будет угодно последовать за нами.***
Сай ощущал стекающую по лицу кровь, из-за чего его бледное лицо приобретало пугающую серость. Мысли начали путаться, превращаясь в бессвязное месиво. Единственная логическая вещь, прошедшая через его разум, говорила, что смерть, поразмышляв, не нашла у него никаких причин для жизни и определенно вернется, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Быстрые, неравномерные клочки воздуха, срывающиеся с губ в атмосферу, замерзали, оседая вокруг него, как душащее одеяло. Когда высокая фигура соткалась из тьмы и с грацией хищника начала кружить вокруг него, Сай был уверен, что сердце готово остановиться. – Великий Бог, – он выдавил из себя приветствие, почтительно склоняя голову. Потрескивающие в воздухе молнии вызывали удушение. Нервные окончания наэлектризовались, предвкушая вспышку мучительной боли в любой момент. Его страх возрос в десятки раз, когда наказание не явилось незамедлительно, стоило Саске остановиться перед ним и вместо того грубо – но не болезненно – схватить его за грудки серой майки. – Мы поговорим не здесь, – произнес он холодно, и Сай ощутил резкое падение давления рядом с ним. Губы приоткрылись в ужасе, стремительный ум осознал, что сейчас произойдет, но он не мог сделать ничего, чтобы избежать этого. Ослушаться Саске было опасной глупостью. Поэтому он закрыл глаза, ощущая леденящий штормовой ветер, стоило ногам оторваться от земли и потерять контроль над телом – и когда ноги его коснулись земли, а глаза открылись, его опасения подтвердились. Они стояли у затянутого туманом устья Преисподней – территории Саске. Гигантский рычащий пес – Цербер – с возрастающим вниманием наблюдал за куском мяса, что попал в его поле зрения; пристально, с жадностью во взгляде. Однако кандалы хозяина крепко держали его на расстоянии. Картинка перед глазами Сая поплыла, когда Саске резко отпустил его. Головокружение взяло свое, из-за чего стоять, не покачиваясь, он не мог, вынужденный преодолевать тошноту и панику. Правой ногой он зацепился за выпирающий камень и растянулся по земле. Сев, он схватился за раскалывающуюся голову, стараясь привести в порядок дыхание. – Жалкий, – с неприкрытым презрением едко бросил Саске. И затем, безжалостно: – Встань. Сай попытался оттолкнуться от земли, только чтобы мир перед его глазами снова завертелся. Рыкнув нетерпеливо, Саске шагнул вперед и, вцепившись в ткань на груди, резко дернул вверх, заставляя подняться на ноги. Сай с хрипом вдохнул кислород и приказал себе как можно меньше шевелиться. В конце концов, зрение его прояснилось, хотя головокружение не пропало полностью, и он мог стоять без посторонней помощи, не рискуя упасть. Видя это, Саске отдернул руку и угрожающе сузил глаза. – Ты полагаешь, что девчонка у меня. Сай не смог сдержать резкого выдоха. Этого подтверждения Саске было достаточно: он самодовольно сложил руки на груди и насмешливо протянул: – Все верно. От Сая потребовалось собрать все крохи силы воли, чтобы не метнуть ошеломленный взгляд на Бога Смерти. Саске фактически признал, что похитил Сакуру? Он, конечно же, все это время подозревал подобное, но чтобы получить открытое подтверждение – это не сулило Саю ничего хорошего. Это явно должно было стать последним гвоздем в крышку гроба, что подготовил для него Саске. Он собирался умереть; Саске просто позаботится, чтобы его конец был еще более жестоким. Не поднимая взгляда, он произнес дрожащим голосом: – Я ничего им не говорил… – И ничего не скажешь, – резко прервал его Саске. – Ты будешь сообщать мне обо всех шагах, что они предпринимают. Сай удивленно выдохнул, на сей раз неспособный противостоять порыву взглянуть в лицо божеству смерти. Захлебнувшийся головокружительной смесью растерянности и неопределенности, он начал: – Простите… но я не… – Ты будешь информировать меня об их продвижении, – уточнил Саске. Сай моргнул, когда осознание медленно дошло до него. Саске хотел, чтобы он шпионил за Цунаде и остальными, кто искал Сакуру. Его охватил немой ужас. Саске требовал от него не только лгать, но и ударить в спину людей, которые отнеслись к нему хорошо. Как он может пойти на такое? Кем он будет, если согласится? Конечно же, он знал ответ: ниже отбросов, недостойный силы, что была дарована ему. Сердце бешено колотилось; он храбро замотал головой, отрицая эту команду, поскольку не мог предать людей, что ему доверяли, но жестокая, черствая ухмылка, которая искривила уголок губ Саске, уведомила его о том, что выбора нет. – Сделаешь это – и я освобожу тебя от долга. Даю слово. Сай тяжело сглотнул. Стать свободным… жить без страха и необходимости постоянно оглядываться, полагая, что смерть может схватить его в любой момент; болезненная тоска сжала сердце. Но ее быстро сменила леденящая горечь. Может ли он вправду предать Наруто и Цунаде – богиню, что спасла ему жизнь? А Какаши, Шикамару, Ино и остальных друзей, которых он обрел; как он сможет взглянуть им в глаза, если согласится? Чувствуя его затянувшуюся нерешительность, Саске добавил то, что – он знал – станет главным в сделке: – Душа твоего брата войдет в Элизиум. На короткий момент Сай напрягся – это было заметно по его плечам – прежде чем сгорбившись, низко склонить голову и уныло отвести взгляд. Упоминание покойного брата вызывало слишком много мучительных воспоминаний, но в водовороте отчаяния кипел гнев. Саске было неведомо понятие честности, он являлся мастером манипулирования, злоупотребляя своими полномочиями, чтобы заставить остальных подчиняться его воле. Он был недостоин своего титула Бога Смерти – монстр со своенравным характером и абсолютно глухой к чужим проблемам. А еще Сай не был настолько глуп, чтобы бросить ему вызов. Саске с большой вероятностью убьет его, стоит ему отказаться, но никогда не позволит его душе ослушаться. Он будет держать её в плену и мучить вечно. – Они спросят меня снова, – удрученно сообщил посланник. – Боюсь, на этот раз я не смогу сбросить их со следа… В ответ Саске поднял левую руку, направив ладонь на Сая. Юноша испуганно вздрогнул; сердце подскочило куда-то к горлу, стоило ему увидеть, как ладонь Саске жутко засветилась бледно-голубым. Странное покалывающее ощущение появилось во рту, и спустя долю секунды он понял, что это чувство базировалось где-то на языке. Покалывание превратилось в жгущую боль, вызывая удушение, и несколько мгновений он мог только бессильно глотать воздух. Затем неприятное ощущение ушло, пропадая так же внезапно, как и появилось. Сай закашлялся и поднял распахнутые, чернильно-черные глаза на Саске, чтобы увидеть, как божество смерти смотрит на него отчужденно сверху вниз. – Теперь на твоем языке печать. Заговоришь – умрешь, – уведомил он, словно раскрыл ничего не значащий факт. Сощурившись, он угрожающе дополнил: – Ты всегда под наблюдением, посланник. Сай сглотнул. Разум его охватила паника. Как, черт возьми, он намеревался проникнуть в планы друзей, чтобы его шпионаж не раскрылся? Какаши, Цунаде и прочие не дураки. Они заподозрят его моментально. Но Саске явно не выглядел озабоченным этим вопросом. На плечи Сая ложилась добыча информации, которую желало божество смерти. Способ, которым он этого достигнет – проблема отнюдь не Саске. – Как мне связаться с Вами? – неуверенно осведомился Сай. – Я найду тебя, – зловеще оповестил его Саске. Сай снова сглотнул, медленно кивнув, терзаемый ужасным, сокрушающим чувством вины. Но у него не было выбора. По крайней мере, если он будет раскрыт, он может попытаться все объяснить Наруто и остальным. С Саске такой роскоши не предвиделось. – Как пожелаете, Великий Бог. Однако, – добавил он, помедлив, прежде чем его нервная система могла окончательно сдать, – я бы хотел видеть Сакуру, прежде чем уйду. Ониксовые глаза опасно собственнически сверкнули. – Нет, – коротко, бездушно произнес он. – Прошу, всего минуту. Я сделаю, что Вы просите, но я хотел бы видеть, что с ней все хорошо, она невредима… – Она невредима, – оборвал его Саске, голос его предупреждал отклонить любые идеи. – А теперь иди – прежде чем я снял контроль с Цербера. Сай бросил нервный взгляд на хищное трехглавое чудовище, осознавая, что злоупотребил этим коротким гостеприимством. Саске явно не был готов удовлетворить его просьбу; угрожающее выражение лица божества смерти сообщило Саю, что не было никакой возможности встретиться и переговорить с Сакурой. Смиренно склонив голову, он закрыл глаза, опять ощущая тот же кусающий ледяной ветер, когда земля вновь ушла из-под ног. Когда он открыл глаза, он опять находится в освещенном фонарями парке.***
– Вы можете это сделать? – большие голубые глаза Наруто пристально и с надеждой смотрели на Иноичи. Тот был суров и серьезен как никогда, поднимая маленькую чашечку с дымящимся чаем, который подал ему Какаши, и делая глоток. – Это потребует от меня использования собственной печати, – отозвался он. Они расположились треугольником на полу, поставив в центре поднос с закусками. Спокойно взглянув на Какаши, Иноичи добавил: – Если я это сделаю, когда он узнает – лишь вопрос времени. Ты понимаешь, что может произойти, Какаши. Ты понимаешь, что единственная причина, по которой мы все еще сохраняем себя – клятвы, что мы принесли. – Да, – устало вздохнул Какаши. – Но у нас все же нет выбора. Сай не сказал нам всего. Мы должны выяснить, что именно ему известно. Иноичи выглядел недовольным. – Какаши, – произнес он, и серьезность в его голосе заставила сердце Наруто подскочить. – Каждый из нас, исключая Наруто, запечатал свои силы и поклялся никогда к ним не обращаться. Взамен нам было позволено существовать в изгнании. – Мы обещали никогда не использовать их для возвращения на вершину горы, – возразил Наруто. – Это совершенно другое… – Нет, Наруто, – оборвал его Иноичи тяжелым взглядом. – Если мы готовы задействовать печати для этой цели сейчас, кто поручится, что мы не притронемся к ним снова в будущем? Он так же поклялся держаться перемирия. Он согласился не трогать нас и человечество, пока мы держим свое слово. Он не сможет ступить на Землю, чтобы вершить свою воинственную политику здесь, а мы не можем подняться, чтобы противостоять ему. – А что с моим отцом? – парировал Наруто; в глазах его промелькнула боль, которую он так долго подавлял. – Он пообещал не трогать никого из нас – так почему мой отец не здесь? Какаши потянулся, чтобы успокаивающе положить руку на его плечо, но тот оттолкнул её и вскочил на ноги. – Ответьте мне! – зло воскликнул он. – Желтая Молния был нашим лидером. Даже он боялся твоего отца, – ровно ответил Иноичи. – И потому он счел необходимым… – Иноичи, – предостерег его Какаши. Затем, обернувшись к Наруто, попросил: – Наруто, пожалуйста, успокойся… – Нет! – в его груди бушевала ярость. – Этот ублюдок не может обвинить нас в несдержанном слове, когда сам нарушил клятву еще в первый день! Какого хрена он вообще там делал? Откуда нам знать, что он больше ничего не замышляет? Мы не можем ему доверять! Как мы можем знать, что он не тот, кто похитил Сакуру-чан? – Мы не можем! – бросил Иноичи, наконец теряя терпение. – Но также мы не можем и отправиться, чтобы предоставить ему обвинения, когда в нашем распоряжении нет никаких доказательств! – Глубоко выдохнув после такого выпада, он осуждающе добавил: – Ты все такой же безрассудный и недисциплинированный, как и тогда, Наруто! Тот в ярости стиснул зубы и обвинительно ткнул пальцем в застывшего Иноичи: – Вас не было там, когда вы были нужны моему отцу. Меньшее, что вы можете сделать – помочь мне сейчас найти Сакуру-чан! Стали б вы сидеть тут и болтать со мной, если бы пропала Ино? Какаши схватил Наруто за вытянутую руку и дернул, вынуждая опуститься на колени. – Довольно, Наруто, – сделал он замечание. – Ты переходишь черту. Наруто взглянул на него, прежде чем обратить беспардонный взгляд обратно на Иноичи, хладнокровно смотрящего на него. Повисло напряженное, тяжелое молчание, в котором происходила борьба двух характеров. Наконец, Иноичи вздохнул, на миг прикрывая глаза. – Если бы не мое уважение к Минато, я бы вырезал этот дерзкий язык, – пробормотал он. Затем поднял веки и прямо встретил горящий взгляд Наруто. – Хорошо, – нехотя согласился он. – Я проникну в разум Сая; но ты должен будешь принять ответственность за последствия.***
Суйгецу прислонился спиной к стене своей тюрьмы, нетерпеливо сложив руки на груди. И как долго еще ему терпеть это унижение, застряв тут по велению Саске? Морской Бог знал, что может освободиться, проскользнув через прутья, по которым периодически пробегали молнии: это было бы не самым приятным опытом, но и не будет особенно сложно. Однако, на это могут отреагировать датчики, которые Саске явно расположил за решеткой. Повелитель смерти мгновенно будет оповещен о том, что Суйгецу прошел через металлические прутья, и метнется обратно, чтобы противостоять его попытке покинуть Преисподнюю. – Ублюдок, – негодующе пробормотало божество воды. Саске был таким нахальным, всегда чересчур уверенным в себе, постоянно задирающим нос, словно стоял на несколько ступеней выше окружающих, когда в действительности являлся жалким трусом. Тот факт, что он опустился до похищения человеческой девчонки был лучшим тому доказательством. Суйгецу усмехнулся. Этот несчастный ребенок – Сакура – отказала Саске? Почему он украл её у матери? Какой идиот, промелькнула насмешливая мысль. Саске явно ничерта не знал о женщинах, если похищение было его способом ухаживания. Он вздохнул, закатив глаза к низкому скалистому потолку своей клетки. Ну же, потребовал он. Сколько еще придется отправлять мысленный призыв, чтобы он оказался услышан? Он уже был готов послать более красочное сообщение адресату, когда устало волочащиеся ноги в сапогах вызвали заинтересованный блеск его глаз. – Черт побери, Суйгецу! – рявкнул знакомый голос. – У меня голова из-за тебя разболелась, тупица! Он оттолкнулся от стены и прошел вперед, чтобы рассмотреть Карин через светящиеся прутья. – Как всегда так рада меня видеть, – протянул он, сверкая зубастой улыбкой, никак не затронувшей его взгляд. Но Карин это замечание вообще не тронуло. – И что ты здесь делаешь, идиот? – требовательно осведомилась она. Затем, быстро сообразив, что здесь было всего одно возможное объяснение, начала гоготать над ним. Фальшивая улыбка Суйгецу быстро растаяла, сменившись убийственным взглядом. – Сучка, – буркнул он. – Как только я выйду, перестанешь ржать. – Если ты выйдешь. Тебя сюда посадил Саске, да? – она мечтательно вздохнула и промурлыкала: – Какая сила. У Суйгецу отвалилась челюсть. Затем он захихикал, а вскоре к смеху добавилось улюлюканье. Теперь нахмурилась Карин. Она отчаянно сожалела, что не могла долбануть его по голове, как делала всегда, когда он бесил её на поверхности. – Идиот! Что смешного? – Т-ты! – Суйгецу захлебнулся смехом. – Пытаешься залезть в штаны этому ублюдку! Ха-ха-ха-ха! Румянец Карин по интенсивности тут же догнал цвет её волос, когда она возмущенно зашипела: – Ч-что? Заткнись! Суйгецу выдал еще один смешок, прежде чем удовлетворенно сообщить: – Ты знаешь, что с ним девчонка? Человек? И она в тысячу раз горячее тебя; у тебя нет шансов. – Заткнись! – повторила Карин сквозь стиснутые зубы. – Скорее всего прямо сейчас он получает с ней удовольствие, – продолжил буднично насмехаться Суйгецу, злорадно наблюдая за мучениями на её лице. – Ты знаешь, что они говорили о… – ЗАХЛОПНИСЬ! – взвизгнула Карин, в ярости швыряя в него камнем. Молния с шипением превратила тот в бесполезный мусор. Грудь Карин вздымалась от переполняющих эмоций. Затем она мысленно выругалась. Она снова позволила Суйгецу вывести её из себя. На протяжении столетий он демонстрировал этот талант. Медленно выдохнув, она поправила очки и рыкнула: – У меня есть работа, ублюдок. – Не так быстро, – с абсолютной серьезностью заявил Суйгецу, стоило той развернуться, чтобы уйти. – Выпусти меня отсюда. Карин бросила на него насмешливый взгляд через плечо. Неужели этот идиот реально думает, что может приказать ей после того, как выбесил её? Более того, он реально полагает, что она способна ослушаться Саске? – Мечтай, тупица! Сейчас я служу Саске! – Ты нимфа воды, – многозначительно подчеркнул он; лавандовые глаза сузились. – Однажды я спас твою жизнь, сучка. Ты принадлежишь мне. – Разве ты не могущественный Морской Бог? – насмешливо бросила Карин. – Не можешь высвободиться из маленькой клетки? – Это не так и ты знаешь это. Саске хочет, чтобы я был в Преисподней, потому что он знает – я не стану покрывать его задницу. Но если ты поможешь мне выйти, – он понизил голос и приподнял брови, – я выпущу Сакуру отсюда тоже и уберу с твоего пути. Признай, ты же не хочешь ее здесь видеть. – Саске притащил её сюда не для этого, идиот! – прошипела Карин. Божество воды хмыкнуло. – Серьезно? Ты можешь придумать другую причину, по которой он рискнул влезть в неприятности, чтобы выкрасть её и удерживать вдали от матери? – когда Карин посмотрела на него абсолютно непонимающим взглядом, Суйгецу осознал, что та не в курсе, кем является мать Сакуры. Решив не раскрывать эту информацию, он поправился: – Её ищут люди. Важные люди. И если они узнают, что она здесь, и ты никак не помогла ей освободиться – смерть будет меньшей из твоих проблем. Он заметил, как в её глазах промелькнула неуверенность. Была одна вещь, которую он хорошо знал – Карин всегда заботилась сначала о себе. Почуяв её заминку, он добавил: – Тебя я тоже вытащу. Ты сможешь переждать его истерику под водой. Он не сможет найти тебя там. Карин сглотнула. Суйгецу в надежде затаил дыхание, пока та молчала. Наконец, она покачала головой. – Нет. Он не такой как все. Я не предам его, – поджав губы и сощурившись, она закончила: – И не зови меня снова, идиот! – затем она развернулась и пошла прочь. – Ты думаешь, он хоть каплю задумывается о тебе? – крикнул ей вслед Суйгецу. – Он использует тебя, Карин! Так же, как использует остальных! Его слова эхом отразились в темноте и оказались пропущены мимо ушей; Карин исчезла из виду.***
Сакура не знала, чего ожидать, входя в библиотеку, но ничто не могло подготовить её к великолепию, что открылось её взору, когда Чизу распахнула перед ней инкрустированные изумрудами двери. Она узрела золото и белизну – и бесконечные полки с книгами, поднимающиеся под невозможно высокий потолок, поддерживаемый изогнутыми лучами арочных балок, богато украшенных золотом. Книги были сформированы на двух уровнях, огражденных элегантными золочеными перилами, между которыми проходили две мягко закручивающиеся лестницы, размещенные по обе стороны огромного помещения. Пол был безукоризненно отполирован и мог похвастаться прекрасными геометрическими узорами, напоминающими Сакуре фигуры, складывающиеся в калейдоскопе. Она ошеломленно выдохнула, вновь возвращая взгляд к потолку. На нем было изображено великолепное золотое солнце в ореоле величественных лучей. Диковинные мозаичные узоры создавали причудливые детали, и Сакура желала каким-нибудь образом приблизиться, дабы изучить каждый миллиметр шедевра, раскинувшегося над ней. Казалось, что сама картина освещает помещение. Три огромных светильника дополняли теплое, волшебное свечение. Они, как и те, что были в бальном зале, оказались украшены цепочками из рубиновых капель. Сакура опустила взгляд и заметила, что между стеллажами закреплены высокие стремянки, позволяющие спокойно добраться до книг на самых верхних полках. – Вам нравится? – осведомилась Юме, с тревогой всматриваясь в её лицо. Губы Сакуры дрогнули, но несколько секунд она не могла подобрать и пары слов, чтобы ответить своей юной сопровождающей. – Думаю, она впечатлена, – улыбнулась Чизу, наблюдая за изумлением вкупе с неприкрытым удовольствием на лице Сакуры. Это была самая большая и захватывающая библиотека, что ей доводилось видеть. Сакура даже не могла предположить, сколько книг здесь собрано, и впервые с момента её пробуждения в Преисподней ощутила неподдельное волнительное восхищение. Она искренне обожала читать, а в библиотеке такого размера должны были находиться книги по всем темам, что существовали в мире. Она подбежала к лестнице, что находилась левее, и быстро поднялась на второй уровень; взгляд её бегал по вспомогательным надписям, нацарапанным на золотых пластинах, аккуратно прикрепленных к основанию каждой полки. Социальные науки были разделены рядами на разделы, а те – на подразделы: антропология, социология, лингвистика, коммуникация, философия и еще несколько немногочисленных категорий. Сакура ошеломленно потрясла головой. Как можно было даже попытаться измерить объем знаний, заключенный в комнате? Она прошлась по залу, читая надписи, которые даже не понимала. Затем она увидела, что перила от обеих лестниц уходят вперед и соединяются в конце, формируя малую площадку с лестницей, ведущей к зоне, утаенной от её взора выгибающейся аркой, если смотреть с нижнего уровня. Она взглянула туда, где её ждали Юме и Чизу. – Я бы хотела задержаться здесь, – обратилась она к ним. Они подняли головы, распознав в её голосе нетерпение. – Конечно, госпожа. Требуется ли Вам какая-то помощь? – осведомилась Чизу. – Нет, спасибо, – вежливо отозвалась Сакура. – Я бы хотела осмотреться, если возможно. – Вы желаете, чтобы мы дождались Вас? – поинтересовалась Юме. – Ох, нет! Это может быть долго, – растеряно протянула Сакура. – Тогда мы вернемся за Вами через час. Этого будет достаточно? – следом уточнила Чизу. Взгляд Сакуры вновь вернулся к лестнице перед ней. – Да. Спасибо, что привели сюда! Она слышала, как они рассмеялись в ответ, но едва ли заметила, когда за ними закрылись двери, оставляя её наслаждаться библиотекой в собственном ритме. Сакура поднялась по лестнице, снова возвращаясь взглядом к потолку. Солнце стало ближе и засияло золотом в исходящем от канделябров свете. Она достигла верхней ступени и очутилась в секции, где хранились гигантские старомодные глобусы и латунные телескопы, поставленные на большой круглый стол в самом центре. Карты и иные приспособления для изучения звезд оказались собраны на другом столе, уже прямоугольной формы, как и чернильница, и, к изумлению Сакуры, настоящее перо. У Саске не было даже шариковой ручки? Или карандаша? Ощущение какой-то потери во времени и пространстве вновь захватило, порождая страх. Здесь же, в правом углу помещения, можно было найти еще один деревянный рабочий стол и стул с удобной на вид подушкой под спину. Небольшие деревянные полки расположились по периметру квадратного пространства, а лежащий на полу ковер глубокого малинового оттенка заглушал её шаги. Сакура запрокинула голову к потолку и ахнула от восторга. Он был черным и куполообразным, но мерцающим множеством огоньков, похожих на настоящие звезды. Когда ей наконец удалось оторвать взгляд от прекрасной картины, что она созерцала, Сакура повернулась, чтобы рассмотреть стройные ряды книг. Стоило ей достать одну из них, заключенную в кожаный переплет, и открыть её, в глаза бросился мелкий, незнакомый шрифт; она нахмурилась. Неужели все книги написаны языком, который она не может прочесть? Вернув оную, она взяла другую, только чтобы убедиться, что та тоже обладает абсолютно незнакомыми ей символами. Еще три попытки дали тот же результат. В смятении Сакура развернулась, спустилась по лестнице и взяла наугад одну из книг с полки второго уровня. С губ сорвался вздох облегчения, когда она обнаружила знакомый текст, так невинно раскрывшийся перед ней. Решив, что ей стоит исследовать первый уровень, Сакура спустилась по витой лестнице и прошла к дальнему левому углу библиотеки; глаза жадно искали цель. Где хранились все истории? Она не находила ничего, что могло быть охарактеризовано как художественная литература. Возможно, Саске не читает такое? Он не походил на такого человека, однако, она ничего о нем не знала. В каждой библиотеке найдется набор художественных произведений – и здесь наверняка есть. Она проследовала вдоль книжных полок, но так и не обнаружила искомого. Сакура начала предполагать, что ищет иголку в стоге сена. Здесь слишком много книг, а она не знала, откуда начать. Ну, по крайней мере, у нее теперь есть еще одно место, где можно проводить время наряду с чарующими садами – убеждала она себя. Она протянула руку, чтобы подтащить стремянку поближе. Затем, осторожно, начала взбираться вверх по перекладинам, внимательно следя за надетыми тапочками. Она поглядывала вправо и влево, изучая книги обо всех формах искусства. Нет, это не та секция. Быстрый взгляд вниз дал понять, что стремянка оказалась выше, чем виделась с пола. Сакура схватилась за выступ сверху и попыталась перетянуть лестницу вдоль него, понимая, что это не лучший метод перемещения, но заморачиваться с новым спуском и подъемом не хотелось. Она остановилась в соседнем разделе, только чтобы нахмуриться, когда снова обнаружила, что находится не там, где надо. Возможно, художественная литература с другой стороны? Почему она не додумалась спросить Чизу и Юме? Не видя иного выхода, кроме как спуститься, Сакура медленно начала свое схождение по стремянке. Когда она обрела уверенность в понимании расстояния между перекладинами, она ускорилась, чтобы скорее добраться до конца и приступить к исследованию другой части помещения. И в этот момент её правая нога неожиданно попала мимо ступеньки, а руки, готовые переместиться на перекладину ниже, ослабили хватку. Теряя баланс, Сакура вскрикнула, ощущая, как её гравитацией ведет назад. Приземление явно будет болезненным; даже на полпути достаточно высоко, чтобы заработать переломы. Она всплеснула руками, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь перекладину, но полет уже начался, и она зажмурилась в ожидании боли… …чтобы ощутить теплые, сильные руки, внезапно принявшие вес её тела. Резко распахнув глаза, напряглась, увидев лицо Саске в нескольких дюймах от её собственного. Она даже не слышала, как он вошел в библиотеку. Но он здесь, он поймал её, и подхватил так, как это делают на свадьбах, вынося невесту через порог. Сердце забилось сильнее, и Сакура ощутила внезапное тепло от румянца. Темные глаза Саске заставили её некоторое время сохранять зрительный контакт, а пульс – ускоряться; затем он медленно опустил её, благополучно поставив на землю. Отступая назад, чтобы создать приличное расстояние между ними, Сакура почувствовала желе вместо ног и с ужасом осознала, как горело лицо. – Спасибо, – пробормотала на автомате и шокировано замерла, когда разум парой секунд позже осознал, что она выразила благодарность своему невменяемому и опасному похитителю. Чувствуя дикую неловкость, она опустила глаза на предательские ноги и глупо добавила: – Эти тапочки… они… Я поскользнулась… О, восхитительно, саркастично съязвил внутренний голос. Превратиться в бесформенное нечто перед Саске точно не было тем, что она планировала сделать для изменений по отношению к нему. Саске сохранял спокойствие. Рассматривая любопытно порозовевшие щеки и размышляя, насколько очаровательнее она выглядела с румянцем, он был слишком занят, чтобы обратить внимание на её нестройные оправдания. То, как он изучал её, способствовало еще более яркому румянцу. Взгляд его был слишком пронзительным. Он не осознает, как некомфортно она себя ощущает под этим молчаливым сканированием? В попытке отвлечь его, она выпалила: – Меня привели сюда Чизу и Юме. Саске моргнул, и наконец, хвала богам, отвел от нее взгляд, вместо этого медленно осматривая полки. Сакура использовала эти драгоценные секунды, чтобы отдать мысленный громкий приказ румянцу исчезнуть, но ей все еще казалось, будто лицо в огне. И взгляд Саске вернулся к ней слишком быстро, когда он поинтересовался: – Удовлетворена? – Э? – она непонимающе моргнула. Он приподнял бровь, прежде чем легким жестом правой руки обвести помещение. – Библиотека, – многозначительно пояснил он. О. Ох. Конечно, он имел в виду библиотеку. Сакура внутренне замешкалась. Голос разума твердил ей, что как раз пора воплощать в жизнь её план, но более возмущенная и мятежная половина кричала даже не сметь проявлять вежливость к тому, кто сам не показывал к ней человечности и доброты. Это происходило, когда она отчетливо начала осознавать, что Саске очень внимательно смотрит на нее и ждет ответа. И что они, возможно, находятся на грани чего-то похожего на нормальный разговор – пока она выбирает между вариантами собственных действий. Если она решит игнорировать его или противостоять тому, что он сказал ей ранее, он полностью отгородится – она знает. Его нынешнее выражение лица нечитаемо, и он как всегда излучает опасность – но разница была в том, что он спрашивал её о мнении в отношении его собственности и выглядел действительно в нем заинтересованным. Нервно сглотнув, Сакура отозвалась: – Она… – она помедлила, прежде чем заставить себя раскрыться, – …потрясающая. Он моргнул, и Сакура подумала, что смогла заметить нечто, промелькнувшее в его темных глазах – но оно пропало прежде, чем она смогла это опознать. Поспешно отводя взгляд, она неуверенно добавила: – Я п-полагаю, у тебя нет художественной литературы?.. С его стороны послышалось нечто, воспринятое как презрительное фырканье. – Наслаждаешься фантазиями. Взгляд Сакуры впился в его лицо. – Я наслаждаюсь классикой и мифологией, – возмущенно оповестила она. – Хн, – все, что он выдал в ответ. Затем кивнул вправо, указывая на область, где она просмотрела все полки в своих поисках. Сакура прошла туда и уставилась на раздел в недоумении. Больше мифологических изданий, чем она могла себе вообразить, заполняли полку за полкой. Где Саске взял эти экземпляры? Он жил под землей. Это было абсолютно необъяснимо – если только не существовало особой службы, доставляющей посылки по секретным туннелям под землей. Что, естественно, было смешно. Не так ли? Она неуверенно оглянулась на него. Он все еще стоял на том же месте, пристально наблюдая за ней. Она разомкнула губы, чтобы задать вопрос, но быстро вспомнила, что Саске не рассказывает ничего о себе. Впрочем, вопрос был не личного характера. Если предположение верно, он ответит. Все же было странно и противоестественно говорить с ним без всякой враждебности, когда все, чего ей действительно хотелось – потребовать ответы, которые он отказывался ей дать. Терпение, напомнил разум. Стараясь, чтобы голос её звучал как можно более обыденно – наверное, не очень эффектно вышло – она произнесла: – Сколько здесь книг? Саске оглянулся на бесконечные ряды полок. Сакура задержала дыхание – и сердце её затрепетало, когда расчет оказался верным. Саске отвечал ей, хотя ровный его голос казался настороженным – словно он до последнего не ожидал её внезапной вежливости. – Не меньше миллиона. – Ого, – выдохнула Сакура, действительно пораженная. Взгляд Саске вновь застыл на ней, и её паранойя была убеждена, что там сквозило подозрение – но она быстро отвернулась, благодарная шелковистой завесе её волос, образовавшейся между ними, пока она была занята одной из полок. Продолжай разговор, приказала она себе, прикусывая нижнюю губу; разум лихорадочно искал тему для беседы. Затем, нашлось нужное воспоминание: – Еще я видела бальную залу. Она действительно великолепна. Он не ответил, но по звуку шагов она поняла о его приближении. Она подняла глаза от книги, которую вытащила и сейчас лениво листала, чтобы увидеть Саске, пристально смотрящего на нее. Она сглотнула. Сила его взгляда приводила в ужас, и он, безусловно, делал то, чего она боялась – рассматривал её с намерением выяснить, что именно она задумала, внезапно став с ним такой вежливой. Она резко выронила книгу и попятилась. Страх, что отразился на её лице, не был искусственно создан. Саске пугал её. Взгляд его опустился на книгу и в течение длительного времени задержался на ней. Затем, казалось, что он о чем-то передумал. Вновь восстановив их зрительный контакт, он произнес: – Хочешь увидеть больше? Сакура твердо покачала головой. – На сегодня я увидела достаточно, – напряженно отозвалась она. А потом вспомнила, что даже не знает, сколько сейчас времени, но решила не испытывать удачу. Она была абсолютно уверена, что Саске не ответит, если она спросит об этом. И потому она обхватила себя руками и стремительно выскочила из комнаты, частично полагая, что Саске последует за ней. К счастью, он не стал этого делать. Она продолжила спешно идти, пока в стремлении вернуться в спальню не достигла большого холла, находящегося почти в шаге от нее. Один раз она неверно свернула, но смогла вернуться по тому же пути и в конце концов найти свои покои самостоятельно. И только когда двери уверенно закрылись позади нее, она позволила себе облегченно судорожно выдохнуть. Она не могла этого сделать. Решение оставаться спокойной было выше нее. Это стало ясно, когда она осознала, что все её тело дрожит. Она не могла притворяться, не могла относиться к Саске так, словно ничего не произошло. Словно бы он являлся нормальным парнем, с которым ей случилось временно зависнуть на одной территории. Одна только попытка сделать это эмоционально выпивала её подчистую. На глаза навернулись слезы. Её сердце колотилось от странного всплеска адреналина, который вспыхнул в венах от присутствия Саске. Она не могла. Он был причиной слишком сильных негативных эмоций, моментально обращал в камень. Восхищаться его дворцом? О чем она думала? Как она дошла до этого от момента, когда швырнула в него кубок? Сакура, конечно же, знала ответ. Она медленно, но верно теряла разум. Она глупо полагала, что мыслит здраво, пытаясь вежливо говорить с ним, но единственное, что вышло у нее успешно – воспламенить в нем подозрения. Он явно доверял ей ровно настолько же, насколько и она ему. Она подошла к камину, упала в уютное кресло, ощущая полное бессилие и опустошение. Она вернулась к исходной точке. В ловушку. Отчаяние вновь зацарапало кожу. Она не могла перехитрить Саске. Он мог видеть её насквозь. Она никогда не сможет расслабиться с ним настолько, чтобы быть собой. Это было безнадежно, заранее обречено на провал. Ей никогда не освободиться. И никогда не увидеть маму. Слезы появились раньше, чем она смогла остановить их. Сакура беззвучно рыдала.***
Взгляд Саске прикипел к книге, упавшей на пол, нахмуренное выражение лица не менялось. Сакура, как он обнаружил, была крайне непредсказуема. Ничего из того, что он ожидал. Его близость пугала и выбивала её из колеи – он был абсолютно уверен в этом. Однако внешне она старалась спокойно общаться с ним. Он был бдителен и недоверчив, полагая, что её внезапная вежливость – очередная уловка и прикрытие для попытки вытянуть из него какую-то информацию. Но Сакура резко сбежала, прежде чем он смог провести полный анализ её намерений. То, что Сай теперь следил за ходом поисков Сакуры на поверхности, не отменял для Саске необходимости найти способ заставить её съесть пищу мертвых. Но как, если она слишком напугана, чтобы находиться рядом с ним более пары минут? Он воззрился на книгу так, словно бы та была виновна в неудовлетворительном исходе их короткого столкновения. Потом он наклонился, дабы поднять её, и, стоило ему захлопнуть книгу, взгляд его прошелся по названию. Оно гласило: Легенды о Несчастных Возлюбленных. С презрительной усмешкой Саске впихнул книгу обратно на полку. А затем стремительно покинул библиотеку, грубо распахивая двери перед собой ментальным приказом и заставляя их громко захлопнуться за его спиной.